Намиб

   Позвольте мне рассказать вам подлинную историю, которая произошла в недалеком будущем, и свидетелем которой мне довелось стать.

   Приглашаю вас, дорогие читатели, перенестись в то время, когда исполняется сказанное через пророка Исаию:"Люди будут строить дома и жить в них, будут сажать виноградники и есть их плоды. Не будет так, что они построят, а жить будут другие, посадят, а есть будут другие. Жизнь моего народа будет долгой, как жизнь дерева, и мои избранные будут наслаждаться всеми плодами своего труда".
 - Кто же эти избранные, - спросите вы? Я отвечу словами Давида: "Кроткие наследуют землю и насладятся обилием мира". Вот об одном из тех, кто живет на обновляющейся земле, и пойдет моя речь.

   Его зовут Тим. Внешность? Все при нём. Возраст? В той земле, где народу прощен грех, а значит и смерть побеждена навеки, говорить о возрасте не имеет смысла. Ах да! Некоторые, вероятно, хотели бы услышать оценку духовной зрелости? Которая связана со способностью отражать качества и образ мышления Того, по чьему образу мы были созданы. Я воздержусь от оценок. Судите сами. И так как вы лично с Тимом не знакомы, то вам придётся довериться мне и поверить: то я пишу сейчас о нём - это чистая правда. Если хотите, сами сможете убедиться в подлинности описываемых событий, если будете в том краю,  в то время, которое стремительно приближается.

   Тим всегда хотел жить поближе к морю.Он полюбил море ещё в то старое недоброе для обитателей планеты время, когда океаны были загрязнены нефтью, животный мир морей нещадно истреблялся, а многие люди, гонимые жаждой наживы, вместо того, что бы заботиться о земле, безжалостно истощали её ресурсы. Прежнее прошло. Любовь к морю осталась. Именно поэтому Тим сразу же, как только представилась возможность, подал свою заявку на участие в группах по заботе о морях. Более конкретно? Он хотел  принимать участие в экспедициях по глубоководному погружению. Затонувшие корабли, подводные города. Существовали они на самом деле или нет? Если да, то открытия их привели бы Тима в неописуемый восторг. Если же нет, то усилия тоже были бы не напрасны. Надо кому-то наводить порядок и на морском дне. Так думал Тим, готовый к любой работе.

   Каждый день он начинал с того, что проверял почту в надежде получить ответ на свою заявку. Ответ всё не приходил. Но кто сказал, что в Новом мире долготерпение не пригодится? Очень даже пригодится.

   Однажды, просматривая список потребностей на назначения, Тим обратил внимание на то, что в одну из местностей не очень большой наплыв желающих. Скорей, оттуда был отток жителей в другие части земли. Многие хотели переселиться на более плодородные земли с тем, чтобы как можно скорее насладиться плодами своего труда. Руководство не возражало. Каждый был волен выбирать себе занятие по душе. Вот и Тим использовал свою свободу воли тем, что ответил так же как когда-то Исаия: "Вот я! Пошли меня".

   Выбранный Тимом участок находился в той местности, которую нам привычнее называть пустыней Намиб. И находилась та земля в Юго-Западной Африке.
Само слово «Намиб» на местном наречии означает «место, где ничего нет». Почему ее так назвали? Потому что пустыня Намиб - самая древняя пустыня на земле - чрезвычайно сухая. От океанского берега медленно поднимается она на восток до уровня континентального плато. Кое-где над пустыней поднимаются скалистые горы с крутыми склонами, и речки прорезают в них ущелья с отвесными обрывами.

   Тим изучил материалы об этом крае. Потом взял напрокат небольшой самолёт и облетел местность, которая  должна была стать ему домом. Что же увидел он с высоты птичьего полета?

   На юге большую часть поверхности земли покрывает песок, жёлто-серый вблизи побережья и кирпично-красный во внутренних районах пустыни. Он увидел речные потоки, которые стекают с континентального плато и текут на запад. Некоторые русла имеют подземный сток. Вода просачивается в песок и свободно течёт по слою из водонепроницаемой породы, но эти реки никогда не достигают моря.

   Еще он увидел гряду песчаных дюн, в форме полумесяца, выгнутого против ветра. На юге он увидел огромные барханы. Эти песчаные горы и пригорки не стояли на месте, а перемещались вместе с ветром с места на место.

   Северная треть пустыни состояла из каменных пустырей, голых скальных плато, долин с редкими полями песчаных дюн и рассеянных по местности выветренных горных пород. Вот здесь Тим и решил поселиться.

   Для постройки дома Тим выбрал очень уютное место.Специалисты, прибывшие для организации жилища и коммуникаций, одобрили и место, и проект, который придумал. Небольшая площадка над обрывом отвечала всем требованиям для строительства по типовому проекту. Собственно говоря, "типовой" добавлялось к слову "проект" в шутливо-ироничном тоне. Типовыми были только наличие стен, крыши, окон и дверей. Все остальное в устройстве каждого дома было индивидуально и неповторимо. Тим решил, что одной комнаты, но просторной, ему для жилья вполне достаточно. Одна из стен, выполненная из прозрачного материала, - раздвижная. При желании её можно совсем убрать, как бы втянуть в прилежащие стены. Если же не убирать, а закрыть полностью, то, опять же, при желании, можно изменять наполнители прозрачного блока; тогда стена становилась заполненной туманом или цветной - под настроение. Чаще всего у Тима было настроение раздвигать стену и сливаться с окружающей его пустыней. Особенно по ночам. Днем Тим редко бывал дома. Занятый повседневной работой, он возвращался домой только под вечер, уставший, но довольный. Обновление земли проходило медленно, однако перемены были ощутимы, и его собственный вклад в этот процесс признавали не только все, но даже и он сам.

   Утро у Тима начиналось рано, а вот вечер, напротив, поздно. Раздвижная стена выходила на небольшой балкончик, с которого отлично был виден закат. Один из героев книжки, которую Тим читал давным-давно, говорил, что хорошо посмотреть на закат, когда тебе грустно. Но когда нормально или весело, то закат ничуть не хуже. Еще в той книжке были слова о том, что пустыня хороша тем, "что где-то в ней скрываются родники". И еще: " Самое главное - то, чего не увидишь глазами..." Вот этого Тим никак не понимал. Про родники он знал. По проекту во вверенной ему части пустыни в самое ближайшее время должны были пробиться родники. В этом никто не сомневался. Собственно для этого Тим и был здесь. Не пускать же родники самотеком! Надо было достойно встретить их. Сказано же через пророка Исаию:
"В пустыне пробьются источники воды,и по безводной равнине потекут потоки.  Иссушенная зноем земля превратится в озеро,и в жаждущей земле забьют родники". Но что означает "видеть сердцем" Тим не понимал.

