Вспомнилась армия, наверно время такое, военное. Напишу про то, что в голову придет, просто воспоминания, зарисовки.
Армия занесла меня в город Навои УССР. В то время это был цветущий город посреди выжженных степей, с московским обеспечением. Развивался и рос город из-за строительства, огромного химического комбината, потом слышал, что и завода по обогащению урана. Город очень красивый, молодой, очень много зелени, фонтанов, парков. В городе жили в основном русские, многих отправляли по разнарядкам, как молодых специалистов, многие бывшие зеки и солдаты. До сих пор не понимаю, от куда там, было столько красивых девушек!
Узбеки, тогда на стройках и заводах не работали, для них главное была земля, и их земля была удивительная. На палящем солнце, за сутки из полусухого стручка, вырастал и краснел помидор, такого вкуса, что до сих пор помню и таких больше не ел. Короче оазис в пустыне, точнее в сопках. Вообще, вся область была богатейшая, чего только не было: уран, золото, серебро, драгоценные и полудрагоценные камни, вся таблица Менделеева присутствовала. Город этот до сих пор вспоминаю, как один из самых цельных и красивых.
Строили этот город по союзной программе, на союзный бюджет, строители со всего союза, конечно не только русские, были украинцы, татары, узбеки из Ташкента, короче все, кого призывали в стройбат или посадили на зону.
Заходя в старый город, попадаешь в совершенно другой мир, мазанки без дверей, женщины в парандже, мужики только в халатах, везде виноград. Другой век, другие нравы. Как то обратился к девушке в старом городе, так она от меня наутек, а вместо нее, как в сказке появились, три бабая, думал убьют...
Человек понимает, что может перенести все, наверное только в армии, на войне. Сейчас вспоминаю учебку (перед присягой) не могу понять, как можно было так быстро перестроиться от гражданской жизни к службе, от дома к нарам.
Узбекистан, декабрь, днем плюс десять, ночью минус десять, длинная рота, солдат на двести, кровати в один ряд в два яруса, моя кровать третья от калорифера. Утром подъем, а портянки одеть не можешь, они замерзли и не наматываются на ногу, а что там дальше по ряду!! Идём в столовую на обед, сажусь специально с азерханами, они не едят свинину. За пять минут съедаю три миски какой то бурды с вареным салом, к которому на гражданке без противогаза близко не подошёл бы, а ведь десять дней назад ходил в кино.
Так проходит дней пять - строевые, учебные занятия, столовая, сон, но меньше чем через неделю, азерхане забывают про Аллаха, начинают есть все это, быстрее меня, лафа закончилась. Я сейчас вспоминаю, был постоянный голод! Хотелось есть всегда, то ли нервы, то ли спорт. Буханку хлеба я мог съесть за пять минут, все могли съесть. У одного парня сержанты в кармане нашли кусок хлеба (с собой брать хлеб было нельзя), так он отжимаясь съел буханку с земли.
За две недели, из постоянно мокрых, замерзших, голодных солдат не заболел никто! От куда бралось здоровье, не знаю! Приняли присягу, везут в часть, с нами сержанты с учебки, два чеченца и ингуш. Сейчас говорят приедем в роту, у них и у вас начнется новая жизнь, всех построим...
Все что пишу было тридцать с лишним лет назад, все помню! Привели в роту, первый раз, холл, слева умывальники, дальше оружейная, напротив пост дневального, там же комната службы, комната политинформации, кабинет ротного, в другом помещении сама рота. Огромный зал, три ряда двойных коек в два яруса, солдат на сто пятьдесят, каждая половина ряда взвод. Нас молодых, человек сорок, построили. Ротный представился, обошел нас всех, распределил по взводам и начал спрашивать, кто что умеет. Я, сам не знал, но оказался плотником и умел делать макеты. Почему так сказал, сам не знаю. Так я стал мастером по изготовлению макетов объектов которые мы охраняли. Был им правда не долго.
Часов в шесть рота вернулась со службы, я был в комнате службы уже что то клеил, ко мне подошел рядовой, что делаешь дух? Клею, говорю, он мне, оставь клей на завтра, я - зачем? Так легче умирать от клея, чем от того что будет! Я сказал хорошо и положил клей в карман...
