Света

Дмитрий Мактаз
Ничто не предвещало появление нового действующего лица в моей тихой деревушке. Итак, ее звали Света.

Не помню как, но я уговорил своего приятеля Виталика организовать экспедицию по срочной эвакуации имущества Димона из Белоруссии. Да и сам Димон как-то резко активизировался и начал меня убеждать в необходимости этой поездки. Я, в свою очередь, передал эстафету Виталику, и он,  как это было ему свойственно, достаточно быстро согласился и засобирался в дорогу. Дорога для Виталика - вызов его мятежному духу водителя и покорителя дороги, поэтому ее нужно преодолевать быстро, желательно в один день. Остановить его может только такой пустяк, как расстояние в тысячу верст,. Долго ли, коротко ли, но утром в субботу пробег Москва-Сеща-Мозоли-Сеща-Москва стартовал. «Гошик» взревел движком и рванул в путь.

Первая часть автопробега прошла успешно. Виталик к обеду достиг Сещи, оперативно запихнул разглагольствующего Димона в машину и, не вступая в долгие дебаты на тему, почему-он-не-хочет-отдохнуть-и-поехать-попозже, взял курс на Мозоли. В принципе, я могу представить их дорогу до Мозолей. Протекала она спокойно, под неспешный монолог Димона, который запивал пивом длинные предложения и слегка раздражал Виталика периодическими просьбами остановиться пописать. К вечеру товарищи доехали до Мозолей. Окосевший от пива Димон, и Виталик с отсиженным задом от тысячемильного пробега. Собственно, сама история и начинается с приезда в Мозоли.

Очутившись дома Димон стряхнул с себя пивной дурман и бросился проводить ревизию хозяйства. Как оказалось, не зря.

Ставший ему родным дом встретил его дружелюбно распахнутыми дверями и следами недавнего взлома. Этот удар Димон вынес стоически и списал произошедшее на вороватых соседей и их навязчивое желание найти у него в доме и на участке спрятанную выпивку. Он был готов к такому сценарию, поэтому ценное имущество и стратегические запасы в доме не хранил. До сих пор остается загадкой где он устраивал схроны, но понятно, зачем. Пробежавшись по дому и бегло оценив ущерб, он стал звать и пересчитывать птицу.

Вообще, птица и всякое домашнее и полу-домашнее зверьё в Белоруссии заслуживает отдельной главы. Зачастую, это совершенно независимые от своих хозяев существа. К примеру, дворовых собак принципиально не кормят. Вопрос питания стоит просто: что нашел, то и съел. И тот факт, что они могут найти ту же птицу у соседей, не особо важен в этой местности.  Птица, - как и любое живое существо, которое меньше и слабее собаки, - к такому повороту событий готова и легко может дать отпор, контратаковав зарвавшуюся псину  призвав птичье подкрепление. Такая сплоченная в боях за выживание боевая дружина кур и гусей жила и у Димона.  Их-то он и бросился проверять на предмет наличия...

Результат был удручающим. За неполный месяц отсутствия птичье поголовье понесло существенные потери. Взвод кур, возглавляемый полудиким петухом, бесстрашно нападавшим на любого противника, теперь не дотягивал даже до неукомплектованного отделения. Отчаянная храбрость петуха и сплоченность птичьей группы  не помогли в битве с вороватыми соседями, которых куры привлекали не меньше выпивки; а также с забеглыми собаками.

В результате петух, пребывая в состоянии легкого помешательства, решил отстоять последних четырех «дам» любой ценой и бросился, очертя голову, на своего хозяина. Бунт был быстро подавлен, а съехавшего с катушек петуха связали и бросили с остатками дружины в тёмную. С гусями дело обстояло еще хуже. Они не отвечали на призывные крики хозяина и не торопились вкусить привезенные гостинцы. Их просто не было. Зато на зов явилась соседка по имени Малеванка, отличавшаяся последней стадией  клептомании и нездоровой любовью к чужим мужикам и дармовой выпивке.

