от http://www.proza.ru/2016/01/29/608
На некоторое время она, опустошенная этими своими, казалось, нескончаемыми бдениями, забылась, и тут же подступил непостижимый сон, в котором, неспешно, своим чередом, привиделось, как Он и Она заснули врозь, каждый на своей постели. Причина этого нынешнего разобщения была не в размолвке, возникающей иногда между ними тенью недоразумений, случалось что и весьма существенных. Нет, просто нужно было хорошо выспаться, а общая постель подвигала их, спящих, на безрассудства, чаще всего ленивые, какие-то дежурные и не столь обязательные. Но, всё равно, это обстоятельство обращало каждого из них в чуткого воина, задремавшего в предчувствии неприятеля, схватка с которым была предметом если не гордости, то что-то вроде удовольствия. Сегодня это исключено и поэтому погружение в сон было безмятежным, расслабляющим, заменяющим палевые образы дня темным небытием, откуда только лёгкое дыхание черпало свои силы, добывая там живительную прохладу.
Время спящего безразмерно. Пространство в самых причудливых измерениях совершено доступно тогда для любых перемещений - легко разрешая занимать произвольные положения где бы то ни было, так же просто совмещая настоящее, тем более не существующее во сне, с давно забытым прошлым и самым невероятным будущим.
Она видела, как спали эти двое. Недвижим был Он, спокойно, с ароматом недавней еды, струился воздух его дыхания, а внушительная груда мышц расслабилась и распласталась беспомощностью, едва ли не детской, хотя молодость давно уже покинула его.
Осторожно, она погладила рукой, - едва касаясь подушечками пальцев, - его плечо и решилась, наконец, обратиться туда, откуда уже чувствовался зов темноты - ни сомкнутых век, ни полумрака комнаты,- а той вседержительной пустоты верхних сфер.
Полет за окраины обыденного мира был нетруден и скор, вплоть до самого момента, когда забрезжила впереди одинокая звезда, спешащая навстречу.
Остановив свое стремление, Она ожидала то, что могло сейчас произойти.
Приблизившаяся звезда - Шануч ей имя - тоже остановилась и, спустя некоторое время, направила на Неё просвечивающийся насквозь голубоватый кокон, тотчас же бережно окутавший нежной благодатью не тело её даже, а ту жизненную суть, что в просторечьи называют душой. Но хотелось подменить - чем-то подобным - её, совсем уж необязательную в звездном мире, а саму душу оставить тому, спящему столь безмятежно. Ну, хоть частицу её, а лучше же всю эту бессовестную искусительницу, толкающую Её на некоторое подобие предательства ради чего-то неясного.
Интересно и боязно было видеть из этой, небесного света, субстанции кокона беспредельную чернь миров, а среди неё шар в багровых тонах, с переливами золотых областей, разделенных темной зеленью - должно быть, оазисов. Она уже знала, что там ожидает великолепный мир давних мечтаний, обещающий реализоваться столь щедро, что в предвкушении волшебства, захватывало дух.
- А как же Он?!
- Ему сюда нельзя - слишком чист этот мир для него, - так гласит закон этой звезды.
-Но этого не должно быть! Нельзя его оставлять. Он не вынесет одиночества, ведь - он так раним и обидчив. С кем ему оставаться там, внизу?
-Исключений быть не может!
-Тогда, стойте, я остаюсь!
И все исчезло в единый миг, - словно и не бывало.
А есть эта палата, эта кровать и его тело, так искусно скрывающее признаки жизни в своем изнурительно долгом забытьи.
-Очнись же ты, наконец, ну что тебе стоит. Прошу тебя, мой дорогой!
Донеслось ему откуда-то из мест, разделённых больше чем расстояния.
Впрочем, мало ли что пригрезится на солнцепёке – так интерпретировал он этот сон.
к http://www.proza.ru/2016/01/30/1060