Баня

Дмитрий Мактаз
Традиции складываются не сразу и не вдруг. Постоянное повторение одних и тех же действий в одно и то же время, собственно, и рождает традиции. Так случилось и со мной. Моя традиции носила название -  осеннее обострение строительных работ. Так сказать, успеть до снега что-нибудь построить. К концу 2013 года Димон вдруг пришел к ужасному заключению, что у нас нет бани. У всех уважающих себя соседей есть, а у нас нет. И надо бы эту несправедливость исправить, и будет нам счастье.
Первоначально счастье предлагалось разместить у Димона во дворе, в сарае: он подходил по размерам. На это мероприятие были брошены все силы в лицах Миши-узбека и Светы.

Пять дней они разгребали завалы и растаскивали остатки сгнивших строений вокруг сарая, обреченного стать баней. Пять дней под командованием Димона менялся ландшафт на вверенной ему территории. Нацонец площадь вокруг сарая-бани была расчищена и являла собой картину «последствия налета вражеской авиации». У стены сарая-бани раскинулись жалкие остатки некогда могучей кучи угля. Местами торчали гнилые обрубки бревен, глядящие в небеса с молчаливым укором. Комья грязи стремились сбиться в кучи равномерным бруствером-полукругом, охватывая будущую баню и отрезая подступы со стороны огорода врагам и возможным диверсантам.

В общем, хаос запустения сменился хаосом созидания и утешал лишь мыслью, что вход в баню находится во дворе, куда маховик субботника еще не докатился. Как бы то ни было, но дело было сделано, и усталые Миша-узбек и Света вместе с довольным дизайнером проекта, подгоняемые непогодой, закончили предварительную расчистку местности.

Начиналась вторая фаза проекта — подготовка самого сарая к предстоящей метаморфозе. На этом этапе возникли неожиданные трудности. По всем расчетам, сарай не мог преобразиться в баню. Он оказался слишком хлипок, мал размерами, ненадежен крышей и стенами; обилие дыр сводило на нет все попытки сделать его хоть отчасти герметичным. Одним словом, сарай вдруг оказался полностью непригоден для банного проекта, ибо при любых усилиях и затратах он все равно оставался сараем. Нас ожидал позорный провал всех начинаний но не таков был Димон, чтобы склонять голову перед вызовом судьбы.

Был выдвинут новый проект: построить баню с нуля у меня во дворе, как изначально и предполагалось, не прибегая к ударному труду по очистке территории. Полный проект бани был готов давно, придумывать велосипед не имело смысла. Выбрали место, сделали разметку и, под чутким руководством Димона, приступили. Предусматривалось, что баня будет покоиться на четырех бетонных блоках и будет она каркасно-щитовой. Сердцем бани станет печка-каменка, которую обещал сложить друг. Сроки завершения строительных работ составляли месяц, как раз до предполагаемых холодов.

Мы с энтузиазмом взялись за дело, установили четыре бетонных блока, залили их по периметру раствором и радостно отметили начало работ, предвкушая скорое их окончание. Следующий день полностью отражал наше самочувствие: был мрачным, дождливым и болезненным, но пионерский задор пламенел в наших сердцах и требовал выхода наружу.

Мы выпилили нужное количество балок, скрепили их в жесткую прямоугольную двойную раму и установили на бетонных блоках основания. Рама прочно легла на блоки. Смущало лишь одно: она закрывала их не полностью, и лишь на треть...

При разметке и установке блоков была допущена ошибка. Размер короба бани был явно меньше, но переделать конструкцию было уже невозможно, а выковыривать блоки из застывшей цементной подушки – тоже удовольствие сомнительное. Димон развел руками и покаялся, но тут же уверил меня, что это допустимый просчет и блоки выдержат вес бани, потому что сама конструкция - каркасно-щитовая, и вес ее невелик. Я поверил ему и на этот раз и продолжил строительство.

