В конце XVIII века Тула стала губернским городом, центром одной из 50 губерний Российской империи. Тульская губерния имела территорию 27 тыс. кв. верст. Население в 1811 г. составляло 1млн. 115 тыс. человек, 52 тыс. из них жили в Туле. В остальных 11 уездных городах, вместе взятых, было тогда 22 тысячи жителей. Преобладающую массу составляло сельское население ; крестьяне.
Тульская губерния в конце XVIII ; начале XIX века была одной из наиболее крепостнических губерний России. Крепостные крестьяне здесь составляли 80 % всего населения из них 86 % среди сельского населения. Подавляющее большинство крепостных (91%) находились на барщине , причем в южных уездах ; Ефремовском, Чернском, Новосильском ; на барщине были все крепостные крестьяне (100%).
Крепостное право сильно отражалось на экономике губернии, и товарно-денежные отношения здесь развивались медленно.
Помещики Тульской губернии находили, что «старинные орудия перед всеми новыми заслуживают предпочтения». Без-раздельно господствовала соха, удобрялась лишь незначительная часть полей, что вело к истощению почвы. На первом месте в производстве сельскохозяйственных продуктов стояли рожь и овес. В значительно меньшем количестве выращивались пшеница, гречиха, горох, конопля, лен, огородные овощи.
Географический справочник первой половины XIX века называет главными занятиями жителей Тульской губернии- «хлебопашество, скотоводство, огородничество и извоз». Там же отмечается, что в Тульской губернии в то время, была мануфактурная промышленность «маловажна, исключая Тульскую оружейную фабрику».
Промышленность в нашем крае тогда развивалась медленно. Центр металлургического производства к середине XVIII века переместился на Урал. Тульские железоделательные заводы утратили былое значение.
В уездных городах Тульской губернии промышленность по существу отсутствовала, но торговля приобретала все большее развитие. Местные купцы вывозили преимущественно продукты сельского хозяйства: хлеб, пеньку, сало, кожи, щетину, скот. Ввозились в значительном количестве полосовое железо, соль, колониальные товары.
Самым крупным из уездных городов был Белев ; значи-тельный торговый центр и пристань на Оке. «Купечества в сем городе 2331 душа, живут весьма достаточно и производят знатный торг как внутренний, так и к Санкт-Петербургскому порту».
Всего населения было до 5 тысяч, имелось несколько мельниц, кожевенных и салотопенных заводов. Очень развито было в Белеве пивоварение, и потому на гербе города изобразили ячменный сноп с выходящим из него пламенем.
Много купцов было тогда и Веневе. В «Историческом описании Российской коммерции» Михаила Чулкова указывалось, что здесь шла «торговля всяким хлебом и съестными припасами, рогатым и мелким скотом, медом, хмелем, пенькою, деревянной посудою и другим мелочным товаром. Некоторые упражняются в различных подсобных работах, а другие ездят по разным городам и уездам для продажи и покупки мелочных товаров. Лучший их промысел состоит в торговле хлебом».
В Одоеве, как говорит тот же автор, «из обывателей некоторые торгуют хлебом и пенькою, что продают приезжающим из разных городов купцам, а прочие живут на пашне».
Нельзя не упомянуть и Алексина: «Мимо сего города по Оке весною ходят от Орла до Москвы и до Нижнего со всяким хлебом струга , а от Калуги и других вышних городов плотами гоняется лес; летом же и осенью из низовых в верховые города оные струга ходят с солью и железом, и по обеим сторонам реки имеется бечевая».
Все большее развитие получают местные кустарные про-мыслы, обычно различные в каждом из уездов. В ближайших к Туле и ее оружейному заводу уездах: Тульском, Алексинском и Веневском распространилось производство замков, дверных и оконных скоб, петель, позднее самоваров и других металлических изделий.
В Веневском и Крапивенском уездах изготовлялись телеги, сани, колеса. Там же распространен был бондарный промысел , изготовление кадушек, липовок, бочек. В Белевском уезде на всю Россию славились кружевницы, там же делали сохи и бороны. Во многих уездах крестьяне занимались выжиганием древесного угля, гончарным делом, плели корзины, лукошки и лапти, работали по столярному и плотницкому, портняжили или сапожничали и т. д. Таким образом, в товарно-денежные отношения все больше втягиваются не только городские жители, но и крестьяне ; основная масса населения.
Некоторые помещики заводили у себя в имениях переработку сельскохозяйственных продуктов, производство полотна, сукна и т.д., винокуренные заводы.
Используя преимущественно практически бесплатный труд крепостных крестьян, помещики на этих предприятиях прибегали и к найму, особенно некоторых рабочих-специалистов. Шире стали применять наемный труд купцы и заводчики.
Таким образом, в нашем крае на рубеже XVIII и XIX вв., как и в стране в целом, заметно пробиваются ростки новых капиталистических отношений, но происходит это крайне медленно.
Война с Наполеоном оставила заметный след в истории нашего края. Тульская губерния в 1812 г. не стала местом военных действий, но многие наши земляки принимали самое активное участие, как в самой Отечественной войне, так и в заграничных походах русских войск 1813 - 1814 гг.
Наша губерния, как и некоторые другие, была базой мате-риальных и людских резервов русской армии в борьбе с фран-цузскими захватчиками.
Особое значение имела Тула как главный центр снабжения армии оружием. Это достаточно понимал и Наполеон I, который заявил в разговоре с одним из приближенных еще в мае 1812 г.: «Я иду на Москву и в одно или два сражения все кончу... Я сожгу Тулу и обезоружу Россию...».
В России сознавали, что близятся грозные испытания. Тульские оружейники летом 1812 г. единодушно решили: «Изготовлять оружие сверх положенного наряда, в те дни и часы, в которые мы от заводских работ бываем свободны».
Правительство промедлило с подготовкой к обороне. Только 17 июля вышел указ об изготовлении ежемесячно 7 тысяч ружей на казенном оружейном заводе и 3 тысяч «вольными фабрикантами» в собственных мастерских предпринимателей ; оружейников Лялиных, Маликовых и других.
Было решено в помощь армии, кроме обычных рекрутских наборов, объявить набор в ополчение. В царском Манифесте от 18 июля 1812 г. набор ополченцев, разрешался в 16 губерниях (в том числе Тульской). Александр I заявлял, что «приемля такое рвение с отеческим умилением, обращаем мы попечение наше на то, чтобы, составя достаточные силы из одних губерний, не тревожить другие».
Ополченская армия формировалась на средства местного населения. В Тульской губернии для этой цели было собрано 4 миллиона 800 тысяч рублей. Тульское ополчение было сформировано за 36 дней и в начале сентября 1812 г. оно уже несло боевую службу на северной и западной границах губернии. Ополчение насчитывало около 15 тыс. человек и состояло из 7 полков (2 конных, 4 пеших, 1 егерского) и одной конноартиллерийской роты.
В ополчение вступило много боевых опытных офицеров: генерал-майор И.И. Миллер ; сподвижник Суворова , участник итальянского и швейцарского походов; полковник С.П. Бобрищев-Пушкин ; участник войны 1808 - 1809 гг. со Швецией, ефремовский помещик поручик Ю.П. Лермонтов (отец известного поэта) и другие.
Но многие дворяне не явились в ополчение, а только чис-лились на службе у губернатора Н.И. Богданова . Об этом главнокомандующий М.Б. Барклай де Толли докладывал Александру I. Не были отпущены дворянами деньги на ремонт оружия, нужное количество лошадей для ополчения. Недаром генерал-адъютант императора князь Волконский на вопрос Александра I о патриотических чувствах дворянского сословия ответил: «Государь, я стыжусь, что принадлежу к нему, было много слов, а на деле ничего».
Но лучшие люди из дворян сражались в рядах действующей армии. Среди них было немало наших земляков.
Среди них М.А. Арсеньев ; командир лейб-гвардии конного полка. Этот полк успешно действовал в критический момент Бородинской битвы против французской конницы, устремившейся на прорыв центра наших позиций. Тяжело раненный в битве Арсеньев был удостоен чина генерал-майора.
В защите Семеновских флешей, на левом фланге, принимал участие туляк Иван Семенович Дорохов , ученик А.В. Суворова, командир Изюмского гусарского полка, за боевые подвиги произведенный в генерал-лейтенанты. Так и не оправившись от ран, весной 1815 г. И.С. Дорохов скончался в своем имении в Туле.
Из тульских дворян, владевших поместьями в Крапивенском уезде, был и генерал Дмитрий Сергеевич Дохтуров , один из сподвижников Суворова, по приказу Кутузова сменивший в разгар Бородинского сражения тяжело раненного командующего второй армией генерала П.И. Багратиона.
Бородинское сражение, как и вся героическая эпопея 1812 г., нашло свое художественное воплощение в романе нашего великого земляка Л.Н. Толстого «Война и мир».
Общеизвестна и картина «Военный совет в Филях» (1880 г.), написанная художником А.Д. Кившенко ; тоже нашим земляком, уроженцем Веневского уезда.
