Красный шарф

Виктор Зорин
Она была великолепна.
В свободном белоснежном платье, с белой лентой в волосах, она была похожа на античную гречанку. Но - живую, тёплую, влекущую.
И сейчас она не удержалась от эпатажа: её шею обвивал тёмно-красный газовый шарф, спускавшийся до самых лодыжек, а в руках была миниатюрная сумочка того же цвета.

Звезда мирового балета стояла около моего авто, окружённая свитой поклонников и друзей, создававших изрядный шум. Не обращая внимание на толпу, она поцеловала на прощанье подругу и громко произнесла:
"Прощайте! Я еду к любви!"
Эти слова были сказаны для меня. Я повернул голову, и мы одновременно улыбнулись друг другу. Утреннее солнце светило только для неё, а ветер играл её одеждой. Она была обворожительна и знала это.
Нас ждал волшебный отдых в тихой гостинице на Лазурном берегу - вдвоём.

Я открыл дверцу автомобиля, и она села, взмахнув запястьем, чтобы попрощаться с влюблёнными в неё людьми. Распустила пальцами кольца шарфа, хлопнула ладонью по панели и решительно сказала: "Едем!" Я с трудом оторвал взгляд от любимого лица, запустил мотор и подождал, пока любопытные перестанут перебегать перед носом авто. Ветер швырнул под колёса пару листьев.

Мы тронулись, улица качнулась нам навстречу. И тут же я услышал это жуткое хрипенье.
Визг тормозов, - я вижу её, упавшую щекой на борт автомобиля, и впившийся в белую шею красный шарф.
Она бьётся в конвульсиях, и на это страшно смотреть.
Я пытаюсь помочь, я рву красную струну, перехватившую нежную шею, словно гаротта. Напрасно.
Газ! - и авто прыгает назад. Я слышу крики, но готов раздавить любого, лишь бы спасти её. Напрасно: она уже не шевелится.
Распутываю бесконечный шарф, ломая ногти, и вижу кроваво-багровую полосу, темнеющую на глазах.

Крики, крики, крики.
Меня хватают за руку, и я осознаю, что это - я кричу.
- Она жива! Она плачет! Доктора!.. Ради Бога, ради всего святого!
Она плачет, ей больно!..
Кто-то бьёт меня по щекам, и я с ужасом понимаю, что она уже не плачет.
Она и не плакала: это мои слёзы заливали её лицо.

Весь оставшийся день и всю ночь перед моими глазами стоят кроваво-красный шарф и её распахнутые в ужасе глаза.
Красный цвет и теперь напоминает мне о том дне, когда проклятый шарф перечеркнул жизнь моей возлюбленной – Айседоры.
Перечеркнул наше счастье.