Уильям Баф сидел возле своего костра у высохшего ручья. Поваленное гнилое дерево служило ему столом, на него он выложил все своё скромное имущество. Рядом стояли его кожаные сапоги, прослужившие ему не один десяток лет. На земле лежала куртка, предназначенная для верховой езды, она была довольно короткая – по пояс, и вовсе не имела полей, но несмотря на это спасала от дождей и холодных ночей. В метре, приставленный к камню, охранял покой резной винчестер.
Устало поедая жареные овощи с тушеными бобами, Уильям ждал, когда уже появится на его бифштексе золотая корочка. Небрежно сделав небольшой глоток виски, он расстегнул окровавленную жилетку и достал дерринжер – небольшой пистолет, однозарядник. Он так и ни разу ему еще не пригодился, но с ним было легче дышать. А вот его револьвер с винчестером позволили гордо носить небезызвестное имя Уильяма Бафа – ганфайтера (профессионального стрелка) или, как их еще называют, охотника за головами.
Его жизнь была чрезвычайно насыщена, полна историй и витков судьбы. Еще юным мальцом он принял участие в войне против немецких поселенцев, за что был посажен в тюрьму. Отбыв там небольшой срок, он уехал в Джорджию в поисках золота, но, потерпев неудачу, бросил это дело, став охотником на бизонов со своим приятелем. По его расчетом уже спустя пару лет он смог бы осуществить свою давнюю мечту и приобрести землю для ранчо. Однако спустя год он повздорил со своим товарищем из-за дележки убитых бизонов. Приятель первый выдернул револьвер из-за пазухи, за что получил пулю. В минутной перестрелке в отроге Аппалачей Уильям забрал весь куш. На повозке он отвез все шкуры и часть мяса на восточное побережье, а через неделю вернулся к охоте, к несчастью стадо бизонов ушло далеко на север. Он решил отправиться на поиски по свежим следам, но спустя пару суток начались дожди. Ночью то и дело он терял след, приходилось не раз возвращаться обратно. Земля превратилась в кашу из грязи. Лошадь Бафа, не заметив крупный камень под копытами, споткнулась и упала в грязь, растянув мышцу. Она свистела носом, фыркала и делала жалкие попытки встать. Проклиная бизонов, Баф через время вернулся в город пешим.
Устроившись ковбоем, он стал приглядывать за местным стадом. Добиться хорошей репутации в городе ему помог вооруженный конфликт между крупными скотоводами за право использовать пастбище с небольшой рекой. За время охоты Баф научился неплохо стрелять на скаку, во время стрельбы он уже не спешивался и ловко поражал цели. Не многие в округе умели держать в руках оружие, и Баф быстро зарекомендовал себя хорошим ганфайтером. После этого его работа уже была не тяжёлой, он попросту держал маршрут с парочкой вооружённых парней, а всю работу по присмотру скота выполняли уже местные. Получая пару долларов, он начал больше проводить время в салуне, злоупотребляя ядовитым пойлом, приготовленным из весьма сомнительных ингредиентов.
В 1845 году он познакомился с преступником, который входил в банду Джонни Гуда. Уильяму предложили на несколько месяцев отправиться с ними в Техас, где на данный момент происходила подготовка к войне с мексиканцами. Их целью было ограбление охраняемого дилижанса, который перевозил полмиллиона долларов из Мексики в оплату ущерба от мексиканских переворотов. Именно на этом деле Уильям познакомился лично с Джонни Гудом - главарём банды. Гуд был молчаливым человеком, вся его банда часто ориентировалась только по его бровям, ухмылке и строгому взгляду. Практически все члены банды боялись его, ибо при любой ошибке в своих действиях могли проститься со своей жизнью. Репутация Гуда в неких кругах была высокой, и во всех крупных городах он в лёгкую набирал всё новых и новых людей в свои ряды. Ограбить дилижанс у них так и не вышло, на дорогах то и дело появлялась регулярная армия США, от которой приходилось держаться подальше и скакать в обход лишние пару миль. Спустя неделю стало понятно, что дилижанс им уже не догнать. Тогда они решили вернуться на север.