После вступления наполеоновской армии в Москву 2 сентября 1812 г. над нашим краем нависла угроза вторжения захватчиков. 3 сентября в Туле было получено, отправленное вскоре после Бородинской битвы, предписание Военного министерства, которое просит принять неотложные меры к защите губернии и эвакуировать оружейный завод в Ижевск.
Полки Тульского ополчения вышли к Оке на защиту под-ступов к Туле, о чем начальник ополчения генерал Богданов рапортует главнокомандующему.
ДОНЕСЕНИЕ НАЧАЛЬНИКА ТУЛЬСКОГО ОПОЛЧЕНИЯ Н. И. БОГДАНОВА М. И. КУТУЗОВУ О МЕРАХ ПО ОХРАНЕ ГРАНИЦ ТУЛЬСКОЙ ГУБЕРНИИ.
4 СЕНТЯБРЯ 1812 Г.
Честь имею донести вашей светлости, что сего сентября 3 получено мною от управляющего Военным министерством г-на ген.-лейтенанта кн. Горчакова предписание, с которого вашей светлости у сего и копию честь имею представить.
Во исполнение же оного предписания и немедля сделал должное распоряжение, а именно: 3-му пехотному казачьему полку полковника Свечина содержать кордон от Белева до Одоева и до Крапивны; 1-му пехотному казачьему полку полковника Владычина ; против Серпухова, по берегу р. Оки в дер, Лукьяновке и до г. Тарусы, и по берегу вниз по р. Оке 10 верст; 4-му пехотному казачьему полку полковника Бобрищева-Пушкина ; от Алексина по берегу р. Оки до г. Тарусы;
1-му конному казачьему полку ген.-майора кн. Щербатова ; в дер. Липецах, в десяти верстах от г. Серпухова, который также будет посылать свои разъезды по берегу оной же реки, а 2-го пехотного казачьего полку ген.-майора Рахманова ; в заводах Нарышкинских, егерский же полк ген.-майора Миллера ; близ Тулы; 2-й конный казачий полк подполковника Беклемищева ; в Одоеве, и будет держать кордон до Одоева к Белеву и к Крапивне. О чем вашей светлости имею честь доложить.
Подлинный подписал:
Командующий генерал Тульской военной силы Богданов.
Для внутренней охраны в каждом из уездов были дополнительно созданы местные ополчения, общей численностью свыше 3,5 тыс. человек. Для их вооружения использовались пики, рогатины, топоры, косы. Тульская губерния, как и соседние, превратилась в военный лагерь.
Для отправки оружейников и их инструмента в Ижевск было подготовлено 600 подвод. Но приостанавливать работу завода значило лишить армию необходимого оружия. Начальник Тульского ополчения губернатор генерал Богданов обратился за указаниями к главнокомандующему М.И. Кутузову. Через несколько дней, 7 сентября 1812 г., Кутузов предписал: воздержаться вывозить завод. Именно в этот день под его командованием русская армия закончила свой исторический фланговый марш-маневр, выйдя на Калужскую дорогу в районе Красной Пахры.
Опасность для Тулы миновала. Полковник Кудашев, действовавший со своими отрядами в районе Серпухова, в письме от 11 сентября так передавал мнение Кутузова: «Истинно русские понимают, что кампания в настоящее время только еще начинается... Мы переносим театр войны, прикрывая Тулу и Калугу».
Находясь в Тарутинском лагере, русская армия не только прикрывала Тулу с оружейным заводом и Калугу с большими военными запасами, но готовилась к новым, решающим боям и крепла с каждым днем. Выражая общие настроения, поручик Московского ополчения наш земляк поэт В.А. Жуковский написал стихотворение «Певец во стане русских воинов», проникнутое любовью к родине и уверенностью в победе».
Сюда везли из южных губерний продовольствие (до 40 тысяч подвод только из Тульской губернии). Сюда прибывали новые рекруты. В нашей губернии очередной рекрутский набор дал свыше 8 тыс. новобранцев, часть которых была направлена в резервную армию в район Арзамаса и Мурома. Сюда из Тулы, Орла, Воронежа гнали табуны коней, пополняли русскую кавалерию.
В конце сентября начале октября 1812 г. Тульское ополчение, отправившись из с. Симонова Алексинского уезда (ныне Заокского района), прибыло в Тарутинский лагерь. На смотре Кутузов особо отметил благодарностью в приказе по армии 1-й конный полк, которым командовал генерал-майор Щербатов. В дальнейшем этот полк был откомандирован в распоряжение Кутузова и действовал в составе русской регулярной армии в боях под Тарутином, под Малоярославцем в октябре 1812 г. и в других сражениях. Тульские ополченцы принимали участие и в заграничном походе русской армии в 1813 ; 1814 гг. В числе других русских частей они вступили 18 марта 1814 г. в Париж.
Тула и Тульская губерния не стояли в стороне от револю-ционного движения, возникшего в России в начале XIX века. Были наши земляки и среди декабристов.
Членом Южного общества был сын веневского помещика, воспитанник Александровского военного училища И.Б. Аврамов, поручик одной из военных частей.
В то же общество входили и братья Николай и Павел Бобрищевы-Пушкины, родившиеся на берегу Оки в с. Егнышевка Алексинского уезда в семье полковника С.П. Бобрищева-Пушкина, командира одного из полков Тульского ополчения 1812 г.
Именно им, когда возникла угроза ареста П.И. Пестеля и других, было поручено спрятать программный документ декабристов «Русскую правду».
В связи с этим Н.С. Бобрищева-Пушкина допрашивал сам Николай I. Он приказал упорного декабриста приковать руками назад к железному жезлу. Но ответ был: «Я с молоком матери всосал, что доносчик есть подлец, и я им не буду, хотя бы ты меня, государь, велел четвертовать». Бумаги Пестеля были обнаружены другим путем.
Участником составления текста, а потом сокрытия «Русской правды» был сын крапивенского помещика, член Южного общества декабристов Н.А. Крюков.
Членом «Общества соединенных славян» был туляк И.В. Киреев - прапорщик артиллерийской бригады. Следствие выяснило, что он «знал о намерении ввести народное правление, начать действия в 1826 г. истреблением императора и всей августейшей фамилии, идти в Москву и ввести там новый образ правления. Узнав, что общество открыто, изъявил готовность... действовать».
Активным участником восстания 14 декабря 1825 г. в Петербурге был лейтенант 2-го флотского экипажа Н.А. Чижов - сын небогатого помещика с. Покровское Чернского уезда. Он в 1821 г. плавал на Новую Землю. Вступил в «Северное общество» за месяц до восстания. Следствие установило, что он 14 декабря был в гвардейском экипаже, первый сообщил там о выступлении Московского полка на Сенатскую площадь «и сам туда же отправился».
Мичман гвардейского экипажа М.А. Бодиско хорошо знал К.Ф. Рылеева и других руководителей «Северного общества», в которое вошел в 1825 г. По воспоминаниям его дочери, «он сам повел свой взвод в атаку 14-го декабря». В приговоре подчеркивается, что он «лично действовал в мятеже с возбуждением нижних чинов». Среди восставших был и его брат лейтенант флота Борис Бодиско.
Таким образом, из среды тульских дворян вышли многие декабристы. После разгрома восстания все они были присуждены к ссылке в Сибирь, на каторжные работы, к заключению в крепость или к разжалованию в рядовые.
Только через 30 лет декабристы получили амнистию. Но лишь немногим довелось ею воспользоваться. Большинство погибло на каторге и в ссылке. Несколько декабристов-туляков вернулось в родные места: Чижов, Киреев, братья Бобринцевы-Пушкины, М. Бодиско.
Некоторое время жили после амнистии в Тульской губернии и другие декабристы, ранее не связанные или мало связанные с нашим краем. Среди них Н.И. Тургенев, Г.С. Батеньков и другие.
Тульская губерния и в середине XIX века оставалась крестьянской крепостнической губернией. Почти 85% населения составляли крепостные крестьяне, преимущественно помещичьи. Хозяйства тульских помещиков, поставляя сельскохозяйственные продукты в центральную промышленную зону страны, все теснее связываются с рынком. Владельцы имений стремятся получить с них как можно больше дохода.
Тульский губернатор в отчете за 1835 г. отмечал, что «просвещенные помещики вводят у себя новый способ возделывания земли и... севооборот, разделенный на 4 и 6 полей, с улучшенными орудиями, железными бореньями и катками; у них же устраиваются конные и воловые мельницы и другие хозяйственные машины по образцам шотландским». И все же большинство помещиков предпочитает повышать свои доходы не улучшением агротехники и наймом работников, а увеличением барской запашки и усилением барщины, при сокращении крестьянских наделов, расширении посевных площадей за счет лугов и лесных массивов.
