Учебка

Александр Андриевский
Учебное танковое подразделение, в котором я служил в начале семидесятых годов прошлого века, не забуду до конца дней своих, как говорится.

От ребят, старше меня возрастом, дембелей, так называли их в нашей деревне, много раз слышал слово учебка. Они рассказывали о службе в ней. Вообще, что она из себя представляет, знал немного, с детских лет.
 
Действительность, оказалась хуже той, о которой рассказывали мои земляки, служившие когда-то  в различных учебных воинских частях, или подразделениях , без разницы.

Прежде, чем попасть в неё, после того как был призван на службу в советскую армию, пришлось валятся на нарах, в казарме, принадлежавшей *** - скому военкомату, трое  суток. Вот тогда, точно узнал, что такое Военный Округ. В то время, я не знал о том, где мне придётся служить.  Служить в морфлоте не хотелось, потому что в нём пришлось бы служить три года, в сухопутных войсках служили два года.

Как все мои знакомые ребята, считал : лучше два года ходить в сапогах, чем три года ходить в ботинках. В морфлоте, как известно, военнослужащие ходят в ботинках, но три года. В сухопутных войсках, военнослужащие ходят в сапогах: зато- два года. Два года службы, по- любому, лучше трёх её годов.

Носят и солдаты ботинки, но как правило, ходят в них только в увольнение: вот,  пожалуй и вся разница.

В разговорах между собой, мы, новобранцы, (так называли тогда призванных на службу ребят),
строили догадки, в какие воинские части попадём служить. Иногда, в наших разговорах слышалось слово учебка. Однако, никто из ребят не зацикливался на нём. Жизнь, как говорится, есть жизнь, и, неизвестно, куда повернёт судьба.
 
Никто из нас не знал точно, в какую команду попадёт. Распределительный пункт- это  как перевалочная база, с которой  новобранцев отправляют по воинским частям. 

Уныние и неизвестность - определяли пребывание молодых ребят, ничего не знавших о дальнейшей своей судьбе, в  первые дни, начавшейся  воинской службы.

Обстановка, в  которой все находились, угнетала психику. Находились новобранцы в просторном помещении. Из обстановки, в нём были только нары, называемые топчанами, да громадные зарешёченные окна.
 
О матрацах, похоже, местные армейские власти ничего не знали, потому что их не было; были толстые доски, испещрённые  вырезанными  изречениями, такими  как (пример): "Москва. Вася Петин. ДМБ. 197...-197...г."   На досках не было  живого места от них. По ним, можно было изучать географию великой страны - СССР. Несмотря на то, что на топчанах не было матрацев, новобранцы умудрялись на них спать, укрываясь той одеждой, что была на них; некоторые из них, не лишённые  чувства юмора, укрывались газетами  и спали.

***    

Всё-таки не зря мудрый библейский царь Соломон носил перстень, на котором было выгравировано: " Всё проходит". Прошли для меня и многих ребят, дни ожидания и неизвестности. Вечером, в третий день моего пребывания на топчанах сборного пункта ***-ского военкомата, по громкоговорителям, находящимся в помещении, начали зачитывать список новобранцев, которые должны были выйти во двор для построения, с рюкзаками. Никто не знал ничего о том, что команда в которую они попали, пойдёт пешком в учебное  воинское  подразделение, известное как танковая учебка.

Как было заведено: всех построили в шеренги, и заставили вынуть из рюкзаков их содержимое. Это было привычным явлением: искали спиртное. Но как всегда его не находили. Новобранцы, умело его прятали: с ищейкой не найдёшь! Ищите дураков в другом месте! Водка, она и в Африке водка!   

После таких обысков, его выпивали:  не  пропадать же добру! Неизвестно, когда выпьешь? Когда есть возможность выпить, грех ею не воспользоваться.

На улице была поздняя осень. Ноябрь месяц в Забайкалье - далеко не тёплый. Как  житель этого сурового края, я легко переносил все  сюрпризы погоды. Ко всему человек привыкает, но, к постоянно, дующим ветрам, трудно привыкнуть. Ветра  в этом суровом крае - привычное явление, а потому, жители их не замечают.

Белел в вечерних сумерках, лежащий, на дороге, домах и деревьях- снег. После проверки рюкзаков, на наличие спиртного, всех новобранцев, кто стоял в шеренгах, построили в колонну и объявили о том, что вместе с ними пойдут в учебку, приехавшие из неё несколько офицеров и сержантов.

Незабываемое зрелище представляла из себя колонна, призванных, на военную службу молодых ребят. Некоторые из них, на полосы разорвали свои брюки. Делали это специально, потому что гражданскую одежду, они, так или иначе,  выкинули бы. На сборном пункте, и в военкоматах, люди, ответственные, за их призыв на службу в армию, говорили о том, что они могут отправить свою гражданскую одежду домой. Впрочем, это были всего лишь разговоры. Я никогда не слышал о том, чтобы такие посылки получали на гражданке.   

На улице было темно. Длинная колонна молодых людей отправилась пешком на место предстоящей
службы, в учебную воинскую часть, которую они называли "учебкой". Через два часа марша, она прибыла в неё. Оказалось, что рядом с ней находилось ещё одно учебное подразделение; недалеко от неё располагались ещё несколько. Точное их количество никто не знал. Знали точно, что все, военнообязанные, кто находятся в колонне, будут служить в танковом учебном подразделении полгода.

Здание казармы, в которой  новобранцам предстояло жить шесть месяцев, было четырёхэтажным.
Возле него, находился бетонный плац. За ним, напротив нашей казармы, стояло точно такое же здание. Нам сказали о том, что это здание второй танковой учебки. С правой стороны от неё, находилось ещё одно -двухэтажное :  в нём размещался клуб и солдатская чайная; на втором его этаже жили военные музыканты.

С левой стороны от  него, размещались два небольших двухэтажных здания; одно из них
принадлежало нашей учебке, второе - соседней ; в них располагались военные медики. Они назывались коротким словом "ПМП". Аббревиатура эта  расшифровывалась: Пункт медицинской помощи.

За зданиями санчастей, так называли их курсанты и офицеры, находились две кочегарки. Они также  принадлежали учебным подразделениям; в них  ходили в наряд на работу курсанты, пока проходили службу.   

