Валерий Протасов - http://www.proza.ru/avtor/valeri21
В комнате и за окном темно. Но спать не хочется. Ночь ещё или уже утро? Зимнее. Позднее. До девяти не светает, так что угадать, которое сейчас время суток невозможно. Для этого надо встать, щёлкнуть выключателем, лучше всего почему-то на кухне. Зажечь свет к комнате, значит, признать, что нужно вставать. А если еще рано? Циферблат маленьких электронных часов на стеклянной полке буфета на миг вспыхивает. Так и есть. Большая и маленькая стрелки почти сошлись на цифре четыре. Рановато. Он снова ложится. В горле пощипывает. Вчера он искупался в не слишком горячей воде. Укрылся тремя одеялами, двумя тонкими, почти воздушными, такие теперь продают. Под ними легко, тепло. Если за окном плюс десять-пятнадцать, а центральное отопление уже подключили. Что случается не раньше середины октября. Иногда и позже. Осень в этом году тёплая, долгая, погода аномальная. Что и радует, и тревожит. Если так пойдёт дальше, Землю накроет потоп. Растают льды Северного полюса. А с другой стороны, течение Гольфстрим отклоняется в сторону. Что грозит Европе сильным похолоданием. Благоденствию этой части Света вообще, кажется, приходит конец. Что там благоденствию, существованию вообще. Как физическому, так и духовному. Потоп с Севера, нашествие смуглоплеменных с Юга. В этот час думается так как думается. Мысли, если это можно так назвать, приходят сами. Неизвестно о чём и почему. И мысли ли это? Горло пощипывает. Не хватает только заболеть. Месяц назад он уже переболел, киснул целую неделю в бетонных стенах. Слава богу, есть телефон. Соседка принесла лекарства. Быть без воздуха, без прогулок он не может. Он всю жизнь много ходил. Любил быструю ходьбу. На большие расстояния. Не меньше десяти километров. Как советует инструкции по лечебной физкультуре. И по делам. И просто гулял. И после работы, перед сном. И теперь, на пенсии. Он ещё раз глотнул слюну. Кажется, терпимо. Может быть, к утру разойдётся. Всё-таки он в тепле. Под тремя одеялами. Потому что на лёгкие покрывала он набросил толстое зимнее ватное одеяло. Согревающее его лет десять. Или даже больше лет. Оно из старой жизни, когда всё было толстым, тёплым. Как и полагается в умеренно холодном климате. И пальто, и носки, и нижнее бельё. Зимние пальто из толстого плотного драпа. Дублёнки тяжеловатые, но не пропускающие порывов ветра, с настоящим воротником. Щели в окнах заделывались паралоном, кусочками ваты. Потом заклеивалось. А ещё раньше замазывались. И можно было вздохнуть спокойно. Выигрывалось градуса два-три. А это существенно для человека, привыкшего к тому, что в комнате не меньше плюс двадцати пяти. Теперь пошли новые окна. Из пластика. Тепло, не надо возиться с утеплением. Правда, эти окна не дышат. Для человека, привыкшего к свежему воздуху, не самое приятное чувство.
Однако чем валяться, вздыхать, тщетно пытаясь уснуть, лучше встать. Может, незаметно прошло часа два-три. Сон не одеяло. Его не натянешь на голову. Он приходит, «как тать в ночи». Или не приходит. Или уходит не попрощавшись, слишком рано.
Щёлк. И будет свет, и стал свет. От одной большой энергосберегающей лампы в двести ватт. Светит ярко, электричества берёт в четыре раза меньше. Так пишут в инструкции. Удобно. Правда, когда лампа перегорает, не знаешь, что с ней делать. У нас нет мест утилизации. В домоуправлении смотрят с неудовольствием. У них тоже нет такого места. Так что делайте что хотите. Заражайте ртутью местность под свою ответственность. Не очень приятно чувствовать себя преступником.