Основная масса местных крепостных крестьян и в 50-х годах XIX в. оставалась на барщине, которая часто продолжалась больше трех дней в неделю и дополнялась другими повинностями. Непрерывно увеличивалась, например, подводная повинность, когда по указанию помещика крестьяне на своих лошадях и подводах возили помещичий хлеб и продукты на рынок в уездные города, в Тулу, а иногда и в Москву.
Очень ярко о своем бедственном положении и «нововве-дениях» своего помещика рассказали крестьяне белевского помещика Реутова в жалобе, поданной губернатору в 1860 г.: «На барщину высылает нас всех, мужиков и баб, ежедневно, да нам ни воскресного, ни праздничного дня никогда нет. А на Святой более всех дней работа, землю у нас всю хорошую обрезал, а нам дал по горам и оврагам и от жилища далеко... Лошадей наших гоняет ежедневно за камнем. Завел кирпичные заводы и торгует кирпичом, а у нас ни хлеба, ни скоту корма давно нет...»
Не редкостью в Тульской губернии в эти годы становились помещичьи фабрики.
Многие крестьянские хозяйства разорялись.
Это не могло не подрывать экономическую основу губернского хозяйства. Разорившийся крестьянин без лошади и инвентаря уже не годился для отбывания барщины. Доходы помещиков падали. Крепостное помещичье хозяйство переживало все более острый кризис. Об этом свидетельствовало и увеличение отходничества среди крестьян, отвлечение их от земледелия к торгово-промышленным занятиям. До 12 тысяч человек уходило в начале 50-х годов XIX в. из деревень Веневского уезда в качестве каменщиков, штукатуров и других рабочих.
Около 3-х тысяч из них работало на фабриках в Москве. Будучи крепостными, эти крестьяне-отходники обязаны были вносить оброк «своему» помещику в сумме 20 ; 30 рублей в год.
Тяготились крепостной зависимостью и зажиточные кре-стьяне, выделявшиеся в ходе расслоения общества.
Разложение крепостничества и проникновение капиталис-тических отношений сказывались и в расширении торговли.
Развивавшийся всероссийский рынок неуклонно втягивал в расширение торговых связей и население Тульской губернии.
Изделия тульских оружейников, самоварщиков, гармонщиков и других пользовались большим спросом и на внутреннем и на внешнем рынке. Среди промышленных товаров, поставлявшихся русскими купцами в Среднюю Азию, Иран, Турцию, были тульские замки, самовары и другие изделия.
Особенно много товаров вывозилось на местные рынки и ярмарки. Ярмарки становились жизненно важным явлением для всего населения края. Крупнейшей в губернии становится ежегодная Белевская ярмарка. Водный транспорт оставался тогда еще главенствующим. Основная масса грузов шла тогда по Оке. Вот почему в 30 ; 40 гг. XIX в. достигла расцвета Белевская торговая пристань. Отсюда ежегодно к Петербургскому порту отправлялось до 3-х тысяч бочек конопляного и подсолнечного масла (стоимостью до 200 тыс. рублей), до 25 тыс. четвертей зерна, крупы и муки (свыше 85 тыс. руб.), до 20 тысяч четвертей льняного семени (около 150 тыс. рублей).
Миллионные обороты купцы делали на пеньке. Ее прода-валось свыше 700 тыс. пудов ежегодно. Из Белева на Нижний Новгород отправлялось ежегодно до 2,5 тыс. пудов канатов, большое количество веревок, бечевы, кулей. Из Нижнего Новгорода в Белев доставлялось до 260 тыс. пудов соли, до 5 тыс. пудов железа, много рогожи для изготовления кулей.
Велась оптовая торговля скотом, мясом, рыбой. Крупные белевские купцы-хлебопромышленники братья Субботины вели бойкую торговлю хлебом. Их амбары и лабазы тянулись вдоль Оки на многие версты.
Все больше лабазов, лавок и магазинов появлялось в уездных городах и в крупных торговых селах.
Шоссейные дороги на Москву и на Орел были построены только в 1845 - 47 гг. и служили преимущественно для перевозки пассажиров и почты, хотя увеличивались и грузовые перевозки по ним.
Отсутствие железных дорог и крайне отсталое состояние других средств транспорта приводили к огромной разнице в ценах в разных районах и к большим колебаниям цен. Если в Москве в 1830-40 гг. низшая цена на четверть ржи была 8 руб. 36 коп., а высшая доходила до 35 руб. (в четыре с лишним раза больше), то в Туле цены были соответственно от 5 рублей до 50 рублей.
Крепостное право препятствовало развитию более прогрессивных капиталистических отношений и в промышленности края, однако черты нового достаточно проявлялись и здесь. Как и прежде, для Тулы и ближайших уездов ведущую роль играл Тульский оружейный завод. Вокруг него с конца XVIII ; начала XIX века растет число мелких и крупных ремесленных мастерских и мануфактур, принадлежащих чаще всего казенным тульским кузнецам-оружейникам. На этих предприятиях по найму работали как казенные оружейники, так и местные ремесленники и отпущенные на оброк помещичьи крестьяне.
Такие капиталистические мануфактуры чаще всего назы-вались «фабриками», хотя там господствовал ручной труд, и работало, например, в 1813 г. у тульских фабрикантов-оружейников от 4 до 35 рабочих (313 человек на 19 «фабриках»). Наряду с оружием, а также самоварами, различными замками и скобяными изделиями тульские мастера на таких «фабриках» изготовляли галантерею, сошники, инструменты и другие изделия.
Постепенная замена ручного труда машинным (внедрение паровых машин) на Тульском оружейном заводе, а за ним и в наиболее крупных металлообрабатывающих предприятиях нашего края началась в 20 ; 30 -х годах XIX века.
Технический прогресс осуществлялся и на некоторых других предприятиях. Чугунолитейный и машиностроительный завод оружейников Гайдеровых в Туле уже в 20-х гг. XIX в. тоже имел паровую машину. На этом заводе отливались мелкие чугунные детали для оружейного завода и в большом количестве изготовлялись части для паровых машин винокуренных заводов.
Те три стадии, которые проходит в своем развитии капи-талистическая промышленность (мелкое товарное производство, мануфактура, фабрика), особенно ясно прослеживаются в Тульском самоварном производстве.
Тульское оружейное дело стало фундаментом многочисленных местных промыслов. Первое самоварное производство в Туле организовал оружейник Баташев, оружейниками же были основаны каретные производства, фабрики офицерских вещей, различного военного снаряжения, замочные мастерские, заведения скобяного товара, часов и инструментов. Даже пряничное дело не обошлось без участия оружейников: будучи отличными мастерами резьбы по дереву, они создавали замечательной красоты и сложности резные доски для формовки пряников.
Возможно, еще в XVIII веке в Туле и ее окрестностях было немало мастеров, «кустарным» способом изготовлявших самовары. На Штыковой улице, слесарь Лисицын открыл первую самоварную «фабрику». К 1808 г. в городе имелось уже 8 самоварных фабрик. В 1850 г. их было уже 28 (Маликовых, Сомова, братьев Баташовых, Рудакова и др.). На них работало, большей частью по домам, более 600 рабочих. В год они выпускали 120 тысяч самоваров. Ежегодный оборот всех этих фабрик достигал 2,5 млн. рублей.
Тульский самовар... В нашем языке это словосочетание давно стало устойчивым. С «легкой руки» знаменитого писателя А.П. Чехова стала известна фраза, что «в Тулу с собственным самоваром не ездят».
Самовар и Тула неразделимы. В любом уголке России и далеко за ее пределами можно встретить тульский самовар.
Тульские мастера веками ковали оружие и делали самовары. Это традиционные промыслы тульского края, как гармонное производство, белевские кружева и пастила и многое другое.
Всем известно, что самовар - это устройство для приготовления кипятка. «Сам варит» - отсюда и слово произошло. И сам самовар, не мог появиться ни в какой другой стране. Есть в Китае, откуда был завезен в Россию чай, родственный прибор, в котором тоже есть труба и поддувало. Но настоящего самовара нет больше нигде, хотя бы потому, что в других странах кипятком сразу заваривают чай, примерно как кофе.
Своим появлением самовар обязан чаю. В Россию чай был завезен в XVII веке из Азии и применялся, в то время как лекарство среди знати.
Чай ввозился в Москву, а позднее в Одессу, Полтаву, Харьков, Ростов и Астрахань. Чайная торговля являлась одним из обширных и выгодных коммерческих предприятий. В XIX веке чай стал русским национальным напитком.
Чай был конкурентом сбитня , любимого напитка Древней Руси. Этот горячий напиток приготовлялся с медом и лекарственными травами в сбитеннике, который внешне напоминает чайник, внутри которого помещалась труба для закладки угля. Бойкая торговля сбитнем шла на ярмарках.
В XVIII веке на Урале и в Туле появились самовары-кухни, которые представляли собой братину, разделенную на три части: в двух варилась пища, в третьей - чай. Сбитенник и самовар-кухня явились предшественниками самовара.