Перед кочегарками, находилось две одноэтажных постройки: в них располагались столовые учебных подразделений.
 
Перед плацем стояло небольшое здание КПП; это было здание контрольно-пропускного пункта; через
 него проходили курсанты, когда шли в увольнения или возвращались в свои воинские части.   

По квадрату, все здания учебных подразделений, были огорожены бетонным забором.  За кочегарками  находились боксы с  техникой: в них стояли танки; курсанты ходили туда, на их обслуживание, перед выездом на учения. Несколько раз за время пребывания в учебке, они выезжали на их вождение и марши. На них, они должны были проехать  не менее двухсот километров по пересечённой  местности. Как правило: проезжали - больше. 
 
Возле самых сопок, с левой стороны от столовых,   находились два свинарника. В них выращивали свиней. Их выращивали  там, забивали на мясо и сало. Полученная  продукция поступала на пищевые склады воинских частей.
    
Недалеко от кочегарок находился  огневой городок и здание, в котором курсанты      изучали военное дело. В его комнатах были наглядные учебные пособия.

Некоторые воинские объекты охранялись караулом. Естественно: их охраняли курсанты, когда ходили   
 в наряды на службу. Охрана этих объектов входила в обязанности внутреннего караула. Курсанты  ходили в наряд, который называли гарнизонным гарнизонным караулом; его объекты  охраны находились в городе ***.

Шесть месяцев, мне надлежало быть курсантом учебного  военного подразделения, то есть - учебки, проще говоря. Учебкой его называли в разговорах меж собой  все курсанты, с кем мне пришлось служить.

За кочегарками находилась баня. Один раз в десять дней курсанты ходили в неё мыться. Кто-то из ребят сказал о том, что в белье, которое выдают в ней, всегда бывают бельевые вши. Его, конечно, обрабатывают; их уничтожают горячим паром в машине с будкой; называют её  просто, зато честно:  "вошебойка".

После обработки одежды и белья в ней, курсанты  гладят её утюгами. Делают это  из-за того,  что после обработки белья, насекомые  остаются  живыми и невредимыми.

***

Прибывших, в учебное воинское подразделение военнообязанных, которых называли новобранцами,  разместили в солдатском клубе соседней части. Разместили в просторном спортивном зале. Естественно, что всё лишнее  временно убрали из него. Будущим курсантам учебного танкового подразделения в нём предстояло быть некоторое время. Сколько?  Никто не знал точно.

Кто-то из новобранцев говорил, что из спортзала их партиями будут уводить в баню. Она расположена возле кочегарки. После того, как будущие курсанты помоются в ней, они получат бельё и верхнюю одежду: шинеля, шапки, ремни, галифе, гимнастёрки, одним словом -  солдатскую одежду.

После этого, сержанты и офицеры приведут их в казарму. В ней находятся спальные помещения воинской части: канцелярия, каптёрка-помещение для хранения одежды, вещей...и т.п.

В казарме есть оружейная комната. Основное время своей службы, курсанты будут проводить на занятиях: изучать технику и политику, будут ходить на стрельбы, в огневой городок. В его боксах стоят макеты танков. Они - настоящие, боевые! Почему их называют макетами? Неизвестно!    

Наряды на кухню и несение караульной службы  будет привычным занятием для них. Кроме нарядов, курсанты ездят на различные работы в город; в общем, они не скучают в учебке, а пашут(работают), пашут и ещё раз пашут! Служба такая.

***

К большому удивлению будущих курсантов танкового учебного подразделения, в этот раз, их не собирались долго держать в солдатском клубе. В него скоро пришли несколько сержантов, во главе со старшим лейтенантом. Офицер подал команду строиться, и начал зачитывать список военнообязанных. Военнообязанные, чьи фамилии он зачитывал, выходили на улицу. Сержанты, вышедшие с ними, строили их в колонны, и уходили  в солдатскую, вернее, в курсантскую баню.

Неприветливо и сурово, встретила их курсантская баня. Её приём был прохладным. В ней было прохладно. Но это были не все  сюрпризы , которые судьба приготовила будущим курсантам. В следующем помещении, так называемом "помывочной",  в котором стояли большие бочки с водой и лавки, было также прохладно, как и в раздевалке.
   
Будущие курсанты разобрали тазы для мытья. Все надеялись на то, что наберут в них тёплую воду и согреются. Мечты, мечты. Счастливое неведение! Очень скоро всем пришлось разочароваться. Всё дело было в том, что котёл, в котором должна быть горячая вода, оказался пустым : пришлось им мыться холодной водой.
 
Самые смелые, закалённые сделали вид, что моются. После " помывки", подходили к сержантам, перед которыми на стульях лежали тетради с написанными фамилиями; расписывались в них и получали: тёплое нижнее бельё, шинеля, шапки, и кирзовые солдатские сапоги.   

Одевшись, в солдатскую одежду, будущие курсанты стали смеяться друг над другом, потому, что изменились внешне; некоторые из них, не узнавали своих друзей: до того сделала одинаковыми всех солдатская одежда.

После того, как всех переодели в солдатскую одежду; их начали строить в колонны и уводить в казарму. В это время, никто не знал о том, в какой должности будет служить в танковой курсантской роте. Знали только о том, что всех распределят по взводам в казарме. О том, кем они будут  служить в армии, узнают после того, как в роту принесут списки из  канцелярии штаба полка. 
    
***

В бане будущим курсантам не полностью выдали воинское обмундирование. Поэтому, неполученную одежду, они получали в ротной каптёрке. Её, и фурнитуру к ней, им выдавал старшина роты, с одним из сержантом.

На военной форме: шинелях, гимнастёрках и на шапках, должны были быть укреплены, и нашиты все необходимые атрибуты курсанта танкового подразделения. Воротники  гимнастёрки подшивали по их длине и ширине - белой тканью. Эту хозяйственную операцию называли странно: "оборудование одежды". Оборудовали  воинскую одежду в бытовом помещении роты, и, в коридоре. На вешалках, в это время, висели пять сержантских шинелей.
 
В армии, естественно, всё и везде делается по уставам воинской службы; не являются исключением и
расположение в воинских частях: спальных помещений для военнослужащих, оружейных, и других комнат. Единообразие - вот, пожалуй, что характерно для них. 