Она заняла безопасную позицию за забором и молча наблюдала за поисковой операцией. Это ее так увлекло, что она не заметила приезда отца Димона - Бориса Степановича. После недолгих и неловких приветствий всех со всеми, вся компания подключилась к поисковой операции. Даже Виталик, изрядно потрепанный дорогой, ушел шариться по зарослям, которые служили тыловой оградой. Зачем тратиться на забор, если шипастый кустарник столь же непроходим, как стена с колючей проволокой.

Димон, осознавая тщетность поисков, стал бросать недобрые взгляды на Малеванку и задавать ей неудобные вопросы. Через минуту-другую Малеванка раскололась и призналась, что последний гусь находится как раз у нее, судьба же остальных ей неизвестна (позже выяснилось, что она продала их другим соседям). Она была напугана злобными взглядами и обвинениями Димона, поэтому любезно предложила отдать злополучного гуся Борису Степановичу.

Они пошли в дом Малеванки где и состоялся прелюбопытнейший разговор, в ходе которого женщина поделилась страшной тайной.

- Понимаешь, Степаныч, - начала издалека Малеванка, - гусь у меня, но у него не хватает одной ерунды.

- Какой еще ерунды? - насторожился Степаныч.

- Он нормальный и утром бегал, — горячо продолжала Малеванка. - Но так получилось, что я не знала, что Дима приедет сегодня, поэтому…

С этими словами Малеванка положила на стол перед Степанычем крупного гуся в белых перьях, уже слегка окоченевшего. У него действительно не хватало одной ерунды. Он был без головы.

Подозреваю, что бесславная кончина гуся за несколько часов до приезда хозяина и подкосила Димона сильнее всего. Это послужило толчком к дальнейшему развитию событий.

Веселящийся Степаныч, уставший Виталик и совсем поникший к вечеру Димон поужинали, выпили, помянули павших, подняли здравицу за уцелевших и наконец-то расслабились. После ужина Степаныч уехал домой, а товарищи остались ночевать в разоренном, но не покоренном доме Димона. Виталик неожиданно воспрял духом и начал проявлять нездоровое любопытство касательно наличия местных красавиц. Быстрый обзвон соседей не выявил претенденток скоротать вечерок в приятной мужской компании. Немного посетовав на судьбу и смирившись с перспективой тихого вечера, не украшенного женским обществом, наши герои вышли покурить. И тут их взору неожиданно предстал силуэт, очертаниям похожий на женский.

Призрак в ночи с трудом стоял на ногах, судорожно хватался за калитку и порывался продолжить движение в неизвестном направлении. При более пристальном рассмотрении нечто-шатающееся было идентифицировано, как соседка с красивым именем Светлана. Димон затеял было церемонию знакомства, вставляя эпитеты в адрес неожиданной гостьи, однако быстро устал и, скомкав процедуру, затащил даму в дом. На безбабье, как говорится, даже Света оказалась вполне себе бабой. Она составила компанию друзьям,  выполняя роль предмета интерьера, к которому Димон иногда обращал свои реплики, сетуя то на соседей, то на превратности судьбы.

Виталик, быстро понял бесперспективность общения с молчаливым существом, самозабвенно поглощавшим водку, заострил своё внимание на быстром исчезновении спиртного в утробе Светланы. Усталость, алкоголь и тупизна происходящего в конце концов свалили неутомимого водителя. В отличии от приятеля Димон, впал в лирическое расположение духа, требующего продолжения банкета. Света была осыпана комплиментами, после чего торжественно приглашена жить в Сещу.

Могучий организм Димона и тренированное тело Светы под утро стали сдавать. На рассвете сон сморил и их.

Виталик проснулся отдохнувшим и посвежевшим, засобирался в обратный путь. Две непреодолимые преграды встали у него на пути: молодецкий сон Димона и несобранное имущество, ради которого они сюда и приехали. Преодолев первую трудность и кое-как растолкав товарища, Виталик столкнулся с еще большим препятствием - похмельем! Димон не мог устоять перед напором торопящегося друга и, поставленный в строй своевременно выпитой банкой пива, стал собираться, давая подробные указания, что и откуда брать.