   Это утро началось как обычно. Тим проснулся еще до рассвета. Проверил почту. Ответа на заявку о морской экспедиции все ещё не было. Из новостей, касающихся его лично, Тим прочитал сообщение о том, что в Намиб выезжает группа геодезистов, в количестве трех человек. Тим обрадовался. Он любил гостей. Специально для них он при постройке своего дома запланировал целое крыло, соединенное с его личными апартаментами галереей. Гостевое крыло уходило вглубь, в сторону горы. Состояло оно из трех небольших уютных комнат, кухни и ванной. Все три комнаты в выходили в общий коридорчик, который в заканчивался небольшой терраской, ступеньки от которой вели в небольшой сад. Вид на долину из сада был не столь обширен, как из комнаты Тима, но тоже хорош. Часть горизонта закрывала стена дома, но и того, что оставалось, было вполне достаточно для романтично настроенного созерцателя. Тим обустроил этот уголок. Выложил каменными плитами дорожки, поставил самодельные скамейки и столик. Скамейки Тим расположил так, что бы с одной из них была видна долина, с другой гора. На любителя, кто что выберет.

   Растительность Тим оставил местную. Только подчистил, подправил и разрешил расти на площадке растению пустыни с названием кокербом — семиметровый суккулент. Особенной красоты в этом дереве не было: голый ствол, на концах ветвей — розетки очень толстых листьев голубовато-зелёного цвета, с восковидным налётом и с зубчатым краем, и метёлки из нескольких густых лимонно-жёлтых кистей. Тим полюбил его не за красоту, а за оригинальность и иногда приходил пообщаться. Остальная растительность на горе, под которой обосновался Тим - разрозненные пустынные злаковые кустарники и кое-где акации. Дальше, на север простирались субтропические леса, но это уже была сфера заботы соседей. Тим если и ездил туда, то только по делам и изредка в гости, когда очень настойчиво приглашали. Соседями Тима на севере были две супружеские пары, обе имели детей. Было забавно играть с малышами, но не долго. Тим меньше уставал от работы в пустыне, чем играя с чужими детьми. Поэтому немного погостив, возвращался домой. Надежной компанией для Тима, как в работе так и после нее, стали  собака Арчибальд и конь. Породу собаки я не стану называть - боюсь ошибиться. Скажу только, что она была большая лохматая. Конь - друг и помощник - пасся на скудной растительности, ему хватало. По первому зову конь прибегал из пустыни и сотрудничал с Тимом, перевозя грузы и сопровождая его в близлежащих маршрутах. Иногда без определенной цели Тим и конь прогуливались. Они оба любили быструю скачку. Начиналась же она так. Сначала Тим некоторое время шёл рядом с конем, запустив руку в шелковую гриву. Затем их шаги убыстрялись. Конь выбирал темп, подходящий для своего друга и понемногу наращивал его до тех пор, пока Тим не насладится сполна быстрым бегом, не почувствует силу своего тела, не утомит мышц и не вдохнет полной грудью встречный поток воздуха, который конь и человек рассекали, мчась по пустыне, ощущая дух свободы. Затем Тим вскакивал на спину коня и тут наступал ликующий момент скорости. Когда нет препятствий, нет преград, нет ограничений.

   День обещал быть насыщенным. Сначала Тим проверил, всё ли необходимое есть в гостевом крыле. Там был полный порядок. Новые знакомства Тима всегда радовали, но иногда озадачивали. Если в поездках по работе или в гостях присутствовали девушки, то Тима это напрягало. С парнями он легко находил общий язык и общий круг интересов. С девушками было не так. Тим чувствовал неловкость, считал себя обязанным развлекать их разговорами, а что именно могло бы увлечь собеседницу, Тим не знал. Его сердце молчало, а тратить время на исследование загадочной женской души Тим не хотел.

   О геодезистах, которые должны были приехать, Тим знал только то, что их, во-первых, трое, а во- вторых, они специалисты в своем деле и это не первый их объект. И это было хорошо. От Тима ожидалось лишь предоставление им жилья и помощи в доставке на объект оборудования, которое они привезут с собой. Во всем остальном, как предполагал Тим, они вполне самостоятельные ребята. Если  разьезжают по территориям, то значит, привыкли к разным условиям. А у Тима не так уж и скромно. Каждому по комнате, холодильник с припасами, вода без ограничений. Кстати о воде. Проект дома для Тима предполагал извлечение воды из глубокой скважины. Она была пробурена в толще горной породы до водоносного слоя, но Тим ее временно прикрыл, а пользовался водой из накопителя, стоящего на крыше дома. Вода конденсировалась из тумана. Холодное воздушное течение из Антарктиды, встречаясь с более теплыми, влажными ветрами Атлантики создавало густые туманы. Эти туманы служили для растительного и животного мира Намиба источником воды. Тим решил, что он будет жить так же, как все обитатели пустыни, довольствуясь тем, что есть. Пока хватало.

   Природными обитателями пустыни были: ящерицы, змеи, мелкие грызуны и всякие насекомые. Зверек с шикарным пышным мехом - златокрот. На плоскогорье встречались смешные хохлатые антилопы с характерным пучком волос на голове. Вместе с антилопами паслись зебры, жирафы, слоны. Леопарды, гепарды, обезьяны, черный носорог - тоже местные жители. Но это не возле Тима, а немного дальше, в глубь материка. Удивительное животное - земляной волк. Он невелик по размерам и имеет пышную гриву и пушистый хвост; черные полосы по бокам придают зверю экзотический вид. Генетта - другое экзотическое животное того же семейства. Пятнистой окраской на желто-сером фоне она напоминает леопарда. В северных районах обитает и другое удивительное животное - медоед. Тим встречает их, но не часто. Здесь возле Тима, в той части пустыни, за которой он наблюдает, не так густонаселено. Сухо.

