Веселые хлопоты. Глава 6.
Укрывшись от посторонних глаз, растрепанные сыщицы едва дух переводят. Хоть и спортивные они девчонки (зря их ребятишки поругивают), но давненько так бегать не доводилось. С такой скоростью удирали, словно стая собак по пятам гналась. – Уфф! Уморились! Жарища! – Кошечки даже хвостами пытаются обмахиваться. Вместо веера. Сами же и хохотать начинают. – Ничего себе! - Нашли опахала! - На веники старые да потрепанные сейчас их хвостики больше похожи. - Только паутины и не хватает. - Хотя… - Может, не только паутина в пушистой когда-то шерстке прячется, но и пауки уже гнезда свить успели?! - За столько-то дней! - Ой! Ай! – Перепуганные подружки пулей взлетают в воздух. Будто пружина, какая в них лопнула. Не дожидаясь приземления, сразу в полете начинают неистово отряхиваться. Если и были какие «безбилетные пассажиры» в виде паучков симпатичных, такую встряску ни один не выдержит.
– Брр! – Кошечек даже передергивает. – Поиграть под настроение с этими паутинными особами еще, куда ни шло! - Но, чтобы на себе носить?!… Вот еще! - Пусть сами друг друга катают. - Пауки - не пауки, колючки – не колючки, но в порядок себя приводить все равно придется. - Вздыхают кошечки, морщатся от предстоящих мучений, но в глазах все равно озорные чертики прыгают. С чего бы веселиться-то этим взъерошенным созданиям?! Подружки только хитро улыбаются. - Есть у них поводы для радости. Есть! – Вовремя остановиться, тоже уметь надобно! - Мурр! - Глупостей натворить не успели – это раз! - Другим праздник не испортили – это два! – Довольные собой кошечки даже коготки загибать стараются. Получается неважно, но счет ведут четко. - С Карлушей подругами остались? – Остались! – Это уже три, получается. – Ой, а поумнели-то как! – Еще как поумнели! – И раньше не страдали от глупости, а теперь и подавно не будут совать свои пушистые усы, куда не просят. - Значит, целых четыре повода для веселья получается! –
Озорницы даже по головке себя поглаживают. – Умницы и есть! – Не подвел их тормоз надежный, не подвел! – Подумаешь, развлекается Ворона! - Ребятишек из себя выводит своими шуточками? – Покоя от нее никакого? - Да, и ради Бога! – Впервые, что ли?! – Что бы они делали без этой веселой кулемы? – Скисли бы совсем, как огурцы в банке. – Хи – хи! – Это же, сколько бы огурцов соленых да кислых по улицам бегало?! – Ха – ха – ха! – Ничего себе, картиночка! – С огурцом посреди бела дня повстречаться! - На бедных кошечек даже кашель неожиданный нападает. – Кхе – кхе! – Ничего не остается милым хохотушкам, как снова в траву шлепаться. – А, и ладно! – Шубки-то еще в «Салоне» не побывали, не грех и поваляться. – Хуже, чем есть, уже быть не может. – О – хо – хо! - Мяу! – Несколько минут из травы слышатся только охи, вздохи и недовольное сопение. – Сами на себя злятся красавицы. И клянут себя, почем зря! – Достукались! - До огурцов посреди улицы! –
Все, все, все! – Никаких фантазий! – Обессилевшие подружки выползают на гладкое местечко. - Уфф! - Будто опять стометровку пробежали! – Как связались с этими тайнами, так все кувырком и катится. – Надоело уже в траве да пыли валяться.- Нужны им такие приключения? - Сто лет бы их не знать! – Им, красавицам, и в «зрительном зале» неплохо. – Да и шубки пушистые целее будут. - Всегда вовремя в сторонку отскакивать успевают. – От любых неприятностей. - С хозяйками, с хозяйками, конечно! - Куда ж они друг без друга? - Не научились еще шубки сами по себе прыгать. - А жаль! – Окинув себя придирчивым взглядом, горе – сыщицы только фыркают огорченно. Да крест большой и жирный в воздухе лапками рисуют. Бой объявляют своему излишнему любопытству. И чужим секретам, тоже. - Чужое – оно и есть, чужое. – Хорошо, хоть ножки свои бегучие вовремя унести успели. - По добру, по здорову. – Спасибо Карлуше, что в погоню за ними не кинулась! – Была бы катавасия! –
