Пожалуй, уже больше года прошло, как Валентина Нечаева возвратилась в село. Поселилась в родительском доме, в котором не была одиннадцать лет. Уехала после окончания школы в город и словно в воду канула. Ни слуху, ни духу о ней.
Анатолий и Настя Нечаевы о дочери не любили говорить. Тем более отвечать на вопросы касающиеся её. Вскоре односельчане попривыкли, что нет Валентины. Бросила родителей. Стало быть - с глаз вон и с души долой. Хотя даже нам, посторонним, нелегко давалось не вспоминать о ней. А каково родителям? Мы видели, как боль и тоска гложет их сердца и души. Даже ненароком произнесённое слово о Валентине – это камень брошенный в изболевшую душу. Такая печаль появлялась в глазах Анатолия и Насти, что на них тяжело было смотреть. Старались не тревожить их напоминанием о Вале.
«Хоть волком вой», - не однажды говорила своей подруге Марковне, Настя. Одной ей только и открывала свою душевную боль: «Зайдём с Толей в дом, а там всё о доченьке напоминает. Кровать, книги, банты, которые она вплетала в косы и фотографии. На них без замирания сердца невозможно смотреть. На какое фото ни посмотри, везде дочь улыбается. А мы смотрим на её улыбку и плачем. Истосковались по ней, сил нет».
Каждый день на рассвете и закате Нечаевы шли за село, в надежде на чудо - встречу с дочерью. Но эта надежда уходила вместе с солнцем за горизонт. Им не верилось, что человек может вот так сгинуть, не оставив следов. Письмо, в котором сообщили, что Валентины нет ни в одном городе страны, сожгли. Не поверили ему. Жили ожиданием. Изо дня в день суетились на огороде, по хозяйству, обустраивали дом. Достроили два сарайчика, копили деньги. Всё готовилось к возвращению дочери в отчий дом. Все глаза высмотрели, вглядываясь вдаль, на окраину села, куда подъезжал дважды в неделю из района автобус. Днём не шли на остановку. Не хотели, чтобы люди видели их в отчаянии и горе. Ждали каждый день, час, минуту. Испепелили, сожгли свои сердца. Не хватило сил дождаться дочь. Ушли в мир иной.
Настя и Анатолий, умерли почти одновременно, словно близнецы, которые заболевают одной и той же болезнью и в тот же час, даже если находятся друг от друга за тысячи километров. Так, и Нечаевым, кто-то невидимый задул догорающие свечи жизни. Только и успели Марковне отдать деньги для дочери, и всё хозяйство, как оплату за то, что она будет за домом присматривать до возвращения Валентины.
Хоронили Нечаевых, с разницей в семь дней, всем селом. Настя первая ушла и Толю за собой увела. Не верилось, что такая у них будет быстрая кончина.
Счастливее семьи в селе, пожалуй, и не было. Любили Настя и Толя друг друга со школьной скамьи, да так сильно, словно крылья имели и витали в облаках счастья. Только и печаль была – ребёночка Бог не давал им. И когда Насте в двадцать девять лет врач сказала, что она беременна, не поверила. Но наступил радостный день – родилась доченька. Дали имя в честь бабушки Вали, мамы Анатолия. Он так мечтал о дочери!
Валя была тихим, послушным ребёнком. Училась хорошо. Никаких проблем с ней у Нечаевых не возникало. И они души в ней не чаяли. Всю накопившуюся, в ожидании любовь отдавали ей сполна. И никто не мог подумать, предположить, что дочь, уехав из дома, забудет о родителях, селе, друзьях. Вычеркнула всех из своей жизни, - думали все. И Нечаевы от горя закручинились, устали ждать, жить и ушли туда, где нет боли.
Тропинка к их дому травой заросла. Только и есть узенькая дорожка от огорода Марковны к сараям и порогу дома кумовьёв. По-прежнему во дворе Нечаевых есть с десяток курочек во главе с петухом и козочка Зорька (неведомо в каком поколении от бывшей Зорьки, которую холили, растили Нечаевы). Марковна хоть и не древняя старуха ещё, но всё-таки устаёт ухаживать столько лет за живностью и домом. Ей уже и за своим всем не так-то легко уследить. Но слово дала, что будет ждать Валю, держать будет пока по земле ходит.