   Закончив завтрак, Тим еще раз подходит проверить почту. Несколько личных сообщений от друзей, несколько рекомендаций по координации действий наблюдателей по всей Африке, напоминание встретить геодезистов. Как оказалось, и совершенная память нуждается в напоминаниях. Ну, так, для порядка. Что бы все было организованно и чинно. Утренние размышления Тима об его особенностях отношений с девушками и парнями привели его еще к одному действию. Он извлек своё резюме, направленное в комитет по исследованиям морских глубин и дополнил документ подробностями, ещё более сужающими сферу его интересов. Тот проект, на который переписал свою заявку Тим, исключал присутствие девушек на борту. В силу ограничения их физических возможностей. Заодно Тим проверил и планы комитета в этом направлении. Обнаружил программу которую так давно ожидал; опять извлек резюме и дополнил его пометкой, ссылкой на конкретную тему. Это было то, что надо! А главное в самое ближайшее время. Сердце Тима радостно затрепетало в предчувствии, что скоро его жизнь может перевернуться самым решительным образом. Полный надежд, Тим быстро собрался и спустился из дома вниз в долину.

   Спуститься можно было по ступенькам, ведущим с площадки - на неё выходила дорожка как из комнаты Тима, так и из гостевого крыла, которое находилось немного вглубь. Но Тим редко пользовался лестницей. Хотя сам немало потрудился, вырубая ступеньки в грунте, и уже с друзьями вместе, обкладывая их гранитными плитами. Ступеньки предназначались для гостей, а сам Тим, как правило, спускался, съезжая вниз по полированному столбу прямо с балкона вниз.

   Свистом подозвал коня. Вскинул на плечи рюкзак и помчался в сторону океана. Конь, любитель просторов и свободы, уловив направление, несся с предельной скоростью. Пустыня была безвидна и суха, а за спиной из-за плоскогорья поднималось солнце.

   Берег.

   Воды Атлантики наступали на песчаный берег. Или же,напротив, это дюны наступали, принимая на себя удары прибоя. Тот, кто положил пределы морю и наметил очертания суши, не спешил открывать все тайны сотворенной им природы, предоставив сынам человеческим самим наслаждаться величайшей радостью - радостью познания. И люди прикладывали усилия, смелость, мужество, творческий потенциал, познавали, открывали, творили и хранили вверенную им во владение жемчужину космоса - Землю - вместе со всем разношерстным, разноперьим и разночешуйным хозяйством, что её населяло.

   А он, Творец и Создатель, наблюдал, подсказывал, предупреждал и направлял своих детей, радуясь тому, что они отлично справляются, и Земля возрождается, обновляясь и восстанавливаясь.


   Берег. Сегодня дальше на юг Тим не едет. Очень скоро здесь пробьются родники, и пустыня расцветет как шафран. Даже сейчас стоит только побрызгать дождичку, как пустыня вдруг просыпается, начинается яркая и активная жизнь. Семена и луковицы, долгое время погребенные в песке, вдруг дают побеги, сухие долины превращаются в луга, а вслед за растениями появляются птицы и животные. Вьюрки и жаворонки, дрофы и страусы. Но если в один год происходит взрыв жизни в пустыне, то другой год может подарить лишь худосочную растительность, и мало найдется животных, готовых рыскать по бесплодной пустыне в поисках пропитания. Так было раньше. Теперь же вся пустыня находится в ожидании исполнения слов, сказанных в древности через пророка Исаию: "В пустыне пробьются воды и на пустынной равнине — потоки. Иссушенная зноем земля станет как поросший тростником пруд, и жаждущая земля — как источники воды. "

   Здесь, где сейчас стоит Тим, пролегает условная граница.
Южнее вдоль берега океана останется нетронутая зона, Там лежбище морских котиков. Ежегодно тысячи этих ушастых тюленей собираются здесь, чтобы вывести потомство. Так было прежде. Так будет и впредь. Еще один удивительный обитатель морского берега пустыни Намиб – Африканский пингвин. Не удивляйтесь. Пингвин. В Африке. Здесь, где берега и близлежащие острова омываются холодным течением, в защищенных от ветра бухтах на каменистых берегах эти птицы устраивают свои гнездовые колонии. Вам приходилось слышать, как кричат Африканские пингвины? Очень похоже на вопли осла. Находиться рядом с колонией этих птиц не всем нравится. Но кому не нравится, тот может переехать в другую местность и слушать, например, соловьев. Выбор за вами. Тим живет здесь и слушает пингвинов, охраняя их покой. От стресса пингвины могут перестать питаться. А вот этого допустить никак нельзя. Все же согрешили не их, а наши прародители. Нам и расхлебывать.

   Там дальше - острова. Розовые фламинго в лучах заката пылают багровым, а с рассветом их окрас остывает, охлажденный ночной свежестью и омытый утренним туманом.

   Та земля останется нетронутой. Помните голос, который мы слышали в прошлом путешествии, в Долине? "Не навреди". Вы скажете, что это слова из клятвы врачей. Зачем вспоминать ее здесь, где "никто из жителей не скажет: "Я болен". Народу, живущему в той земле, уже прощён его грех. Мы здоровы, это верно, мы молодеем и набираемся сил. Но кое-кто еще болен. Природа, которой наши соплеменники нанесли столько вреда, покоряя, варварски господствуя, расхищая и разбазаривая ресурсы. Природа, которая не согрешила, но расплачивалась за последствия нашего греха, нуждалась в покое. Дадим же ей этот покой.

   На границе не будет пограничных столбов и колючей проволоки ограждения. Указатели будут установлены здесь, как и по всей планете, с тем, что бы дать направление, а дальше дело совести. И, поверьте, все от мала до велика станут поворачивать не по окрику часового, а по закону разумного послушания, записанному на их сердцах.

   Тим осматривает побережье. Он давно отметил места, где будут родники, разметил направление будущих потоков в оживающей пустыне. Всякий раз, когда собиралась группа, по планированию восстановления этого берега, Тим присутствовал, но пока речь шла о дизайне не вмешивался, если же дело касалось прокладывания дорог, то отстаивал каждый километр пути. Дело в том, что здесь издавна существовали звериные тропы и в некоторых случаях их лучше было бы обойти стороной, несмотря на дополнительные затраты времени и материалов. Иногда же зверушек можно было оттеснить, не причиняя им вреда. Как, например сейчас, Тим заметил, что несколько семей сурикат нарыли свои ямки и комфортно расположились на камнях, которые Тим свез сюда, обозначив будущее место одного из источников вод. Сурикаты любят греться на солнышке, распластавшись на земле в самых нелепых позах. Когда приедут дизайнеры и начнут работы, сурикатам придется удалиться. Не страшно. Потеснятся, места хватит всем.