Посмеиваются над незадачливой Вороной подружки, но и переживают не на шутку. – Какие уж тут шутки?! – Похоже, ребятня скоро нагрянет. - Хоть бы крылышки-то свои секретные захлопнуть успела! – Сигнал ей, какой послать, что ли?! – Каким это, интересно, образом?! – Не назад же мчаться?! – Только не это, только не это! – Кошечки даже прижмуриваются от такой перспективы. – Удивительное дело! У кошечек глаза зажмуриваются, а Ворона в эту самую секунду свои распахивает. Оба - два. Будто, кто в бок ткнул нашу красавицу. Чудесааа! Телепатия какая-то! А, что же Карлуша? А ничего. Глаза сонные таращит да крылышком от солнца прикрывается. Ну, и красавица! Мало того, что в пыли почивать изволила, так еще и столбик от скамейки хвостом подпирает. Клювом, как циркулем огромным круги по воздуху чертит, себя со всех сторон осматривает. До-о-олго так присматривается. Аж, слеза прошибает.
Но, что это?! Осоловевшие глаза Карлуши начинают вдруг испуганно расширяться. И слез, как не бывало! Что, что! Очнулась кулема сонная, бормотать начинает. Сама с собой разговаривает. Вопросы себе задает, тут же сама и отвечает. – Чего это она тут расселась? - Под скамейкой-то?! - Места, что ли больше нигде не нашлось? Вот тебе и серьезная дама! – Удивленная донельзя столь необычным для себя поведением, птичка впадает в настоящую панику. - Батюшки! - Задремала, никак?! - Среди бела дня?! – Ужа-а-ас! – До чего докатилась! – Доплясалась! - Вон, куда ее эти танцы довели! – Под скамейку! - Посреди пыли спальню себе устроила! – Принцесса на камнях! – Тьфу! - Цыганочку даже перекашивает от такого сравнения. - Каррр! – И за голову Карлуша хватается, и бегать вокруг злополучной скамейки принимается. – Ой – ё – ёй! – Стыдобушка! – Стоп! – Пушистые-то красавицы куда испарились?! – Вместе же в пыли барахтались?! – Пернатая бегунья резко притормаживает. Необдуманный поступок с ее стороны.
Проехавшись по пыли, крепкие ноги цепляются за какую-то палку, а хозяйка их, по инерции, дальше «путь держит». – Каррраул! – Кричи, не кричи, а столбик знакомый уже перед глазами маячит. Не иначе, на свидание к ней торопится! Так и есть. Пришлось-таки цыганочке поздороваться со столбиком этим ненавистным. Теперь вот из «объятий» его цепких выбраться пытается. Всего и была-то одна малюсенькая расщелинка, так именно в нее клюв горемычный и угадал воткнуться. Со всего разбега! – Непутевый, и есть непутевый! – Ворчит Карлуша на нерасторопность такую, да нос свой любопытный из стороны в сторону раскачивает. - А что делать прикажете? – Не помощи же дожидаться?! – Смеху тогда не оберррешься! – Еще бы! – Подругу в обнимку со столбом увидеть! – Только повод дай, потом не отвяжешься. – Куча панических мыслей проносится в голове Карлуши, но последняя, просто наповал ее сражает. - Ой! Мамочки! - А если Карл первым явится?! –
