Совсем недавно я была свидетелем неадекватного поведения группы совершенно нормальных людей, вернее пациентов кардиологического отделения и не только пациентов. Начну по порядку, по воле обстоятельств я попала в крайне тяжёлом состоянии в кардиологическое отделение. Сколько раз со мной случались сердечные приступы, как-то выкарабкивалась, а тут видимо пришло моё время, всё-таки полежать в стационаре и понять, что это такое...
Ну вот, привезли меня, сделали электрокардиограмму, посадили на кресло и молодой интерн, на глазах моего изумлённого мужа - на всех парах, быстренько повёз меня до лифта...я не успела сказать супругу даже "мяу". Закатили меня на этаж и в палату, ночь, все спят, а мне же плохо - не до сна. Лежу, жду дальнейших движений - ноль... Часа три ждала, потом надо было срочно выйти, выхожу... медсестра спит на посту. Подхожу: - Миленькая, дай мне пожалуйста хотя бы салфеток. - Она отправляет меня в ординаторскую комнату к дежурному врачу, и это в четыре утра... бужу врача, прошу тоже самое, отказывает. Выхожу в жутком состоянии в коридор и от бессилия начинаю тихо плакать – это мне медику отказали, а что тогда происходит с пациентами? Меня же экстренно привезла скорая, я даже не успела толком собраться. Вдруг из палаты напротив, выходит мужчина приятной внешности и даёт мне в руки рулон бумаги, Вы не представляете!
В тот момент - это было - счастье!
В чём проявлялась неадекватность? А, она проявлялась в поведении больных людей, то есть пациентов, причём буквально во всём. Заторможенная реакция, непонятная и нескладная речь, ощущение полного отсутствия настоящего времени и ещё много других факторов. Люди, то есть пациенты лежали после гипертонического криза, инсульта и инфаркта. В целом болезни, не из лёгкой категории заболеваемости.
Случай первый: Женщине Раисе Александровне, пусть простит меня за то, что называю её настоящий возраст - семьдесят семь лет. Ну вот, знакомимся, она мне и говорит: - Знаете, а мне семнадцать лет. - Я смотрю и балдею. - А она, да, да, именно так!
У меня начинает дымиться моя больная голова. - Она продолжает, ну что ВЫ, отнимите от моих лет - шестьдесят, что получилось? Правда, же семнадцать... Дальше интереснее, начинает рассказывать про всех своих дальних и близких родственников. Внук Слава служил в городе под Коломной, ну как этот город называется, был такой усатый дядька. У меня начинает плавиться уже мой больной мозг, мы начинаем перебирать в нашей, никакой памяти, всех военно начальников. Длилось это час, точно – все больны на голову, памяти нет. Потом, кто-то, всё-таки вспоминает - Чапаева. Оказывается, есть такой город Чапаевск, где-то в Подмосковье. Всю родословную, причём во всех подробностях я выслушивала часа три... начиная медленно сходить с ума. Причём моя собеседница тут же забывала о настоящем времени, путая буквально всё.
На кровати, что находилась в дальнем углу, лежала самая старшая наша соседка - Мария Николаевна. Ей было восемьдесят три года, там слышалось тихое бормотание. Бабушка постоянно читала молитвы, причём за всех нас, а не только о себе. При этом, мы себя постоянно чувствовали, как на страшном суде, было ощущение, как будто нас вели на Голгофу. Она смотрела на нас такими глазами! Вот так, во время приступов обостряется - психика. Уже потом позже - Мария Николаевна передала нам несколько интересных советов, и напомнила многие вещи, о которых мы и не знали. Жаль, что лечение ей совсем не помогало, у неё постоянно было высокое давление: 240 на 100. Врачи же записывали у себя в журнале 140 на 90. Не берусь никого судить, понимая, что пациентка уже довольно-таки престарелая, таких, обычно уже и не лечат, только поддерживают словом... то есть психологически, а им этого видимо и достаточно. Мария Николаевна была мужественной и выдержанной женщиной, как кремень, её беспокоило только одно - она просила: - Уберите этот несчастный фонарь. - Напротив её кровати на потолке висел светильник, по форме напоминая огромную круглую светящуюся голову. Таких фонарей по потолку было всего четыре, но почему то, именно один из них ей постоянно мешал, видимо в силу её возраста.
