Ну что с неё взять? Она с детства путала гласные с согласными. Цифры выучила только до семи. Все дети из её класса ходили в школу, чтоб учится, а она просто ходила. Она в принципе не может понять, чем право отличается от лево. В страницы книг она заворачивает солёную рыбу, когда берёт её для обеда на работе. Ест она руками, не используя столовые приборы, в том числе супы и каши. Лысая, не имея средств для париков, она носит на голове строительную каску. Она кривая, косая, хромая и немного горбатая. По сравнению с ней, куча навоза – мисс Вселенная. Возраст её не поддаётся определению, она страшная. У неё изо рта воняет хуже, чем из канализационного люка или мусорного ведра. Смеётся она страшнее, чем ржут лошади, танцует она чуть изящнее коровы, а поёт, ещё более мерзостней, чем павлин. Когда она молчит, можно услышать "раскаты грома" из её желудка. Она глуха на одно ухо, потому что испуганный ею медведь своим рёвом порвал барабанную перепонку, когда она собирала мухоморы в корзинку без дна. Из её рук почти всё валится. На работе к ней вежливо обращаются нижестоящие «Эй, ты», а равностоящие и вышестоящие просто пинают по тому месту, где у неё должна быть жопа, повёрнутая на 45 градусов против часовой. Ни один цвет не подходит для неё, кроме цвета детской неожиданности. Портные в качестве материала для нарядов предлагают ей мешковину. В её пальто больше дырок, чем карманов. Когда она выходит гулять вечером, многие принимают её за призрака с расположенного неподалёку от её дома кладбища. Многие из милосердия предлагали ей её пристрелить. Она всё время куда-то спешит, и всё равно опаздывает.
Возьми трубку, дура!
Я же тебе звоню.