Ворона так и приседает со страху. – Ого! Присела, так присела! – Аж косточки захрустели! – Жалеет свои косточки Карлуша, ахает и охает, а сама все же к хрусту непонятному прислушивается. - Как бы не так! – Какие тут косточки?! – Столб проклятущий трррещать начинает!!! – Уррраа! - Ррраз трррещит, значит поддается! – Поднатужившись из последних сил, вырывается, наконец, Ворона из нечаянного плена. Пробкой отлетает от приставучей деревяшки. Вместе с клювом, конечно. Вон, какие кульбиты в воздухе выписывают! Любой акробат позавидует. А клюв-то, а клюв! Наскучался в неволе, теперь и закрываться не желает. Орет, что есть мочи, да занозами отплевывается. – Каррр! Каррр! – Тьфу! – Уррра! – Тьфу! - Сво – бо - даа! – Тьфу! – Со стороны подумаешь - ругается с кем-то бойкая птица. Ан, нет! От опасного балласта избавляется. Чтобы не проглотить нечаянно при экстренном приземлении. Нахваталась-таки противных щепочек, пока со столбом воевала. Полный рот набила, будто жевала эту деревяшку. – Чтоб ей пусто было! –
– Нашла, тоже угощение! – Карлуша даже прокашливается, чтобы избавиться от неприятного привкуса. - Что за невезение?! – Вечно какие-то столбы дорогу перебегают! – Взаимное тяготение у них, что ли?! – И ухмыляется тут же. Во весь клюв. – Не зря ли привередничает? – Столбы, как столбы! – Может, до конца не ррраспррробовала? - Не угоститься ли еще разочек? – Ха – ха – ха! - Для полноты вкуса?! А? – Хохочет цыганочка да назад оглядывается. – Интеррресно! Не весь хоть столб съела? – Не упадет скамейка-то? – Ей-то, что! Не привыкать с нее кувыркаться. – А ребятишкам? – Да-а! Не позавидуешь! - Свалка приличная получится! - Хитрющая Ворона даже за голову хватается. - Ой – ё – ёй! – Крррику буде-еет! – Вот это подруга! Бедненькая! Как за приятелей волнуется! Ага! Горюет она! Как же! Даже перед собой хитрит кулема этакая. Не от огорчения за приятелей за головушку свою непутевую хватается, а глаза озорные да веселые под крылышками прячет. Вон, как сверкают между перышек. Уж больно на кучу – малу им посмотреть хочется. Ой, как хочется!
- Ай – я – яй! – Что, ай – я –яй? – Это Ворона с совестью, не вовремя проснувшейся, спорить начинает. Саму-то червячки сомнения щекочут, так тут еще эта праведница неугомонная за бок ущипнуть пытается. - Уж, и помечтать нельзя! - Можно подумать, что скамейка уже на боку валяется! – Да она еще сто лет продеррржится! – Погрррызли ее, видите ли! – Ну, и Карлуша! Балаболка и есть, балаболка. Тарахтит и тарахтит, егоза этакая!! Будто кружева плетет, а не фантазии. И не хочешь да поверишь, что только о друзьях - приятелях и печется. – Именно так! – Кто бы еще сомневался?! – Ворона даже подбоченивается для достоверности. – Что бы эта гварррдия лопоухая без нее, крррасавицы да затейницы, делала? А? – Вон, скамеечку с сюрпррризом для них подготовила! - Знатный «полет» ожидается! – Чем не подарок?! – Авось, оценят? – Карр! – Хохочет Ворона да возле скамейки пританцовывает. Со всех сторон, будто невидаль, какую осматривает. Рожицы уморительные строит, головой покачивая.
– Даа! На славу поррработала! - «Погрррызла, так погрррызла»! - Не хуже коррроеда, какого! – Всего и разницы – после жука тррруха сыплется, а от ее «грррызни» - щепки вокруг. – Ай, да клюв! Ай, да крррасавец! - С топоррром поспорить может! – Ну, все! Понеслась красавица! Не догонишь! И грудь колесом сразу у Карлуши! И ростом, вроде выше становится. И щечки круглые, откуда ни возьмись, вдруг появляются. Ни дать, ни взять, индюк важный хорохорится. Ох, и перьев по округе летать буде-еет! Не собрать! Когда? Да когда лопнет это надутое Высочество! Как бы не так! Целехонькой пернатая вертушка останется! Во всяком случае, сегодня. Доносящиеся с реки ребячьи крики и визг, в один миг зазнайку надутую с небес на землю возвращают. Снова возле скамеечки милая и приятная особа вертится. Правда, пыльная по-прежнему. Да сконфужена! Немного. Совсем чуть-чуть. А в остальном – очень даже симпатичная птичка. А деятельная, какая! Просто спасу нет.