И таки дождалась! Всё село всколыхнулось от вести – Валентина Нечаева объявилась. Не пропала. Живая. Только уж очень в лице изменилась. Красивая была. А сейчас жалко на неё смотреть. Морщины вокруг глаз, кожа синяя, волосы «серо-буро-малиновые», всклоченные. Только воспоминания остались о её двух чёрных косичках ниже пояса. Да и одежда на ней была не из дорогих магазинов. И есть ли ещё какая. Или в чём стоим, то и носим? С поклажи, только небольшая сумка.
Появилась Валентина неожиданно как в мае снег на голову - в самый снежный первый день февраля. Пальто на ней не по сезону, да и обувь такая же.
Семёновна увидела женщину, которая пыталась открыть калитку во двор Нечаевых и окликнула её:
- Женщина, вы что хотели? Ищите кого-то? В доме никого нет.
- А где же они? Уехали?
- Кто же вы такая, что не знаете, что умерли Нечаевы.
- Как умерли? Тётя Люда, когда папа и мама умерли?
- Господи! Валя, ты, что ли? Я тебя не узнала. Пойдём в дом, детка, отогреешься. Пока чай будешь пить, я Марковну позову. Живая значит, Вот радость, то какая! Не верили твои родители, что тебя на свете уже нет. И правы оказались. Как же они ждали тебя, деточка. С тоски и горя умерли. Что же ты не сообщила им, что жива? Они бы уж точно тебя дождались. А в неведении им жить стало невмоготу.
- Не могла я, тётя Люда, сообщить о себе. Не могла.
- Это же почему?
- Дайте мне, хоть немного прийти в себя, от сообщения о маме и папе. А потом позже, когда отдохну, расскажу всё.
Марковна, спотыкаясь, торопилась, обгоняя Людмилу, плакала и смеялась, Верила и не верила, что Валентина возвратилась. Забежала в дом, обняла крестницу, пыталась что-то сказать, но слёзы не давали и слово вымолвить. Плакали втроём. Молчали. Не могли выразить, радость, горе, отчаяние, удивление. Марковна только и повторяла: «Не дождались тебя родители, доченька, не дождались…»
Поужинали у Людмилы. А потом Марковна забрала Валю к себе. Утром втроём пошли на кладбище. Валентина руками убрала снег с фотографий родителей и могилок. Стала на колени, просила прощения у мамы и папы за свою вину в их смерти.
И здесь, у могил, Марковна и Людмила Семёновна услышали исповедь Валентины. Она плача, рассказывала родителям о горькой своей судьбе, о том, как в первый же день, приехав в город попала в руки поставщиков девушек за границу.
- Я даже подумать не могла, что приличные на вид мужчина и женщина, которые стояли на вокзале с объявлением о сдаче квартиры студентам, окажутся такими жестокими. Сами подошли ко мне, как только я вышла из автобуса. Были очень любезны. Последнее о чём помню, что ужинали вместе в их доме. Когда же проснулась, то увидела незнакомые лица мужчин. Узнала, от таких же девушек, как и я, что нахожусь за границей и продана в публичный дом. И все эти годы была в рабстве. Убежать было невозможно. Никому не пожелаю такой жизни. На счастье, хозяина, наконец-то, посадили за наркотики. А нас, иностранцев, выселили из страны. В нашем посольстве помогли с документами и возвращением домой.
Господи! Как же я долго ехала, к вам, мои родные, папа и мама! И опоздала. И в этом судьба меня почему-то наказала. Не пойму, почему и за что мне уготована такая жизнь.
На белом снегу была единственная дорожка на кладбище – к могилам Нечаевых. Валентина ходила по ней каждый день, пока снег не растаял. Потом такая же дорожка была протоптана по траве. Около могилок появились новые цветы и две плакучие ивы.