Где и когда появился первый самовар? Кто его изобрел? Неизвестно. Известно лишь, что отправляясь на Урал в 1701 г., тульский кузнец-промышленник Демидов захватил с собой и искусных рабочих, медных дел мастеров. Возможно, что уже тогда в Туле изготавливались самовары.
В XIX веке самовар «расселяется» в Санкт-Петербурге, Москве, во Владимирской, Ярославской и Вятской губерниях. Как бы там ни было, но уже два столетия самовар и Тула неотделимы друг от друга.
Самовар - это часть жизни и судьбы нашего народа, отраженная в его пословицах и поговорках, в произведениях классиков нашей литературы.
Самовар - это поэзия. Это доброе русское гостеприимство. Это круг друзей и родных, теплый и сердечный покой.
«…Увитое хмелем окно веранды, летняя ночь, с ее звуками и запахами, от прелести которых сердце замирает, круг света от лампы с матерчатым уютным абажуром и, конечно же... ворчащий, сверкающий медью, пышущий паром тульский самовар на столе».
О появлении первых, документально зафиксированных, самоваров в Туле известно следующее. В 1778 г. на улице Штыковой, что в Заречье, братьями Иваном и Назаром Лисицыными изготовлен самовар в небольшом, поначалу, первом в городе самоварном заведении. Основателем этого заведения был их отец, оружейник Федор Лисицын, который в свободное от работы на оружейном заводе время, построил собственную мастерскую и упражнялся в ней всякого рода работами по меди.
Уже в 1803 г. на них работают четыре тульских мещанина, семь оружейников, два ямщика, 13 крестьян. Всего 26 человек. Это уже фабрика, и капитал ее составляет 3000 рублей, доход - до 1500 рублей. Немалые деньги в то время. Фабрика в 1823 г. переходит к его сыну Назару.
Самовары Лисицыных славились разнообразием форм и отделок: бочонки, вазы с чеканкой и гравировкой, самовары яйцевидной формы, с кранами в виде дельфина, с петлеобразными ручками. Сколько радости доставили они людям! Но прошло столетие - и заросли травой могилы фабрикантов, забыты имена их подмастерьев. Отшумели, не поют уже своих вечерних песен первые самовары, прославившие Тулу. Они тихо грустят вдали от родины, в музеях Бухары, Москвы, Санкт-Петербурга, Калуги. Впрочем, и Тульский музей самоваров может похвастаться старейшим самоваром Лисицыных.
Между тем, самоварное производство оказалось весьма прибыльным. Кустари быстро превращались в фабрикантов, мастерские - в фабрики.
В 1785 г. открывается самоварное заведение А.М. Морозова, в 1787 г. - Ф.М. Попова, в 1796-м - Михаила Медведева.
Василий Ломов вместе со своим братом Иваном выпускали самовары высокого качества, по 1000 - 1200 штук в год, и получили высокую известность. Самовары тогда продавались на вес и стоили: из латуни - 64 рубля за пуд, из красной меди - 90 рублей за пуд.
В 1826 г. фабрика купцов Ломовых выпустила за год 2372 самовара, Никиты Лисицына - 320 штук, братьев Черниковых - 600 штук, Курашева - 200 штук, мещанина Маликова - 105 штук, оружейников Минаева - 128 штук и Чигинского - 318 штук.
В 1829 г. на первой публичной выставке российских мануфактурных изделий в Санкт-Петербурге самовары мастера Маликова завоевали малую серебряную медаль. В 1840 г. за высокое качество самовары Ломовых, одними из первых, имели право носить государственный российский герб как высшую награду.
В 1850 г. в одной только Туле было 28 самоварных фабрик, которые выпускали около 120 тысяч штук самоваров в год и множество других медных изделий. Так, фабрика Лялина вырабатывала в год более 10 тысяч штук самоваров, фабрики Ломова, Рудакова, братьев Баташевых - по семи тысяч штук каждая.
Что за причина столь быстрого развития самоварного промысла? Месторождения железных руд, выгодное географическое местоположение и близость к Москве. И еще одно очень важное обстоятельство. Ни один район не имел стольких мастеров по металлу, как Тула.
Пополнялись ряды рабочих в самоварном производстве и за счет отходничества, которым промышляла значительная часть крестьянского населения губернии.
Во второй половине XIX века по производству самоваров Тула занимала одно из первых мест в России. В 1890 г. в Туле и губернии действовало 77 фабрик с количеством рабочих 1362, из них в Туле -74 фабрики. На каждой работали от трех до 127 человек. В Тульском уезде - четыре фабрики с количеством рабочих от четырех до 40.
Самое большое количество фабрик Тулы, а их было 50, приходилось на Заречье, там жили и работали оружейники. Уже в то время о самоваре складывались пословицы («Самовар кипит - уходить не велит», «Где есть чай, там под елью рай»), песни, стихотворения.
Газета «Тульские губернские ведомости» за 1872 г. о самоваре писала так: «Самовар - Друг семейного очага, лекарство прозябшего путника...».
Тульские самовары проникали во все уголки России, становились украшением ярмарок. Ежегодно с 25 мая по 10 июня из Тулы по реке Оке (до Оки самовары везли на лошадях) самовары переправлялись на Нижегородскую ярмарку. Речной путь имел ряд преимуществ: был дешевле, да и самовары при таком способе транспортировки сохранялись лучше.
Первые места на ярмарках занимали самовары Баташева, Лялина, Белоусова, Гудкова, Рудакова, Уварова, Ломова. Крупные фабриканты, например Ломовы, Сомовы, имели свои магазины в Москве, Петербурге, Туле и других городах.
При перевозке самовары упаковывали в ящики-коробы, которые вмещали дюжину изделий разной величины и фасонов, и, продавали по весу. Дюжина самоваров весила более 4 пудов и стоила 90 рублей. Чем тяжелее самовар, тем дороже.
Немало творческой фантазии вкладывали мастера в отдельные детали, приобретавшие сказочные формы. Таковы, например, самовары из мельхиора, самовар с ручками в виде дракона, с виноградными лозами и другие.
Несмотря на различие в оформлении и отделке, устройство всех самоваров одинаково. Каждый самовар состоял из следующих частей: стенки, кувшина, круга, шейки, поддона, ручек, репейка, стебла крана, ветки, донышка, решетки, душничка, подшишек, деревянных приделок, конфорки и заглушки.
Непросто было овладеть ремеслом самоварщика. Вот что вспоминает старожил-самоварщик деревни Маслово Н.Г. Абросимов: «Работать учеником начал с 11 лет. Три с половиной года обучался этому ремеслу. Для стенки (корпуса) резали определенного размера латунь, затем ее свертывали в цилиндр, и эта форма наводилась в двенадцать приемов.
Латунь с одной стороны надрезали зубцами и затем ударами молотка закрепляли по соединительному шву, после этого несли в кузницу. Потом мастер (наводильщик) повторял операции по заделке шва с помощью молотков и напильников и каждый раз закреплял отжигом в кузнице. Бегали в кузницу от мастера к мастеру и обратно мальчики-ученики и постепенно присматривались, как работает мастер....».
«Немало пота пролито и бессонных ночей проведено, прежде чем по заказу хозяина стенка сделана. А привезешь сдавать в Тулу фабриканту, иногда брак обнаружит. Труда много затрачено, а получать нечего. Работа тяжелая, но полюбил я ее, приятно было, когда из листа латуни сделаешь чудо-стенку».
Главным материалом для изготовления самоваров служили: медь зеленая (латунь), красная (сплав меди 50 - 63% и цинка 37 - 50%), томпак (сплав меди 85 - 90% и цинка 10 - 15%). Иногда самовары серебрили, золотили, а то и делали из серебра и мельхиора (сплав меди 50 - 60%, цинка 19 - 39% и никеля 13 - 18%). Самоваров из томпака изготовлялось в 10 раз больше, чем красных (из сплава меди 50 - 63% и цинка 37 - 50%). Будучи дороже, красивее, роскошнее, они расходились по домам знати. В 1850 г. томпаковый самовар стоил 25-30 рублей штука, в зависимости от отделки. Но основную массу самоваров изготовляли из зеленой меди.
Сложен и многообразен процесс изготовления «тульского чуда», который составлял 12 приемов. В производстве существовало строгое разделение труда. Почти не было случаев, когда мастер изготовил бы полностью весь самовар. В самоварном деле было семь основных специальностей. Длителен процесс изготовления самовара, прежде чем он появится в таком виде, в котором мы его привыкли видеть.
На фабриках шла сборка, отделка. Изготовление деталей - по домам. Известно, что целые деревни изготовляли одну какую-нибудь деталь. Сдача готовой продукции совершалась раз в неделю, иногда в две недели. Везли готовую продукцию для сдачи на лошадях, хорошо упакованную.
Самовары и детали к ним изготовлялись не только в Туле, но и в окрестных селах в радиусе примерно 40 км от города. Так, население деревень Нижние Присады, Хрущево, Банино, Осиновая Гора, Барсуки, Маслово, Михалкове Тульского уезда и деревень Изволь, Торчково, Скороварово и Глинища Алексинского уезда из поколения в поколение специализировалось на самоварном промысле. Изготовляя стенки самовара, мастер получал сырье от фабриканта по весу, по весу же сдавался и самовар.
