Владимир Голдин
АПЛОДИСМЕНТЫ
Обычное слово, значение которого всем понятно «рукоплескания в знак одобрения или приветствия». Всё ясно. Однако одно событие, случившееся недавно, заставило задуматься не только над значением этого слова, но и над тем, кому больше достается аплодисментов, кому и как они адресуются и исполняются. После определенных раздумий и наблюдений пришел к выводу, что в обществе сложились определённая «культура аплодисментов». Оказывается, есть условности, при которых определённым группам людей общество отпускает порции аплодисментов щедро и при любых обстоятельствах, но есть условности, при которых аплодисменты не уместны.
Наверно со мной многие согласятся, что аплодисментами в нашем обществе больше всех избалованы артисты. Их встречают и провожают аплодисментами. Аплодисменты для них показатель успеха. И чтобы получить их не в «жидком», а «густом» объеме современные многие артисты идут на хитрость и обман. Ярчайшие примеры из современной нашей эстрады. Ведущие концертов, подпрыгивая в такт мелодии, призывают зрителей хлопать руками, топать ногами для того, чтобы создать настроение и ажиотаж вокруг, в общем-то, серых личностей.
Заслуженных, признанных королей Мельпомены аплодисменты сопровождают не только в театре, но и на улице. Для этого необходимо прослужить в театре десятки лет, сыграть сотни заметных ролей и не потерять «лицо» после завоёванного авторитета.
Во вторую группу обладателей аплодисментов можно смело включать политических деятелей высшего эшелона государственной власти. Здесь, в советские времена, аплодисменты часто переходили в овации (восторженные знаки одобрения, бурные рукоплескания), здесь в большей степени просматривались карьеристские устремления, чем искреннее уважение к докладчику. С завершением политической карьеры заканчиваются и рукоплескания в адрес бывшего политика.
Признанные мастера сцены будь то ли в молодом или преклонном возрасте уходят из жизни из фойе своих театров усыпанные «морем» цветов, при выносе с места служения толпа поклонников с высоко поднятыми головами и руками рукоплещет кумиру, отдавая последнюю порцию «густого» признания.
У политиков всё по-другому. Мрачная тягучая музыка, унылая, скорбная толпа черно-серой лентой движется за покойным. Флаги, флаги приспущенные, и молчание. Вожди областного масштаба, как правило, после выхода на пенсию покидают ещё при жизни область своего руководства в Москву, там их погребение проходит не заметно и скромно.
Но времена изменились, правящая партия потеряла власть. Первые стали бывшими. Однако закон жизни и смерти никто не может отменить. Скончался бывший первый областной руководитель. Прощание с покинувшим сей мир организовали в драматическом театре.
Уже на подступах к театру, на остановках транспорта стали появляться люди в характерной одежде ушедшего времени. Люди спешили с цветами, завернутыми в бумагу. Но форма верхней одежды ярче слов отражала их бывшее устойчивое занимаемое положение в угасшем с годами обществе. Мужчины шли в дубленках и пыжиковых шапках, это был показатель коммуниста управленца. Прошла четверть века, всё «прогрессивное» человечество переоделось в теплые финские, китайские и прочие курки. А тут такая демонстрация не только отсталой моды, но и определенного достатка бывших руководителей мелкого и среднего областного звена.
Где-то в глубине фойе звучали речи прощания. Выступающие говорили об успехах тех, ушедших времен, о количестве построенных школ, асфальтированных километрах дорог, квадратных метрах жилья. Речи звучали тускло, неубедительно, да их никто и не слушал. Собравшиеся люди грудились группами по старым интересам, рассыпались при виде вновь вошедшего знакомого, пожимали руки, вспоминали прошедшее время, снова группировались. Они собрались здесь, прежде всего, увидеть старых знакомых, посмотреть на обветшалый их вид, сравнить себя с другими. Встретиться с теми ушедшими успешными годами, чтобы расстаться с многими навсегда, потому, что каждый был уверен, что на его прощание такая толпа не соберется.
Митинг затянулся. Многие люди, молча, покидали зал, удовлетворенные увиденным и увиденными. У дверей театра образовалась толпа, которая расступилась при выносе первых венков.
Все молча, понурив головы, сопровождали процессию.
И вдруг в этой гнетущей тишине раздался единственный хлопок ладоней. Это прозвучало так неуместно, как на филармоническом концерте, когда исполнитель делает паузу между частями симфонии, чтобы смахнуть капельку пота на лбу, мысленно перестроиться с адажио на форте.
В этот момент в зале стоит тишина, только когда исполнитель начинает движение своих застоявшихся седалищных мышц, в зале начинается покашливание и робкое движение слушателей в креслах. В этот момент все слушатели и исполнитель погружены в мелодию, все ждут продолжения музыкального произведения. Такова традиция.
И вдруг в этой паузе, как выстрел, звучит резкий хлопок ладоней незадачливого меломана.
В этот момент вся чопорная, погруженная в музыку толпа с молчаливым осуждением обращает взор на нарушителя традиции.
Аплодисменты всегда желанны, но всегда ли уместны?