Валя, постепенно, словно Феникс, возрождалась из пепла. Затеяла в доме ремонт. Помогал ей в этом непростом деле наш единственный на селе мастер на все руки – Сергей Григорьевич. Месяц ходил к ней со своим четвероногим другом Каратом. Дом ожил. И у Валентины появилась улыбка, о которой мы уже и забыли какая она у неё.
Из села несколько месяцев никуда не выезжала. А потом зачастила в город. Возвращалась глубокой ночью, неведомо каким транспортом. Позже узнали, что привозят её на дорогой машине. Потом машины, подъезжавшие к окраине села были разных марок и цветов. К дому ни разу не подвозили. Не хотела. Чтобы мы знали с кем, и как она проводит время. Да мы и сами уже догадались, чем Валентина занимается. Никто, конечно, ей и словом об этом не обмолвился. Просто не знали, как это сделать. Нам было больно и горько от сознания того, что Валя не нашла для себя другого пути, как возвратиться в ад, от которого убежала.
Днём что-то дела по дому, в саду, огороде. Приумножила хозяйство. И был везде у неё порядок, которого не было в её личной жизни. Одной, конечно, для души тяжело. Но вскоре к ней пришёл Карат, после того как дети забрали к себе в город Сергея Григорьевича. Дети живут в Сибири. Далеко ехать и квартира на четвёртом этаже. Карату в ней места не было. И тот, почувствовав, что не нужен хозяину, за два дня до их отъезда ушёл со двора. Так Сергей Григорьевич и не простился со своим другом. Всплакнул, и уехал. А Карат позже сам пришёл к Валентине. Встретились два одиночества. Подружили и словно прикипели друг к другу. Отныне без Карата Валентина в город не ездила. По-прежнему возвращалась домой по ночам. Только теперь в сопровождении Карата.
Однажды Марковна, Людмила Семёновна и Нина Павловна поехали в город и неожиданно в кафе увидели пьяную Валентину. Она обняла за шею Карата, плакала и что-то причитала. А тот преданно сидел у её ног, как будто понимал её горе и не оставлял одну. Никого не подпускал к ней.
Не подошли женщины к ней. Ничего и на второй день Валентине не сказали. Но сами твёрдо решили вытащить Валентину из омута. Видно не так легко справиться человеку с тем, к чему его приучали долгие годы – к выпивке и наркотикам. Людмила Семёновна позвонила сыну, чтобы срочно приехал:
- Юра, ты врач, помоги нам спасти Валентину.
Сложным оказался разговор с ней. Молчала, опустив голову. Выслушала все доводы и согласилась на лечение. Сын Людмилы увёз Валентину в клинику. Нелегко далось лечение. Но, слава Богу, справилась она со своим недугом на радость нам и на счастье себе.
Через год познакомилась с хорошим, серьёзным человеком, которому рассказала всю правду о своей жизни. Он принял её страдания на свои плечи, чтобы облегчить путь, уготованный ей судьбой. Так судьба сделала новый поворот в её жизни.
Наконец-то и Валентине улыбнулось счастье! Нам, односельчанам, он понравился. Приветливый, внимательный, и, главное, что полюбил Валентину, несмотря на её тяжёлое прошлое. Подкупала его искренность и то, что с уважением отнёсся к памяти о родителях Вали. Не захотел продавать родительский дом, заявив:
- Дом продавать не будем. Это память о родителях и самое лучшее место для отдыха ребёнку и нам.
Валя с Юрой ждут ребёнка. Опять Марковне поручили присматривать за домом, пообещав приезжать один раз в месяц. Сами уехали в город, где у Юры бизнес и хорошая квартира. Забрали и Карата.
Мы радуемся, что судьба всё же подарила Валентине счастье.
***
Сегодня- 17.11.2020 г случайно узнала, что этот мой рассказ кем то опубликован на
сайте - https://ok.ru/anomaliiim/topic/67052941577192 , хорошо, что под моим именем, а то некоторые свои рассказы нашла в интернете под незнакомыми мне именами...
***
Фото из Интернета.