Работа велась в жилых избах круглый год за исключением летнего времени, когда начинались полевые работы. Занимались самоварным ремеслом и целыми семьями, и в одиночку. У каждого самоварщика для изготовления стенки самовара был свой фасон. Круги, конфорки, поддоны, заглушки и шейки чаще всего изготовляли литыми - это делали кустари-литейщики из остатков меди и стреляных патронов. Всего же таким производством было занято 4-5 тысяч кустарей и ряд медно-литейных заводов.
Наивысший подъем самоварного производства в Туле приходится на 1880 годы. В связи с развитием капитализма самоварные фабрики возникали в форме капиталистической мануфактуры с вольнонаемными рабочими.
В конце XIX века в Туле существовало более 10 фабрик Баташевых.
Самая ранняя из них основана И.Г. Баташевым в 1825 г., а самая крупная фабрика В.С. Баташева - возникла в 1840 году. В 1898 году утвержден устав «Товарищества паровой самоварной фабрики наследников Василия Степановича Баташева в Туле».
Новая фабрика была выстроена в конце XIX века в Туле на Грязевской улице (теперь улица Лейтейзена, дом № 12). Это была первая паровая самоварная фабрика в России.
В начале XX века фабрика наследников Баташева выпускала 54 различных фасона самоваров. Самовары фабрики Баташевых особенно ценились.
Прославленные баташевские самовары, лучшие по качеству и отделке, быстро раскупались, принося большой доход фабриканту. Ни одна русская выставка в России и за границей не обходилась без тульского самовара, без продукции фабрики Баташева.
Желающие участвовать в выставках должны были представить несколькими образцами все разновидности своих изделий. Фабриканты, которые примут участие в выставках, должны на случай получения наград снабдить свои самовары фабричными клеймами.
Выставки были разные: ярмарочные, которые устраивались ежегодно с 15 июля по 25 августа губернские, уездные, частные и отраслевые: художественные, промышленные, художественно-промышленные, сельскохозяйственные и специализированные, которые, как правило, устраивались в разных городах ежегодно. Были выставки всероссийские (они проходили приблизительно через 10 лет в больших городах, таких, как Москва, Петербург, Новгород).
За лучшую представленную продукцию на выставках фабриканты получали награды. Награды удовлетворяли самолюбие и тщеславие фабриканта, а образцы медалей клеймили на самовары для популяризации продукции. Самые распространенные награды были с сельскохозяйственных выставок, так как здесь почти все изделия, представленные на обозрение, получали награды, а вот награды на всероссийских и всемирных выставках выдавались реже.
Для участия в этих выставках требовалось очень много условий и прежде всего, самое высокое качество предметов и степень художественного выполнения. На всероссийских выставках предусматривалось и то, чтобы материал, из которого изготавливался предмет, был из России и рабочие тоже были русского происхождения, учитывалось техническое устройство фабрики и красота здания.
Высшей наградой на всероссийских выставках считался государственный герб, утвержденный министерством финансов за лучшие фабричные изделия. На Всероссийской Нижегородской выставке в 1896 г. за производство самоваров наследники Баташева получили эту высшую награду. Оттиск герба и других наград можно увидеть на рекламах и самоварах наследников Баташева и других фабрикантов.
В фондах Тульского музея самоваров насчитывается большая коллекция разнообразных фасонов самоваров фабрики Баташева и его наследников. Среди них самовар красной меди 1870 г. - флорентийская ваза, томпаковый овальной формы. Уникальная коллекция сувенирных самоваров, которые были изготовлены в подарок царской семье в 1909 г. Самоварчики выполнены с большим искусством в форме ваз греческой, рококо, зеркальной, византийской рюмки и гладкого шара. Самовары эти емкостью 200 граммов, действующие, изготовлены в подарок детям царя Николая II: четырем дочерям и сыну.
В течении столетий менялись фасоны самоваров. К концу XIX века их число доходило до 165.
Во второй половине XIX века Тула по производству самоваров занимает первое место в России. В 1890 г. в губернии действовало 77 фабрик с 1362 рабочими. На каждой из них трудилось от 3 до 127 человек.
При таком бурном успехе самоварного производства не могло не появиться такое хорошо нам известное явление, как контрафакция . Любителей погреть руки на славе чужой продукции хватало и двести лет назад.
В одной из публикации того времени можно прочесть: «Из всех существующих фирм Баташевых фирма «Наследник Н.Г. Баташева - Н.И. Баташев» является первой и старейшей в России и существует с 1825 г. Благодаря высокому качеству вырабатываемых фабрикой самоваров наша фирма издавна пользовалась наилучшей репутацией и тем самым добилась того, что самовары с клеймом «Баташев» стали требоваться не только в России, но и за границей.
Видя такой успех самоваров нашей фирмы, в Туле появились как крупные, так и мелкие кустари, которые, пользуясь сходством фамилии с нашей фирмой, начали подделывать и подражать нашим клеймам и тем самым вводить покупателей в заблуждение. Не имея возможности бороться с этим злом и желая оградить нашу фирму от возможных подражателей и подделок наших конкурентов, мы заявили Министерству торговли и промышленности помещенную на сем этикете фабричную марку с обозначением на оной «1825 год».
Только наша фирма существует с 1825 г., и никто из конкурентов не может подражать и подделывать это клеймо. За высокое качество изделий основатель фирмы был высочайше награжден в 1850 г. государственным гербом и в 1855 г. званием «Фабрикант двора его императорского величества». Следуя заветам основателя, фирма продолжит неустанно заботиться о том, чтобы ее самовары по-прежнему превосходили бы качеством изделия всех конкурентов. Поэтому обращайте внимание на фабричную марку с изображением на оной «1825 год», с этим клеймом самовары только нашей старейшей в России самоварной фабрики».
Чтобы быстрее реализовать свою продукцию, предприимчивые владельцы мастерских нередко прибегали к различным приемам для украшения своих изделий. Так, экспонент, получая похвальный лист, на котором был изображен двуглавый орел, ставил на свои изделия громадного размера государственный герб. Получалось общее впечатление, что экспонент имеет награду - государственный герб. Были на самоварах и такого рода оттиски, которые отражали процесс производства самовара. Чем больше «наград», тем больше славы фабриканту.
Но уже и тогда умели бороться с недобросовестными предпринимателями. Клейма, поставленные на самоваре, регистрировались Министерством торговли. Фабрикант, самовольно поставивший клеймо на самоваре, подвергался штрафу или заключению в тюрьму на срок от четырех до восьми месяцев. Подвергался наказанию и фабрикант, хранивший товар или продавший самовар с самовольно поставленным клеймом. Но в погоне за прибылью мошенники продолжали совершать подделки. Возникали уголовные делами, в результате которых самовары с поддельными клеймами уничтожались, а владельцы подвергались штрафу.
В конце XIX века крупными конкурентами Баташевых были И.Ф. Капырзин и его наследники, братья Шемарины, Воронцовы и другие.
Самоварная фабрика И. Капырзина была основана в 1860 г. К началу XX века на паровой самоварной фабрике наследников И.Ф. Капырзина выпускалось около 100 фасонов самоваров емкостью от 2 до 80 литров. Среди них самовары спиртовые, магазинные, дорожные разборные, для варки - типа «кухня».
С 1887 г. работала фабрика братьев Шемариных. В 1899 г. с целью расширения бизнеса братья Шемарины заключили между собой соглашение о создании Торгового дома. Они сбывали самовары в разные города России и являлись поставщиками двора его величества шаха персидского.
Братья Шемарины были участниками Всемирной выставки в Париже в 1889 г., за самовары удостоены Большой серебряной медали, в 1901 г. в Глазго награждены почетным дипломом. К началу XX века фабрика становится крупнейшей в городе по объему продукции и количеству рабочих, она занимает второе место после фабрики наследников В.С. Баташева. На фабрике в 1913 г. работали 740 человек. Ежедневно выпускалось до 200 самоваров.
Наряду с крупными фабриками существовало множество мелких. Так, на фабрике Василия Гудкова, основанной в 1878 г., работали семь человек. На фабрике Тимофея Пучкова в 1879 г. работали 14 человек; вырабатывала фабрика 100 самоваров на сумму 6500 рублей серебром в год.
При ручной сборке в день собирали пять-шесть штук обычных самоваров.
С развитием самоварного производства происходило и техническое усовершенствование: ручной труд постепенно заменяется механическими двигателями, а в 80-е годы XIX века на крупных самоварных фабриках применяются нефтяные и паровые двигатели, осуществляется переход на штамповочное производство. Появление машин повысило качество и ускорило процесс работы, но условия труда мало изменились, в отдельных цехах воздух стал более загрязненным, к запаху ядовитых химикатов, применявшихся при чистке изделий, прибавились газы от двигателей внутреннего сгорания.