Постепенно Виталик сам занялся сборами, но делал это так неорганизованно и бестолково, что Димон впал в отчаяние. Похмелье подорвали силы парня. Он мрачно бродил по дому с бутылкой пива, раздавая ЦУ.

Ограниченные размеры машины и трезвая оценка ситуации вынудили Виталика самому принять суровое решение , что брать, а что нет. Позднее Димон сокрушался о критериях отбора, примененных Виталиком, но тогда от здравого анализа ситуации его отвлекла неожиданная находка - Света.

Она стала требовать внимания и опохмела, чем окончательно сорвала сборы и добавила налет истерии к происходящему. Димон, позавтракавший пивом и вернувшийся в хорошее расположение духа, поинтересовался, поедет Света ли с ним. А та, похоже, неожиданно для самой себя, согласилась. Виталик, к тому моменту изрядно озверевший от деятельности по упаковке и утрамбовыванию вещей, обратил внимание собравшихся, что свободное место в машине только одно и находится оно рядом с водителем, то есть, с ним, а подобное соседство на протяжении долгого пути вовсе не входит в его планы!

Опохмелившуюся компанию это обстоятельство нисколько не смутило, и Димон, пристроив Свету к себе на колени, велел Виталику трогать. В конце концов, экспедиция, увеличившись на одного незапланированного человека, четырех кур, полубезумного петуха и обезглавленного гуся, венчавшего весь это паноптикум, выехала в Сещу. Дорога обратно уже не носила характер увеселительной поездки с непринужденной болтовней под пиво, а была насыщена песнями, ссорами и истошными криками Светы. Виталику, с одной стороны, было забавно это наблюдать, с другой - он оказался вынужденным участником сборища, о чем ему постоянно напоминала пьяная парочка, размахивавшая руками и бутылками у него перед носом. К вечеру, вконец вымотанный, Виталик доехал до места, вытряхнул порядком надоевших попутчиков со всем скарбом у нового дома Димона и поспешно отбыл в Москву.

Итак, Света оказалась в России! Конец сентября в Сеще встретил Свету легкой прохладой и вызвал у дамы чувство недоумения касательно уместности ее экипировки.  Резиновые тапочки, ободранные джинсы-шорты и легкая майка составляли Светин гардероб. В качестве приданого она захватила с собой лишь застарелый алкоголизм и патологическое нежелание работать. Лишь к следующему утру она окончательно осознала весь ужас происходящего и свое местоположение в пространстве. Первым естественным ее желанием было рвануть домой пешком. Но расстояние в полтысячи верст и летняя одежда вкупе с нарастающей, как снежный ком, необходимостью опохмелиться, заставили ее остаться.

Димон, пожалуй, был обескуражен не меньше. Ее появление в своем доме он воспринял очень близко к сердцу и был готов всячески поддержать порыв девушки немедленно отправиться в обратку. Но благоразумие взяло верх: Свету решено было оставить до выяснения возможностей депортации. А до тех пор она переводилась на жесткие условия содержания: полную безалкогольную диету  и трудотерапию.

Первую неделю Свету колотило и колбасило так, что казалось, будто ее зубы жили отдельной от жизнью, выбивая причудливую дробь в стиле раннего «Дип Пёрпл», - каждый раз, когда она открывала рот. Температура скакала вверх и вниз, как кабинка на американских горках. Но минула неделя и строгий режим ЛТП, чистый воздух, психотерапия и Божья помощь сделали своё дело. Света стала походить на человека, больше не просила выпить и не старалась забиться в угол. Теплая вода и мочалка довершили метаморфозу: Света стала похожа на женщину, немного мужеподобную, но все-таки, несомненно, женщину.