   К слову сказать о профессии, которую я упоминаю: дизайнеры. Чем они занимаются? Многим. То, что мы раньше разделяли на: проектантов, дорожников, строителей, каменщиков, плотников, оформителей, экологов и т.д. теперь объединено в одно общее понятие: дизайнеры. Почему? Все очень просто. Все они сотрудничают и могут благоразумно обустраивать землю, только находясь в единстве, понимая и поддерживая друг друга. Как они все успевают? Да их там много. Тим не так давно присутствовал на одном из обсуждений. Выступали со своими проектами девочки – дизайнеры - оформители внешнего вида - зоны отдыха в пустыне, где пробьются родники. Тим видел их эскизы. Надо было выбирать. А Тим не мог выбирать. Ему было все равно. Не подумайте, что Тим был равнодушен. О нет! Он чувствовал красоту и желал, что бы та часть земли, с которой он сжился, была великолепна и радовала всех. Но ему нравилось всё. Каждый эскиз он одобрял и с любым соглашался. Выбирать не хотел, не получалось. Никто и не настаивал. Каждый участвовал в том, к чему побуждало его сердце.

   Тим закончил обход, подправил стойки, обрушенные случайным зверем. Передал необходимые сведения о состоянии участка суши и прибрежных вод по связи на спутник. И рванул обратно. Надо было торопиться. Самолет с геодезистами прибывал на плато точно в назначенное время. Возле дома Тим отпустил коня, завел вездеход и помчался на мини-аэродром, организованный на плато. Не опоздал. Время еще было. Тим немого покрутился возле машины, что-то подправляя и протирая до блеска. Закончив с этим, он поднялся на вышку к ребятам, но поговорить обо всем не успел – прибыл самолет. Дверь самолета открылась, и на трапе появился первый прибывший, затем второй и третий. Все они были в бежевых, удобных для дороги комбинезонах, в кепках с козырьками. За спиной объемистые рюкзаки, в руках - приборы в чехлах. Пилот выгружал контейнеры с оборудованием. Все было отлично, обычно и привычно. За исключением одного: все трое были девочками…
Тим заставил себя обрадоваться.

   Девочек звали Лика, Вейв и Оливия.

   Дорога вниз с плато заняла немного больше времени, чем обычно. Тим опасался за сохранность груза, который вез. Сами понимаете, приборы. Да еще и девочки.

   В пустыне прибывшие были впервые, тем не менее, выявляли удивительную осведомленность. Совершенно верно они называли, встречавшиеся им растения и зверьков. А когда речь зашла о грунте и его свойствах, то Тим не успевал следить за обсуждением перспектив местного строительства. Одна из девочек, та, которая села рядом с Тимом, рисовала в блокноте, что-то записывала, опять рисовала. Тиму было любопытно, но неловко заглядывать без разрешения. «Смотреть в чужие записи - это все равно, что лезть в чужую душу, без приглашения», - говорил его внутренний голос. Другой внутренний голос возражал: «Но она же не прячет!» Тим не любил, когда его внутренние голоса начинали спорить между собой. В таких спорах, обычно рождалась не истина, а бессонница. Поэтому он взял власть в свои руки и заговорил не внутренним, а обычным, внешним голосом. Что-то спросил. На что-то обратил внимание, о чем-то поставил в известность. Нормальный деловой разговор. Нормальные люди, специалисты, хотя и девочки. Полный порядок.

   Возле дома девочки восхищенно застыли от открывающейся их взгляду долины. Да, пустыня впечатляет. Тим, не зная, что сказать, произнес слышанное им ранее: "Пустыня хороша тем, что где-то в ней скрываются родники". На что Вейв откликнулась, продолжив: "Самого главного глазами не увидишь. Зорко одно лишь сердце". На этот раз Тим, хотя опять не понял, но не стал возражать. Поверил, что она, наверное, что-то знает. Слишком уж уверенно говорила.

   Девочки научно обосновали Тиму, как будет происходить разлом гранитных пород, куда денется песок с верхних слоев, куда будут отводиться воды, как будет орошаться земля. Что будет произрастать на ней, Тим предположительно знал. Семена трав и луковицы крокусов давно лежали, погребенные под слоями песка, в ожидании своего времени. Очень скоро ожившая и расцветшая пустыня привлечет птиц: аистов, куропаток, цесарок. Лани будут сходиться на водопой. Гривастый лев со своим прайдом уляжется на лужайке. Новые жители этой земли будут приходить в парки, вдыхать аромат горьких трав, наблюдать закат, а при желании мчаться на конях к морю, как это любит делать Тим. Все это будет непременно. Но без него. Без Тима. Тим вспомнил о своей надежде на перемены в жизни: море, глубины, океан и отгадываемые им загадки морского дна. Он уже определился. А главное, что он совершенно четко понимает, что он здесь больше не нужен. Его профессия - хранитель, а не дизайнер. Он сделал свое дело. Он. Больше. Не. Нужен. Здесь. Обойдутся. Без. Него. Без. Тима.

   Тим выгрузил из машины контейнеры, занес их в помещение под площадкой, на которой стоял дом. Это было некое подобие первого этажа. Сам дом располагался над обрывом, слегка выступая вперед, нависая как будто над пустотой. Вот в этой пустоте, немного ее  достроив и организовав, Тим размещал машину, и все необходимые ему в работе вещи и приспособления. Здесь же крутилась собака, сюда приходил конь. В глубине был встроен небольшой лифт для гостей и для подъема грузов. Но им редко пользовались. Гости поднимались и спускались по лестнице. Тим не был дизайнером. Но это только по профессии, а по душе у него очень даже неплохо получалось вырезать из дерева. Вот эти изделия из дерева, фигурки и даже целые композиции стояли справа и слева по бокам гранитной лестницы. Девочки, поднимаясь, останавливались, рассматривали, восклицали, возвращались, вновь поднимались. Как вы понимаете в мире, где нет старости и смерти можно позволить себе остановиться и не спеша рассмотреть все, что тебя интересует. Вейв погладила одну фигурку по голове и что-то ей сказала. Для Тима это было ново. Другие его гости говорили о фигурках. А Вейв говорила не о фигурке, она говорила с ней. Тим сам разговаривал со своими изделиями, но то он, а то другие. Ему даже на мгновение показалось, что фигурка кивнула головой и что-то ответила. Тим не понял, что именно, а Вейв поняла, кивнула в ответ и пошла дальше.