Где служил рассказал, теперь скажу в каких войсках. Призвали меня во внутренние войска, мы охраняли две зоны, одна общего режима и другая усиленного. Хотя год отслужил в авто роте, ходил и на объекты, что там, знаю не по наслышке. Да и у нас порядки были больше зоновские, чем армейские, жили по понятиям. Уровень жизни, что у нас, что у них был почти одинаковый. Одно отличие, мы ходили в увольнения и самоволки, у зеков такой возможности не было. Отношения, по крайней мере, внешне между охраной и заключенными были хорошие, мы им помогали, передавали кешер. Они нам делали какие-то поделки, сувениры.
Один раз даже спасли. Уже после авто роты, Касана и Карши, вернули меня опять в Навои, долго не ходил на службу, отмазывался, но уходили дембеля, народу не хватало, один раз сходил, понравилось. Объект нашего взвода был за чертой города в кишлаке, зеки строили там дом. Караул наш был не большой, человек десять (четыре или пять вышек), дружный. Главное начальник караула был не прапорщик, а наш сержант, причём земляк. Каждое утро один зек, давал нам деньги на еду, на эти деньги мы покупали поесть им и себе, баланду из части не ели.
Как-то зеки сделали нам большой заказ и мы в четвером, два сержанта, я и начальник КПП, решили выпить. Напились мягко говоря сильно, когда приехали зекавозы, мы уже пели песни и не то что зеков посчитать, даже думать об этом забыли. Хорошо их смотрящий, сам построил своих коллег, посчитал и загрузил в машины. Никто не сбежал, а так могли и нас посадить. Мы ему потом тоже помогали, один раз устроили ему свидание с любимой девушкой. Через месяц, его перевели по этапу в другую зону. На общем прошли бунты, а он был одним из их организаторов...
Положили меня как то в гражданскую больницу, ничего серьёзного, с веселым названием НКВД (Наваийский кожно-венерический диспансер), место веселое, молодежи много. Выписываться было не охота, да и врачи особо не торопили, то им стенгазету надо нарисовать, то опыты на молодом здоровом организме провести, в общем лежал месяца полтора. Ещё бы столько же пролежал, да сам не выдержал.
Никогда не думал, что можно сбежать от еды, тем более в армии. Рассказываю по порядку. Завтрак в восемь, хороший плотный, идешь в палату. В десять первый посетитель - солдат иди к нам, покушаешь с нами... В одиннадцать второй, опять тоже самое. В день посетителей в палате от четырех до шести, и ни от одного предложения не откажешься, обижаются и еще как. Первая неделя очень даже ничего, попробовал все национальные блюда, много мяса, все домашнее очень вкусное. Вторая тоже вроде, быстро прошла, в столовую уже не хожу. Третья неделя, я уже больше провожу времени на свежем воздухе, жара сорок в тени, но и там находят. Потом, как гости приходят, я сразу на процедуры. Но добрых людей не проведешь, приходишь, а еда на тумбочке! Стали появляться мысли, что меня на что то откармливают, советское время, узбеки не богатые...
Короче когда вернулся в роту, меня не узнали, рожа лоснится, был худой и длинный, стал почти толстый и усатый, потолстел на десять кило...
Еще один случай из НКВД вспомнил! Положили к нам еще одного солдата, из Одессы, нормальный парень, мой призыв, веселый, правда, шмаль любил покурить. Как то вечерком за разговором, сказал ему, что рядом с одним из наших объектов (он служил в другой роте), в огороде у узбека, растет конопля. Неделю я продержался, как только он меня не уговаривал, уговорил. Нашёл он гражданку, кеды, размер правда сорок второй, а у меня сорок пятый, выбрали вечерок и побежали. Как только нашли, ночью, через весь старый и новый город, не представляю. Были на месте часа в три ночи, а хозяин у дома, не спит, подождали, зашел в дом. Одессит через забор и в огород, меня зовет, я говорю не полезу, сам давай. Пол часа он там ползал на пузе, шепотом, на весь кишлак, спрашивал меня, куда ползти. Ничегошеньки, короче не нашёл, вылез ни с чем. Назад бежали без слов, он впереди весь грязный и злой, я за ним на затертых до крови ногах. За ночь мы протопали с ним километров тридцать, пришли не с чем и лучшими врагами. Потом вроде помирились, не помню. Когда вернулись в НКВД и я снял кеды, я был самый счастливый, во первых потому что дошел, а во вторых, что кеды снял...
Расскажу как пошел в армию, и к стати ни разу не пожалел, самые запоминающееся годы.
