Она несмело вошла в храм. Немного постояв у дверей, подошла к батюшке. И хотя она никогда раньше в храм не заходила, батюшка знал, что ее зовут Клавой. Она нервно теребила кончик наброшенной на плечи шали. В ее красивых глазах плескался страх. Батюшка никогда не видел ее такой растерянной. Ей было уже за сорок, но как на нее заглядывались мужчины! Пожалуй так же, как и оглядывались женщины… Только с противоположным знаком. Одни стонали от вожделения, другие – от ненависти…
Но все, кто ее ненавидел, ее же и боялись. Никто не рисковал высказывать ей в глаза свое отношение к ней или свои претензии. Потому что могли «схлопотать» от нее увесистую оплеуху – или словесную, или реально материальную!
А рука у нее тяжелая, натруженная… Если на кого поднимет – мало не покажется! И, поговаривали, если она кому-нибудь что-либо нехорошее пожелает, то пиши пропало – сбывалось! Потому, старались ее не цеплять…
Умная, красивая, дерзкая, гордая, сильная, еще не надорвавшаяся от бесконечных сельских забот и трудов, уверенная в себе, никогда за словом в карман не лезшая, со всех сторон покусанная жизнью, но выжившая, не унывающая, ко всему привыкшая, прокопченная донским жарким солнцем непростая русская баба. Одним словом – казачка… И вот она стояла перед батюшкой – непривычно испуганная, подавленная…
Батюшка не раз встречал ее, то в сельском магазине, то на остановке в ожидании автобуса, то на чьих-нибудь похоронах или на сельских праздниках… И, хотя, встречи происходили мельком, увиденные жесты, услышанные батюшкой, сказанные ею отдельные слова, случайно выхваченные из разговоров реплики, сформировали у него общее представление о характере этой женщины и о ее сложной судьбе.
Но одна из встреч очень дополнила его о ней представление. Батюшка сидел в автобусе, стоящем на конечной остановке, и ожидал его отправления в областной центр. До отъезда по расписанию еще оставалось минут двадцать. Места в автобусе были заполнены примерно на одну треть. Среди пассажиров в основном были люди пожилого возраста и немного детворы младшего школьного возраста. Ну и примкнувший к ним батюшка. Народ потихоньку подтягивался…
Вот к автобусу подошел подвыпивший мужчина, в котором батюшка узнал одного из местных авторитетов. Батюшка как-то слышал его выступление на казачьем круге… Он немного постоял, побалагурил с ожидавшими отправления сельчанами. Затем, взобравшись в автобус, громогласно объявил всем «Алейкум салям», и расположился на переднем сидении, на котором, на городских маршрутах, обычно сидит кондуктор. Все присутствующие его хорошо знали, да и он практически всех знал по именам, в том числе и водителя автобуса.
Настроение у него было прекрасное, выпитая водка требовала от него поделиться своим настроением с окружающими, и потому спокойно ему не сиделось… Но так как своих ровесников, соратников или собутыльников в салоне автобуса он не обнаружил, то попытался вовлечь в разговор о политической ситуации в стране дремлющего на своем месте водителя…
В это время в дверном проеме автобуса показалась главная героиня моего рассказа. Она легко, с независимым видом и с царственной осанкой, которой бы позавидовала любая чемпионка мира по художественной гимнастике, поднялась по ступенькам в автобус. Мельком бросив взгляд в салон, и мгновенно оценив «расстановку сил», она, подчеркнуто не обращая внимания на хорошо знакомого ей казака, покачивая бедрами как на подиуме, медленно направилась мимо него к выбранному месту.
– Ой! Да кто же это к нам пришел! «Клава, Клава, шоб ты знала, как душа моя страдала…»
Радостно улыбаясь, казак протянул руку и на правах своего, по панибратски, звонко шлепнул Клаву по обтянутому шелком заднему месту. Она, не останавливаясь и даже не взглянув на подвыпившего земляка, сохраняя невозмутимый вид, негромко, но отчетливо сказала…
То, что она сказала нельзя перевести ни на один язык мира. Такого виртуозного, матерного, грязного словосочетания батюшка никогда не слышал от мужчин за всю свою жизнь… Она прошла в самый конец автобуса, села на выбранное место и с подчеркнуто независимым видом стала равнодушно смотреть в окно. У видавшего виды казака отвисла челюсть… Он молча, со стеклянными глазами, сполз с сидения, вывалился из автобуса, и незаметно исчез с поля зрения… В автобус он так и не вернулся. Все пассажиры сидели молча и делали вид, что ничего не случилось. Только дети о чем-то шушукались между собой и периодически оглядывались на тетю Клаву…
--------------------
– Батюшка! Мне сон приснился... Страшный!
