Мы не созванивались почти три дня. Последнее, что сообщил - «Сам вызывает». Это значит, у Сергея неприятности, да и по новостям и сводкам с фондовой биржи можно понять, в каком душевном состоянии находится мой друг. Сегодня я дома в полном одиночестве. Мать в отъезде, прислугу отпустили.
Вдруг среди тишины звонок.
-Куколка, я приеду ночью обязательно. Пока занят. Вечером совещание и фуршет, а потом я у тебя. Соскучился, сил нет. Жизнюшка моя. Ты ведь не балуешь там без меня?
К часу ночи опять звонок, и в дупель пьяный Сергей сообщил, что едет и потребовал, чтобы наша встреча состоялась во дворе. Представляю, как он начинает потирать нос после очередной порции виски, и вот тут мне пора с жизнью прощаться. Падение курса рубля может, в буквальном смысле, сказаться на моей шкуре. То что он пьян, не удивило, но ужаснуло меня. Пьянея, он начинает постепенно звереть. Любое слово, сказанное мною, может вывести его из себя, любой мой жест вызывает приступ тупой, нечеловеческой ярости. Как в детстве, в ожидании маминых колотушек, похолодели руки, подлый холодок пробежал по спине. Каждая секунда приближает его ко мне. Бежать мне некуда, прятаться негде. Мечтать, что он отрезвеет по дороге? Ну если только мечтать.
Через час смс «Подготовь ванну и вино. Побольше вина.»
Отвечать не имеет смысла. Бегу выполнять указание. "Вина побольше" - эти слова дают надежду, что он еще во вменяемом состоянии. Все готово. Стол накрыт, ванна наполнена. Прошел час, другой. Выпив вина, чтоб остановить нервную дрожь, подсаживаюсь к камину. Любимый, оранжевый с желтыми отворотами, халат настолько теплый и мягкий, что сон наступает сам собой. Разморило. Ожидание расправы порождает кошмарные сны.
Ледяная рука выдергивает меня из объятий Морфея.
-Тварь! Я велел ждать во дворе! Наглеешь!!!
-Да милый, успокойся, прости! - кричу в ответ, но вижу совершенно стеклянные глаза. Взгляд леденящий душу.
Первый удар прямо промеж глаз. Я падаю и пытаясь встать, задеваю каминную решетку, искры разлетаются в разные стороны. Одна попадает на халат и тут же прожигает его. Сбрасываю халат и в одном белье пытаюсь убежать на кухню, но
«жестокий каратель» настигает и бьет в спину. Лакированные сапожки рвут кожу. Пытаюсь сгруппироваться. Встать невозможно.
-Я велел ванну приготовить! Готово, сука?!!
-Да-а - простанываю я
-Ну тогда пошли!
Он хватает меня за волосы, поднимая на ноги и пригибая тащит в ванную. Сейчас он будет меня топить. Так бывало не раз и не два. Каждый раз молю бога, чтоб он довел дело до конца, но Сергей слишком много потратил на меня, чтоб уничтожить, утопить свой проект.
Клубы пара ударяют в лицо, обжигая израненное тело
-Не надо, умоляю! Прости! - рыдая кричу насколько хватает голоса и пытаюсь вырваться, силы покидают меня, и я провисаю между ванной и порогом.
-Молчи, шлюшка! - голос его дрожит от напряжения.
Я, конечно, не вижу, но хорошо представляю его глаза. В них только ярость и животное удовольствие.
Сергей удивительное создание, в нем уживаются несколько совершенно разных человека. Он строгий начальник, требующий от сотрудников, как, впрочем, и от себя, трудолюбия и профессионализма.
Заботливый, участливый отец и дед. Нежный, любящий и щедрый любовник. Благотворитель и меценат.
И зверь. Зверь не видящий, не помнящий и не понимающий ничего вокруг себя. Могущий растоптать, избить и унизить слабого. Готовый топить, пытать, бить и насиловать меня так долго, как захочет, вернее сказать, насколько позволит алкоголь, въевшийся в его жилы и кровь.
Вот я уже головой в ванне. Пытаюсь задержать дыхание, но он одной рукой удерживает мою голову, а другой бьет по спине и ниже. Шлепками подобные удары назвать можно только формально. Сергей занимается теннисом почти профессионально, так что сила удара в несколько десятков килограммов заставляет вскрикнуть.
Чувствую как пенная теплая вода начинает поступать в легкие и тут же он выдергивает меня из воды, отбрасывает в угол на холодный метлах. Прерывисто глотаю воздух, пытаясь отдышаться. Он брезгливо морщась начинает раздеваться. В меня летят брюки, пряжка больно ударяет и так потревоженную кожу.
-Воооон!
Выползаю. Несколько минут сижу в коридоре, прислонившись к стене. Еле приподнявшись, на полусогнутых доползаю до спальни. Может, он немного придет в себя от воды или, наконец, захлебнется. Как много раз, так и сегодня мечтаю, что он уснет в ванне и утонет.
Он появляется минут через пятнадцать. Правой сильной рукой выдергивает меня из постели и развернув ставит раком. Опять удары пониже спины, стаскивает белье, и начинается то, что не то что любовью, даже сексом назвать стыдно. Он дерет меня в
разных позах, зажимая рот рукой, сдерживая мои стоны боли и страха. В какой-то момент чувствую, что его пьяное дыхание становится спокойнее. Начинает поглаживать меня по спине, целует в затылок, плечи и нежно опускает лицом на подушку. Он выходит. Плакать нет сил, спать не хочется. Лежу пока боль не отпускает. Постепенно восстанавливается дыхание, начинается озноб. Значит пора укрыться и спать. Он придет только вечером.
Ледяные губы припадают к моей свисающей руке
-Жизнюшка моя. Милый мой малыш, я купил тебе изумрудик. Умоляю не молчи! Поговори со мной, - он плачет, я чувствую теплые капли, падающие на синяки под глазами, - Прости меня. Прости старика! Ты же знаешь, что вся жизнь моя в тебе и для тебя! Дурак я, дурак. Тварь пьяная! Скажи мне что-нибудь, умоляю!
-Не унижайся, Сережа.
-Ты ж мое солнце! Жизнь моя! Как ведь правильно назвали тебя - Виталием. Мне ласково улыбается человек, вчера чуть не убивший меня.
-Просто я нервничал. Ты же знаешь, Виточка, рубль падает и падает, будь он неладен. А «сам» ни на одно мое предложение не соглашается. В кризисе страна.
-Виноват я?
-Нет конечно, мой мальчик. Просто, ты же знаешь, мы всегда на самых близких срываемся.
Опять горячо целует меня и уходит, оставив на столе бархатную коробочку.
Сергей самый близкий мой друг, единственный человек, которого я уважаю. Даже имя его переводится с латыни –Высокочтимый.