Установив двойную раму на блоки, мы таким способом приподняли пол бани от земли на сорок сантиметров. Начало было положено. Дальше нам предстояло собрать остов коробки и обшить его листами ОСП. И с этой задачей мы справились за пару дней, явив изумленному взору соседей прямоугольную коробку без окон, но с дверью, не видимой с улицы. Все это великолепие я гордо величал баней и был доволен собой до чрезвычайности. Миша-узбек разделял мою радость и похлопывал по плечу меня и Димона. Света свои эмоции скрывала, явно опасаясь новых физических испытаний. Димон молча ходил вокруг строения, вынашивая новые планы. Творец - что тут скажешь!

Следующими этапами стройки были крыша и стропильная система. В этом месте энтузиазм главного архитектора начал давать сбои. Установка нашей бригадой торцевой части крыши прошла уже в спокойном режиме. Крыша обретала свою форму.
На одном дыхании я установил обрешетку на стропила, и мы вновь дружно похвалили друг друга за ударный труд и близкое окончание проекта. Пока мы с Мишей-узбеком возились с обрешеткой, Димон занимался фундаментом будущей печки. Он выложил, утеплил и догнал его до уровня пола с отцовской любовью.

Встал вопрос о покупке кровли и кирпича для печки. Зима припозднилась, но холода все настойчивей напоминали о себе. Я выехал в Брянск за кровлей и красным кирпичом. Предварительно мы с Димоном прошерстили строительные конторы и сделали заказ, так что моя миссия сводилась к оплате и организации о доставке.

Брянск оказался дружелюбным городом, что позволило решить все дела до обеда. Вполне довольный собой я выехал в деревню во второй половине дня. Кирпич и кровлю должны были доставить в ближайшие дни, а пока можно было заняться внутренним обустройством.

Димон обозначил нам с Мишей-узбеком задачу по обшивке доской внутреннего помещения, и мы с бесшабашностью одержимых бросились эту задачу выполнять. За пару дней мы обшили всё банное нутро и были готовы выполнить новые распоряжения строительного гуру.

Но чем нетерпеливей становились мы - рядовые участники стройки, - тем больше мрачнел наш идейный вдохновитель. Всё было готово для возведения Краеугольного камня  — печки. Привезли кирпич, кровлю. Можно было начинать кладку печки...
Вот тут и произошел сбой: у творца пропал задор. Он откладывал начало закладки печки, ссылаясь на плохое настроение, холодную погоду и прочие невзгоды, не дающие ему начать и кончить, а самое главное, - на зловредное влияние моей подруги Оли.

Отношения между Ольгой и Димоном заслуживают отдельной главы,  пока ограничусь сообщением о том, что они находились в состоянии вооруженного нейтралитета.
Планы попариться в этом году день ото дня становились все эфемерней.

Пришла зима, и Мишу-узбека вызвали домой: дочь выходила замуж. Он засобирался, бросая грустные взгляды на почти достроенную баню, явно не рассчитывая не только попариться, но и увидеть ее законченной. Мрачные предчувствия стали одолевать меня все чаще. Близился конец  2013 года и вместе с ним - замораживание проекта до весны.

Димон хранил гордое молчание и игнорировал мои вопросы. Складывалось впечатление, что он сам замораживает отношения со мной и всем человечеством до весны. Короче он залегал в зимнюю спячку. Впрочем, это тоже становилось традицией, как и осенняя стройка.

Миша-узбек улетел домой, я уехал в Москву, Димон ушел в добровольное затворничество, Света готовилась встречать Новый год, а недостроенная баня стояла памятником долгостроя во дворе - с непокрытой кровлей и не сложенной  печкой - до лучших времен.

В Новом году зима принесла новые заботы: выдворение Светы из моих чертогов, поиски работника для моего хозяйства, появления нового персонажа Наташи, принесшего нам всем немало хлопот, прирост моего козло-бараньего поголовья  и еще много разных мелких и не очень забот.

С первым теплом пришла и оттепель подмерзших отношений с другом. Он завершил свое затворничество и все чаще бывал у меня дома. В конце концов, мы снова вернулись к вопросу постройки бани. Оказалось, что он был обижен моим невниманием и неисполнительностью при четко поставленных им задач.  Полоки в бане я сделал не так, часто препирался с автором и вдохновителем проекта, требовал постоянно объяснений, да и вообще был кругом виноват.