– «Верить снам – гоняться за ветром». Это Библия. Да и тебе ли снов бояться? Ты ведь у нас женщина смелая…
– Страшно мне...
– Ну, рассказывай…
– Батюшка! Мне приснилось, что я, абсолютно голая, в какой-то яме, а в ней по колено дерьма… Ползаю на четвереньках и не могу встать – скользко, мерзко… Вся перепачканная… И не могу выбраться… А рядом с ямой стоит женщина, высокая, красивая, в длинной одежде… И вся светится. Даже глазам больно… Она молча смотрела на меня и вдруг сказала: « В дерьме жила…, в дерьме и умрешь…» И исчезла, как растворилась. Страшно мне, батюшка!
– Да, Клава. Такие сны – от Бога. И не к каждому они приходят. Сама Матерь Божия тебя навестила. Предупредила. Если продолжишь жить как прежде жила, значит, конец твой будет незавидный, какой и предсказан. Но если найдешь в себе силы и решимость вылезти из ямы, то все будет по другому. Иначе, зачем было Богу тебе такой сон посылать. Меняй свою жизнь, начни ходить в храм, готовься к исповеди... Если что будет непонятно, не стесняйся задавать вопросы. Ни с кем не ругайся. Постарайся не употреблять грязные слова. Не женское это дело – грязными словами ругаться. А тем более таким красивым, как ты. Постарайся исправиться, ради детей и себя ради. Они у тебя такие славные. Дочь красавица, скоро школу закончит. И сынишка у тебя, видел как-то… Сколько ему уже?
– Восемь исполнилось. Осенью во второй класс пойдет.
– Наверно они уже и мечтать устали увидеть маму доброй, ласковой, любящей… Предложи им, пока каникулы, в церковь с тобой придти. Надо, чтобы все вы душой оттаяли…
Клава начала ходить в храм. Сначала она очень стеснялась. Ей казалось, что все смотрят только на нее, шепчутся о ней. Потом она немного пообвыкла. Начала брать с собой сына. Батюшка с ним познакомился и был очень удивлен тому, с какой легкостью малыш выдерживал церковные службы, и насколько он смышлен и внимателен.
Как-то батюшка сказал Клаве, что хочет пригласить ее сына в алтарь, чтобы он помог ему в служении. Прежний батюшкин помощник, староста храма, ветеран ВОВ, приболел и почти перестал ходить на службы. Клава даже растерялась от слов батюшки, но, подумав, одобрительно кивнула головой. А в один из воскресных дней, вместе с Клавой, пришла и ее дочь. Но, правда, больше ее в храме батюшка не видел.
Незаметно пролетело лето. Клава стала ходить в церковь все реже и реже. Батюшку она стала избегать, старалась не попадаться ему на глаза. Но ее сынишка продолжал с радостью помогать ему в алтаре. Но однажды и он исчез… После этого прошло еще какое-то время...
Однажды батюшка случайно столкнулся с Клавой на улице, что называется, нос к носу. Клава смутилась, отвела глаза в сторону. И на его немой вопрос, сказала:
– Простите меня, батюшка… Не могу я… Соседи и знакомые извели совсем… Издеваются, смеются, проходу не дают… Что, верующей стала? Не получится у меня… Среди людей живу… Не думала даже, насколько все злые…
– Клава! Я все понимаю. Я тебе не судья. И я на тебя не в обиде… Если будет тяжко на душе, приходи. Помни ту радость, которая была в тебе при первых посещениях храма. И еще прошу. Постарайся сохранить в чистоте душу своего сынишки. Поддержи его веру, хотя бы тайно. Когда все уляжется, не препятствуй ему приходить в храм. Он у тебя такой чистый, светлый. Он – Божий! Проси его, чтобы молился о вас. Его молитвы до Бога будут идти беспрепятственно, потому что в его душе нет лукавства. Он твой спасательный круг.
- Еще раз прошу - береги его веру и душу, объясни ему все, он поймет. Он должен понять… Этим ты сделаешь доброе дело. И для него и для себя… Ты сможешь, если захочешь... Все наше доброе радует Бога и будет им учтено… Живи внимательно, и хотя бы постепенно, но себя меняй. Помни предупреждение Матери Божьей. А критиков своих не бойся. Бог тебе подскажет, каким словом их успокоить. Естественно, не матерным…
И еще. Поразмышляй, когда будет время, о словах Господа, сказанных лично тебе почти две тысячи лет назад: «Кто постыдится Меня и Моих слов в роде сем прелюбодейном и грешном, того постыдится и Сын Человеческий, когда приидет в славе Отца Своего со святыми Ангелами» (Мк 8:38).
Клава постояла, помолчала…
– Батюшка! Я услышала… Спасибо Вам за все! Помолитесь о нас, грешных…
Изменения и дополнения - 25.01.2022