ГЛАВА 9
ЧЕЛОВЕК ЧЕЛОВЕКУ ДРУГ
Я очнулась, когда почувствовала, что трясусь на чьих-то руках. Надо мной маячил мощный подбородок Павла.
- Говорил же, - рядом бежал Валера. – Говорил же, что снова попали в параллельный мир!
Где-то рядом внезапно разрыдалась Эля, за ней Аня. Потрясение было таким, что больше жить не хотелось. Чтобы не расплакаться, я закусила губу и вспомнила девушку, которую встретила в своем коридоре. Вернее, в ее коридоре. Эта девушка была как две капли воды похожа на меня. И она тоже была Викторией. Так ее назвала женщина с внешностью моей матери.
- Вика, кто это? – воскликнула женщина, вжимаясь в стену прихожей. – Как же их много! Беги к соседям и вызывай милицию!
Девушка вынырнула из коридора на лестничную площадку, а мы бросились по ступенькам вниз. Вернее, бросились все, кроме меня.
- А может, стоило им все объяснить? – запыхавшись, остановился Валера. – Неужели бы нас выгнали?
- Заперли бы в психушку, - тоже останавливаясь, отреагировал Андрюха. – Или в какое-нибудь секретное заведение на века вечные.
- Пожалуй, - согласился с Андреем Осипов. – Куда двинем? Только по асфальту, иначе стопы пораню.
Валерка был босиком. Босиком были и Павел с Андреем. На мне, Эле и Анне красовались тапочки, позаимствованные у той другой Вики и у той другой мамы.
Я пошевелилась.
- Очнулась, - обрадовался Валера и погладил меня по голове.
- Испугала нас, - кинулась обниматься Эля, когда меня поставили на ноги.
- Возле крайнего подъезда будет проход к гаражам, за ними лесопарк, укроемся там, - все еще опираясь на вожака, предложила я. – А завтра уедем в Новоалександровку. Там можно пожить какое-то время, только для этого придется продать алмаз.
- Так и сделаем, - отозвался Павел.
И оглянулся. Погони слышно не было.
- В торговом центре есть ювелир, - продолжала вещать я. – Жертвую на это дело свой камень.
Кирпичные гаражи выстроились стройным рядом, возле них было пусто. Миновав кооператив, мы перешли дорогу и углубились в сосновый лес. Это и был знаменитый на всю Уфу лесопарк имени лесоводов Башкирии.
-На аллеях есть лавочки, будет, где прилечь, - обнадежила я озирающихся по сторонам друзей.
И лавочки, вырубленные из половинок огромных дубовых стволов, появились – одна, вторая, третья.
- Располагайтесь, - пригласила я на отдых товарищей и обернулась к Осипову. - Так что ты видел у себя дома?
- Себя видел, и папашу своего, - горько усмехнулся Валерка. – Они сидели на диване и смотрели телевизор.
- Ну и как? – поперхнулась слюной я.
- Вовремя успел удрать, - встрял в разговор Андрюха.
- А что если Алла и Вадька живут в этом мире и они не сгинули в параллелях? – задумчиво проговорила я. – Может, обратиться к ним за помощью?
- К их клонам? - нахмурился Павел. – Рисковать не стоит.
- Холодно, - неожиданно пожаловалась Эля. Им, привыкшим к ужасающей жаре подземелья, наверное, действительно было очень холодно.
Я искоса взглянула на ребят, они начинали дрожать. Даже стойкий вожак обхватил сильными руками свои могучие плечи.
Надо было что-то предпринимать.
- Может, пойдем в эту Новоалександровку пешком? – высказал предположение Андрей. – А камни поменяем на бабки в другом торговом центре?
- Так и сделаем, - встал со скамьи Павел. – Иначе завтра девочки разболеются. Объясни маршрут!
Это он обратился ко мне.
Идти не хотелось, но выхода не было. И мы коротким путем поплелись в обратную сторону.
Беззаботные прохожие вольготно разгуливали в мире, который для них был родным. Они были счастливы, не то, что мы.
На широкой Сипайловской дороге возле нас неожиданно припарковалась маршрутка.
- Эй, куда следуете? – высунулся из нее молодой веселый водитель. – Если до Черниковки, садитесь, докачу.