Группа из девяти человек, в том числе Уильям и Джонни Гуд, неоднократно делали долгие остановки, заезжая во все города на их пути. Целью визитов, в основном, был сбор денег с местных жителей, как выражался Гуд, «за обеспечение безопасности». В одном из таких городов Гуд заключил контракт с шерифом на поимку азартного игрока, который, скрываясь от долгов, пару дней назад покинул город. За выполнения задания Гуд смог бы обогатиться на пару тысяч долларов, да и к тому же шериф знал Гуда уже не первый год и надеялся на него. Спустя сутки банда взяла свежий след и пустилась в погоню. Беглеца настигли вблизи города Литл-Рок, он слез с седла и выкинул в сторону револьвер. Как только группа окружила его, справа раздались выстрелы. Как оказалось, контракт с шерифом заключили не только люди Джонни Гуда, но и еще какие-то парни, которые претендовали на куш. Схватка длилась всего пару минут, но в результате нее погибли два человека, входящие в состав банды Гуда. После перестрелки преступники тщательно обыскали карманы убитых неприятелей. У одного из трупов был найден нагрудный значок помощника шерифа. Конечно, доставить азартного игрока обратно уже никто не рискнул, и они снова продолжили путь на север, бросив беглеца с перерезанным горлом.
После той стычки Джонни Гуд обратил внимания на Уильяма Бафа, заметив, что тот неплохо справляется с оружием и зря не тратит ценные патроны. В последние время Джонни потерял много людей, и ему были нужны такие как Уильям. Как оказалось позже, Джонни Гуд тоже имел не простую судьбу. Еще в детстве его отец выращивал кукурузу в штате Миссури и имел одиннадцать рабов, которые работали у него давно. Отец имел строгий нрав и часто торговался с местным племенем индейцев, которые приняли его и уважительно к нему относились. Но после того как отец официально высказался за право индейцев жить на своих землях и вступился за них, у него начались проблемы. Спустя пару месяцев отряд союзной милиции повесил его на дереве как предателя Америки. Оставшись без отца, дома и какого-либо наследства, Джонни вынужден был обучаться и расти самостоятельно. Когда ему исполнилось 22 года, его осудили за вооруженное ограбление. Несмотря на то, что Джонни отрицал свою причастность к преступлению, его приговорили к пяти годам лишения свободы. Но он всё же смог сбежать из тюрьмы Джефферсона. Пять лет он зарабатывал на жизнь, находясь на службе у местного маршала. После того как у маршала умерла жена во время родов, он, не выдержав удара судьбы, навсегда уехал из города. Потеряв работу, Гуд занялся контрабандой. Через год в его комнате, на втором этаже местного салуна, возник по неизвестным причинам пожар. Всё имущество сгорело, в том числе накопленные им за полгода деньги. Спустя пару дней он обнаружил в стойле свою лошадь забитую топором. Пожар и потеря прирученного еще жеребёнком мустанга заставили Гуда поддаться на чьи-то намеки и убраться из города. Тогда Джонни отправился странствовать по землям Дикого Запада. Спустя время он начал работать на богатую плантацию, где занялся отловом беглых рабов, дезертиров и прочего отребья. Он не раз получал высокие вознаграждения за головы неуместных закону людей. Да и не только закону… Набравшись за восемь лет опыта сыщика и научившись стрелять, он занялся делом покрупнее. Собрав своих приятелей, Джонни организовал налёт на старый почтамт, а позже на городской арсенал. Осев в Арканзасе, Гуд разработал план, который кормил их пару лет. Шесть его людей поодиночке работали проводниками мигрантов, стараясь найти богатые семьи со Старого света. Во время пути они незаметно оценивали пожитки людей и решали, стоит ли присваивать себе добычу или нет. Если эмигранты были не богаты, проводник через пару суток пути оставлял их, жалуясь на своё самочувствие. Если же имущество было ценное, тогда проводник давал знак, проезжая возле города Гуда, и его люди нападали на фургон под покровом ночи. Спустя время шериф прослышал о работах Джонни, но не стал вмешиваться, так как опасался за свою семью.
