мы шли втроём. втроём, но не вместе. февраль шёл по календарю, снег хлопьями, а я - засунув руки в карманы.
я шёл по улице и никого не трогал. да и не было никого. никого, пока не появился этот. он был большим и пьяным. на голову выше, в полтора раза шире и как минимум на литр пьянее.
с одной стороны у меня был канал, с другой, за редкой сеткой ветвей, пара многоэтажек, в неправильном рисунке оконного разноцветья. за ними, за окнами, было тепло, за ними было уютно, там были люди, а тут был я и прямо посередине моего пути - он.
встретившись с ним глазами я понял, что пропускать меня он не собирается. не такое у него было настроение, вечер был скучен и хотелось обострения. а чё ему, с таким-то ростом, весом и кулаками - один, как три моих, - не пойти на обострение?
а у меня, зато, в кармане была бабочка. не та, что с крылышками, я же не лепидоптерофил какой-нибудь, а нож-бабочка. она у меня не для самообороны была, а потому что я её нашёл. вот уже полтора часа назад тому, как она мне под ноги попалась.
интересно, Бог подкинул или дьявол?
а ещё я был трезвей. так что шансы у меня, мне казалось, были даже предпочтительнее. отступление, бегство, как варианты возможного развития событий, не рассматривались мной совсем. алкоголя и во мне было не в стакан пива.
мужик остановился, покачнулся, икнул и развёл руки в стороны, чем совсем наглухо перегородил мне проход. аллея и так была не широка, а благодаря халтурной работе дворников, так стала как раз в размах рук человеческих.
- дай закурить! - а у меня не было. две недели как бросил. интересно, а если бы у меня были сигареты, могла бы наша встреча по-другому закончиться?
- нету у меня, дружище, - ответил я как можно дружелюбнее, почувствовав, что ладошки вспотели и адреналин запульсировал по венам. не люблю я этого ощущения.
- а если я проверю? - его ладонь легла на моё плечо, слегка прогнув мне колени. я сделал два шага назад:
- мил человек, давай без "если", разойдёмся по своим делам, а? - мужик как будто даже задумался. или просто равновесие выдерживал. потом засунул руки в карманы и усмехнулся:
- не-а.
я достал нож. эффектно прокрутив, обнажил лезвие: небольшое, не широкое, но шкуру порезать вполне себе подходящее. и через пуховик. мужика нож не напугал. он пошёл на меня. я на него.
кулак просвистел над вовремя пригнутой моей головой. выпрямляясь, я выкинул вперёд руку. удар достиг цели. мужик охнул, согнулся, качнулся и упал. куда я ему попал я не заметил, но наклонившись и потрогав артерию на шее, понял, что стал убийцей.
мне стало страшно. не от того, что я убил, что от моей руки принял смерть живой человек, что я стал душегубом, хотя и мог же преспокойно убежать, чтобы не брать грех на душу, а потому, что теперь меня могут посадить.
сидеть не хотелось. я оглянулся по сторонам. никого. но было ощущение, что на меня смотрят тысячи глаз. из темноты. притихли в ночи, затаив там дыхание, чтобы потом описать, приехавшим на труп погонам, мои приметы, которые сейчас они запоминают поточнее.
я переступил через поверженную мной груду ещё тёплого мяса, и пошёл по аллее. удивительно, но за всю дорогу до дома я не встретил ни одного человека. нож я выбросил по пути, а ботинки, боясь, что вдруг наследил около трупа, вынес назавтра до гаражей и сжег.
мужик мне в страшных снах не являлся, совесть, на удивление, не мучила, и за месяц ко мне так никто и не пришёл арестовывать меня. я успокоился. единственно, что нет-нет, да вставал во мне, свербящим беспокойством, вопрос к самому себе: чтобы было, если бы не нашлась мне эта бабочка, на моём нетрезвом пути домой?
вариантов ответа был не один. и не два. и окончательно-бесповоротно они между собой так никого и не выбрали. поэтому, ещё через месяц где-то, я взял да и перестал задавать этот вопрос себе.
и чего раскольников на целую книжку толстую распереживался, как сумел? тут, вон, на страничку а-четыре, если не крупным шрифтом, то и не наскрёбывается. наверное, это от того, что моя фамилия не достоевский.
а жизнь вышла из зигзага обратно на прямую и пошла себе дальше по трассе. туда, где напротив - восход.
1:19/03.02.2016