Вот такой незамысловатый вывод можно было сделать из нашего разговора по душам. Ну и конечно, зловредное влияние Ольги на весь банный проект в целом и тонкую душевную организацию Димона в частности - тоже нервировало Димона.

Всё услышанное вызвало у меня желание послать друга подальше и найти другого печника, но Димон почувствовал, что я намерен снять его с должности творца, неожиданно пошел на мировую и снисходительно решил закончить начатое дело. Часть обвинений с меня было снята сразу, часть подверглась пересмотру и отправлена на дознание. Проект был реабилитирован, и требовал новых усилий  с моей стороны.

Новые условия труда печного гуру подразумевали наличие не менее двух помощников, выполняющих всю грязную работу, дабы ему самому не отвлекаться на пустяки и творить. Я мысленно провел инвентаризацию имеющейся в наличии рабочей силы, потенциальных помощников и по совместительству - соучастников банного проекта, - и пришел к неутешительному выводу, что в радиусе пятидесяти километров их нет.
 
Себя в расчет я не брал, потому что появлялся в деревне не регулярно. Пересчитав еще раз список рабочих понимал, что это очередная отмазка и завуалированное нежелание довести дело до конца. Банный проект явно требовал нового печника. Крышу я мог закончить и самостоятельно.

На следующий день Димон почтил меня утренним визитом и объяснил, как делать контробрешетку под лист металлочерепицы, ограничился краткой лекцией о необходимости этого улучшения и царственно удалился в свою резиденцию, предоставив мне возможность поработать самому. Чем я и занялся, прекрасно проводя время на крыше в одиночестве.

Лишь через неделю мне удалось закончить кровлю. Не очень рассчитывая на помощь Димона, я привез с собой целую команду помощников: сына Никиту и друга Женю.
Традиционно мы получили наставления от нашего архитектурного гения, что и куда нужно крутить. Баня, внешне, по крайней мере, выглядела законченной. Последним этапом в установки кровли был конёк. Установка конька требовала навыков, а главное, понимания, как мне взгромоздиться на самый верх.

Конёк состоял из трёх частей, двухметровой длины каждая, и должен был крепиться внахлест. Штурмовая лестница, которую я соорудил в самом начале кровельных работ,  надежно держалась за металлочерепицу основанием, но верх ее ходил ходуном – был незакреплен – раскачивался. Мысль, что на лестнице можно нарастить «зуб», мне почему-то в голову не пришла.

Опытным путем я установил, что и на закрепленном коньке лестница отказывалась цепляться перекладиной, поэтому пришлось обходиться без нее. Первую планку конька я прикрутил, оседлав крышу и продвигаясь ползком. Также я поступил со всеми остальными частями, потом, переползая по ним, добрался до края и кое-как смог спуститься.

Гордясь собой, я окинул взором дело рук своих, и… пришел в ужас. Конёк был местами продавлен и основательно отрихтован моей задницей и имел слегка пожеванный вид. Я своими глазами увидел, что означает фраза: «сделано через задницу».

Со стороны двора домик бани выглядел очень уютно и симпатично, и пожеванный конёк не бросался в глаза. Свой этап постройки я закончил. Оставалось ждать вспышки активности моего друга, но я все больше стал склоняться к поиску печника, не очень доверяя перепадам настроения Димона.

Лишь осенью мы вернулись к банному вопросу. Вопросу, который камнем давил на мою душу. Понадобился год усилий, угроз, уговоров и удачного стечения обстоятельств. Катализатором процесса выступил мой друг Лёха.

                _______________

Стоит упомянуть об одном событии, которое стало поворотным пунктом в  осуществлению проекта.

Лето пролетело быстро и ознаменовалось лишь одной грандиозной постройкой, имеющей к банному проекту косвенное отношение, — уличной печкой. Печкой, которая должна была стать прототипом банной.