И вот в один день 1845 года, один из таких «проводников» по имени Сэм вошел в салун и встретился с молодым и пьяным стрелком по имени Уильям Баф. Сыграв с ним пару партий в бильярд, Сэм предложил вступить в банду Гуда и отправиться в Техас, за каждую неделю, независимо от обстоятельств, Баф бы получал вчетверо больше, чем ему платили на ранчо. Баф опасался, что тут его скоро заберут в регулярную армию и уже сам собирался убраться из города. А тут такое заманчивое предложение! Уже на следующее утро встретились сорокалетний Гуд и двадцатипятилетний Баф. Одному нужны были люди, второму деньги…
Когда в Калифорнии, в 1848 году, началась золотая лихорадка, многие люди посчитали, что богатая и счастливая жизнь стоит одного года страданий и лишений. Всего имелось два пути за сокровищами – один сухопутный по Орегонской тропе, второй же проходил через воды мыса Горн. Всех переселенцев ждали трудности в пути. Многие умирали от болезней, становились жертвами нападения животных и индейских воинов. Самая страшная опасность во время путешествия – нехватка питьевой воды. На постах и фортах за кувшин ставили цену 100 долларов! К тому же тут осели еще люди Джонни Гуда, которые совершали нападения на одну из многочисленных троп. Как-то раз, устроив лагерь на возвышенности, они наблюдали, как ранним утром ковбои гнали стадо, состоящее из нескольких тысяч голов, по знойной пустыне. Огромное облако пыли поднималось высоко вверх. Уильям Баф долго считал, что более яркого зрелища он уже не увидит, пока однажды банда не решила пополнить запасы провизии, и отправиться в самый блажащий город – Сан-Франциско. На подходе к городу они застали, как в вечерних сумерках Сан-Франциско сгорел до основания.
Два года банда обогащалась чужим добром, после этого неудачи следовали по пятам. Сначала один из верных людей Гуда – рыжебородый Сэм – заболел брюшным тифом и скоропостижно скончался. Потом банда наткнулась, как оказалась в неудачный момент, на охраняемую повозку. Сам Джонни Гуд был ранен в руку, которая впоследствии воспалилась. Полученную травму он старался скрыть от окружающих, употребляя обезболивающие. Он считал, что если его увидят таким, может сложиться впечатление о его некомпетентности. Спустя два месяца на банду Джонни Гуда ночью совершила налёт группа индейцев апачей из народов липанов. Они пробрались незаметно, и напали неожиданно, то атаковали, то отступали, их тактику было невозможно предугадать. Краснокожие появлялись из разных углов, холмов, кустов. Верные люди Гуда, прослужив ему многие годы, одним за другим падали замертво в этой бойне. На глазах Уильяма Бафа его горячо любимый наставник Джонни Гуд не смог добежать до седла своей лошади, и был сбит с ног. Когда он попытался подняться, индейская боевая дубина с каменным окончанием попала ему точно в затылок. Голова Джонни задралась вверх и он упал. Баф, изворачиваясь от томагавков и выстрелов эскопеты, запрыгнул на первую попавшую лошадь и помчался в страхе прочь. Все его знакомые, входящие в банду, остались в прошлом. Оставшись снова один, Уильям Баф оставил все надежды на счастливую жизнь. Почти 6 лет, проведенных в банде, он копил деньги, которые потерял в один миг. Пару часов назад он спокойно спал у костра, а теперь мчался на восток, стараясь убежать от прошлого. Проскакав всю ночь, и чуть было не загнав свою лошадь, истощенный, он остановился в небольшом городке в штате Канзас. Так закончилась его криминальная жизнь…
Четыре года он с большими усилиями старался прокормить себя и заработать хоть немного денег, которыми так легко раньше завладевал. Теперь ему заново пришлось искать себя и своё новое призвание, перебираясь из одного города в другой, пока он не остановился в небольшом военном форте.