И со стола скамейку разглядывает, и прыгать на ней пытается. И лапой когтистой по столбикам постукивает. Небрежно так, словно колеса у машины проверяет. Совсем, как водитель, какой. Будто, кататься на этой скамейке собирается. Не на речку ли за ребятишками собралась красавица?! Нет, другие мысли колобродят в умной, но бесшабашной голове хитрой птички. - Грохнется? - Или удержится? – Гадает озорная цыганочка, картинки веселые рисует да похохатывает. - Стоит себе и стоит деревяшка вредная. – Даже не шелохнется. – И на «обглоданной ноге» крепко держится. – А, если, все-таки, сковырнется? – Да, вверх тормашками? - Да вместе с приятелями? - Подумаешь! - Велика важность! - Ниже земли еще никто не проваливался. – Ерунда, какая! – Если и шлепнемся, так все вместе. – Не все же только им с пушистыми подружками пылью угощаться. – Общее пыльное «застолье» повеселее будет! - А то уж и вкус, наверно, ее, родимой, забыли? Пыли-то! - Все речка да речка на уме! –
Фуу! Выкрутилась озорная цыганочка. Аж, от сердца отлегло. Зла-то она никому не желает. А раз вместе со всеми скамейку испытывать собирается, значит и обид не будет. Так-то! Так-то оно, так, конечно! Но… Пока очередь до новой пыльной порции дойдет, не мешало бы от старой, избавиться. – Далась ей эта скамейка! – Сама на чучело пыльное похожа, а туда же! – В фантазии ударилась. – Ругает себя Карлуша да крыльями отчаянно хлопать принимается. Пыли-иища! Столбом стоит! Отмахивается от нее пыльная Королева да половичкам разноцветным завидует. – Висят себе на прищепках и в ус не дуют. - К вечеру глядишь, от пыли и следа не остается. – Ветерок, умница, постарается. – Так бы и повисела рядышком! – Ой! Совсем рехнулась! – Фантазерка даже язык прикусывает. - Нашла, о чем мечтать! – Забыла, что прилежные хозяйки по половичкам еще и палками потом проходятся? – От всей души! – Мамочки! – Даже в носу щекотно становится. – Аа-пчхи! Каррр! – Чихнула, каркнула деятельная птичка и…. замирает в ту же секундочку.
Зажмурилась да крылышки прижимает к себе со всей силы. – Батюшки! - Вот бы дел натворила! - Ну ее, эту пылюку! – Сама отлетит! – Ворчит хитрюга, а сама тем временем каждое перышко умелым клювом разглаживает да причесывает. Ласково так. Будто ребятишек маленьких спать укладывает. Только колыбельной и не хватает. – А как же! - Не хватало еще «зайчиков» своих тайных растрясти! - У – тю – тю! Вон, как ярко поблескивают. - Вот и пусть себе посиживают. - До поры, до времени. - Хлеба не просят, а уж, радости сколько, от этих стекляшечек! Не высказать! - Хи – хи! - Ох! Все еще не наигралась в загадки эта кулема. Придется, видно ребятишкам еще попрыгать. Ворона только головой согласно кивает. – И попрыгают сорванцы! – И поскачут! – Только претензии все пусть зеркальцу старому высказывают. – Так это еще догадаться надобно. Про осколки-то! – Она, что?! Только и сделала, что из грязи их все выцарапала. – Ну, и на перышки приспособила, конечно. – Карлуша даже глаза смущенно вниз опускает. Будто, уже перед ребятишками оправдывается. Ох, и актриса!
Продолжение следует.