Своим рождением эта печь обязана случаю и моей настойчивости. Идеологом, как обычно, стал Димон, которому приспичило пожарить шашлыки. В порыве чувств он предложил сложить давно задуманную уличную печь.

Умудренный горьким опытом и зная о нестабильности тонкой душевной организации друга, я вначале отказался наотрез. Волна негодования окатила меня, как волны омывают камни, и оставив лишь клочья обвинений в моем неверии в его гений печника. Я стряхнул пену обидных слов и предался внутреннему созерцанию собственной правоты.

Димон сопел еще какое-то время, а затем выдавил, что прямо сейчас соберет эту печку «на сухую», то есть просто сложит из кирпичей без раствора. Я выразил сомнение, но и и готовность поддержать друга, если он все сделает за день.
Сказано - сделано. Мы вдвоем достаточно быстро выложили фундамент-основу и стали возводить на нем «арийскую» печь. В общем, складывать «на сухую» оказалось не сложно, работа заняла несколько часов.

На мой взгляд, получился слегка мутировавший вариант русской печки с обрубленной трубой. Не будучи печником, трудно судить, но выглядела она именно так. Печь состояла из двух основных отделений: в нижнем разводился огонь, во второе поступал разогретый дым и воздух. Сверху была установлена плита, которая быстро нагревалась.  Из второго отделения воздух поднимался в короткую трубу.  Собственно оба входных отверстия - первого и второго отделений - находились друг под другом. Все это выглядело непонятно, но как-то работало.

Мы произвели пробную топку и были приятно удивлены результатом. Несмотря на «сухую кладку», печь легко затопилась.  Горячий воздух исправно поступал во второе отделение, где мы разложили шампуры с шашлыками. Шашлыки обдувались горячим воздухом без огня,  длинные языки которого и порой вырывались из нижнего отделения печки и облизывал мясо на шампурах. Дым сразу улетал в трубу и был почти бесцветным. То, о чем так долго мне толковал Димон, — бездымный режим, показатель высокого КПД печи и эффективного сгорания, - я теперь увидел своими глазами.

На приготовление мяса потребовался почти час Шашлыки получились не жареными и не вареными, скорее, тушеными и очень вкусным. Показательное выступление удалось. Дело было за малым: разобрать опытный образец и сложить нормальную рабочую печь. К счастью, собранная нами конструкция помогла сразу выявить несколько недостатков, которые мы учли при создании шедевра печного искусства.

Быстро сказка сказывается, да не быстро печка строится. Я понимал, что в этом вопросе нельзя терять темп работ, который прямо пропорционален энтузиазму моего друга. И потому мы начали на следующий день. Полностью разобрали печь, подняли и укрепили фундамент, почти выложили первое отделение - осталось сделать только перекрытие, - но тут труба сыграла отбой. Нужно было уезжать. Окрыленный результатами, я уверовал, что Димон закончит печь сам.

Но все получилось в лучших традициях: в следующий приезд я застал уличную печь в том же недостроенном виде. Злость и обида захлестнули меня, и я обрушил поток упреков на голову Димона.

В результате мне удалось загнать друга на двор и мы продолжили работу. В этот приезд удалось закончить второе отделение печи. И снова мне пришлось уехать, так и не увидев готовую конструкцию. Лишь на третий раз мы полностью закончили печь. Она была прекрасна! Теперь она не дымила, а замечательно работала.  Шашлыки получались еще вкусней, а второе отделение прекрасно подходило для томления рыбы и мяса.

Это конструкция и явилась основой для банной печки. Попробовав свои силы в кладке уличной печки, я понял, что и банную смогу сделать сам.

Осень привычно спровоцировала всплеск трудовой активности. Появилась возможность подольше побыть в деревне и я наконец-то решился поменять полы в доме. Относительно несложная операция заняла у меня две недели, но результат вдохновил меня на новые свершения.

Вернувшись в Москву, я быстро восстановил силы, потраченные на установку новых полов, частичную штукатурку в доме, боевые действия с соседкой и изматывающую помощь моего друга. Воодушевленный достигнутыми успехами, рвался в бой снова.