   Девочки устроились в гостевом крыле. Проблем не было. Близился вечер. Тим вернулся в свою комнату. По обыкновению заглянул в новости по морским проектам. И сразу же увидел то, чего он так долго ждал. Проект его мечты запущен в действие. Но включен ли он в команду? Тим отошел от экрана, стараясь побороть волнение. Понимаете, он был готов. Тим готовился к подводным экспедициям. Обучался, тренировался, повышал квалификацию, знакомился с опытными подводниками, общался с новичками, горевшими той же мечтой. Он не мог больше ждать. Здесь в пустыне его уже ничего не держало. Он выполнил то, ради чего был сюда направлен. Он хранил пустыню. Скоро сюда приедут дизайнеры и закипит совсем другая работа. А ему нужно уезжать и найти то, свое дело, которое ждет только его, Тима, рук и сердца. Чтобы хоть немного успокоиться и привести мысли в порядок, Тим так и не прочитав опубликованных списков, отошел от монитора и вышел на балкон. Внутренний голос что-то там ему взволнованно говорил, но его рассуждения только накаляли обстановку. Тим слышал свой внутренний голос, но не очень сосредотачивался на нем. Сейчас он хотел услышать другой голос, говоривший внутри него. « Успокойся, - говорил Тиму Он. – Никто не заберет у тебя нечто хорошее, не дав взамен нечто лучшее». И Тим, не в первый раз доверившись голосу, укрепился и понял, что готов принять любой вариант. Он даже придумал вариант этого «лучшего». Ну, может, скоро другая экспедиция… Вернувшись в комнату Тим подошел к экрану и прочитал списки приглашенных. Он - в команде. Оставшийся «за бортом», то есть, не включенным в список, парень был Тиму знаком. Отличный специалист. Но еще молод. На его месте Тим бы не расстраивался. Да и кто бы расстраивался на чужом месте? Все расстраиваются только на своем.

   Тим заварил себе кофе. Навел порядок в документах. Спустился вниз по столбу. Покормил собаку. Потрепал по гриве коня. Переставил контейнеры, расположив их более рационально. Поднялся по этому же столбу наверх, в комнату. Выпил кофе. Почитал. Посмотрел с балкона. По внутреннему переговорному спросил, не нужно ли чего? Еще почитал. Отправил свое согласие на экспедицию с пометкой «срочно». Что бы там не подумали, что он сомневается. Потом открыл остальные сообщения. От друзей пока отложил. Занялся теми, что по работе. И обомлел. Официальное письмо из комитета по преобразованию пустыни содержало просьбу к Тиму остаться еще на некоторое время до завершения начатого проекта с источниками вод. В письме говорилось, что Тим как никто другой знает привычки обитателей пустыни. Ему, Тиму, будут очень признательны, если он приложит свои силы, знания и усердие на… Дальше Тим не мог читать. Внутри него закипало раздражение, обида, гнев, возмущение... Конечно же, говорилось в письме, его свобода выбора будет учтена и никто не настаивает, но…
Опять давят на совесть. На чувство долга. Ну сколько можно! Помогать другим? Да это почетно. Но не тогда, когда рушатся твои собственные мечты.

   По внутреннему переговорному Оливия приглашала Тима на ужин. У девочек всегда есть много вкусного к столу. Но Тим не мог. Не сейчас. Ни с кем. Ни за что. Общаться? Это интересно, но не
сейчас, когда внутри все клокочет и мысли путаются. Был бы парень рядом, он бы понял. Конечно, если бы Тим рассказал. А от девочек надо сейчас уйти как можно дальше, что бы они ничего не заметили. Тим скатился по столбу вниз, отогнал собаку, отправил коня пастись в пустыню, завернул за угол и замер в изумлении.
На том месте, которое не было видно от лестницы, не видно от входа на первый этаж, не видно от дороги, по которой они приехали, короче говоря, вдали ото всех мест, видимых постороннему глазу, стояла Вейв. Как она нашла этот закуток и почему выбрала именно его, Тим не знает до сих пор.
Вид на пустыню с этого места был уникален. Я не буду вам его описывать. Додумайте сами. Скажу только, что оттуда было видно все главное. А вот, что главное, для каждого из вас, дорогие мои читатели, решайте и пишите мне. А если не можете придумать, то приезжайте сами и посмотрите. Адрес, обещаю, я напишу в конце.

   Вейв рисовала. На этот раз не в блокноте. Размах ее руки был намного шире. Мольберт, картон, штрихи, потом образы. Пустыня будущего. Тим наизусть знал проект до мелочей. Он мог бы проложить на этом картоне пунктиром дороги, тропинки, разметку всех истоков. Нарисовать очертания кедров и акаций, посаженных вдоль будущих потоков, но все это было бы не то. Вейв рисовала с натуры. Тим посмотрел на пустыню, потом на картон. Похоже, но не точно. На картине были дюны и морской берег, дальние острова с пингвинами и фламинго. Ближняя пустыня, но уже не пустыня, а парковая зона с ливанскими кедрами и соснами. Не должны были бы здесь расти сосны, с удивлением отметил про себя Тим, но промолчал. Недоумевая. Если Вейв фантазирует, то зачем она вообще смотрит вдаль? Смутное предположение проскользнуло легкой тенью где-то в отдаленной части его соображения. Может быть, она видит сердцем? Глаза видят настоящее. Сердце может видеть все. Не только в пространстве, но и во времени. Переставляя, перемешивая, выделяя главное, отсеивая ненужное. Додумывая, приукрашивая и приумножая. Сердце увидело родники, существующие издавна под гранитной породой и наслоениями песка. А вот теперь родники на картине вырвались наружу. Тиму показалось, что фигурка в правом углу картины, там, где была изображена нетронутая зона пустыни, шевельнулась. Тим присмотрелся и увидел себя на коне, мчавшимся во весь опор. Присмотрелся еще внимательнее. Нет, не он, а Вейв мчится пустыней на его коне. Тим подошел к картине поближе. Коня с всадником не было. Это злаковый кустарник раскинул свои ветви, да лохматая вельвичия шевелила листьями-шнурками.

