Суперпустота Эридана — безжизненное пространство в северном квадранте вселенной, протирающееся на девять миллиардов световых лет. Самая низкая температура и полное отсутствие любого проявления материи и энергии.
Шестеро фанатиков населяли этот мир вот уже несколько миллионов лет. Шесть хранителей, живущих в глубинах одинокого неподвижного астероида. Свет здесь никогда не горел, и в глубоком подземелье было темнее, чем в самых отдаленных уголках космоса. Их дом — безжизненный кусок скалы, лишенный энергии и любого движения, он одиноко поглощал реликтовое излучение космоса своей рельефной поверхностью. Редкие фотоны, пролетевшие миллиарды лет, служили ему единственным источником энергии.
До ближайшей звезды было минимум шесть миллиардов световых лет. И сюда никогда никто не прилетал. Суперпустоту не пересекали, ее огибали, так как здесь не было никакой энергии, даже темной. Это было бессмысленно. Шансов пересечь девять миллиардов световых лет Суперпустоты стремились к нулю.
Фанатики научились обходиться без света. За миллионы лет они выучили здесь каждый выступ, каждый камешек, каждую песчинку астероида, чтобы свободно и правильно передвигаться по нему и внутри него. Они давно приспособились обходиться несколькими молекулами кислорода в день и почти не расходовали энергию, которую несло им реликтовое излучение. Их тела со временем уменьшились до кошачьих размеров и давно уже не были человеческими. Лица фанатиков перестали иметь какие-либо очертания, и они укрыли их под глубокими капюшонами длинных балахонов из каменной нити, что когда-то себе сплели. Глаза, которые стали настолько чувствительными, что они могли видеть реликтовое излучение, занимали почти все лицо. И оставалась маленькая щель в нижней части лица, что когда-то называлась ртом, для произнесения молитв Безликим.
Безликие изменили их, поместили на астероид, заповедовали постоянно бодрствовать и ждать их в любой момент. А фанатики, безусловно, верили им.
Те редкие молекулы, что наполняли атмосферу астероида, практически не передавали звук, но и уши фанатиков адаптировались настолько, что они могли улавливать колебания атомов.
Но звук, который наполнил собой гранит под ногами, оказался гораздо громче атомных флуктуаций. Словно кто-то шагнул на астероид с причалившей лодки. При этом резко изменилась гравитация астероида. Он качнулся, став немного тяжелее на одном из полюсов. И сквозь кромешную тьму коридоров подземелья сверкнул свет. Фанатики встрепенулись и тихо окружили алтарь, прищурив глаза, явно готовясь встретиться с искусственным источником ярчайшего, для них, света.
— У нас нарушено гравитационное распределение, — сказал один из них.
— И молекулярные потоки изменились, — подхватил шепотом второй
— У нас гость! — заключил третий.
— Мы готовы! — отозвался четвертый.
— Безликие вспомнили о нас, — прошептал восторженно пятый.
— Безликие так не приходят, — сказал с дрожью в голосе шестой.
На пороге пещеры стояла высокая худощавая женщина на вид лет пятидесяти пяти. Ее левая рука в зеленой перчатке держала камень, который излучал оранжевый свет. Потускневший синий плащ скрывал черно-смоляной камзол и зеленые сапоги. Из-за спины виднелась рукоять меча с зеленым рубином. Кожу ее лица покрывали глубокие морщины, словно шрамы, которые переливались лилово-изумрудным оттенком в цвете излучения светящегося кристалла. По ее изумрудным полупрозрачным волосам причудливо стекали, то вверх, то вниз, огненные струи света, словно оранжевые змеи, расползающиеся по волнистым локонам. Черты лица казались явно человеческими. Острый нос хищной птицы, огромные зеленые глаза и тонкие морщинистые губы были пугающе красивыми. Нижнюю губу пронизывало черное кольцо, которое немного возмущало пространственные потоки.
Женщина тихо оглядывала келью явно в поисках чего-то. Фанатиков она практически не замечала. Не найдя ничего, она сняла с плеча холщовый мешок и обратилась к присутствующим.
— Я принесла вам сыр, — почти шепотом произнесла пришелица. — Помните вкус сыра?
— Нет, госпожа, — ответил один из них. — Мы лишь помним, что любим сыр. Но вкус его мы забыли.
Женщина вытащила сухую головку старого голландского с мертвой высохшей плесенью. Скудная астероидная атмосфера тут же подхватила молекулы сыра и начала их распространять. Фанатики жадно задышали, вспоминая запах своего любимого земного лакомства.
Отломив кусочек отвердевшего сыра, женщина тихо положила его на алтарь.
— Ты человек? — спросил один из фанатиков и осторожно, почти воровато, взял с алтаря сыр и спрятал его под балахон.
— Я женщина, — ответила гостья. — Разве не видно?