Ее приодели в то, что было, и стали привлекать к общественно-полезным работам. Она перебирала картошку, возилась на огороде и готовила еду. Узбек Миша был просто счастлив, ожидая  найти в ее лице одновременно кухарку и давалку. Но Света, как оказалось, вернула себе человеческий облик не только снаружи, но и внутри. Вследствие чего выяснилось, что у нее вполне конкретные матримониальные планы, и Миша-узбек, будучи мужчиной женатым, был признан бесперспективным, а значит, к телу допущен быть не мог.

Обновленная и твердо вставшая на путь исправления Света стала частым гостем в моем доме. Она занималась  готовкой и уборкой у меня, параллельно наводила блеск и  уют  в Димоновой берлоге. Месяц пролетел незаметно. Света делала массу полезных дел и была нарасхват в обоих домах. Это был ее звездный час.

Димон, восхищенный своей программой реабилитации алкоголика,  ходил напыщенный и гордый. В те дни мы все дружно звали Свету «пациентом» и пели дифирамбы Димону.
Но программа реабилитации оказалась нестабильной.  Всю красоту эксперимента поломал  мой сосед Игорь-мореман. Он вернулся домой из алкогольного турне и отметил возвращение непродолжительным домашним запоем. В ту пору на свою беду Света крутилась у меня во дворе и была идентифицирована соседом как женщина. Под предлогом помощи в наведении порядка в доме Миша утащил ее по месту своей дислокации. Димон решил подстраховаться и прочел Мише-мореману целую лекцию о недопустимости спаивания пациента. Мореман внимательно его выслушал, клятвенно заверил, что все понял и, выпроводив Димона, сразу накатил Свете стакан водки для поддержания беседы.

Мы не видели Свету три дня и три ночи. Все бы ничего, но на второй день собралась вторая экспедиция в Мозоли, в которой Света должна была быть заинтересована больше всех. По причине отсутствия Светиного присутствия, поездка состоялась без нее. Прошла она спокойно и заняла всего сутки, практически завершив исход Димона из Мозолей. Когда Света вынырнула из дурмана, он уже вернулся домой. Горе и разочарование ее не знали границ, но дело было уже сделано.

Димон снова  занялся реабилитацией пациентки, ибо вдруг выяснил, что вести себя подобным образом ее заставляет не просто дурь и безответственное отношение к жизни, а тяжелая психологическая травма. Мы все дружно посочувствовали этому факту, и жизнь покатилась дальше. Единственным неприятным последствием случившегося стали испорчены отношения с Игорем-мореманом.

                _________________

Яблоки, яблоки, яблоки уродились в ту осень просто в неимоверных количествах, потому пытливый ум Димона выдал идею надавить из них сока — идеального виноматериала. Я разыскал в Москве соковыжималку и привез в Сещу.  Димон традиционо был разочарован: я купил не промышленный вариант за пару десятков  тысяч, а простенький бытовой. Но сезон яблок подходило к концу, поэтому Света была срочно рекрутирована на работы.

 Результаты ударного труда мы могли уже через неделю наблюдать в виде 60 литров молодого сока, который начал недолгий процесс превращения в сидр. Под такое важное мероприятие была задействована вся возможная и невозможная тара - пластиковые бутылки, канистры и даже бочка. Это был удачный проект, учитывая, что последнюю бутылку вина мы выпили в конце январе. До сих пор не пойму, как мы смогли выпить 60 литров за пару-тройку месяцев.

К тому времени Света вновь встала на путь нравственного и физического очищения. Она была ограждена от моремана, и без того редко высовывавшего нос из дома, и любого алкоголя. Димону даже удалось устроить ее на ферму дояркой. Тем временем наступил декабрь, и пребывание в Сеще Миши-узбека подходило к концу. При непосредственном участии куратора Светы - Димона, я заключил с дамой договор о ее проживании в доме, ведении хозяйства и уходе за скотиной.

Я отвез Мишу-узбека в аэропорт, где мы и простились, а Света вступила в мой дом уже на правах полноценного работника. В этом качестве она продержалась почти два месяца, затем алкоголь вновь победил, оставив меня в феврале без работника и без малейшего понимания, где найти нового.