  Нагулявшийся вдоволь конь ткнулся Тиму в плечо. Тим отмахнулся. Конь перешел на сторону Вейв, та потрепала его по гриве, отвлеклась от своей работы и спросила у Тима: «Ну как? Похоже?» Тим кивнул. Теперь он смотрел не только на пустыню и картину, он посмотрел и на саму Вейв. Девочка присела на скамейку, сложила руки на коленях, слегка ссутулилась. Тут Тим увидел, что она безмерно устала. От перелета, поездки, обустройства на новом месте, еще от чего-то пока Тиму неизвестного. Даже работа над картиной, хотя доставляла удовольствие, но истощала ее. Тим понял, что не надо сейчас ее ни о чем спрашивать. Все вопросы можно задать завтра, а сейчас ей нужна кружка теплого молока, немного клубничного варенья и хорошо выспаться. Тим собрал мольберт и все принадлежности для рисования. Вейв не участвовала. Тогда он взял ее за руку и повел к лестнице. Поднимаясь, девушка погладила фигурку по голове и что-то ей сказала. Фигурка ответила и помахала рукой. Не только Вейв, но и Тиму.

   Возле гостевого домика Тим прислонил мольберт к стене и ушел. Не маленькая. Сама разберется.

   Вечер все никак не заканчивался. Солнце склонялось к закату, но в этих широтах день был удивительно длинен и вмещал в себя невероятное.

   Тим почувствовал неудовлетворенность от того, что невежливо отказал Оливии. Было еще не поздно исправить неловкость. Он вызвал Оливию по внутреннему, сказал, что справился с делами. И если девочки еще не ложатся спать, то он будет рад угостить их кофе на своей половине. Девочки появились тут же. Как будто ожидали вместе со своими пирогами под дверью во внутренней галерее. Пироги были отменные, рассказы об их прошлом объекте не хуже. Девчонки выглядели великолепно. На смену комбинезонам пришли длинные шелковистые платья пастельных тонов. Шикарные волосы, распущенные по плечам переливались оттенками рыже-каштанового-русо-пепельного. Когда они втроем шутя и дурачась принялись кружиться в танце, веселясь и радуясь простору Тимовой комнаты, то их волосы зажили какой-то своей особой жизнью, следуя за своими владелицами, переплетаясь, развеваясь и в нужный момент укладываясь на плечи, укрывая их волной скромности и целомудрия. Тим не понимал, как такую копну волос можно было днем упаковать под кепочки? Впрочем, девочки умеют много странных вещей. В детстве мама читала ему сказку. Золушка уложила огромную ногу своей сестры в маленькую хрустальную туфельку. Если же она сделала это под страхом и по принуждению, то что она сможет сделать из любви и по своей свободе выбора? Воспоминания о свободе выбора сжали Тиму сердце, но не так больно, как это было днем. Эмоции ушли на второй план. На первый вышло здравомыслие. Ведь его никто не принуждает. Ему просто рассказывают ситуацию и ожидают от него ответа. И никто не торопит. Впереди вечность. Подумав об этом, Тим вышел ненадолго на балкон и тихо вполголоса поблагодарил: за вечность, за пустыню, за родники, за сегодняшний день.

   Заметно потеплело. Как правило, в ночи температура воздуха заметно снижалась. Но сегодня было все не так, как всегда.
Пироги заканчивались. Девочкам и вправду было время отдыхать. Тим проводил их до внутренней галереи, а дальше - они сами.

   Оставшись один, он решил почитать. Не читалось. Он решил полежать. Не лежалось. Он послушал музыку. Не пошло. Вышел на балкон. Не интересно. Лег. Встал. Задвинул стенку. Напустил в нее туман. Не понравилось. Загустил туман. Стало еще хуже. Убрал туман, напустил цвет. Раздражало и не клеилось. Раздвинул стенку и захотел выяснить, что именно его так сильно беспокоит? По такому случаю даже разрешил всем внутренним голосам выйти и поспорить между собой. В надежде, что кто-нибудь из них даст Тиму ответ, с которым сам Тим согласится. ЧТО ИМЕННО ЕГО БЕСПОКОИТ? Из всех вариантов Тим выбрал один: наверное, его как нормального хозяина беспокоит все ли в порядке у его гостей? Не залез ли зверек? Девчонки пугливы. Не эти, конечно, но вообще. Или, может быть, сквозняком открыло дверь и девочки не в силах ее прикрыть. Хотя, ерунда. Именно эти девочки сняли бы с петель и поставили обратно любую дверь, окно, крышу, машину, самолет. Что там они еще рассказывали из своих приключений. Чтобы долго не гадать, Тим решил пойти и проверить. Разумеется не по внутренней галерее, а в обход. Для начала он спустился вниз. То есть пошел в сторону прямо противоположную своему намерению. Так бывает. Спустившись вниз, Тим подозвал Арчибальда. Собака удивилась, но пошла. На лестнице Тим остановился возле фигурки. Та спала. Или притворялась, что спит. Тим не стал ее беспокоить. На верхней площадке Тим помедлил. Еще оставался вариант: отправить собаку вниз, а самому вернуться в комнату и спокойно ворочаться на постели до спасительного утра. Тим этот вариант не принял.


   В гостевом дворике было тихо. Спокойно. Тепло. Тим присел на ступеньки и обнял пса за шею. Так сидели они довольно долго. Собака заскучала, принялась вертеться, приглашая пойти прогуляться или побегать. Тим оставался сидеть. Ему не было скучно. Он слегка недоумевал: почему он раньше не приходил сюда вот так просто посидеть на крыльце? Здесь так приятно! А главное тепло. Конечно, когда приезжали приятели, или соседи, или родственники и селились в гостевом крыле, то именно здесь все кипело, вертелось, осуществлялось. Было шумно и весело, вкусно и сытно не только телу, но и душе.

   Сегодня все было не так.

   Время шло. Тим начал было подумывать: а не пойти ли ему к себе? Как вдруг окно открылось и из глубины комнаты, раздался тихий голос Вейв: «Тим, ты здесь?» Собака радостно взвизгнула в ответ на человеческий голос и радостно завиляла хвостом, в предвкушении хоть какого-то движения. Тим замер. Сделался маленьким, вжался в ступеньки, на которых сидел и внезапно пожалел об одном. В Новом мире есть все для удовлетворения нужд человеческих. Но нет шапки-невидимки или средства для мгновенной телепортации куда угодно, лишь бы отсюда. Потом его мысли успокоились. Если всего этого нет, значит, не нужно. А нужно встать и ответить. Вейв опередила его. Не услышав ни слова в ответ, она продолжила: «Подожди, не уходи, я сейчас выйду».