Стремление к удешевлению производства привело к стандартизации форм самоваров. Широкое распространение получили так называемые самовары рюмкой, банкой.
Простотой в производстве, а вместе с тем скромностью и изяществом отличались самовары, предназначенные для массового потребителя. С 80-х годов XIX века самовары стали покрываться никелем. Такие самовары, блестящие как зеркало, полюбились покупателям и расходились в разные края с Нижегородской ярмарки.
Между тем с середины XIX века чаепитие из самовара стало на Руси национальной традицией.
Самовар, несмотря на весьма высокую стоимость, проникал в рабочую и крестьянскую семью и становился непременным атрибутом каждого русского дома.
Самоваром пользовались не только дома, его брали в дорогу, на гулянье. Для этой же цели использовались дорожные самовары. Эти самовары необычны по форме, удобны в транспортировке (съемные ножки привинчивались шурупами, ручки прилегали к стенке). По форме они многогранные, кубические, иногда цилиндрические. В Туле во второй половине XIX века подобные самовары выпускали фабрики Пелагеи Гудковой и наследников Ивана Капырзина.
В конце XIX - начале XX века появляются новые типы самоваров - керосиновый, самовар «Паричко» и медные самовары фабрики Черниковых с устройством трубы сбоку. В последних подобное устройство усиливало движение воздуха и способствовало быстрейшему закипанию воды.
Самовары, сделанные руками тульских мастеров - это подлинные произведения искусства, и мы вправе отнести их к предметам прикладного искусства.
В 30-е годы XIX столетия, в Туле зарождается производство русских гармоник с широкой специализацией по отдельным деталям и операциям. За свою почти двухвековую историю долговечные и звучные, отличающиеся высокими художественными достоинствами, тульские гармони и баяны стали одним из символов России, получив заслуженное признание во всем мире.
Самые примитивные, единичные образцы ручных гармоник были изготовлены тульскими мастерами - братьями Шкунаевыми в своей домашней мастерской. Вслед за ними, примерно с 1820 г., стационарное производство простых ручных гармоник организовал оружейник Тимофей Воронцов в полуподвальном этаже своей самоварной фабрики.
Дальнейшее развитие этому процессу положила привезенная оружейником Иваном Сизовым с Нижегородской ярмарки в 1830 г. простейшая пятиклапанная гармошка. Он открыл в Туле гармонную мастерскую, в которой сначала копировал привезенный образец, а затем организовал у себя массовое производство гармоник.
Наиболее крупным предприятием по изготовлению гармоник в Туле была фабрика братьев Киселевых, которая в основном специализировалась на выпуске двух- и трехрядных венских гармоник, в чем достигла значительных успехов.
Среди гармонных мастеров особенно выделялся Леонтий Алексеевич Чулков. В 1880 г. он организовал самостоятельную гармонную мастерскую, где работал вместе с шестью своими сыновьями. В 1907 г. самый талантливый из них Геннадий Чулков создал механику так называемых заемных басов для двухрядной венской гармоники.
На это изобретение им было взято патентное свидетельство. С тех пор и до настоящего времени механика Г.Чулкова применяется на всех венских гармониках, что является еще одной художественно-стилевой особенностью звучания басовых партий во всех изделиях тульского гармонного промысла.
Первые образцы русских гармоник отличались оригинальностью, хорошим качеством и внешней привлекательностью, но имели один существенный изъян - у них отсутствовал хроматический строй, что, естественно, ограничивало музыкальные возможности инструмента. Создание гармоники с хроматическим строем явилось важным шагом на пути совершенствования инструмента.
Одним из самых ярких пропагандистов гармоники был тульский мещанин Н.И.Белобородов. В 70-е годы Х1Х века, стараясь расширить ее возможности, он предложил мастеру Л.А.Чулкову изготовить для него инструмент с двухрядной клавиатурой по собственным эскизам, в которых Белобородов особо проработал систему клавиатуры, во всем остальном, положившись на знания и опыт мастера.
Новый инструмент представлял собой двухрядную гармонику с полной хроматической гаммой и не с семью, как обычно, а с 12-ю звуками. Новая хроматическая гармонь получилась необычайно певучей и прекрасно оформленной: в ее отделке использовались древесина кипариса и слоновая кость, а поверху затейливой вязью была пущена латунная инкрустация, кожа и перламутр.
В одной из комнат мемориального музея Н.И.Белобородова в витрине стоит первый экземпляр изобретенной им хроматической гармоники, сделанной руками мастера Л.А.Чулкова.
В середине 80-х годов ХIХ столетия Николай Иванович создает кружок любителей игры на хроматических гармониках, а в начале 90-х из участников кружка был организован оркестр.
Деятельность оркестра Н.И.Белобородова продолжалась много лет и прекратилась в конце 1902 года. В дальнейшем его ученик и соратник В.П. Хегстрем продолжил дело, начатое своим учителем. Скромный тульский бухгалтер стал концертмейстером оркестра, который совершал гастрольные поездки по соседним городам.
Впоследствии гармонь с хроматическим строем петербургский музыкант А.Ф. Орлеанский-Титаренко назвал «баяном». Среди других промыслов гармонный занимал в Туле второе место, и рост числа кустарей-гармонщиков продолжался из года в год.
Все частные фабрики (точнее сборочные цеха) в дореволюционной России были основаны на надомном производстве и не годились для переоборудования их в государственные промышленные предприятия, в связи, с чем встал вопрос о создании государственных фабрик.
Качество выпускаемой продукции и ее художественно-стилевые особенности отслеживались на проводимых конкурсах мастеров. Музыкальные инструменты проигрывались за занавесом, и жюри определяло на слух качество звучания. При этом неизменно победителями оказывались тульские мастера.
Широко развивающееся в XIX веке в Подмосковье ткацкое дело в нашей губернии было характерно главным образом для Каширского, отчасти Веневского и Алексинского уездов. Здесь оно было главным видом мелких крестьянских промыслов, которые в ряде случаев через капиталистическую мануфактуру вырастали в капиталистические фабрики.
В Веневском уезде многие крестьяне на дому ткали полотно из получаемых «от хозяина» материалов. Хозяевами подчас были крестьяне из крепостных. Так, в конце 40-х годов крепостные села Дубакино Каширского уезда имели три фабрики. В селе Липицы того же уезда у некоторых крестьян имелись ткацкие фабрики, на которых количество станков доходило до ста.
С развитием промышленности растет потребность в дешевом топливе. Все больше внимания привлекает местный каменный уголь. В 1855 г. в имении графа Бобринского у села Малевки (Богородицкого уезда) инженером П.П. Дорошиным была начата промышленная добыча угля. Здесь в 1858 г. было добыто 600 тыс. пудов угля (около 10 тыс. тонн). В 1859 г. начинается добыча каменного угля рядом с с. Товарково. В 1860 г. вступила в эксплуатацию Обидимская копь.
Новой отраслью промышленности нашего края в первой половине XIX века стало производство сахара. В 1802 г. в селе Алябьеве Чернского уезда начал действовать первый в России завод по выработке сахара из свекловицы. Местный помещик Блан- кеннагель использовал на этом заводе только принудительный труд своих крепостных крестьян. Так новое еще тесно соседствовало со старым.
Число сахарных заводов быстро растет. В 1813 г. в губернии их было 2, в 1839 г. - 26, в 1852 г. - 31, в 1860 г. - 39. Крупными сахарозаводчиками стали позднее графы Бобринские (Богородицкий уезд). Для сахарных заводов использовался местный каменный уголь.
Так постепенно шаг за шагом накапливались ростки нового капиталистического уклада, но крепостничество мешало дальнейшему развитию страны.
Как и по всей России, в Тульской губернии после расправы с декабристами для передовой русской интеллигенции создалась особенно тяжелая, гнетущая обстановка. Самые смелые были сосланы или томились в тюрьмах.
Уцелевшие все время ощущали за спиной пристальный взгляд агентов руководителя российских жандармов графа Бенкендорфа. И тем не менее общественное движение развивалось. О революционных кружках и деятельности революционеров этого времени мы знаем большей частью из материалов жандармской слежки за ними и из судебных дел, сохранившихся в архивах.
ИЗ ДОНЕСЕНИЯ ТУЛЬСКОГО НАЧАЛЬНИКА ЖАНДАРМСКОГО УПРАВЛЕНИЯ ПОЛКОВНИКА ШВАРЦА
ОТ 31 МАРТА 1848 Г. О НАСТРОЕНИЯХ В ТУЛЕ
«Здесь рассеивается множество разнородных и бестолковых слухов. Тула, как известно, лежит на большом проезжем и транзитном тракте и слухи эти большею частью, как кажется, передаются из Москвы. Для войск и иных сословий они не опасны, но в ремесленном и простом народе, особенно же между помещичьими крестьянами, которые везде и всегда верят всему несбыточному и самым уродливым нелепостям, ; слухи эти могут быть чрезвычайно вредны».