Потом меня пригласили на мониторинг, вернулась я в палату... и все в один голос: - Ты нас, не взорвёшь ночью? - На мне висел аппарат "Холстер" – это блок сбоку с кнопками, а по груди и слева я была вся обклеена датчиками с проводами. Пришлось объяснять, что это и для чего. Но, после этого - меня прозвали "Вахабитка", в коридоре многие смотрели на меня с опаской, на этаже я одна ходила с этим устройством. Ну и гадость это устройство, я Вам скажу, спать и жить с ним сутки просто невозможно. Даже снотворное не дало мне уснуть, я сидела всю ночь и качалась на кровати - думая, как я всё это выдержу до обеда следующего дня – это была настоящая пытка – сутки без сна.
Напротив меня лежала женщина Наталья, ей было шестьдесят два года. Её внешний вид меня постоянно пугал, она то краснела, то бледнела и постоянно произносила на всё: - Ой, забыла, а как это называется? – Причём буквально на всё... Я тем временем всё виденное записывала, стоя и шатаясь возле кровати, на тумбочке и самое главное без очков. Потом до меня дошло, а как это, я же без очков? А написано было всё даже очень хорошо, ровно и без ошибок! Что во мне тогда открылось, а непонятно? После этого несколько раз пробовала писать без очков, не получилось.
Подходим до самого интересного. До этого, в нашей палате лежала ещё одна женщина Алла Васильевна, та постоянно ела, она потеряла чувство меры, и забывала, что уже кушала. Съедалось всё, и у всех, она ходила и просила её накормить - постоянно. Это очень часто происходит после инсульта, побочные явления. Её вскоре выписали… наверное побоялись, наберёт слишком большой вес.
Опишу один смешной случай. Наталье предстояла такая же небольшая операция, как и мне и ещё одной женщине. Надо было кое, где убрать излишнюю растительность, а как ей это сделать? От очень удачных уколов у неё были перевязаны обе руки, и сама она эту процедуру сделать не могла ну никак. Я немного пошутила:
- Наталья, давай дам пинцет, до утра всё выщипаешь. - Смеялись до слёз всей палатой, смех был не здоровый, истерический...
Меня прорвало, поскакала в МЖ, дамская комната была занята. Стоит бабулечка «Божий одуванчик» и говорит:
- Иди доченька в мужской. - А я ей отвечаю, на полном серьёзе - неее - я ещё молодая, боюсь, осчастливят. - Вот скажите, нормальный человек мог такое сказать? Я сама потом смеялась до коликов в животе, уже в палате, рассказывая это своим соседкам. Опять прорвало… понеслась….
И вот тут вступает на сцену, главная героиня - наш всеобщий "Кошмар"! В один момент открылась дверь и к нам в палату вошла - Салима, так её звали. Вернее она не вошла, она ввалилась, сама она была ростом один метр сорок сантиметров и вся квадратная, с огромной кучей пакетов. Когда она начала разгружаться нам всем стало плохо... Постель, посуда, моющие средства для личной гигиены и для посуды, подушки, одеяло, куча одежды... и куча всего не нужного в больнице. На ней висело килограмма два золота и серебра, и это в больнице! Мы ещё тогда не поняли, что человек пришёл сюда - отдыхать, а не лечиться. А потом понеслось... Музыка на всю и танцы, потом песни, потом разговоры по телефону... часами, причём только громко и так ночь или день - это всё равно. В пять утра она пила чай, гремя и шарахаясь так, что мы все тряслись, просыпаясь, и начинали медленно сходить с ума. Причём она себя так вела и во время дневного, тихого часа. Просили врачей с ней поговорить, те приходили и говорили: - Разбирайтесь сами. – И это режимный объект - кардиология!
Первая не выдержала Наталья, её утром спустили в реанимацию - с тяжелейшим инфарктом. Она всё лежала и просила: - Тишины, ну пожалуйста, дайте тишины... Я несколько раз пыталась что-то предпринять, ходила к врачам, просила Салиму успокоиться - бесполезно... Та, как орала, так и орала – «Колхоз, дело – добровольное…». Вторая не выдержала - Мария Николаевна, попросила срочно прийти дочь, и забрать её, даже не дождавшись выписки, она ушла. Мне же она сказала:
- Доченька, уходи, она тебя непременно добьёт! Прошу уходи. – Мария Николаевна почему-то прониклась ко мне любовью с первого взгляда, как только утром увидела меня. А я её полюбила всей своей Душой, за её искренность и открытость.
