Анна Михайловна – «притча во языцех» нашего стоквартирного. Её муж, рано ушедший из жизни дядя Витя, был человеком добрым и в высшей степени приветливым, поэтому вместе они представляли довольно уравновешенную пару. Когда дяди Вити не стало, Анна Михайловна развернулась во всю ширь своей натуры. Особенно она любит рассказывать подружкам внучек и правнучки о своей встрече с маньяком, те, в силу возраста слушают доверчиво, о том, как Анна Михайловна в одиночку одолела напавшего на неё извращенца. По рассказам очевидцев этой встречи всё было несколько иначе.
В начале восьмидесятых Химмаш был самым современным микрорайоном в городе, но довольно обособленным. Общественный транспорт прекращал свою работу, забрав рабочих с химмашевских остановок в центр и другие, непонятно зачем нужные им места. Днём до железнодорожного или автовокзала можно было добраться с пересадками, вечером – только пешком, так как машинами население ещё не разжилось. Такси если и существовало, то в параллельной реальности – о нём не знали. Приезжая из командировок, люди добирались до дома пешочком по путям, самой кратчайшей, но немного жутковатой дорогой.
Так вот однажды вернулась Анна Михайловна с коллегой по работе из служебной поездки. Дядя Витя и муж коллеги встречали своих дам на перроне. Обычно, химмашевцы, не заходя в вокзал, шли через рельсы восвояси, но не Анна Михайловна. Она захотела показать себя и потянула мужа в привокзальный ресторан, выпить ситро, мол, после поезда в горле пересохло. Вся честная компания зашла вялым строем в точку общественного питания, где Анна Михайловна выпила два стакана ситро. Как вели себя остальные участники похода, осталось неизвестным. Буквально минут через двадцать прибывшие и встречающие в полном составе уже спускались с освещённого перрона во тьму запасных путей.
От вокзала до Химмаша по короткой дороге быстрым шагом идти минут пятнадцать, но это днём, а ночью, по причине плохой освещённости (точнее полной темноты) вдвое дольше, ну и раза в полтора опаснее. Нет, никто ни на кого не нападал тогда, просто периодически из темноты материализовывались рельсы, кусты, бурьян, буераки искусственного происхождения и всегда внезапно, что путь не облегчало. Впрочем, это мелочи. Грела мысль о доме, горячей ванне и покупках, сделанных в Москве.
Итак, наша команда продвигалась, не очень быстро и уверенно, но, соблюдая вполне сносную скорость. Возможно, преодолевая, какую-то особенно выступающую кочку, Анна Михайловна поняла, что ситро пить на вокзале не стоило. Как настоящий строитель коммунизма она не стала рефлексировать и переживать, а сказала дяде Вите, пусть все идут вперёд, она присядет вот в этих кустиках.
Никто и не подозревал, что ещё один строитель коммунизма, труженик вагонного депо Митрич, не дойдя домой после получки, прилёг отдохнуть в тех же кустах. Прилёг он, естественно засветло, по его расчётам в стороне от большого движения. Его расчёт, видимо, затуманенный алкоголем, оказался не совсем точным.
Анна Михайловна ногой примяла траву, выполнила необходимые приготовления и присела. Митрич безмятежно спал. Снилось ему детство. Следующие события произошли одновременно. Митрич счастливо замычал во сне и в тот же миг почувствовал на себе что-то тёплое и влажное. «Летний дождь», - подумал Митрич и замахал рукой своему счастливому босоногому детству. По вполне понятной причине рука Митрича и филейная часть Анны Михайловны встретились. Митрич открыл глаза, увиденное повергло его в шок. Не меньший шок испытала и Анна Михайловна, ощутив мозолистую руку на малой толике своих прелестей. Крик, который подняли эти двое, было слышно на Химмаше. Стоквартирный встрепенулся. Окна северной стороны дома как раз выходили на дорогу, на которой произошло потрясшее всех участников событие. Несколько человек соседей выдвинулись навстречу.
Их глазам предстала лишь картина утешения. Дядя Витя был очень добрым человеком, и он не смеялся над своей женой. А вот остальные очевидцы смех сдерживали с трудом, особенно когда Митрич, экстренно протрезвевший, издавая возмущённо испуганные возгласы, достал из кармана спецовки фонарик, осветил собравшихся и, грустно покачав головой, изрёк: «рази ж так можно с человеком?» Примерно с неделю Митрич и Анна Михайловна были героями басен, потом всё забылось, только Митрича мужики на работе иногда подкалывали: «расскажи, Митрич, как оно, когда ж… на тебя надвигается…».
Так что в прямом смысле слова Анна Михайловна маньяка не побеждала, но деморализовала – определённо.