Спальное помещение роты, со стоящими в нём двухъярусными металлическими кроватями, было
разделено на две половины нешироким проходом. Ширина его составляла чуть более двух метров.
Первое, что сразу же бросалось в глаза, - были намастиченные полы. Их цвет мог быть красно-коричневым, почти алым или красным; это зависело от красителя, который входил состав мастики: его раствор готовился отдельно.
 
Намастиченные полы сверкали от освещения, как лакированные. Для того, чтобы они всегда были такими, их под грузом растирали дневальные или  нарядчики, в данном случае - курсанты. Наряд или наряды на сверхурочную работу как наказание за плохое отношение к службе, давали все воинские начальники, начиная с сержантов, которые в ротах состояли на должностях заместителей командиров взводов. Их называли сокращённо: "замкомвзвода". Порядок в подразделениях старшие командиры требовали соблюдать; сержанты роты "делали" движения правой руки под "козырёк", как говорится, и... находили нарядчиков для исполнения приказов, не задумываясь.

Если сержанты были неправы, то курсанты имели полное право пожаловаться на них вышестоящим командирам; нужно было написать рапорт для этого, всего лишь, и отдать его  им же - сержантам.
 
Будущие курсанты, занятые оборудованием военной одежды, смотрели на сияющие полы и говорили друг другу:- Здесь можно служить! Посмотри на полы: сверкают как зеркало!
 
- Ага!- вмешивались в этот разговор, знающие о том, как достигается идеальная чистота в помещении.
 - Потаскаешь машку(швабра с танковыми траками и сукном) по полу или понатираешь его сапогами, тогда скажешь так! Здесь, курсанты, всё делают! Даже повара в столовой - солдаты. Они тоже закончили свою учебку, поварскую.  Забудь о том, что есть отдых! Приготовься к пахоте! Тебя призвали в армию пахать! Здесь нужно служить! Отдыхать будем дома...так-то! Размечтался!  Здесь служить можно!  Здесь, пахать нужно. Мечтатель!

***

От одного сержанта роты будущие курсанты знали о том, что в эту ночь никто из них не будет спать: всю ночь им придётся оборудовать солдатскую одежду. Перспектива бессонной ночи никого не устраивала, но служба - есть служба! Придётся переносить тяготы и невзгоды солдатской службы... И все они увлечённо оборудовали солдатскую форму. Это оказалось непростым делом. Всё нужно было делать не просто аккуратно, но соблюдать установленные правила; пуговицы на гимнастёрке, располагались на определённом расстоянии друг от друга; на шинелях, пришивались они... на другом расстоянии. Одним словом, даже об этом было сказано в воинских. уставах. В армии солдат обязан жить по уставу.
      
Жить по уставу- дело непростое! Нужно и отношение военнослужащих строить на другом уровне. Если бы они во всем следовали его требованиям, то были бы  не людьми, а роботами. От уставов отступали в первую очередь офицеры, затем, - простые военнослужащие. Жить по уставу- невозможно! Нужно соблюдать воинскую дисциплину, но роботом быть невозможно! Не зря же с давних пор об этом шутливо говорят: "По уставу жить - зае....ся служить!( устанешь...)
    
Есть в армии понятие " неуставные отношения". Неуставные отношения в армии - это воинские
преступления. Дела о них подсудны Военному Трибуналу, то есть военному суду. Об этом хорошо знали, прибывшие, для прохождения воинской службы  будущие курсанты учебного  танкового полка, который они называли " учебкой". Поэтому, как положено делать законопослушным гражданам: все были настроены на воинскую службу, какой бы тяжёлой она не была.

Неожиданно, дверь ротной канцелярии открылась. Из неё вышел старшина роты - парень двадцати
лет. Весь он был "округлый", начиная с короткой стрижки на голове и полными ногами. Даже его полный живот, на котором болтался солдатский ремень, - был округлым.   

На его лице появилась презрительная ухмылка, когда он посмотрел на своих новых подчинённых, занятых, оборудованием курсантской одежды. - Новоприбывшие, строиться! - произнес он  скрипучим недовольным голосом.

 Чтобы новые его подчинённые видели, что с ними в роте никто не будет нянчиться, заложил руки за спину, и начал говорить, когда они стояли в шеренге: - Салабоны! Вы, прибыли в наше подразделение для прохождения воинской службы. Запомните! Вам, здесь придётся: пахать, пахать и ещё раз пахать! Служить в армии -  это не жрать домашние пирожки. Вам многому придётся научиться. Забудьте о "гражданке"! Домашние пирожки, мы, ваши командиры, выбьем из вас! Я обещаю это, салабоны! Вы поняли меня? Кто не понял, может сказать мне об этом! Я слушаю...

- Старшина! Я тебя не понял,- неожиданно раздался голос из спального помещения роты. Эти слова сказал  демобелизованный сержант роты - Устименко Андрей. Он был демобилизован, считался "дедом", по воинским понятиям. Андрей ждал эшелона, на котором должен был уехать домой. Командир роты не хотел его отпускать раньше прибытия эшелона на станцию города ***. Андрей ничего не делал в роте после того, как в газетах опубликовали приказ о демобелизации.
 
Командиру роты, капитану С. не нравилось его поведение. - Устименко,- сказал он  ему...как-то,- домой ты поедешь тридцать первого декабря! Я всё для этого сделаю! Можешь отдыхать до Нового года в роте! Ты меня запомнишь на всю жизнь!   

Неизвестно, что явилось причиной его недовольства, в котором он пребывал? Может быть, он вспомнил о родине и родных, которые ждали его приезда домой? Может быть, наглое поведение старшины Хлебникова, которому он передал все дела,- стало искрой его гнева? Об этом никто из сержантов, и прибывших в роту для прохождения службы, будущих курсантов, не  узнал. Все стали свидетелями того как изменился в лице старшина роты. Он побледнел, даже...казалось, стал ниже ростом. Кто-кто, а он хорошо знал силу его крепких кулаков и попадать под их удары - решительно не хотел.

- Старшина, ко мне!- услышал он голос бывшего своего командира.

- Иду, Андрей!- тихим голосом отвечал он ему.