                _______________

Приехав в деревню в очередной раз, я точно знал, чем буду заниматься, учитывая, что моя работница Гуля уехала ненадолго. Работы в доме, как обычно, был непочатый край. И тут нежданно-негаданно меня разыскал старый друг Лешка.

Мы не виделись лет двадцать, и я сразу стал зазывать его в деревню, отпраздновать мой день рождения и оценить мое хозяйство. Лешка больше пятнадцати лет строил дома и бани, и мне очень хотелось получить у него консультацию. После «работы» с Димоном мне требовался перерыв. Я хотел найти другого специалиста, менее болтливого и более результативного.

Я был рад приезду Лешки. превзошел все мои самые смелые ожидания.  Он согласился приехать ко мне, погостить пару недель и помочь со стройкой, и - самое главное - запустить наконец-то баню. Я отнесся к такому заявлению скептично, но, как показало время, напрасно.

За два дня мы построили в доме комнату, обшили стены панелями и  переключились на баню. Димон почтил нас визитом и поговорил с Лехой. Состоялся первый раунд переговоров теоретика с практиком.

Лешка с безжалостностью терьера стал терзать Димона вопросами: чем обоснован такой небольшой размер бани; почему именно печь-каменка, если площадь для нее слишком мала; почему контробрешетка сделана наоборот, и так далее, и тому подобное. Этот технический диспут длился пару часов.

На другой день мы приступили к работе. Лешка вынес вердикт: никакой каменки, только железная. Мотивировка была проста: размер бани слишком малым для каменки. Стены нужно перебрать, а полы утеплить. Я стоял ошарашенный предстоявшим фронтом работ, и прикидывал, в каком году мне удастся попариться.

Лёха деловито походил вокруг бани и сказал.

- Так, поехали в город за печкой.

- В город? Мы не будем читать отзывы? — робко поинтересовался я.

- Отзывы нам Димон зачитает позже. Мы едем покупать печь, — отрезал Лёха.

 Мы быстро собрались и рванули в Рославль. День переставал быть томным.

Славный грод Рославль не мал и не велик, не далек и не близок, и обладает своей неповторимым обаянием маленького русского городка районного масштаба. Прекрасный Спасо-Преображенский монастырь, безусловно, является его визитной карточкой.

Если посмотреть на карту, то очертаниями Рославль напоминает голову собаки. Подозреваю, что это охранная собака. Город располагался  на перекрестке четырех дорог. Направо пойдешь - в Москву попадешь, налево свернешь - в Белоруссию придешь, прямо рванешь - до Смоленска дойдешь, а назад повернешь - до Брянска скакнешь.

Как бы то ни было, в Рославле были четыре пилорамы, по одной в каждом конце города; два продуктовых рынка, как минимум три площадки по продаже стройматериалов; куча различных магазинов и один печной.

Магазин печей полностью соответствовал образу всего города и жил неторопливой и загадочной жизнью. Не важно, что было написано на дверях, важно то, что он был закрыт! Мы с Лехой еще раз внимательно перечитали режим работы, но это явно не помогло - двери оставались закрыты, а свет внутри не загорался. Тень отчаяния накрыла нас. Мы уже приготовились уехать не солоно хлебавши, как дверь магазина открылась и нашему взору явилась молодая женщина. Она  без всякого интереса посмотрела сквозь нас и закурила...

Минуту спустя мы выяснили, что в дверь нужно было громко постучать. Кто бы мог подумать! Мы зашли в вожделенные чертоги печей и печурок и провели быстрый осмотр экспонатов. Лёха неторопливо обошел представленную коллекцию печей и аксессуаров. Это заняло у него не больше минуты. Скажу честно: многообразием выбора магазин не поражал.

Лёха критично еще раз осмотрел все печи и радостно ткнул пальцем в самую дальнюю.

- Берем вот эту, — безапелляционно заявил он. - У нее встроенный бак для воды, я с такой уже работал.