В 1855 в возрасте 33 лет он изъявил желание записаться в кавалерийский полк и через год принял участие в походе на шайеннов. За боевые заслуги получил звание главного сержанта. Принял участие в гражданской войне в звании первого лейтенанта. В конце июня при отступлении получил ранение в ногу. Поправившись, снова отправился на фронт. Под командованием генерала У. С. Гранта вошёл в дивизию Лью Уоллеса. Баф принял участие при вторжении вверх по реке Теннесси. В одном из сражений из-за тактических маневров его дивизия пришла на поле боя через 13 часов, когда основные силы уже отступали! Утром следующего дня, собравшись силами, федеральная армия начала наступление. За сутки боевых действий уставшая армия загнала «южан» в Шайло. Прихрамывая на одну ногу, Баф держался изо всех сил. После сражения он получил за храбрость в бою нагрудный знак. Уильям вспоминает эти события как самое кровопролитное сражение, которое длилось не одни сутки. Хотя все только начиналось! А дальше Чаттанугская кампания (трехдневное сражение) – переправа через Теннесси и битва за Миссионерский хребет.
Через полгода произошла битва в Глуши, где Грант потерял 17% своей армии. Битва происходила в труднопроходимой лесной местности. Во время сражения Уильям попал в небольшое окружение. Везде то и дело выпрыгивали и мерцали солдаты «южан», имевшие серый форменный цвет. Паника, словно четырнадцать лет назад, когда индейцы атаковали их банду, «выбила его из седла». Старясь просто выжить в этой бойне, Баф то и дело отступал и укрывался за деревьями. Рядом раздался артиллерийский взрыв, буквально в метре упала чья-то лошадь. Споткнувшись об труп, Баф покачнулся влево и налетел на одного испуганного молодого «южанина». Тот успел подставить ружье и садануть штык-ножом по ребрам Бафу. Они встретились взглядом. Через секунду южанин получил саблей по лопатке от одного из кавалеристов и упал. Федерация наступала, и Уильям остался в тылу. Добравшись до штаба, он до вечера провел возле палатки, стараясь успокоить себя и включить прежнее хладнокровие. Раньше он не обращал внимания на стоны и крики возле госпиталя, а теперь они обжигали его. После очередного сражения стали приносить раненых в боях солдат. Вон лежит парень, совсем юный, он даже наверно ни разу не брился и уже лишился обеих ног. А вон доставили на повозке бородача с окровавленным лицом, ранение тяжелое, наверное, он не дотянет и до утра. Зачем-то привезли солдата с разорванным животом… К Бафу подошел молодой санитар в очках, он был весь мокрый от пота и взволнован: «Что у вас?» – спросил он. Уильям качнул головой и махнул рукой, чтобы тот пошёл прочь. Но санитар не унимался: «Ваше звание, солдат?» Баф ответил, что он является капитаном, и намекнул, чтобы тот оставил его в покое. Санитар присел рядом, самолично расстегнул пару пуговиц и стал осматривать ранение. Поправив очки, санитар бросил: «Капитан, у вас стрептококк, нужно делать операцию! Если эта зараза попадет в кровь…!». Баф, не поднимая глаз, и не реагирую на эту новость, продолжил сидеть у своей палатки. Санитар встал и сказал ему, что скоро придет с ассистентом и окажет необходимую помощь. Баф не хотел ложиться на операционный стол, тем более к такому неопытному врачу, он поднялся и вошёл в палатку. Пробыв до этого момента на войне 3 года, Баф сломался и уже не мог держать в руках оружие. Через полчаса Уильям, стараясь уйти незамеченным, – дезертировал. С собой он практически ничего не взял, только мешок с провизией и свое оружие. Оставил и свой обер-офицерский мундир синего цвета с красным поясным шарфом.
Он шёл пока звезды не стали потухать на небосводе, и остановился у высохшего ручья. Ранение в бок обессилило его. Уильям развел костер и принялся поедать последний свой пайок. Он снял с себя куртку и высокую черную фетровую шляпу - «Кошут», которая от дождей и долгих походов приобрела жалкий вид. На ранение он не смотрел, хотя чувствовал, что больше не протянет. В свои сорок два года он вспомнил, что примерно в этом же возрасте его принял в банду Джонни Гуд. Сравнивая свою и его жизнь, он никак не мог определиться, кто же больше из них пролил кровь невинных людей, и кто же более благородно прожил свою жизнь?