Перед своим «дембелем» Света сыграла финальный аккорд. Однажды поздним вечером она позвонила мне и, давясь слезами, стала причитать.

- Зайка,  что мне делать? Как быть?

Несколько минут я пытался пробиться сквозь ее рыдания и понять, что происходит. Ясно было только то, что Света пьяна и что ничего не ясно.

Вступительная часть в виде истерики завершилась. И тут Света брякнула: «Я беременна!». Пауза рухнула тяжелым камнем. Света, выждав секунд тридцать,  вернулась к разговору, дав мне как следует переварить услышанное.

- Понимаешь, я не знаю, как мне быть, но знаю точно, что беременна. - сказала она уже спокойным голосом.

Глупо было спрашивать, от кого, учитывая, что дееспособное мужское население деревни составлял только один человек. Тем не менее, как, наверное, любой мужик, узнавший о беременности женщины, не важно какой, я впал в легкий ступор и стал выдавать на-гора тупые вопросы.

- Кто он? Давно? Ты точно уверена?

Света терпеливо выслушала всю эту галиматью и стала резать короткими, как удары под дых, фразами.

- Дима все знает.

Еще бы он не знал, учитывая его стопроцентное отцовство!

- Он теперь запрещает мне работать. Сказал, что заберет ребенка себе, а меня вышлет домой. Что мне делать?

Пауза...

К этому моменту я пришел в себя и перешел в наступление.

- Света, никто не сможет забрать у тебя ребенка, - пожалел я ее. И с жаром продолжил. - Все будет хорошо, я приеду и поговорю с Димоном.

Вдруг осознав, что Света явно бухая, я стал ругать ее и, быстро скомкав разговор, отключился, терзаемый дурными предчувствиями. Способность трезво мыслить вернулась ко мне только дома. Ясно было одно: ничего пока не ясно, а для выяснения всех обстоятельств нужно ехать туда. Мой друг традиционно не выходил на связь, и разобраться во всем можно было только на месте.

Через несколько дней мы уже были в Сеще, где нас встретили голодные бараны, недоенная коза, запустение в доме и совершенно пьяная Света. Она торжественно объявила нам, что все нормально, она не беременна, ей просто показалось. Три дня эта история держала меня в напряжении, заставляя перебирать разные варианты, что делать с ней и ребенком. Три дня я материл на все лады Димона, который заявил мне, что он снимает с себя всякую ответственность за привезенную им же Свету. Тем самым, видимо, вешая эту самую ответственность на меня. Три дня я портил нервы всем окружающим своим мрачным настроением. Три дня Светиных звонков и истерик... и все кончилось в один миг пшиком. Света просто нашла способ, чтобы сорваться в штопор.

Сначала Свету выгнали с работы. Регулярные запои  не прошли незамеченными, и Свету не особо в вежливой форме попросили убраться. Потеря источника дохода усугубила и без того непростое положение дел и Светы. Она заперлась на пару дней в доме, не показывала оттуда носа, лишь вечерами совершая набеги на кафе в поисках пойла. Скотина была заброшена. Лишь Димон и соседи позаботились о том, чтобы загнать ее в стойло, подбросить сена и подоить.

Приехав домой я застал Свету в скотском виде и призвал к ответу. Она молча слушала мои обвинения и угрозы выгнать ее ко всем чертям. Когда я перешел к расспросам о ее беременности и спросил, почему не доена коза, Света вскинулась и, подбоченившись, неожиданно гордо заявила.

- А хрен ли я должна перед тобой отчитываться!

Это стало последней каплей, и я изгнал Свету из своего Эдема.

Она, конечно, не испарилась из нашей жизни  и вскоре вновь появилась в поле зрения - счастливая, пьяная и с мужиком. Весь нехитрый набор ее желаний наконец-то осуществился. Дальний сосед, полубомж, и стал счастливым обладателем ценного приза. Света обрела мужика и статус подруги вороватого Тараса со всеми его проблемами и новыми, но такими привычными для нее заботами.

Но это уже совсем другая история...