   И действительно, вскоре вышла. В светлых брючках, в просторной тунике с длинными рукавами. Запястья и шея были закрыты, волосы заколоты, на ногах легкие полусапожки из ткани. Это хорошо, отметил про себя Тим, не замерзнет. Направляясь вместе с Вейв в садик, к скамейкам, Тим загадал. Если она сядет на скамейку с видом на долину, значит она в душе такая же, как  он, и тогда они смогут о чем–нибудь поговорить. Если она сядет на скамейку с видом на гору, то она совсем другая. И Тим просто
 уточнит планы на завтра и уйдет.

   Вейв села на скамейку с видом на гору.

   Тим остался.

   Даже обрадовался. Теперь он сможет сесть на свою любимую сторону и каждый сможет смотреть куда хочет, не уступая и не мешая друг другу. Молчание не было тягостным. Оно было спокойным и рассудительным. Тиму очень захотелось узнать, о чем молчит Вейв. Он думал-думал об этом до тех пор, пока еще более сильное желание не затмило эту мысль. Тим страстно захотел, что бы Вейв сейчас знала, о чем молчит он, Тим. И тут же испугался своей мысли. Но не от того что побоялся раскрыться перед ней, а от того, что сам толком не знал, о чем он молчит в эту самую минуту. Чтобы не быть застигнутым врасплох, если она вдруг вправду спросит, Тим стал мысленно говорить сам с собой, рассказывая о своем детстве, о родителях, о братьях. О том, как он выбирал себе занятие по душе. О том, что он всегда тянулся к морю, но больше всего ему хотелось быть там, где он нужнее всего. Поэтому, когда он узнал, что в пустыню не очень хотят ехать другие, то согласился быть ее хранителем. Пришлось много читать и заниматься, изучая здешний животный мир. Но мысли о море его никогда не покидали. Смотря на закат, он знал, что там, на западе - безбрежный океан. Просторы, соленые брызги, глубина, загадочность. И без преувеличения можно сказать, что у Тима есть для моря необходимая подготовка, и мужество, и сила, и умение, и усердие, и непреодолимое желание. А здесь он больше не нужен. Потому что свою работу он выполнил. Теперь здесь все будет отлично. Потому, что ребята свою работу знают. Тим объездил полмира и видел, как преображается Земля. И он в восторге от этого. А глубины до сих пор не исследованы, и Тим думает, что пока он здесь сидит, то там в море все откроют, все наладят, все обустроят, и он никогда за всю вечность не найдет того своего, единственного, где нужен только он. Того, что никто, кроме него, не сможет сделать. Не потому, что никто не сможет лучше, а потому, что это дело его, Тима, и ничье больше. А теперь ему надо выбирать. И он так устал от этого. Он думал, что в Новом мире не придется выбирать, а если и придется, то сделать выбор будет легко и просто. Потому что все будет понятно.

   И ничего не понятно.

   Тим так увлекся, что не заметил, как последнюю фразу произнес вслух. Собака удивленно приподняла голову, услышав незнакомые нотки в голосе хозяина.

   Вейв не удивилась.

   Как будто она слышала не только последние слова, но и весь рассказ Тима. Она подтвердила: «И ничего не понятно».

   Потом рассказала свою историю.

   Из дома вышли Лика и Оливия. Каждая несла в руках по две чашки дымящегося кофе. Чашки поставили на столик. Откуда-то возникло печенье и нарезанные дольками фрукты. Девочки заговорили между собой. И было очень–очень тепло.

   Вернувшись к себе, Тим уже знал, как поступит. Вейв во время своего рассказа не раз повторяла ту мысль, которую Тиму сегодня напомнил Голос: «Ничего у тебя не отнимется. Не предоставив нечто лучшее взамен». Но не в ожидании лучшего Тим принял свое решение. А по совести. Если он нужен здесь, то он остается. Тому парню, которому отказали в экспедиции, будет неожиданный подарок. Тим был знаком с ним. Парень сведущ во многих делах и справится с задачей не хуже Тима.

   Тим, не откладывая до утра, отправил сообщение в комитет по морским исследованиям. Объяснил причину своего отказа и попросил отложить его заявку на потом. Затем, тоже не откладывая до утра, написал и отправил другое сообщение с согласием остаться здесь в пустыне.

   Затем Тим лег и моментально уснул. И все было хорошо весьма.
Следующий день, потом еще следующий, потом еще и еще проходили в напряженной интенсивной работе. Девчонки были действительно специалистами в своем деле. Работа продвигалась.

   Тим первое время огорчался, когда его верный конь стал в первую очередь подбегать к Вейв, подставляя именно ей, а не ему свою шелковую гриву. Но Вейв, хотя и была ласковой и мурлыкала коню что-то на ушко, но не могла бегать с конем в ногу. Конь быстро вернулся к Тиму. А для Вейв, Лики и Оливии Тим привел от соседей с плато целое стадо арабских скакунов. А заодно немного зебр и антилоп. Девчонки визжали от восторга и просились покататься на страусах. Но Тим не разрешил.

   Немного позже съехались дизайнеры всех профилей. Обустроили временный поселок для жилья, поближе к морю. Оливия, Вейв и Лика переехали в поселок. Там были другие девочки. Им было вместе веселее и практичнее. У Тима тоже не было скучно. Каждый вновь прибывший сначала поселялся у Тима. Множество новых знакомств, а главное - реализующиеся на глазах проекты придавали сил и энергии. К мнению Тима прислушивались. Только он из всей команды знал, как не навредить здешней природе и местным обитателям. Сказывался опыт наблюдения за животными и птицами. Сколько ни читай книг, но пока не поживешь с ними бок-о-бок в их же условиях, то не побываешь в их шкуре, перьях и чешуе. Иногда Тим по-прежнему думал, что кто-нибудь другой тоже бы справился. Иногда думал, что никто кроме него не решил бы какую-то определенную задачу, а чаще думал, что не важно кто и сколько вкладывает усилий, а важно, что дело движется.