— Мы давно не видели женщин, — подхватил другой фанатик. — Можно сказать, никогда.
— Наслаждайтесь! — прошипела она.
— Как ты попала сюда? Мы не слышали приближающихся кораблей.
— Мне не нужен корабль, чтобы перемещаться в космосе, — ответила она, улыбаясь. — Золотой Бог научил меня пронизывать пространство, как игла прокалывает ткань.
— Но гравитацию астероида нарушило явно нечеловеческое тело, — промолвил самый маленький из фанатиков.
— Во мне девяносто тонн веса, — улыбнулась пришелица. — Это я нарушила гравитацию.
— Но зачем ты здесь? Ближайшая звезда в миллиардах световых лет отсюда. Ригель 11.
— Да, я видела ее. Сверхмассивный голубой гигант на девять часов.
— Ты заблудилась? — осторожно спросил самый маленький фанатик.
— В это хочется верить, правда? — женщина уже ничего не искала, она уже знала, где ее цель. — То, что вы зовете падшим злом. Оно внутри вас, я угадала?
Фанатики испугались и замолчали, переглядываясь друг с другом. Она отломила еще кусочек головки и раскрошила его, смяв в кулаке.
— Угощайтесь, — сказала она, широко улыбаясь, и рассыпала крошки по алтарю. — У меня есть ещё.
— Безликие могут разгневаться на нас, — сказал фанатик и поднял крошку с алтаря.
— Безликие не могут гневаться, — ответила женщина. — Ангелы могут лишь скорбеть. Угощайтесь! Ваш пищеварительный тракт давно атрофирован. Вы можете лишь улавливать молекулы, которые испаряются с поверхности сыра и наслаждаться ими. То, что я вам принесла, хватит до скончания времен.
Фанатики немного осмелели и подошли к алтарю.
— А откуда ты, госпожа? — спросил один из фанатиков, вдыхая поверхность с крошек на столе.
— Я родилась в сердце звезды, что когда-то освещала Синюю Вселенную, — ответила она. — Так вы хранители падшего зла?
— В нас только часть падшего зла, — ответил другой фанатик, собирая крошки в холщовый мешочек. — Да и та разделена между нами.
— Падшее зло когда-то причинило много боли и страданий Безликим, и они убили его. Но сознание его было настолько величественным и сильным, что они не смогли поглотить и растворить его в своей белой безграничности. Они разбили его мысли на осколки, один из которых мы храним в наших душах, — добавил второй. — А у тебя красивый меч!
— Оу! Разбираетесь в оружии?
— Он похож на тот, что выковала одна из древних, — сказал фанатик.
— Это правда, — подтвердила пришелица, медленно, почти беззвучно, вытащив меч из ножен и начала с удовольствием его разглядывать, вращая в свете кристалла. — Древнюю звали Эгина. Она выковала его перед своей смертью и отдала людям. Это — величайший меч, предназначался только для героев. Он имел тысячи имен и тысячи обладателей. В последний раз клинок держала рука смертного христианина по имени Гоэмунд, который подох бесславной смертью в ядовитом тумане! — она оторвала глаза от клинка и с дикостью взглянула на фанатиков. — А еще, мой отец убил меня этим клинком! — морщины ее лица пришли в движение, меняя человеческую фактуру. — Его звали Нимбус!
И тут астероид затрясло вместе с фанатиками.
— Это имя Падшего Зла! — в истерике крикнул один из них. — Кто ты?
— Меня зовут Генезис, — прошипела женщина. — Дочь Нимбуса!
Фанатики бросились в угол и прижались друг к другу. Вибрация усиливалась.
— А зачем тебе меч древней? — со слабой надеждой в голосе спросил один из них.
— Убивать фанатиков, — ответила она и одним ударом проткнула сразу четверых. Затем вытащила лезвие и рубящим движением оборвала жизнь остальным.
Женщина вытерла меч о балахон одного из фанатиков, затем поставила светящийся шар на алтарь и сняла перчатку с тонкой морщинистой руки. Вытащила из набедренного кармана камзола старую курительную трубку из черного резного дерева, села рядом с трупами на каменный пол, скрестив под собой ноги, и закурила. В трубке мгновенно вспыхнули угольки, извлекая из себя тоненькую струйку черного дыма. Она с силой подула в трубку, раскаляя угли почти добела. Дым усилился и начал заполнять келью.
— Отеееееец! — прошипела она. — Нииииииимбус!
— Генезис! — отозвался низким басом дым. — Мой дракон!
Женщина взяла трубку и, что есть силы, затянулась. Дым медленно начал собираться обратно в сопло.
Она спрятала трубку и светящийся кристалл обратно в холщовый мешок и мысленно обратилась к кольцу в нижней губе, возмущая перед собой торсионные потоки. Пространство мгновенно изменило структуру и вытянулось позади нее, сокращаясь впереди. Дракон покинул безжизненный астероид.