- Старшина, Хлебников, ко мне...бегом...марш,- услышал старшина новую команду.
 
Когда он подошёл к кровати, на которой лежал Андрей, тот встал, подошёл к нему ... и ударил его резким ударом в челюсть. Слёзы брызнули из  глаз старшины скорее от обиды, а не от боли. Ему было обидно за то, что его человеческое достоинство было унижено. В этот момент, он не думал о том, что сам недавно унижал  своих подчинённых.
 
- Встать! Привести себя в порядок!-командовал ему Андрей! - Старшина! Ты где находишься? Почему
так разговариваешь с подчинёными? Мне снова нужно заставлять тебя изучать воинские уставы?
Если, я ещё раз услышу такие речи, то грохну тебя! Щенок! Ты понял меня?
 
- Так точно, товарищ старший сержант, по- военному, быстро, и чётко отвечал старшина роты своему
бывшему командиру. Поражённые, увиденной картиной, все присутствующие в помещении люди,
смотрели на него...И кто знает, о чём они думали?   

 *** 

После бессонной ночи, утром, курсанты танковой роты услышали команду ротного дневального:- Рота! Подъём! 
 
Дисциплина есть дисциплина. Сержанты довели до сведения курсантов порядок построения роты.   
Все знали о том, что строиться будут взводами. Каждый из них  знал своё место в строю. Заместитель командира взвода младший сержант Козлов  рассказал об этом доходчиво.
         
Курсанты надели на головы шапки( впрочем, их никогда не снимали.) и построились повзводно. Некоторые из них удивлённо спрашивали его о том, почему взвод строится без шинелей. На что он отвечал:- Отставить дурацкие вопросы!
   
Выйдя из казармы, они попали в объятия мороза, и стали делать согревающие движения руками.
Стоящие в строю недовольно говорили выходившим из казармы:- Вы можете быстрее шевелиться?
Чай не май месяц во дворе! Люди мёрзнут на улице!
 
После команд замкомвзвода:" Равняйсь! Смирно! Шагом марш!" - взвод , с громким топотом, двинулся по направлению к столовой.

Первое посещение курсантской столовой, на всю жизнь осталось в моей памяти.

Первый завтрак...был скорее пародией на него, нежели завтраком. На длинном белом столе, отделанным пластиком, посредине, стоял алюминиевый бачок, в котором было почему-то...почти чёрное картофельное пюре. Нарезанный, небольшими полосками белый хлеб, лежал на большой пласмассовой тарелке. На столах, по парам, стояли  кружки; недалеко от них стоял алюминиевый чайник с киселём.

По команде сержанта, курсанты начали рассаживаться за столы. За стол садились по десять человек. Сержант, неизвестно, почему, стоял у торца, одного из столов.   

На картофельное пюре, находившееся в бачке, курсанты не обратили внимания. Из-за того, что оно было в каких-то чёрных пятнах, они посчитали его... едой для поросят.
 
- Товарищ сержант,- спросил один из курсантов сержанта, стоявшего возле стола, - эта картошка для поросят свинофермы?

- Картошка для вас!- сержант усмехнулся.- Домашние пирожки будете есть дома! Вы  прибыли в учебное подразделение для прохождения военной службы!

После его объяснения  о картофельном пюре, курсанты стали разливать кисель по кружкам. Кисель был скорее мутной подслащённой водой, чем киселём. Но и эта и жидкость, похожая на него...пошла в пищу. Всё бы ничего, но курсанты, не знавшие о том, что хлеб нужно было делить по счёту, разобрали его... В итоге, многим его  не хватило.   

- Мужики!- стали возмущаться те, кому не досталось хлеба.- Зачем "самолётить" друг друга? Все хотят есть!

- Товарищ сержант,- стали они говорить замкомвзводу,- почему хлеба на столе нет?
 
- В большой семье клювом не щёлкай, -отвечал сержант.- Теперь, прежде чем будете приступать к приёму пищи, будете за столом выбирать раздатчика. Ясно?  Взвод! Выходи на улицу строиться,- скомандовал он...и голодные курсанты стали выходить из-за стола. Некоторые, старались незаметно положить оставшиеся куски хлеба...в карманы галифе.

- Взвод! Равняйсь! Смирно! -подал он курсантам команду возле столовой. Когда его команда была выполнена, произнёс:- К казарме, шагом марш!

Таким незабываемым для всех курсантов взвода, в который я попал служить, стал...первый поход в курсантскую столовую.

***

Как и обещал курсантам старшина роты Хлебников, из них начали " выбивать" домашние пирожки.
Выбить пирожки - означало для него не какие-то физические действия по отношении к курсантам! Говоря эти слова: и сержанты, и офицеры  учебной части, имели в виду человеческую психологию.
Сделать из вчерашних  гражданских людей солдат,- было  довольно непростым делом. Командиры должны были изменить, в какой-то степени, их человеческую психологию.  Чтобы сделать это, им предстояло изменить у курсантов на время : образ мышления, и их человеческое представление о жизни. " Цель оправдывает средство",- есть такое выражение. Им и руководствовались они. Унизить человеческое достоинство подчинённых, или его "растоптать"- какая разница? Главное : сделать из вчерашних школьников - солдат! 
      
"Выбивание пирожков" меж тем продолжалось...Учебка - есть учебка! И второй вечер в учебной танковой роте стал для многих курсантов незабываемым. После ужина сержант Козлов построил наш взвод.- С сегодняшнего дня приступаем к отработке нормативов команд "Отбой" и " Подъём",- он усмехнулся. - Ясно? Говорю, товарищи курсанты?

- Так точно, товарищь сержант!  Понятно!... Как скажете...

- Отставить! - он  нахмурился.- Нам, товарищи курсанты, нужно научиться отвечать  по - военному: дружно и чётко. Кто сказал "как скажете"? Встать перед строем!
   
После его слов, из первой шеренги вышел высокий сухощавый Миша Крылов.
   
Козлов скомандовал:- Взвод! Равняйсь! Смирно! Он посмотрел на него. – Курсант Крылов!...- Я!- отвечал обескураженный курсант. - От имени заместителя командира взвода, объявляю вам наряд вне очереди, на работу. После отбоя  подойдёшь к дежурному по роте. Он даст тебе работу. Выполнишь её и доложишь ему о том, что сделал. Если ему не понравится, будешь переделывать. Ясно, курсант Крылов? Встать в строй!         