Летом 1831 г. жандармы раскрыли нелегальный кружок студентов Московского университета во главе с Н.П. Сунгуровым. Среди замыслов участников этого кружка, наряду с убийством царя, арестом московского генерал-губернатора, были и такие: «возмутить находившихся на фабриках людей и всю чернь московскую» и, что для нас особенно интересно, «составивши шайку тысяч в пять человек, пойти на Тулу и взять оружейный завод». Через четыре года после разгрома декабристов их последователи мечтают уже о привлечении к восстанию народных масс, включая «фабричных людей», о вооружении их оружием с Тульского завода.
В 1835 г. всех в Туле взволновало дело ученика губернской гимназии Михаила Орлова. Сын священника, Орлов был «обличен в сочинении и написании стихов с дерзкими выражениями против христианской веры и высочайшей императорской фамилии». Делом Орлова занимались не только местные власти, но и Сенат, определивший «его, Орлова, за сие преступление... лишить всех прав состояния и сослать в Сибирь в каторжную работу». И это в шестнадцать лет…
Мы еще очень мало знаем о связях наших земляков с ре-волюционными кружками. Но известно, что учитель местной гимназии П. Матюшенко был товарищем В.Г. Белинского по университету. Он поддерживал с ним связи. В 1837 г. Белинский заезжал к своему другу в Туле по дороге на Кавказ. Летом 1844 г. у жандармских властей даже возникли подозрения, что в Туле существует «недозволенное правительством тайное общество». Были произведены аресты.
Видимо, были связаны наши земляки и с другим вождем революционно-демократического движения в России - с А.И. Герценом. На страницах герценовского журнала «Колокола» от 15 октября 1859 г. были описаны факты произвола богородицкого помещика Голикова и тульских властей.
Крестьяне, работавшие семь дней в неделю на барина, подали в 1857 г. жалобу губернатору. Итог по жалобе ; 40 крестьян за это по приказу губернатора были высечены розгами и отправлены домой уезд. Там же при расследовании дела уездным предводителем дворянства, крестьяне снова были выпороты. А когда они отказались просить прощения у барина, их снова подвергли телесному наказанию.
Видными представителями славянофильства, идейного течения либерального дворянства, возникшего на рубеже 30-40 гг. XIX века, были тульский помещик Алексей Степанович Хомяков , родовым имением которого было с. Богучарово, и белевский помещик Петр Васильевич Киреевский, известный собиратель произведений народного творчества. В изданном им собрании имеется немало песен, записанных в Тульской губернии.
Среди петрашевцев, осужденных на смертную казнь и в последний момент «помилованных» и сосланных на каторгу, был писатель Федор Михайлович Достоевский . В детские годы он часто бывал в сельце Даровом, отцовском имении, в Каширском уезде Тульской губернии.
Почти сплошная безграмотность, обязательное посещение церкви, суеверия и знахарство, кулачные бои в праздничные дни - вот по существу и вся духовная жизнь простого человека в ту пору. Но все же возросшее общение сельского населения с городом способствовало тому, что оно начинало постепенно освобождаться от застойных форм феодального быта.
Школы для крестьян были редкостью, их содержали на свои средства немногие передовые дворяне.
В первой половине XIX в., как и в других губерниях, в Тульской губернии открылись государственные школы: приходские училища (одноклассные) и уездные училища (двухклассные) для детей купцов, ремесленников, разночинцев.
Четырехклассное народное училище (основано в 1786 г.) было реорганизовано в 1804 г. Два его старших класса, куда принимались только дети дворян и чиновников, дали начало губернской гимназии, а два младших образовали уездное училище. Даже пять лет спустя в гимназии училось всего 40 человек, а в уездном училище - 187. Да и позже, в 1836 г., когда уже во всех уездных городах (кроме Венева) открылись уездные и приходские училища, учащихся во всех этих учебных заведениях (включая губернские) было всего 1453.
Распространение образования в народе казалось властям излишним и опасным. Николай I еще в начале своего царствования обратил внимание министра просвещения на встревожившие его сведения, «будто крепостные люди из дворовых и поселян обучаются в гимназиях, что приносит большой вред. Люди приучаются к роду жизни и образу мысли и понятиям, не соответствующим их состоянию». Кажется дикостью, мракобесием позднего средневековья, но… «жив курилка».
Через двести лет система реформирования образования в России по своей сути отражает беспокойство императора. А как еще можно расценить, что в современной России в большинстве передовых университетах стоимость одного года платного обучения составляет несколько годовых доходов семьи среднего достатка от 300000 до 500000 рублей в год! Это притом, что количество бюджетных (бесплатных) мест в вузах неуклонно сокращается из года в год.
Большое внимание уделялось таким заведениям, как духовная семинария (переведена в Тулу из Коломны в 1800 г.), дворянское училище (открылось в 1801 г. в роскошном доме, пожертвованном заводчиком Баташовым).
Основным научным центром России в то время был Московский университет. Среди его воспитанников в первой половине XIX века были видные деятели русской культуры, связанные по происхождению и родству с нашим краем, ; А.С. Грибоедов, М.Ю. Лермонтов, И.С. Тургенев, К.Д. Ушинский.
Л.Н. Толстой в повести «Юность», вспоминая свои студен-ческие годы в Казанском университете, ярко изобразил две группы студенчества того времени: молодежь из «хороших» дворянских семей, одетую в модные фраки, имеющую свои экипажи, слуг и занятую развлечениями, и студентов из средних семей ; без модных причесок, в мундирах с протертыми локтями, увлеченных передовыми демократическими идеями, готовых отдать жизнь науке.
В Туле, как и во всех провинциальных городах того времени, наукой мало кто интересовался, да и условий для этого не было.
Но все же в 1830 - 1850 гг. выступают первые местные историки и краеведы И.П. Сахаров, Н.Ф. Андреев, И.Ф. Афремов и другие. Их очерки в «Прибавлениях» к «Тульским губернским ведомостям» (эта первая тульская газета начала выходить с 1838 г.) привлекли внимание общественности. Некоторые их работы стали значительным вкладом в науку.
В январе 1847 г. общее собрание Русского географического общества объявило благодарность помещику Тульской губернии И.Ф. Афремову за «Описание Куликовской битвы и плана Куликова поля». В 1849 г. оно было издано в Москве отдельной книгой.
Лучшие журналы тех лет - «Современник» и «Отечественные записки» ; поместили рецензии на брошюру, высоко оценили реставрированный ее автором план Куликовской битвы.
В 1850 г. И.Ф. Афремов издал «Историческое обозрение Тульской губернии». Книга вышла всего в 500 экземплярах, за счет автора и с большой задержкой из-за того, что цензура обнаружила в рукописи имя В.Г. Белинского и несколько неосторожных выражений о властях.
Большое научное значение имеют работы наших земляков П.В. Киреевского и И.П. Сахарова ; страстных собирателей и публикаторов устного народного творчества. Некоторые их работы знал и высоко ценил А.С. Пушкин.
И.П. Сахаров в 1833 г. в апрельском номере журнала «Московский телеграф» обратился с просьбой сообщить ему сведения о писателях, родившихся и выросших в Тульской губернии. Им был составлен список, в который вошли имена А.Т. Болотова, В.А. Жуковского, П. В. и И.В. Киреевских, А.С. Хомякова и других.
Многие писатели этого времени были связаны с нашим краем, отчасти отразили его природу и быт в своих произведениях.
Поэт В.А. Жуковский родился и провел ранние годы жизни в с. Мишенском, неподалеку от Белева. Он учился в Туле, сначала в немецком пансионе, затем в Тульском народном училище. По окончании «благородного» пансиона при Московском университете поэт возвращается в Мишенское, где с 1802 г. серьезно занимается литературой. Одна из его родственниц вспоминает о Мишен¬ском: «Здесь все напоминает Жуковского: ...рощи и сад, где мы гуляли вместе, любимый его ключ Гремучий и наконец, холм, на котором было переведено первое его стихотворение «Сельское кладбище»... Сколько песен Жуковского обязаны своим существованием воспоминанию об этом месте в пору молодости!».
В журнале «Вестник Европы», который издавал не менее известный историк Н.М. Карамзин печатаются стихи Жуковского, многие из которых созданы в Тульском крае.
«Поля, холмы родные» под Белевом вспоминает поэт в своем патриотическом стихотворении «Певец во стане русских воинов».
До отъезда в Петербург в 1815 г. поэт подолгу жил в Ми-шенском, Белеве, Долбине и других местах родного края. Снова навестил он родные места летом 1837 г. и осенью 1839 г. О родных местах вспоминал поэт и в заграничных поездках, работая над переводами:
Там небеса и воды ясны,
Там песни птичек сладкогласны!
О родина, все дни твои прекрасны…
Находясь при царском дворе, Жуковский нередко оказывал поддержку писателям. Он выступал в защиту Пушкина, Гоголя, Лермонтова, по его инициативе был выкуплен на свободу великий украинский поэт Т.Г. Шевченко. Николаю I не нравились эти хлопоты Жуковского, и он однажды грубо заявил поэту: «А за тебя кто поручится?». Жуковский перестал появляться при дворе, а затем уехал за границу, где умер весной 1852 г.