- У нас нет денег, - растерялась я. – Но мы вам заплатим...
Почувствовав толчок локтем в ребро, я оглянулась на рассерженного Осипова.
- Нет денег? – хмыкнул водитель и махнул рукой. – А, садитесь, одному скучно ехать.
«Скучно ехать, удивленно подытожила я, - он не боится брать в машину подозрительную компанию безбилетников»!
- Вас, девушка, прошу присесть рядышком, – парень указал мне на место возле себя.
Игнорируя укоризненный взгляд Валерки, я поднялась в салон и пристроилась на указанное кресло.
- Меня зовут Алексей, - представился водитель. - Откуда вы, такие несчастные, и на какую улицу ехать?
- В самый конец Черниковки, - вздохнула я. – В Новоалександровку.
- Куда-куда? – присвистнул шофер.
- В Новоалександровку, - повторила я.
- Зачем?- даже при слабом освещении было видно, как лицо Алексея побледнело. – Туда не поеду, но высажу вас недалеко, на Гомельской. Я на Гомельской комнату снимаю.
- Скажите, пожалуйста, почему вы не боитесь людей, а боитесь каких-то мифических страшилок? – медленно проговорила я.
- Человек человеку друг, - отозвался парень. Ту же фразу утром произнес другой житель параллели - Михаил.
- Неужели? – фыркнула я. – А преступность?
- Какая преступность? – искренне удивился Алексей. – Ее давно нет, да и если есть, то где-нибудь в капиталистическом обществе. А у нас социализм, все счастливы и здоровы.
Я судорожно сглотнула слюну. Сколько же еще параллелей встретится на нашем пути?
И тут вспомнила об алмазах. И пожалела, что не остались в лесопарке, чтобы переждать ночь и обменять в торговом центре у ювелира один из камней на деньги, пусть даже и советские.
«У нас социализм, - мелькнули в голове слова спутника. - А если при социализме такой обмен уголовно наказуем»?
Я оглянулась на ребят. Они сидели с застывшими лицами и молчали.
- Чем страшен этот поселок? – минуя паузу, осторожно спросила я у водителя.
- В начале девяностых из-за близости двух НПЗ жителей из него расселили,- очнулся от раздумий Алексей. - С тех пор гиблое местечко пустует. Про него ходят всякие слухи.
- А что, рядом на самом деле есть кладбище? – поинтересовалась я.
- Как такового кладбища не знаю, но хоронили же где-то заключенных.
- Каких заключенных? – дернулась я.
- В тридцатых годах в тех местах за колючей проволокой стояли бараки, жили в них большей частью политические. Вот они то и возводили заводы. Только в пятидесятых лагерь закрыли. Кстати, Новоалександровку строили пленные немцы.
- Мрачное место, - согласилась я.
- Но вы не ответили, – повернул ко мне озадаченное лицо Алексей, – зачем вам это селение?
- А можно не отвечать? – вздрагивая от его вопроса, пролепетала я.
- Не хотите, как хотите, - пожал плечами водитель. - Кстати, там, говорят, до сих пор находится наркологический диспансер.
Я прикусила губу и замолчала, не хватало еще, чтобы нас приняли за наркоманов.
- Выходите, - внезапно остановился возле кучки девятиэтажных домов, стоящих одиноко среди темного безлюдья, Алексей. – Шагайте вперед, никуда не сворачивая. Идти надо где-то минут сорок. Миновав лесок, справа увидите Новоалександровку. Только там много бездомных собак, так что в лесу запаситесь палками.
- Чем отблагодарить вас? - выпрыгивая из салона, растроганно произнесла Эля.
- Да ничем не надо, - натянуто улыбнулся Алексей. – Будьте осторожны.
Проводив растерянными взглядами маршрутку, мы огляделись по сторонам. Тусклые фонари еле освещали эту крохотную неприютную часть мегаполиса, на улице людей не было.
Я попросила друзей выслушать меня и рассказала то, что узнала от Алексея.
- У нас нет другого выхода, - холодно проговорил Павел.
И мы пошли, поражаясь безлюдности шоссе. Снова стало холодно, тогда мы прибавили шагу. Если бы не полная луна, пришлось бы пробираться на ощупь.