После того как Крылов встал в строй, Козлов рассказал курсантам о том, что они должны делать в первую очередь, прежде чем начать выполнение команды. На их выполнение отводилось сорок пять секунд.

- Спичка сгорает за сорок пять секунд,- сказал он и вытащил из кармана галифе  коробок спичек.
- Взвод! Приготовиться к отбою!- Козлов посмотрел на курсантов и крикнул:- Отбой!

Курсанты бегом побежали к своим кроватям. В казармах кровати двухярусные. Не повезло тем, кому досталось место на верху, на втором ярусе. Не сразу, некоторые из них, научились быстро и правильно запрыгивать на свои места, и спрыгивать с них; случалось, что пыгали на шею нерасторопным своим товарищам. Те, конечно, высказывали своё недовольство, некоторые, при случае, обещали дать им в морду...

Курсанты взвода были, как говорится "в мыле", когда Козлов прекратил тренировку. - Спать всем!- сказал он и выключил свет в спальном помещении взвода.
 
...Ещё два месяца сержанты роты учили курсантов быстро и правильно выполнять эти команды. - Козёл опять будет тренировать,- говорили они друг другу, когда взвод  после ужина строился в спальном помещении.   

***

Третий день службы принёс  сюрприз курсантской роте. Неожиданно, утром, на подъём  пришёл старшина роты. Когда курсанты выполнили команду подъём и заправили кровати, дежурный по роте  подал команду :- Рота строиться!

Старшина усмехнулся, когда посмотрел на стоявших в строю курсантов.- Сегодня, ночью,- начал он говорить,-дневальные плохо несли службу. Из расположения роты, курсанты неизвестного подразделения вынесли десять шинелей. О том как это могло случиться, вам расскажут дневальные по роте. Спросите их, почему они  щёлкали клювами! Поблагодарите их за то, что произошло.Обращаюсь к курсантам, чьи шинеля украли! Вам нужно будет достать себе шинели. Как будете их
доставать, - меня не волнует. Это ваше личное дело! Вечером, заместители командиров взводов доложат мне о наличии шинелей в своих взводах. А также, они подадут мне списки курсантов, кто не достал себе шинелей.   Кто будет без шинели, будет вечерами натирать полы в казарме. Будете нарядчиками до тех пор, пока не достанете их! Всем ясно?

- Товарищ старшина!- раздался голос курсанта из второго взвода.- Достать шинель - это значит украсть её?

- Отставить  украсть! - лицо Хлебникова было серьёзным.- Запомните, товарищи  курсанты, в армии нет слова украсть! В армии есть слово достать! Ясно?

 Вечером, после того как рота пришла в казарму после ужина, сержанты построили курсантов взводами. Когда Хлебников подошёл к нашему взводу, замкомвзвода доложил ему о том, сколько шинелей не хватает. 

Два вечера, после того как все спали, после команды " отбой", я и ещё трое курсантов натирали намастиченные полы "машкой", в спальном помещении роты.
 
Из их разговоров о том как можно  достать себе шинель,  узнал  о том, чтобы достать её, нужно
сходить в чайную соседней учебки. При входе в неё, курсанты снимают шинели, и вешают их на   вешалку. Дневальный, естественно, не может запомнить всех, кто пришёл в шинелях. Этим пользуются курсанты, у кого не было шинелей. Они выходят из чайной , подходят к вешалке, берут первую попавшую шинель, надевают её...и до свидания!
   
Перед обедом, на следущий день, я сходил в чайную, и попил кофе с булочкой. После того, как пришёл в казарму, подошёл к старшине и доложил ему о том, что достал шинель. Он отменил мои наряды на  работу из-за неё.
 
Увы! История с шинелью повторилась ещё два раза. Пришлось мне ходить в эту чайную два раза. В линейную часть, после окончания учебного подразделения, я поехал в третьей шинели. Такая арифметика! Простая,армейская. Служба есть служба.    

***

Потянулись серые однообразные  будни моей курсантской жизни в танковом учебном подразделении. Серость курсантской жизни, её единообразие, убивало морально моё сознание, и  лишало меня радости бытия.

Из канцелярии полка скоро пришла разнарядка в канцелярию нашей роты. О том, что курсанты нашего подразделения будут служить в линейных войсках в должности командиров танков, все курсанты  знали после прибытия в роту. Но никто не мог быть в этом уверенным до тех пор, пока в канцелярию роты не пришли нужные бумаги.

Заботливые  " отцы - командиры", пока суть да дело,  не давали курсантам времени на скуку и уныние: они делали всё для того, чтобы у них не было и минуты свободного времени. Первые дни службы в учебном подразделении, курсанты постоянно наводили порядок, в расположениях взводов. Я говорю о спальном помещении роты. Наводили порядок курсанты и возле казармы. За нашим вторым взводом  закрепили территорию огневого городка, на который рота ходила стрелять из автоматов и пистолетов; стреляли иногда из танковых пушек, пулемётов; на нём же учились  правильно кидать учебные и боевые гранаты. 

Несколько раз, наш взвод поднимали ночью, чтобы курсанты шли на территорию огневого городка, и убирали, выпавший снег, на его территории. Наивные курсанты, отработав на уборке территории, думали, что подъём будет позже. Святая простота! Офицеры так не думали! Утром, в половине шестого, дневальный роты подавал  команду " подъём" и курсанты нашего взвода как ни в чём не бывало слетали со своих кроватей. Со сном был "напряг", как говорится.      

Утро в роте начиналось для курсантов с наведения порядка в спальном расположении взводов. После этого, сержанты строили их, и начинался внешний осмотр. Не дай-то Бог, чтобы сержант увидел у кого-нибудь из них несвежий белый подворотничок на гимнастёрке, или ему не понравились её пуговицы, которые разболтались на ней!

После команды " строиться", он делал замечания недобросовестным курсантам. Чтобы им было впредь неповадно плохо относиться к внешнему виду, не скупился на наряды вне очереди для них :"пахари" для работ были всегда нужны в роте. Вот поэтому,  нарядчиков на работы во взводах роты, было много.