Создание бессмертной комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума» отчасти связано с Тульской губернией. Его друг, декабрист Бегичев, в одном из писем сообщал, что третье и четвертое действия Грибоедов написал летом 1823 г. «...в ефремовской моей деревне, селе Дмитриевском, в саду, в ветхой беседке, которую я сохраняю. Он всякую новую сцену читал нам...».
Бывал Грибоедов и в богородицком имении Бегичева с. Екатерининском. В последний раз посетил Грибоедов своего друга и сестру Марию Сергеевну Дурново (с. Спасское Чернского уезда) в марте 1828 г. на пути в Тегеран. Не раз бывал Грибоедов проездом и в Туле.
Комедия «Горе от ума» не скоро появилась на сцене Тульского театра. Впервые это пытались сделать в 1836 г., но цензура по «рекомендации» губернского жандармского управления вычеркнуло комедию «Горе от ума» из списка пьес, дозволенных к представлению. Только в сезон 1851 - 1852 гг. ее, наконец, увидели туляки.
А.С. Пушкин, немало ездивший по России, в 1829 г. проезжал через Белев. «Из Москвы поехал я на Калугу, Белев и Орел и сделал таким образом 200 верст лишних; зато увидел Ермолова. Он живет в Орле, близ коего находится его деревня», - пишет А.С. Пушкин в первой главе своего «Путешествия в Арзрум». Пушкин хорошо знал уроженцев белевских мест: В.А. Жуковского, В.А. Левшина, братьев Киреевских. Их имена встречаются в его произведениях и в письмах.
Тесно связана с тульским краем биография М.Ю. Лермон-това. Родственники его матери ; столбовые дворяне Арсеньевы ; имели поместья в Тульском, Алексинском, Одоевском, Ефремовском уездах. Тульским помещиком был отец поэта, Юрий Петрович (умер в 1831 г. и похоронен в деревне Шипово). В отцовское имение Кропотово Ефремовского уезда поэт не раз заезжал. Среди рукописей М.Ю. Лермонтова сохранилась так называемая «Ефремовская тетрадь» с первыми литературными опытами юного поэта. Бывал Лермонтов и в Ефремове и в Туле.
О последнем посещении им Тулы весной 1841 г. сохранились воспоминания его товарища по училищу А. Меринского: «В Туле он пробыл один день, для свидания со своей теткою жившей в этом городе. Вместе с ним на Кавказ ехал его приятель и общий нам товарищ А.А. Столыпин. Они оба у меня обедали и провели несколько часов. Лермонтов был весел и говорлив, перед вечером он уехал. Это было 15 апреля, ровно за три месяца до его кровавей кончины».
В июне 1850 г. приезжал в гости к И.В. Киреевскому в Долбино Н.В. Гоголь . О встрече с великим писателем в тульской гостинице летом 1851 г. писал местный помещик Н.Ф. Андреев. Он, в частности, говорил о сожалениях Гоголя, что, проезжая Тулу, ему не удалось выбрать времени для осмотра оружейного завода.
Таким образом, в жизни и отчасти в творчестве ряда за-мечательных писателей первой половины XIX века обнаруживаются их связи с нашим краем.
Реализм и освободительные идеи передовой русской ли-тературы первой половины XIX века не могли не оказать серь-езного влияния на театральное искусство того времени. Мы гордимся тем, что тульский театр ; один из старейших, был одним из тех провинциальных театров, на сцене которого играли выдающиеся артисты того времени. Здесь в 1822 г. выступал Михаил Семенович Щепкин, в молодости крепостной, создавший, по словам Герцена, «правду на русской сцене».
Из Тулы Щепкин был приглашен в Москву, в Малый театр, где, неустанно совершенствуя свое мастерство, стал лучшим актером своего времени, подлинным актером и гражданином.
В репертуаре тульского театра были в числе других «Недоросль» Фонвизина, «Ревизор» Гоголя. Большим событием в жизни Тулы был приезд на гастроли весной 1842 г. знаменитого трагика Павла Степановича Мочалова . В сезоне 1851;1852 гг. антрепренер и талантливый актер Н.К. Милославский на свой страх и риск поставил грибоедовскую комедию на тульской сцене, хотя для провинции это не разрешалось цензурой.
За литературой и театральным искусством на путь реализма в первой половине XIX века становится и русская музыка. Великий русский композитор М.И. Глинка глубокими корнями был связан с народным музыкальным творчеством. Заслуженной славой пользуется его народно-патриотическая опера «Иван Сусанин», но немногие знают, что сюжет ее был предложен композитору поэтом В.А. Жуковским.
Младшим современником и продолжателем дела Глинки был наш земляк композитор Александр Сергеевич Даргомыжский , который в своем творчестве стремился к реалистическому отображению жизни народа. «Хочу, чтобы звук прямо выражал слово, хочу правды»,— писал композитор. Даргомыжский создал первую русскую музыкальную драму - оперу «Русалка», замечательны романсы.
В архитектуре и изобразительном искусстве того времени также идет борьба нового со старым и наблюдаются значительные изменения в архитектуре, особенно в первой трети XIX века.
Классицизм, господствовавший в первые десятилетия XIX в., не оставил в Туле значительных памятников, как в соседней Калуге, где строил знаменитый М.Ф. Казаков . Но среди менее известных архитекторов, работавших у нас, были такие, кому удалось создать выразительные произведения.
По проекту В.Ф. Федосеева в 1833;1863 гг. была построена в Туле колокольня Всехсвятокой кладбищенской церкви. Ее стройный силуэт вот уже почти полтора века возвышается над городом.
Федосееву принадлежал проект новых зданий Тульского оружейного завода, построенных после пожара 1834 г. По его несколько измененному проекту в 1849 ; 1856 гг. на Киевской (ныне пр-т Ленина) улице было построено здание Дворянского собрания (теперь гарнизонный Дом офицеров). При сдержанной стройности фасада главным украшением здания является белый колонный зал, напоминающий известный Колонный зал в Москве.
В стиле классицизма был построен ряд зданий в уездных городах и помещичьих имениях. К сожалению, сохранились очень немногие.
Среди талантливых архитекторов нередко были и крепостные люди. Крепостной известного нам А.С. Хомякова архитектор Сергей Александров построил в 1836 г. на парадном дворе усадьбы Богучарово сохранившуюся до нашего времени церковь Сретения. Высокое мастерство зодчего ярко проявилось в изящных классических формах здания.
Крепостным был и замечательный скульптор Борис Иванович Орловский, сын, дворового человека мценской помещицы. В 1801 г. семья Смирновых была продана за 600 рублей ассигнациями тульскому помещику, полковнику Шатилову, который отправил 15-летнего Бориса Смирнова (Орловского) в Москву для обучения ремеслу мраморщика. На волю, Орловский был отпущен только в 1822 г., когда вступил в число учеников Академии художеств.
Отличавшийся необыкновенным трудолюбием, Орловский, позднее ставший профессором Академии, говорил ученикам: «Когда я учился, то в модных шинелях не ходил... Отец оставил мне в наследство десять копеек медью, две чистые рубахи да икону... Но через труд и старания, не обладая необыкновенным талантом, я достиг того, чего достигают не многие. Не прерывайте ваших занятий... К небрежности и лени привыкнуть можно очень скоро... Любите постоянно ваше искусство и доказывайте эту любовь произведениями».
Орловский создал проникнутые большим патриотическим чувством памятники Кутузову (1832 г.) и Барклаю де Толли (1836 г.) в Санкт-Петербурге, в которых ярко выразились новые реа-листические тенденции в русской скульптуре.
Замечательный художник-портретист Василий Андреевич Тропинин также происходил из крепостных. В 30 ; 40 гг. XIX в. он часто жил в с. Никитском Епифанского уезда у помещиков Раевских и написал здесь и в других тульских имениях ряд портретов, ставших классикой среди художников-портретистов.
В подмосковном имении Давыдовых ; с. Аксиньино Веневского уезда гостил О.А. Кипренский ; выдающийся художник романтического направления, ярко выразивший в своих портретах человеческую индивидуальность. Это было время, когда он переехал из Петербурга в Москву, где должен был помогать скульптору И. Мартосу в его работе над памятником Минину и Пожарскому. В Аксиньино Кипренский исполняет карандашные портреты отца и дяди известного поэта, партизана войны против Наполеона Дениса Давыдова.
Замечательная талантливость народных масс нашла свое яркое проявление в повседневном быту. Большое развитие получили художественные ремесла: резьба по дереву, изготовление изделий из керамики - известной филимоновской игрушки в (Одоевском районе, прядение кружев в Алексине, Белеве, художественная обработка металла в Туле и ее окрестностях.
Прогрессивные тенденции народного творчества были созвучны передовым идеям эпохи.