Толенька, наш кузен, жил со своей мамой в левом крыле нашего дома. Наш папа уездный доктор специально выписал сестру себе в помощь. Тетя Оля была медицинской сестрой. Ее муж, Толенькин папа, умер давно еще до нашего с Колькой рождения.
Толя был болезненный, застенчивый мальчик. Немного заикался и из-за этого стеснялся много говорить. Раз в три дня Толенька уходил с папой в кабинет и там ему была проведена процедура. Тетя Оля так и говорила "пора Толя тебе на процедуру". Папа брал племянника за руку и уводил в кабинет. После возвращения Толи тетя благодарила папу и уводила сына к себе в крыло. Мы с Колькой замечали, что Толенька спускался всегда заплаканный. Мы считали, что ему делают уколы, а он, трусишка, боится и плачет. Сами мы были ребята боевые и такой малой неприятности, как уколы почти не замечали.
Толя был старше меня на пять лет, а Коли на шесть с половиной. Никогда не играл с нами "вы очень балуетесь" говорил он и сидел в беседке с книжкой. Учился он хорошо и редко расстраивал маму. Мы же напротив носились по лужайке перед домом, как "сорвавшиеся с цепи псы" - так говорила наша кормилица баба Аня. Папа с мамочкой нас никогда не наказывали, только очень редко лишали сладкого. Это было ужасно! Мы рыдали, умоляли нас простить и в конце концов наступало помилование в виде мармелада. А если мы расходились "до чертиков", то нас рассаживали по разным комнатам , где мы должны были пробыть целый час. Но это очень строгое и жестокое наказание применялось крайне редко. Родители считали, что оно может потревожить детскую душу.
В день моего седьмого дня рождения, когда разошлись гости, тетя подошла к папе и напомнила о процедуре.
-Может сегодня не будем? - с мольбой в голосе спросил папа. Но тетя Оля сказала, что ребенка портить не надо и если папа откажется от процедур, то она обратится ко дворнику. Эти ее слова нас очень заинтриговали. Мы ведь знали , что дворник не умеет ставить уколы. Папа успокоил сестру и сказал, что уж лучше он сам.
Толя весь день играл с нами, веселился, прыгал и бегал, а сейчас стоя рядом с матерью был серьезен и даже грустен.
-Он отвратительно себя вел, Шурочка. Разве ты не заметил?-грозно сказала тетя Оля.
-Я понял, понял - раздраженно сказал папа и взял Толеньку за руку.
Двенадцатилетний подросток нервно дернулся, но покорно пошел с дядей.
Колька подслушивал этот разговор и предложил подглядеть за процедурой. Нас собирались фотографировать и пока на веранде шли приготовления перед приходом фотографа, мы оббежали дом и поднялись на второй этаж, на котором располагался папин кабинет.
Мы видели, как папа пропустил племянника вперед и вошел следом. Дверь осталась приоткрытой и мы подкравшись стали подсматривать.
Папа стоял и наблюдал, как Толя снимает брюки. Укол будет делать!
Когда же Толя наконец лег заголив попу, задрал блузу почти до плеч, то папа вытащил из письменного стола не шприц, как ожидали мы, а длинный гибкий прут и стал бить Толю. Толенька не кричал, а только тихо постанывал и всхлипывал.
Мы не могли оторвать глаз от папы. Наш папа, который даже не ругал нас, так жестоко избивал племянника. На двадцатом ударе я заплакала и убежала. Коля прибежал следом за мной тоже в слезах. Мы сидели в своей комнате и горько ревели. А нас оказывается уже искали. Няня Аня найдя нас пожурила, не понимая нашего настроения, повела фотографироваться. Мама умыла нас. Все взрослые решили, что мы переутомились и перевозбудились и так слезами выражаем усталость. Спустился папа ведя за руку зареванного Толю.
-Ты, Толенька, тоже плакал? Вот и Таня с Колей плакали. Все устали, но мы вас быстро отпустим - потрепав Толю за щечку сказала мама.
Нас поставили около кресла, а Толю посадили в центре. Он сел и опустил лицо в ладошки.
-Не балуйся! - закричала на него тетя Оля.
Он встрепенулся и сидел уже ровно, почти не шевелясь. Фотограф настроил аппарат и сделав снимок ушел. Тетя Оля поблагодарив папу за процедуру, резко дернула сына за руку и они ушли. В окно было видно, что мать ругает сына. И даже мама сказала, что Оля была сегодня не в духе и что она скорее всего накажет Толю за баловство.
Посоветовавшись друг с другом мы решили молчать и никому не рассказывать, про то что видели в кабинете. Так мы и жили. Каждый день тетя с Толей приходили к нам и раз в три дня папа поднимал племянника к себе.
Толя становился все тише и все бледнее с каждым годом. Умер он тоже тихо. Ночью. Ему было семнадцать лет. Мать обнаружила его мертвым утром. Горе повисло над нашей семьей. Врач приехавший из города сказал, что Толя умер от разрыва сердца.
-Он всегда был болезненным мальчиком - сказала мама - мой супруг, его дядя, с трех лет лечил его и не смог спасти.
После похорон Толеньки тетя Оля ушла в монастырь. Мы ее больше никогда не видели. Папа же мучался угрызениями совести всю жизнь. Однажды, спустя много лет, папа сказал маме слова, которые я запомнила навсегда.
-Это я подлый и безвольный человек убил малыша Толечку.