Вечером, после команды " отбой", они шли к канцелярии роты, и ждали дежурного. Дежурный  по  роте, сержант заступивший в наряд на службу с двумя дневальными, находился  в ней.
   
Дневальный вызывал его; нарядчики на внеочередные работы докладывали ему о прибытии  на отработку наряда, когда он выходил из неё.
 
Были из сержантов такие, кто заставлял их работать в казарме всю ночь. В роте таким сержантом был Козлов.   

Утром для всех звучала команда " Подъём" и, как горох на  землю, слетали на пол  с кроватей курсанты роты. Утро, как и положено, начиналось с наведения порядка. Дисциплина  в армии-превыше всего!    

***

Не только наведением порядка в расположении роты занимались курсанты, но также изучали воинские уставы, занимались разборкой и сборкой автоматов Калашникова. Автоматы приносил с курсантами замкомвзвода - сержант Козлов, и заставлял разбирать, и собирать их.   
 
Через месяц после того как курсанты закончили курс молодого бойца, на плацу было построение с автоматами Калашникова. Курсанты нашей учебки, на построении, принимали Присягу на верность Родине.

Дать клятву - важный шаг для молодого воина. Естественно, в такие мгновения, все курсанты  роты волновались. Один, казалось бы очень здоровый высокий курсант, неожиданно, упал в обморок. Его подняли и успокоили. Через некоторое время, он прочитал перед взводом текст воинской присяги.
 
Я собрался духом, настроился на чтение  текста, и прочитал его, с выражением. В груди моей было не только волнение, но и чувство гордости за то, что  служу в Советской Армии: мой отец воевал не только годы Великой Отечественной войны, но принимал участие во многих конфликтах; ему пришлось участвовать в Финской кампании, воевать на Халхин-Голе; закончил он службу в армии после разгрома Японии.
 
Сознание того, что я не имею права быть слабаком в армии, из-за подвигов отца  на службе Родине, заставляло меня переносить с достоинством тяготы и лишения военной службы.

Текст воинской присяги  курсанты знали  назубок но, тем не менее, каждому курсанту давали её
текст, напечатанный крупными печатными буквами; он находился  в красивой папке.   

Когда рота закончила это важное мероприятие, наш взвод , во главе с сержантом, пошёл к памятнику
тридцатьчетвёрке ; знаменитый танк стоял на бетонном постаменте.


Фотограф, приехавший из города, построил курсантов возле него и только потомсфотографировал их.     Фотография  взвода хранится в стареньком моём фотоальбоме. Я смотрю на себя и улыбаюсь, когда думаю:" До чего же я был наивным в то время! По-большому счёту, вся человеческая жизнь на Земле - это его " учебка"! Человек постоянно чему-то учится; постоянно проходит жизненные испытания!...И никто не знает: ради чего это делает и во имя чего? Это не философия : это жизнь!"  Впрочем, я так думаю всегда.   

***

После принятия воинской присяги на верность Родине, курсанты стали ходить в наряды : в столовую, караул и.т.д.

О том, в какие наряды будут ходить, и чем будут заниматься неделю или месяц, узнавали из расписаний, которые вывешивал писарь роты, на щите из ДСП. Этот щит находился возле дневального по роте, рядом с канцелярией. Отвечал за него  писарь роты; им командовал замполит - старший лейтенант Петров.

В один из прекрасных декабрьских дней, наш взвод заступил в наряд на службу, в нашу курсантскую
столовую. Заступали в наряд после развода, прошедшего на плацу. Развод наряда на службу - в армии будничное явление солдатской жизни.
 
Заступающие в наряд курсанты с офицерами, проходят инструктаж в расположении своего подразделения ; после этого идут с ними на плац; там ещё раз проходит точно такой же инструктаж.

На плацу, с левой стороны от наряда, со своими музыкальными инструментами стоят солдаты
военного оркестра. После окончания инструктажа на плацу, наряд строевым шагом, под музыку военного марша проходит перед офицером, который принимает его.    

После всех формальностей, перед заступлением в наряд на кухню, взвод пришёл в казарму. Старшина с каптёром выдали курсантам рабочую солдатскую одежду:гимнастёрки и галифе; потом, взвод строевым шагом пошёл от казармы, к столовой.

Непривычно чувствовал я себя, когда первый раз заступил в наряд на службу. Но служба есть служба!
Приходилось быть равнодушным, к тому что видишь. То, что увидел на кухне в курсантской столовой, запомнил на всю жизнь. Меня и ещё нескольких ребят, отправили на склад за квашенной капустой.
Капуста в этом складе хранилась в большом бетонном колодце. Высотой он был метра три, не меньше. Внутри него находилась квашенная капуста, накрытая  большим деревянным кругом. Круг этот был чуть меньше бетонных кругов колодца.

Вообще, нужно воздать должное людям, придумавшим это хранилище для капусты. Круг можно было оттолкнуть от стенок и вилами вытаскивать капусту.

Для работы нам выдали резиновые сапоги. Курсанты обули их и по лестнице опустились в хранилище.
Алюминиевые баки для капусты подавали двое наших курсантов.

Меня и всех ребят, кто набирал капусту в них, смущала " чистота" резиновых сапог. Резиновые сапоги, в которых мы были - " лоснились" от грязи. Грязь с них попадала в капусту. Эту капусту потом кто-то должен был есть. Ужас!
 
Один из курсантов спросил сержанта Козлова, который был рядом.-Товарищ сержант, а кто будет есть эту капусту?

- Вы, курсанты, будете её есть!- не задумываясь ответил ему Козлов.

Долго не ел я капусту в столовой, после этого наряда по кухне. Голод как говорится - не тётка ; пришлось её всё-таки есть, пирожков домашних в учебке не было. Конечно, я шучу.

Часто вспоминал после наряда квашенную капусту, которую вилами клали в баки. И вилы, и сапоги, в которых работали курсанты в складе - были грязными! Но никогда и никто не болел дизентерией из-за этого. Похоже, Высшие Силы хранили курсантов! Чудеса да и только!

***

Однажды, один из курсантов задал вопрос своему товарищу:- Что хочется солдату в первые месяцы службы? Тот усмехнулся:- Много чего хочется!

