Читать я начал рано. И в первом классе был уже заядлым книгочеем. Перечитав все книги, которые были у нас дома, я стал постоянным посетителем двух библиотек, школьной и городской.
Школьная библиотека размещалась в небольшом помещении первого этажа нашей школы недалеко от главного входа. Рядом находились раздевалка и столовая.
За дверью с надписью «БИБЛИОТЕКА» посетитель сразу упирался в перегородку-прилавок, который перекрывал проход к стеллажам с книгами. Перегородка имела небольшую дверцу для прохода. Но ученикам не дозволялось входить в нее. В пространстве между прилавком и входной дверью одновременно помещались не более пяти человек. Остальные томились в коридоре. Иногда приходилось тратить не одну переменку, чтобы дождаться своей очереди.
В школьном дворе резвились ученики. Из столовой соблазнительно пахло горячими пирожками, пончиками и другой вкуснятиной. Многие не выдерживали этой пытки. Но самые стойкие рано или поздно оказывались у цели, то есть у прилавка.
За прилавком неприступно сидела очень строгая библиотекарша. Она почему-то была уверена, что нам нужны именно те книги, которые выберет она.
Обычно библиотекарша пристально рассматривала очередного малолетнего посетителя, затем, открыв свой толстый журнал, долго изучала свои предыдущие записи о нём и после этого уже точно знала, какую книгу ему следует дать в этот раз.
Может быть, она давала нам и неплохие книги, но читать их почему-то не хотелось. Принимая книги, она всегда спрашивала их содержание и делала в своём журнале какие-то пометки, за которые потом нередко попадало от классного руководителя.
Как-то я подметил, что наши ответы библиотекарша незаметно сверяет, открыв вторую страницу сдаваемой книги. Так я узнал о существовании «аннотации», на которую раньше не обращал никакого внимания.
Я решил провести опыт. И в очередной раз, сдавая книгу, своими словами пересказал “аннотацию”. Библиотекарша осталась довольна! С тех пор я вообще перестал читать книги из школьной библиотеки и лишь перед сдачей внимательно прочитывал “аннотации”. Этого оказалось достаточно, чтобы иметь положительные записи в журнале строгой библиотекарши.
Одним словом, школьная библиотека мне не нравилась. Даже окна ее выходили на пустырь школьного двора, где годами ржавел собранный учениками металлолом.
Ходить в такую библиотеку не хотелось. Но в то время в школьную библиотеку всех учеников записывали в обязательном порядке. Классные руководители строго следили за исправным посещением библиотеки учениками, за количеством прочитанных нами книг и за записями в журнале строгой библиотекарши.
Полной противоположностью школьной библиотеке была городская библиотека. Размещалась она в небольшом одноэтажном здании, которое находилось в окружении многоэтажных жилых домов. Окна её выходили во двор, густо засаженный липами.
Особенно хорошо было здесь в дни летних каникул. Ученики разъезжались из города. В библиотеке стояла волнующая тишина. Густая листва деревьев почти не пропускала солнечного света, поэтому даже днём над книжными стеллажами горели белые шары светильников, излучавшие мягкий таинственный свет.
Книги здесь можно было выбирать часами, разрешалось брать всё, что понравится.
Заведовала этим сказочным книжным миром маленькая тихая женщина. Обычно она сидела на входе за небольшим столиком и читала. На столике стояла лампа с зеленоватым шаром, сквозь стекло которого ярко-оранжевой полоской пламенела накальная нить лампочки. Посетителей было мало, да и те растворялись среди огромного обилия книг. И только время от времени бесшумными тенями передвигались от одних полок к другим.
Всё было похоже на сказку, а сама женщина - на добрую волшебницу. Она отрывалась от книги и, улыбаясь, кивала на моё несмелое “здрасти”. Приняв у меня прочитанные книги, она шёпотом говорила:
- Проходи, выбирай, - и снова погружалась в чтение.
С замирающим сердцем шёл я между книг, которые от пола до потолка величественно покоились на полках и стройными рядами уходили в глубину длинного зала.
За приоткрытыми окнами таинственно шептались липы. Иногда с улицы залетал легкомысленный ветерок и, поражённый мудрой тишиной, смущённо заворачивал обратно.
Я ходил счастливый до слез: я мог взять любую книгу, я мог взять книг столько, сколько смогу унести.
Может быть, моя добрая волшебница поступала неправильно. Может быть, ей нужно было “контролировать” мой читательский вкус и “формировать” его в нужном направлении. Но я благодарен ей за то, что она не вставала между мной и книгой скучным, всезнающим посредником, что она позволяла мне непосредственно общаться с огромным книжным миром.
Сейчас многие даже и не знают: что это за счастье, поход в библиотеку! А я... Принесенные домой книги я гладил, нюхал, перелистывал по несколько раз, прежде чем приступить к чтению.
Трепетное отношение к книге и вообще к печатному слову сохранилось у меня на всю жизнь.Каждый поход в городскую библиотеку был для меня событием. Что удастся мне взять в этот раз? О чем я узнаю из вновь взятых книг? Это меня всегда волновало и радовало.
Но однажды этой радости чуть было не пришел конец. То ли я стал немного хуже учиться, то ли приносил домой слишком много библиотечных книг; но моих родителей вдруг стало беспокоить количество прочитываемых мною «посторонних» книг (так они называли все книги кроме учебников).
Ведь в школе я был “круглым отличником”, а они - “родителями круглого отличника”. И мысль о том, что они могут стать “родителями хорошиста”, встревожила их.
Беспокоясь за мои школьные успехи, они решили ввести ограничение на количество «посторонних» книг следующим образом: так как в школьную библиотеку всех учеников записывали в обязательном порядке, мне предложили распрощаться с городской библиотекой. И это было для меня настоящим горем.
Но горевал я недолго. Вскоре у меня в голове созрел замысел. И когда родители уже окончательно собрались идти выписывать меня из городской библиотеки, я стал упрашивать их оставить меня в обеих библиотеках, а взамен давал честное слово, что буду читать только половину взятых книг.
Конечно, они удивлялись, смеялись и никак не могли понять: зачем мне нужно приносить домой книг в два раза больше, чем будет прочитано? Ведь проще выписаться из городской библиотеки и не таскать домой лишних книг?
Но я объяснил, что это нужно для “галочки”. Потому что у нас в школе ведется учет: какие библиотеки кроме школьной мы еще посещаем и сколько всего книг прочитываем. И если я выпишусь из городской библиотеки, меня за это в школе не похвалят (и это было сущей правдой).
Услышав про “галочку”, родители сразу построжели, закивали головами и полностью поддержали меня. Конечно, я умолчал о том, какую половину книг я буду читать, а какую - нет, и почему.
Итак, благодаря моей маленькой хитрости, всё осталось по-прежнему: я исправно посещал две библиотеки, зачитывался книгами из городской и просматривал “аннотации” к книгам из школьной.