Продавщица внимательно выслушала нашу заявку и радостно сообщила, что с банковскими картами магазин не работает. Мы попытались выяснить у нее, как можно решить вопрос, но она заявила, что ей пора на обед. Война войной, а обед - это святое.

За время перерыва мы нашли банкомат, который не нуждался в перекурах и обеде, и вернулись в единственный в Рославле магазин печей к сытой продавщице. Мы купили печь, трубы и специальную «лягушку» на кровлю, умудрившись при этом вписаться в бюджет, и счастливые и довольные, отбыли назад в Сещу.

Печку мы сразу прожгли на улице, чтобы прогорела смазка. Вечером установили печь на фундамент для каменки и накидали макет кирпичной стены, отделяющей парилку от моечного отделения.

Заинтригованный Димон не мог сдержать любопытства и почтил нас визитом. С важным видом он оглядел наше приобретение и промолчал. Посмотрел на  наш макет кирпичной стенки.

- Печь - говно, но стенку нужно выкладывать до потолка, - заявил Димонище, ни к кому конкретно не обращаясь.

- Если вы мне напилите половинок кирпича, я выложу стену за два дня, - закончил он мысль, важно расхаживая по будущему моечному отделению.

Я отвел Леху в сторону покурить.

- Лёха, нужно ковать железо, пока Димон рвется в бой.

- Главное, не дать ему остановиться, с каждым днем темп работ будет падать.

Лёха кивнул и начал обсуждать с Димоном детали предстоящей постройки.
За три дня Димон действительно выложил стену из красного кирпича до потолка, отгородив парилку от моечной. Выглядело весьма впечатляюще, дверца печки была «вмурована» в стену и смотрелась органично.  Это стоило нам с Лехой ангельского  терпения и прибавило седых волос.

Лешка сразу взялся за дело, возвел дверной проем между каменной стеной и боковой, обложил свеже выстроенную стену брусками-«замками», сколотил дверь и полез на чердак заниматься трубой.

Полдня Лёха возился на чердаке, пропиливая дырки в потолке и кровле, матеря всех, кто пытался подойти. Он состыковал все трубы и вывел их на крышу. Оставшуюся часть светового дня Лёха провозился с «лягушкой» и герметизацией трубы, что-то ворча под нос. Наконец голод и наступившие сумерки согнали его на грешную землю.
Лишь к вечеру в торжественной обстановке я пустил первый «дымок» в бане. Печь работала исправно, нигде ни дымила, тяга была отличная. Пришла пора улучшений и модернизации самой конструкции.

Модернизация вылилась в настилании полов, утепление стен, - для чего понадобилось снять все щиты с каркаса, - укрепление потолка и утепление его посредством заливки глиняного раствора. Апогеем банного тюнинга стала прорезание маленького окошка в парилке. Баня перестала походить на бункер с глубоко законспирированным входом.

Димон пришел в ужас от увиденных перемен и откровенно надулся на нас, поскольку мы полностью изменили конструкцию бани и все его расчеты. Ходил, ворчал, но париться не отказался.

И вот пришло время полевых испытаний. Мы протопили баню и сделали первую вылазку. Я, как радушный хозяин, пропустил Леху вперед на полоки. Лешка не стал мяться и лихо взлетел на полоки и тут же, как на качелях,  соскользнул вниз. Доски были не закреплены. Вот уж действительно, смех сквозь слезы. Первый заход показался нам нормальным, за исключением того, что пар быстро выветривался из парилки и ускользал из всех щелей.

На следующий день мы устранили «утечки» и укрепили полоки. Баня в новой и окончательной ипостаси была готова на пятый день. И увидели мы: всё, что создали, хорошо весьма. И был вечер, и было утро - дня шестого.
И совершили мы к седьмому дню дела свои, и почили в день седьмой от всех дел своих, которые сделали.

Я не верил своим глазам и нашим делам. По странному стечению обстоятельств мы закончили баню ровно через год - день в день. Банный проект был завершен. Оставалась лишь внутренняя отделка парилки вагонкой.

Но это уже другая история...