Его товарищ, задавший ему непростой вопрос, сказал :- Солдату жрать охота, спать охота, и курить ещё охота!

Услышав эти слова, я рассмеялся. После этого подумал: "Если серьёзно подумать над вопросом, то придёшь к такому же ответу".
 
Непросто человеку, пришедшему с  гражданки, привыкать к воинской службе, и солдатской пище.
 
В первые месяцы службы молодые солдаты часто не досыпают. И это не секрет!

Солдатская зарплата мизерная! Курсанты получают три рубля с копейками. Со своей получки курсант должен отдать часть денег на белый материал для подворотничков, нужно сдать деньги на крем для сапог; то, что осталось от получки,- он может истратить на курево(если он курит), и сходить один раз в солдатскую чайную. 
 
Некоторые курсанты ходят в чайную несколько раз в месяц. Ходят часто в неё не все! Многие хотели бы сходить, да денег нет: съесть банку сгущёнки каждому хочется!

Несколько десятилетий прошло с той поры! Сейчас, я удивляюсь тому, как в армии мог съедать за один присест булочку и выпивать банку сгущёнки!

Частенько, курсанты просили родных выслать посылки со сладостями и куревом. Просили выслать им и сало.
 
Естественно, что посылку делили между солдатами своего взвода: её хозяину всегда доставалась  от неё малая часть.
 
Солдаты из некоторых союзных республик, часто делили посылки только со своими  земляками.

В далёкие семидесятые годы двадцатого века, в умах людей живших в Советском Союзе, происходили довольно непростые изменения, приведшие, в конечном итоге, к распаду СССР, в девяностых годах. 

Я говорю о том, чему был свидетелем. Наши армейские замполиты очень серьёзно подходили к воспитанию подчинённых. Дружба народов - не была тогда пустыми словами: не было столкновений солдат разных национальностей: солдаты боялись последствий междоусобиц. Не секрет, в те годы был особый отдел: он получал полную информацию о том, как живут солдаты.    

Были недостатки в армии, были в ней и  перегибы в области политики, но все курсанты нашей учебки служили честно: никто и никогда не критиковал свою Родину!

Думаю, что всеми ими руководила любовь к  Родине! Не случайно, давая ей клятву на верность, некоторые солдаты из-за эмоционального напряжения могли упасть в обморок! В те годы не было выражения "косить от армии". Служить Родине было не только почётной обязанностью, но гражданским долгом!

***

При изменении условий жизни, или после того, как прошло некоторое время от событий, изменивших
её, люди начинают совсем по-другому думать о ней. В этом нет ничего удивительного. Об этом сказал в далёкие библейские времена святой Апостол Павел: "Когда я был младенцем, то мыслил по-младенчески"...

Оказавшись в учебке, я также как и все курсанты, изменил взгляды на жизнь: часто жалел о том, что не серьёзно относился к ней. В душе моей поселилось огромное чувство тоски; я тосковал по родным людям; по прежней гражданской жизни; и, чего уж таить грех, мне хотелось поесть жаренной картошки, которую так вкусно жарит мать; мне даже снились  сны о том, что я отслужил службу в армии.

В душе моей было чувство боли. Когда просыпался; я смотрел на двухъярусные солдатские кровати и
жалел о том, что проснулся. Долго щемящее чувство тоски напоминало мне о моём сне, и о прежней гражданской жизни.   

Долго мечтал после сна о том, что однажды приеду домой в отпуск, на десять суток; мечтал о том, что первые два дня  буду отсыпаться за все свои бессонные ночи, и, конечно, мечтал о том как мать нажарит сковороду картошки и я с ней, отцом, и самым младшим братом, буду обедать.
 
Судьба, узнавшая о моих мечтах, преподнесла мне подарок! В один из январских субботних дней, в роте, на тумбочке дневального зазвенел телефон. Он вызвал к себе второго дневального. Тот пошёл в каптёрку, к старшине роты. Через некоторое время старшина вызвал меня к себе.      

- К тебе приехала сестра,- сказал он мне,- сбегай на КПП. Сегодня суббота. Офицеров в роте нет. Я дам тебе уволнительную с печатью ротного. Сходишь в увольнение на сутки. Принесёшь бутылку водки. Постарайтесь идти окольными путями! Не дай Бог, попадёшься своему взводному или командиру роты! В часть старайся также идти. Беги на КПП, пока я не передумал!

Получив в каптёрке парадку, я вскоре был на КПП. Сестре я сказал о том, что нам с ней нужно идти к автобусу окольными путями, чтобы не попасть на глаза военному патрулю.

Вскоре, к автобусной остановке, на которой мы с сестрой стояли, подошёл рейсовый городской автобус. Мы сели на него и доехали до автостанции. От неё до остановки, куда нам нужно было ехать, мы сели на другой автобус. Через двадцать минут приехали на её остановку, находившуюся недалеко от аэропорта.   

- Лена!- сказал я сестре, когда мы шли к дому, в котором она жила на квартире у подруги.- Мне нужно помыться в бане.

- Тебе повезло,-она улыбнулась,- мы с Жанкой топили баню! Можешь сходить в неё. В бане жарко! Полотенце, мыло, вихотку и таз, возьмёшь прямо в раздевалке. Воды в баках много, мы натаскали её! Не экономь воду!   

С каким удовольствием я мылся в бане, потом, постирал всё нижнее солдатское бельё, которое затем
повесил сушиться на гвозди.
   
Однажды, после демобилизации из армии, я разговорился с дядей одного из своих знакомых; рассказал ему о бельевых вшах, рассказал и о дедовщине. Он не поверил мне. - Не ври!-сказал мне, когда выслушал меня.- Я служил в конце пятидесятых годов. Знаю, что представляет из себя армия. В армии не должно быть такого безобразия о котором ты говоришь! Рассказываешь мне сказки!   

Впрочем, я отвлёкся от рассказа о первом увольнении, в которое отпустил меня старшина. Время пролетело  быстро. Вскоре, с сестрой ехал в учебку, на городском маршрутном автобусе. По приезду в часть, я сразу же доложил старшине о прибытии и, конечно, отдал ему бутылку водки: договор - есть договор! Затем, разделил с товарищами по службе: сладости и курево. Некоторые ребята просили купить им сигареты!