Учился в институте, работал, гулял, искал смысл, в один день все надоело, понял надо что то менять, как менять - идти служить. Прихожу в военкомат, там девушка, такая симпатичная, спрашивает меня - фамилия, имя. Я говорю такой-то такой, вас говорит у нас в картотеке нет. Дело ваше заводим заново! И надавала кучу бумаг, которые надо принести, куда-то сходить. Загрузила недели на две и на двадцать врачей. Желание скоро прошло, но что делать, решил так решил.
Девушка из военкомата меня проводила, друзья тоже. После провод привезли на призывной. Комнату где поселили, помню как сейчас, метров сорок и нас человек двести. Днем было весело, а спать как? Вечером приходит какой то летеха, говорит, в шеренгу друг за другом становись. Получилось у нас ряда три и все вплотную друг к другу, а теперь говорит на бок на настилы ложись! Так и спали, повернуться нельзя, ты упираешься в задницу одного, но и тебе в задницу кто то упирается, короче не до смеха, хрен уснёшь. Купили меня только на третий день, капитан с лирой в петлицах. Говорю, не музыкант я. Ничего научим. Там аэропорт - Ташкент , вокзал -Навои...
Вот уже сколько лет прошло, а я все думаю, прав был тогда или нет...
После встречи с зам командира части по тех части, после вопросов о культуре и философии, меня перевели из стрелковой роты, в авто роту, на должность... Даже не знаю как назвать - выписывал путевые листы, списывал бензин, заказывал запчасти для машин, на бумажную работу, короче. Служба не плохая, не пыльная.
Через месяц работы понял, что ворует наш зам по тех части безбожно, бензина тонны уходят ему в карман. Я еще стажер, дембеля пока не ушли, а они то молчат. А тут как то, ко мне в комнату, где я выписывал путевки, заходит полковник, начальник спец части. Говорит, доходит до нас информация, что твой шеф ворует, можешь рассказать и написать. Не от страха, от жажды справедливости, говорю, все расскажу что знаю, знаю правда мало, вам лучше с дембелями поговорить. Вот и устрой нам встречу, говорит полковник, им все равно домой. Устроил - на свою голову. Дембеля уехали домой, шефу дали выговор по партийной линии и штраф рублей двести, а я служу привык уже, нравится.
Через некоторое время он конечно узнал, кто все рассказал. Вызвал меня, мы с ним объяснились и первый раз я чувствовал себя предателем. Месяца два я работал ночью, так распорядился полковник, чтоб меня не видеть. Списывал и заказывал запчасти на машины...
Отслужил я уже почти год, все наладилось. В восемь вечера, полковник уезжает домой, я иду на службу. По его записке выполняю поручения и утром спать в роту. Как то, только уснул, дневальный будит, с вещами на выход. Собрал вещьмешок иду в автопарк. Там мой шеф с зам по тылу стоят, увидел меня, улыбается, довольный. Ну, что говорит, халява твоя закончилась, поедешь с подполковником в Касан, там служить будешь.
Приехал в Касан на одной машине с зам по тылу, рота построеная стоит по стойке смирно. Первый вышел из машины я потом подполковник, первый раз так встречали, хоть и не меня, но получил удовольствие. После доброго приёма, осмотрелся, никого не знаю, а если и знаю, они делают вид, что меня не узнают. Увидел знакомого водилу, немца с Казахстана, расскажи куда попал? Попал ты, говорит в отдельную роту в арабском посёлке, химия и общая зона, здесь у нас. В самоволки и увольнения мы не ходим, во первых делать нечего, а во вторых, не любят нас, уже два солдата, ушли и не вернулись.
На второй день, все кто остался в роте идут на обед. Я порядки знаю, но тут, как будто специально, оказываюсь крайним за столом к раздаче. Что это? Кто служил знает, надо относить посуду, а это западло (плохо), что делать?, на против азерхан, сколько отслужил не знаю. Ем медленно, пищу пережовываю, как в школе учили. Все уже поели, я ем, все посуду отнесли, я ем, на нашем столе посуда! Рота встать, рота сесть, отнести посуду, кричит дежурный офицер. Я ем, они меня тоже не знают, смотрят. Тут солдаты рядом мне, чего сидишь относи, я молчу ем, через минуту опять. Пришлось, посмотреть в глаза азерхану и сказать, не отнесешь посуду, под столом закопаю. Он сразу, как не странно, встал и отнес. После обеда в курилке, подходит один, пойдем разговор есть. Я за ним, русские как стояли так и стоят. За углом их человек восемь, ждут, как, зачем, почему заставил хорошего парня (почти дембеля) посуду относить. Ля ля тополя, сразу понял бить не будут. Самое интересное, потом прихожу земляки сержанты мне, молодец, поддержим. Почему не сразу, до сих пор не пойму...