Наконец, добрались до леса, о котором говорил водитель. Вправо, вглубь, сворачивала неширокая дорога и уходила в неизвестном направлении.
- Слышите? – вдруг остановилась Эля и схватила меня за руку.
- Что? – не поняла я.
- Дети плачут, - удивился Андрей.
- Совсем маленькие, - прошептала Аня. – Наверное, груднички.
- Какие здесь могут быть дети! – возразил Павел. – Запасайтесь ветками и идемте дальше.
Горький плач неизвестных крох действительно доносился из-за плотно стоящих деревьев.
- Там малышей убивают! – закричала Эля и заткнула уши ладошками. - Я больше не могу так жить, в горе и то легче было!
И она разрыдалась.
- Мы все равно никому сейчас не поможем, а днем вернемся сюда, - твердо произнес Павел и, обняв плачущую женщину, повел за собой.
Наломав сучьев, мы побрели за ними.
Двухэтажные дома, стоящие ровным рядом, с темными проемами на местах окон возникли неожиданно. Фонарей на улице не было. Луна, нехотя освещавшая наш путь, внезапно спряталась за облаками. Мертвая тишина угрожающе нависла над заброшенным поселком.
- Который сейчас час? - опасливо поглядывая на темнеющий слева лесок, прошептала Эля.
- Наверное, двенадцатый, - ответил Осипов. – Где будем искать ночлег?
- Везде замки, - подошел к одному из подъездов Андрей. – Улица занята мелкими предпринимателями.
- Это в советское то время! – поморщилась Анна.
- Если есть производственные помещения и офисы, значит, есть и охранники, - справедливо рассудил Валера. – Надо искать людей. Они посоветуют куда податься.
- Параллельно этой улице идут другие, там, наверняка, офисы отсутствуют, - напряженно вглядываясь в угрожающую темноту, прошептала я. – И там можно будет переночевать.
- У нас нет даже фонарика, - отозвалась Аня, – а для ночевки жилье надо подготовить.
- А у нас нет даже обуви, - огрызнулся Андрюха.
Посоветовавшись, мы пошли вдоль первой линии бывшего микрорайона Уфы.
Наконец, наши желания и надежды оправдались. В одном из окон мелькнул свет.
- Откройте, пожалуйста, - приподнявшись на цыпочки, постучал в стекло самый высокий из нас Павел.
В окне мелькнуло мужское лицо, затем скрылось.
- Пожалуйста, - громко заплакала Эля. – Мы попали в беду. Помогите!
Дверь распахнулась. Пожилой мужчина вышел на крыльцо, в его руках был фонарик.
- Кто вы? – глухо спросил он и осветил наши уставшие, отчаявшиеся лица.
- Помогите, пожалуйста, - повторила Аня и приложила руки к груди, – впустите нас.
Минуту помедлив, мужчина посторонился и дал нам пройти в здание. Обычная лестничная площадка на три квартиры осветилась фонариком аборигена.
- Вперед, - мотнул головой незнакомец и вошел в центральную дверь.
Квадратный коридор вел в большое, заставленное ящиками, помещение, прежде бывшее залом, справа из зала прорубили проход в следующую, двухкомнатную, квартиру. В ней и работал мужчина.
Тусклая лампочка под потолком, матерчатая, затертая до блеска, мягкая мебель, небольшой допотопный телевизор из восьмидесятых годов на обшарпанной тумбочке, полированный стол и три облезлых стула хозяйствовали в комнате около двадцати квадратных метров.
- Что с вами случилось? – кивком указывая на диван, строго спросил незнакомец.
- Мы бездомные и хотели бы найти в Новоалександровке кров, - присаживаясь, проговорила я.
- Здесь? – вскинул брови незнакомец. – А не лучше ли снять жилье в Старой Александровке, она находится через дорогу, и на работу на нефтехимический комбинат устроиться?
- А почему нельзя здесь? – поинтересовалась я.
- У нас нет специальностей, - вмешался Андрюха.
- Тут нет удобств, даже света, у меня работает портативная электростанция, а специальность можно получить на месте, временно повкалывая разнорабочими, - удивленно поднял кустистые брови мужчина. – Давайте знакомиться - я сторож, меня зовут Виктор Андреевич Разумов, а вас?
Мы представились.