Долго вспоминал я первое увольнение на  гражданке. Скоро оно казалось мне сном!

*** 

За шесть месяцев пребывания в учебном танковом полку, курсанты должны были освоить смежные воинские профессии, то есть все члены танковых экипажей обязаны были ими владеть. Курсантов учили вождению танков, учили стрелять из танковой пушки, автоматов, пистолетов. Все курсанты должны были уметь кидать боевые гранаты. Вообщем, курсанты могли заменять друг друга в экипаже.

Некоторое время курсанты взвода, в котором я служил, тренировались водить  пятьдесятчетвёрку-
средний танк, на тренажёрах, в учебном классе. После того, как обучение вождению танка закончили, офицеры продолжили с ними занятия по вождению. Механики-водители должны были знать порядок движения боевых машин в составе роты, батальона, полка и.т.д.

Для того, чтобы курсанты могли быстрее освоить учения, всех разбивали по экипажам и заставляли ходить по полю. Такие занятия называли тактикой, или тактическими. Экипажи средних танков, которые мы осваивали, состояли из четырёх курсантов. Курсанты строились в колонну из четырех человек, обозначавшую танк и начиналось учение тактике.    

На тактические занятия наш взвод ходил за территорию учебки, к сопкам, что были недалеко. Эти занятия всем курсантам нравились...
 
После сдачи зачётов по вождению, нам, курсантам, предстояло на практике водить средний танк - пятьдесятчетвёрку.
   
В нашей части был батальон механиков - водителей танков. Все механики, служили в нём больше года. Они считали себя старослужищими. Естественно, при вождении танков или при стрельбах из танковой пушки на полигонах, они  гоняли курсантов;  могли и побить их; делали это с опаской, потому что боялись попасть в дисбат, то есть - в дисциплинарный батальон. Дисбата боялись! Он как известно был хуже чем тюрьма на гражданке.

Военнослужащие, отбывшие  наказание в дисциплинарном батальоне, после того как возвращались в свою часть, дослуживали свой срок службы.

Вернёмся к теме вождение танка. На вождение наша рота ездила за деревню,  что находилась недалеко от нашей части.

Всем курсантам нужно было для начала проехать на танках несколько километров; поэтому ездили на
танкодром, в котором были  малые круги; их длина была не больше трёх или пяти километров.

Как все курсанты, я волновался перед началом вождения танка, за рычаги которого я сел. Механик- водитель танка, сержант, отслуживший год в  железке( батальон механиков-водителей танков),
сказал мне о том, что внутренняя связь не работает. – Если я стукну тебя по голове два раза,- сказал он  - Ты должен ехать на второй  передаче. Я буду кричать тебе. Ты услышишь команды. На какой-нибудь технике тебе приходилось ездить?

- Нет!- Я посмотрел на него!

- Садись за рычаги на место механика- водителя! Я буду сидеть рядом! Поехали!

После его команды я включил первую передачу и мы поехали по малому кругу.
 
У меня не было опыта вождения танка. На поворотах я до отказа опускал вниз рычаги. Одним словом, допускал ошибки. Не удивительно, что скоро танк заглох. 

- Вылазь!- прокричал прямо в ухо механик-инструктор. Не успел я встать возле танка как он ударил меня в нос.

Меня поразило его лицо, ставшее почти белым  после этого. Я посмотрел вперёд, на дорогу и понял всё: к нашему танку бежал замполит нашей роты.

Механик был уверен в том, что замполит видел, как он ударил меня. Его судьба в этот момент зависела от моих слов. 

Я посмотрел ещё раз на его лицо, ставшее  жалким. " Не буду я "сдавать" его, - решил  в этот момент".
 
- В чём дело, товарищ сержант?- замполит смотрел на механика-водителя.
 
- Товарищ старший лейтенант,- проговорил я, - механик- водитель ни в чём не виноват! Я стал вылазить из танка и ударился об люк. Сам виноват!

На лице механика отобразилась целая гамма чувств! Он был уверен в том, что я не прощу его, скажу замполиту роты правду; ему "светил" дисциплинарный батальон. И тут он услышал мои слова, которые не ожидал услышать от меня.

Как может меняться человек! Механик- водитель танка, после моих слов стал другим человеком. Стоило замполиту отойти от нас, как он извинился передо мной, даже назвал меня братом.

- Прости меня брат,- говорил он мне,- обещаю тебе, что никого из курсантов не буду обижать! Я не прощу себя, если скажу кому-нибудь грубое слово.

Когда мы проехали первый малый круг, он улыбнулся и сказал:- Проедем ещё один круг! 

После того как наша рота закончила вождение боевой техники, командир роты похвалил курсантов, которые лучше всех проехали по малому кругу, особенно хвалил меня. Слушая его я думал: "Лучше было бы, если б мне дали отпуск домой на десять суток.
 
Отпуск на десять суток мне не дали, но в увольнение на сутки отпустили! Впрочем, я был этому рад!

***

Через некоторое время наша рота проводила вождение на большом круге и на марше; ездила
стрелять  штатными снарядами, то есть стреляли болванками.
 
По окончании этих мероприятий, курсанты чаще стали говорить о том, что время службы в учебке скоро закончится, стали говорить о том, куда отправят служить курсантов нашей роты.

Нужно сказать и о сержантах  роты. Они изменили своё отношение к нам.

- Наши сержанты стали  шёлковыми,- говорили о них курсанты,- боятся нас! Они думают о том, что при отъезде в линейку , мы припомним им  наши обиды, разберёмся с ними.

Не ошиблись курсанты в  догадках: сержантов , во время нашего отъезда, не было в роте.

Скоро воинский эшелон увозил меня и всех ребят на новое место службы. Я как и все курсанты радовался тому, что до дембеля (демобилизации из армии) остаётся всего лишь полтора года.

Однажды, вспоминая об учебке подумал:" Вся жизнь человека на планете Земля – это учение! Многие учёные говорят о том, что человеческая душа бессмертная; говорят, что она меняет человеческие тела как одежду, чтобы жить в ином измерении...
   
Об этом никто точно не знает и знать не должен. Впрочем, мой рассказ подошёл к своему логическому завершению. Жизнь идёт своим чередом.