Всё... мы пропали, к нам подселили ещё одну пожилую женщину, с дочерью, потому что бабушка почти не видела. Теперь орали уже три человека, казахский язык очень гортанный, он тяжело слушается в кричащем состоянии. И это лечение в кардиологическом отделении! Мы жили только тогда, когда Салима уходила на кухню смотреть сериал, он длился часа два.
В тот момент мы были счастливы! В палате была тишина, ура, свобода – мы дышали, мы жили, мы просто тихо и комфортно общались!
Вскоре и моё терпение лопнуло - это насчёт Салимы, не спав уже две ночи подряд, даже после того, что мне сделали инъекцию снотворного… Я поняла, ещё одна бессонная ночь и у меня поедет крыша (голова), я подошла к лечащему врачу и попросила меня выписать из больницы. Меня просто трясло от вида этой самой Салимы. И то, что нам трём надо было делать, корона графию и она одна, довела нас всех до того, что нам её не стали проводить в силу сложившихся обстоятельств. Наталья в реанимации, у меня и Раисы Александровны поднялось высокое давление, всё - противопоказание. А ей – Салиме, лежащей по порталу, танцующей и поющей – сделали такую ей не нужную процедуру. Она потом скакала по всем палатам, объясняя, что это такое, вела себя, как ребёнок, с больной и не устойчивой психикой.
Вот так, тем кому эта процедура была крайне необходима остались ни с чем, а человеку, которому она была совсем не нужна - сделали. Я больше не могла на всё это безобразие спокойно смотреть и ушла, бросив на самом пике лечение. А, как там было продолжать лечиться, меня добил ещё один факт. К нам в палату каждый день приходила женщина в верхней одежде, ей ставили капельницу, которую она могла получить или в поликлинике, или в процедурном кабинете. Капельница проводилась ровно час! И как Вам такое отношение к тем пациентам, которые лечатся в стационаре, причём неделями?
Можно много чего ещё написать, но думаешь, а вдруг я опять попаду в это отделение, тогда я точно не выйду оттуда своими ногами... Один из старых и опытных врачей, увидав меня там спросил:
- А почему Вы не сказали, что лечитесь у нас? - А на мой вопрос, что случилось с больницей. Ответил: Умер Союз, умерла медицина. На смену пришёл - бардак!
После выписки пошла на приём в поликлинику, молодой врач, толпа больных. Причём дети, старики, беременные, тяжёлые пациенты – все в одну очередь. В союзе долго добивались разделения: терапевты, педиатры и неонатологи – они лечат деток, в общем, по профилям. Теперь всё нагрузили на одного терапевта, назвав его – семейным врачом. Пришла, срочно нужен кардиолог, а она в отпуске, простите, а где замена? А дальше, смешнее – два врача назначили дневной стационар, а один всё запретил. Куда докатится наша медицина и есть ли у неё будущее…
Да, ещё интересные факты, много раз приходилось заходить самостоятельно в "Ординаторскую" мерила себе и пациентам давление, благо тонометр, хоть и очень старенький был всегда на месте. Медперсонал в основном вечером отсутствовал, кроме добросовестных санитарок, которые выполняли свои прямые обязанности. Они нам особенно "нравились", когда нас поднимали в начале седьмого, мыть полы, хотя мы ещё должны были спать. Хочу описать ещё один случай: лежат все тяжёлые, заходит санитарка - заносит лестницу, начинает мыть плафоны, потом двигает со страшным скрипом тумбочки и наши кровати. Интересно, а как бы ей самой это понравилось, если она была бы в качестве пациентки? В общем, весёлое отделение - обхохочешься!
Прошло время бесплатной и качественной медицины, на смену пришёл – хаос! Ну, что начинаем лечиться народными средствами, тем более, что цены на медикаменты растут, как грибы после дождя.
Новый девиз пациента «ПОМОГИ себе сам» !!!
Рассказ написан мною в день выписки. Да, а дневной стационар мне всё-таки назначили, хожу получаю хотя бы бесплатные капельницы. А вот препараты мне, как сердечнику приходится покупать все самой. И это при том, что нам должны их выдавать раз в месяц - бесплатно или со скидкой. Видимо, совсем дела плохи в медицине, если докатились до такого.
Совсем забыла, рассказ назван так, потому, что палата была под номером один. Слава Богу, что палата не номер шесть, по Антону Павловичу Чехову... хотя кто его знает, может уже близко к этому...
27 января 2016 года.