- Так откуда вы? – начал допытываться Виктор Андреевич. – И как сюда попали?
- Позвольте не ответить на ваши вопросы, – попросила я, а сама решила, что все вместе мы уж точно что-нибудь придумаем. Но это будет завтра. А сейчас надо отдохнуть и согреться, у парней нет даже обуви.
- Хотите чаю? – понимающе улыбнувшись, спросил мужчина и, не дожидаясь ответа, удалился на кухню.
- Почему он открыл нам, ведь в соседней комнате лежат какие-то товары? - озадаченно произнес Валера.
- Человек человеку друг, - вспомнив слова обоих водителей, встретившихся нам в социалистической параллели, сострила я.
- Знал я нескольких чудиков, которые некоторое время жили в развалинах, - появляясь в комнате и ставя железные кружки с ароматным горячим напитком на стол, начал повествовать охранник. – Только исчезли они. Внезапно исчезли.
- Наверное, ушли в другое, более комфортное, место, - пожала плечами Аня.
«Или измерение», - подумала я.
- Наверное, - согласился сторож.
Ребята уселись на диван, а мы с вожаком на стулья. Тепло заставило расслабиться.
- Что вы здесь караулите? – разглядывая выцветшие узоры на обоях, поинтересовался Андрей.
- Да черт его знает, - усмехнулся Виктор Андреевич. – Сказал директор по ночам тут сидеть, я и сижу. Правда, скучно от одиночества, но деньги очень нужны .
- При вашем социализме, мама рассказывала, должно быть все замечательно, - непроизвольно ляпнула я. – И денег должно всем хватать.
- При нашем? – вздрогнул охранник.
- И при нашем, - поспешила заверить я.
- Внучка замуж выходит, - минуя паузу, пояснил Виктор Андреевич. – Отец погиб в автокатастрофе, а хочется свадьбу по высшему разряду провести.
- А не страшно было впускать нас в дом? – все-таки задал мучивший его вопрос Валера.
- Человек человеку друг, - выдал фразу дня Разумов. – А вот…
Мы переглянулись.
- А вот? – переспросил Павел.
- В тридцатых годах на этом месте стоял лагерь, - начал рассказ Виктор Андреевич. – На строительстве нефтехима трудились заключенные. Они жили в холодных бараках и умирали от холода. Хоронили их недалеко, за лесом, только могил этих никто не видел. После войны к ним подселили пленных немцев и задумали на месте зоны построить комсомольский поселок. Строительство поручили пленным. Долгое время Новоалександровка называлась Пятой колонией…, - Виктор Андреевич задумался. - Поселок получился шикарным, а лагерь закрыли и бараки снесли.
В семидесятых Новоалександровка радовала взгляд – аккуратные дома, школа, детсады, поликлиника, ПТУ, поликлиника, больница. Все было в этих местах. А потом, когда заводы заработали в полную мощь, начали замечать селяне, что слишком многие из них стали заболевать раком. Особенно раком крови. Дело в том, загазованность в этих местах зашкаливала. По утрам жители обнаруживали сизую дымку, расстилающуюся под ногами. Открывать окна было нельзя, люди задыхались от смога. А заводы все приближались. Когда до них осталось три километра, - это было в конце восьмидесятых, - бедолаг отсюда выселили.
- Понятно, неприятно жить в загазованном месте, - выдал Валера. – Но везде люди живут.
- По-моему, заводы уже работают не в полную мощь, - вспоминая свой, такой родной, мир, предположила я.
- Также и работают, - усмехнулся Виктор Андреевич. – Что с ними сделается?
- Так чего вы боитесь? – не выдержала затянувшейся интриги Эля.
- Я же сказал, что заключенных тут же и хоронили, – покачал головой охранник. – Помните Лидию Русланову?
- Старинную певицу, которая «Валенки» пела? – напрягла память я.
- Да, ее, - пристально посмотрел на меня Разумов.
- А конкретнее? – с нетерпением спросил Андрюха.
- Так вот, говорят, она тоже здесь сидела.
- Ну и что? - не поняла я.
- По ночам песни ее из глубины Новоалександровки слышатся, - откликнулся Виктор Андреевич. – И хор незримых голосов Руслановой подпевает.
Продолжение http://www.proza.ru/2016/01/31/1324