Однако что там на часах? Уже шесть. Включать или не включать радио? Загружать мозг отрицательными эмоциями, выслушивая известия о недобрых событиях в мире за эту ночь? Они обязательно есть. Поэтому лучше немного подождать. К тому же, гимн пробуждения в такой ранний час слишком возбудительно действует на нервы. Ты ещё не успел проснуться, включиться в суетливый ритм буден, а тебя уже гвоздят по голове словами и музыкой высокого настроя, зовущими к битве за Родину со злыми силами. А их хватает. Они никогда не переведутся. Их становится год от года, день ото дня, даже больше. Лучше дать себе минуту-другую отдыха. Пойти в ванную, надеть теплые штаны, куртку с начёсом и, конечно, носки из овечьей шерсти. Без них неуютно, зябко. Теперь можно повернуть рукоятку радиоприёмника. Он почему-то молчит. Может быть, часы спешат или наоборот застыли на цифре шесть с вчерашнего вечера? Нет, секундная стрелка кварцевого хронотрона бесшумно скользит по белому полю. Работники местного радио или не проснулись или что-то случилось с проводным вещанием. Что часто бывает в этом городе. То мороз, то дождь, то ещё какие-нибудь неизвестные причины вмешиваются в радиотрансляцию передач из Москвы. Таким образом, от неприятных ощущений ты избавлен. Правда, от звуков человеческой речи или музыки - тоже.
Для чая ещё рано. Есть надежда немного подремать после того как побродишь по квартире. Бутерброд не полезет в горло в неурочное время. Правда, можно выпить любимый согревающий напиток без всего. Несильная заварка. Ложечка мёда. Или варенья? Хорошо взбадривает. Ежедневный утренний ритуал. Много-много лет. Наверное, он чаеман. Если вкусовые рецепторы один-два дня не получают привычной дозы, он чувствует себя не в своей тарелке. Как говорят французы. Так случалось на отдыхе в Крыму. Там не очень уважают чай. И северянам из России приходится туговато. Обычный чёрный час из большой металлической коробки кончился. Есть две-три другие ёмкости. Тоже в красивых коробках, расписанных по жести. Там хранятся душистые сорта. Они вкуснее. Стоят дороже. Говорят, в них красители. Придающие особый аромат высушенным листьям, перемолотым в пыль или сохранённым в шуршащих листьях. Ставит воду на газ. Высыпает в чайничек пол-ложечки душистого зелья. Вода в джезве кипит, пенится. Он усмиряет её. Даёт отдохнуть, одуматься, остыть от страсти. Несколько секунд она дрожит, успокаивается. Пузырьки на поверхности лопаются, растворяются в остальной водяной массе. Незачем выделяться. Равенство, демократия. Потом происходит процесс соития чая с водой, таинственного, как всякое любовное соединение. Через минуту в чашке душистый золотистый настой. Он быстро стынет. На кухне ещё прохладнее, чем в комнате.
Он принимает бальзам, смешанный с вареньем. Вопреки классическим правилам восточного чаепития. Но нарушения правил сладки. Сладок и приятен этот беззаконно смешанный напиток. Иногда после его вкушения клонит в сон. Особенно в такой ранний час. Теин действует постепенно. Спать ещё не хочется. Он возвращается в комнату. Включает компьютер. Палочку-выручалочку многих бесприютных ночных душ. И пишет всё это. Кажется, что-то получается. Ничто и ни о чём. Но всё же что-то. Ибо не бывает пустоты в словах. Странный стиль? В прошлом он назывался телеграфным. Ему почти сто лет. Даже больше. У Тургенева в «Записках охотника», в «Стихотворениях в прозе» есть признаки телеграфного стиля. А уж о Борисе Пильняке и говорить не приходится. Лаконизм в чистом виде, мечта античной риторики. Хотя нет. Её мечта:плавный период. Умеренность. Золотое сечение. Здесь же аскетический закон воздержания от всего лишнего. Экономия сил и средств, минимум знаков. Главный из них - точка.
На этом месте он чувствует, что в голове появляется лёгкий туман. Клонит в сон. Довольный тем, что всё так неплохо сложилось, он вырубает свою электронную пишущую машинку. Ложится в постель. Укрывшись тремя одеялами. За окном всё ещё зга. Но когда он откроет глаза, будет уже утро. Зимнее, мглистое, но всё же светлое. Может быть, даже солнечное. А в свете утра так спокойно засыпать и просыпатья. Мир кажется детски приветливым и безопасным.