   Гранитные пласты треснули в том, месте, где и было сказано. Песок ушел частично в расщелины, частично в море. Вода вышла на поверхность, но была встречена и направлена в подготовленное русло. Кони и зебры приходили на водопой. Антилопы тоже. Тим опасался, что слоны и львы, привлеченные водой и поднимающейся растительностью, тоже подойдут сюда. Сейчас это было бы неудобно. Толкотня на стройке совсем некстати. Но и этот вопрос решился. В той части пустыни, которая оставалась нетронутой, тоже пробился источник. И опять всем всего хватало.

   Иногда парни и девчата после работы затевали игру в мяч. Площадку для этого они выбрали на берегу, и когда мяч уходил в аут, то и игроки, и зрители бросались за мячом, просто за компанию, в воду. Крик при этом стоял такой, что на дальних островах пингвины зажимали уши своими короткими крыльями. Одним словом, дизайнеры - народ специфический.

   Сегодня вечером Тим ждал в гости Оливию, Вейв и еще несколько человек. Но у них не получилось. Тогда Тим отправился на плато. Признаться, он даже обрадовался, что сможет побыть наедине с собой. День еще не склонялся к закату, когда Тим, сопровождаемый собакой, взобрался на плато. Перед ним расстилалась долина. Там дальше море, за ним - горизонт.

   В тот памятный для Тима день, когда он сначала один сидел в гостевом дворике, а потом вместе с Вейв, внутри него что-то изменилось. Теперь, наблюдая те изменения, которые происходили в пустыне, Тим сказал бы, что в его душе разбились гранитные плиты, песок наслоений безвозвратно ушел в небытие. Сквозь трещины пробились источники, и Тима накрыло волной. Любовь жила внутри него, до времени запечатанная в гранит. Но с того самого дня в груди Тима стали расцветать все посеянные ранее семена. Каждое верное слово, услышанное или прочитанное в мудрых книгах, произрастало и давало плоды. Тим и раньше прислушивался к этим словам, помнил их и исполнял, но сейчас он видел и понимал сердцем. И все стало ясно и понятно, а решения принимать не сложно.

   Тим снова мысленно вернулся в тот день, в ту минуту, когда он смотрел на картину Вейв. Девочка видела с того места, где находилась, лишь небольшой кусочек долины. Сейчас перед Тимом расстилалась она вся, как на ладони. Тим захотел увидеть ее сердцем. И увидел.

   Сначала себя, скачущего во весь опор на коне. Потом законченный проект преображенной пустыни. Работы свернуты, дорожки проложены, мосты наведены, деревья посажены, аллеи ухожены, скамейки, фонтаны, площадки, зеленая трава, страусы и цесарки. Присмотревшись, Тим увидел на одной из аллей Вейв. Сначала он удивился от того, что увидел не себя, а Вейв. Но тут же согласился. Сердце показывает самое главное, и он это главное сейчас увидит. Вейв выглядела немного необычно. Выросла что ли? Или походка изменилась? Стала более степенной, а движения плавными, хотя и сохранили свою легкость и непринужденность. Тим присмотрелся внимательнее и увидел рядом с Вейв мальчика. Малыш оглянулся и взглянул в глаза Тиму. И волна, однажды накрывшая Тима, под этим детским взглядом разбушевалась, разбивая вдребезги остатки гранитных осколков и унося прочь последний песок и прочие наслоения. Ребенок смотрел на Тима, как будто с его собственных детских фотографий. Но в то же время он был похож на Вейв. Но больше на Тима, а потом опять на Вейв. Что бы хоть как то справиться с эмоциями Тим принялся рассматривать аллею, по которой шли мать с ребенком. Теперь его взгляд искал место, где они смогут сесть, когда устанут. Где место для игры ребенку? Где горки, домики, качели? Тим вспомнил, что когда-то на комиссиях предлагались проекты, включающие все эти элементы, но они были отклонены, как второстепенные. Тим тогда промолчал. А сейчас он бы вступился за этот проект. Он убеждал бы, доказывал, предлагал вновь и вновь. Впрочем, Тим быстро успокоился. Это дело поправимое. Все это будет, в свое время.

   Тим моргнул. И картинка поменялась. Знаете, как будто переворачивая страницы в альбоме - вы видите каждый раз новый сюжет. Теперь Тим видит себя в долине с конем и малышом. Мальчик заметно подрос. Тим берет его на руки и сажает впереди себя. Детское сердечко бьется и трепещет от радостного ожидания. Спокойно и обстоятельно Тим рассказывает сыну все обо всем. И тут Тим совершенно внезапно для себя находит ответ на свой давний вопрос. Вот оно, то, что никто и никогда не сделает вместо Тима. Не лучше, не хуже, а вообще никто и никогда, потому что это только его Тима дело: крепкой мужской рукой вести по жизни этого малыша.

   Еще страница. Тим на плато вместе с возмужавшим сыном. Сын остается хранителем пустыни, а Тим и Вейв собираются в дорогу. В тот памятный день, рассказывая свою историю, Вейв призналась, что в ее душе живет море. Но она не хочет в команду на поверхности, она хочет на глубину, а девочек не берут. Поэтому она разъезжает по объектам, старается выполнять свою работу очень хорошо, но и другие девочки выполняют такую же работу очень хорошо. А Вейв ищет то место, которое может занять только она и никто другой ее не заменит.

  Впереди целая вечность. И каждому из нас надо будет найти там себя.

  В нынешних видениях Тим видит будущее. Таким оно будет или нет? Кто знает. Многое что изменилось в технологиях. Люди окрепли, особенно девочки. Теперь их брали в команду наравне с парнями. Вейв и Тим едут в экспедицию, и кто знает какие им еще предстоят открытия на глубине моря и в глубине своей собственной души.
   
   Вглядываясь в пустыню, Тим думает, что ее можно было бы переименовать. Старое имя Намиб - «место где ничего нет» - уже не соответствует действительности. Тим даже придумал новое название - «место, где живет любовь». Он представил, как напишет домой письмо из экспедиции и на конверте в строке «Куда» укажет: «В место, где живет любовь». Почтальоны всего мира собьются с ног, посещая каждую улицу, каждый дом во всем мире. Потому что любой дом будет соответствовать этому адресу. Почтальоны будут спрашивать: «Это вам? Письмо от Тима».

   Да, дорогие мои. Не сомневайтесь.
 Это вам.
   С любовью.
   От Тима.

Продолжение по ссылке
http://proza.ru/2016/03/08/7