Расскажу про наше АТО, да, и у нас был террорист. Тогда я проживал в автороте. Меня перевели из Касана опять в Навои, но служить не хотелось, вот я и придумывал отмазки, то документы в Касане оставил, то дела надо передать, в общем вроде в части, а в роту куда приписали, не иду.
Слышу - тревога, всех водителей срочно в парк на построение, техникам приказ готовить БМП, никто ничего не знает, все бегают, старшина узбек в коптерке закрылся. Думаю что же делать? тут тревога, а я дезертир блин, не в своей роте уже две недели балдею. Ноги в руки и бегом в новую роту, подбегаю к батальону, а там оцепление, спрашиваю, что случилось? террорист, говорят мне, во второй роте, оружейную уже открыл, стреляет. Тут командир части прибежал с матюгальником, сдавайся, кричит, Серега, ничего тебе не будет. Выясняется, Серега, это командир второй роты, он белку словил и теперь ведет с ней борьбу. Вся часть в ружье, авторота на машинах (даже ассенизатор, видно на всякий случай, выехал), а он белок ловит?! Короче, пока Серега не заснул, вся часть его охраняла. Дело замяли, но в психушку на полгода загремел, потом видели его в городе, мангальщиком работал, так что видимо, был здоров денег у них было куда больше чем у офицеров...
Вообще офицеры у нас были путевые, до солдат, руки у них не доходили - своя жизнь, а у нас своя, встречались не часто, в основном на построениях. Но если зуб на кого-то имели, то только держись.
Уже перед дембелем поменялся у нас командир роты, был классный мужик, солдаты для него, все на одно лицо, а новый пришел, мелкий такой, вредный, везде лез, все ему надо. Угораздило же меня с ним сразу рассориться. Пошел в баню в автороту, а новый ротный, как на зло дежурный был, увидел он, что меня после отбоя нет, дождался возвращения, вставил мне по полной и обозвав самовольщиком, предупредил - последний на дембель пойдешь! Остаток ночи провел на губе, в бетонной комнате на два метра, с красным светом, одним стулом и лужей на полу. Как начал засыпать, чувствую ползает по мне кто-то, открываю глаза, тараканы блин, откормленные, серые такие, со спичечный коробок. У меня аж мурашки по спине, даже в зоопарке таких не видел. Хорошо утром выпустили, служить то не кому, не успели съесть меня эти монстры.
Честно говоря, домой не хотелось, но уходить последним, как то не то! С сентября начал брать дембельские аккорды, до декабря сделал три! Но никак не теплеет мой ротный, не пускает домой, иди говорит в штаб к зам по тылу, ему человек нужен бумаги какие то подготовить. Две или три недели просидел в штабе под честное слово зам по тылу, что отпустит домой, все я сделал, и он свое слово сдержал, обходной на увольнение дал и подписал у командира части. Двадцать первого декабря, бегу с бумагами к ротному, а он сученок не подписывает, руками разводит - я ведь обещал, что ты последний уедешь, к ротному старшине - тоже подпись не ставит, признается, ротный приказал. К писарю иду, ставь говорю подписи за свое начальство, мне домой пора, поставил и так, что не отличить. Так что ротный писарь закончил мою службу и отпустил на гражданку...
Домой ехал четыре дня, день до Ташкента, а там прямой до Москвы. Маленькое отступление от армии. Внутренние узбекские поезда, в то время, это тема отдельная, такого я не видел ни где. Мне пришлось ездить за два года, по Узбекистану раза четыре. В поездах полный развал, ничего кроме перегородок и оборванных лежаков нет, одно радовало, что местные особо не разводят в кишлаках животных и в поездах их мало.
Очень интересны были люди использующие этот транспорт. Русские - в видимо одни бывшие зеки, так как почти каждый, считал обязательным подойти и сказать что то угрожающее (ездил в форме ВВ и один), узбеки - ездили семьями, человек по 15 и обычно в одном плацкарте, но самое интересное - цыгане, весело, два раза мне везло с ними, всю дорогу песни, гадания и карты (хорошо без денег ездил). Короче сюрреалистические поезда.
Когда писал понял о чем думаю и что до конца не понимаю. Почему армия, несмотря на самую большую несвободу, после тюрьмы и войны, оставляет столько разных хороших воспоминаний. Как нужно нам жить, чтоб помнить?