2.
- Сбавь обороты! – посоветовала бабушка. – Всё по порядку. Что ты первое спросил? О Машке? Вот с этого и начнём, - бабушка перетасовала карты, подержала их в левой руке, глядя в пространство прищуренными глазами, а затем приступила к раскладу. Макс заворожённо следил, как её руки порхают над столом, выкладывая рисунок чужой жизни. Ну, не чужой, конечно, а родной, Машкиной, которая никак не хочет стать по-настоящему родной.
- Так-с, - бабушка рассматривала получившуюся комбинацию, причём большая часть колоды осталась нетронутой. Видимо, бабуле хватило на первых порах и этих данных. – Что я для начала могу сказать? Машка твоя – девочка хорошая. Добрая, умная, светлая. Что у нас с родителями? Родители живы-здоровы, но вместе не живут. Отец очень далеко, и связи с ним никакой нет.
- Точно, Маша говорила, что отец ушёл, когда она была совсем маленькая, - подтвердил Макс. – Не знаю, почему. Может, к другой женщине?
Бабушка передвинула пару карт и сказала:
- Он просто ушёл от них. И не к другой женщине, а чтоб избежать трудностей. Вот – опасность для жизни. Вот – его дорога. Далеко и насовсем.
- Для чьей жизни опасность? – встревожился Макс.
- Для Машиной. Очень давно была, ещё в детстве. Потом миновала. Подробнее рассматривать пока не будем. Глянем, что сейчас творится?
Макс энергично закивал.
- Что же её окружает? Книги – с этим всё ясно, девочка учится. Дом, мать, брат или сестра – тут тоже понятно. Два кавалера: Пастух и Ратник. Ратник рядом с ней, а Пастуха отстраняет этот самый брат или сестра. Скорее, сестра…
- Постой! Какой брат? Какая сестра? Машка одна у своих родителей была! – перебил Макс.
- Здесь выпала карта Близнецов, - нахмурилась бабушка. – Значит, должен быть близнец! Тут без вариантов! Мои карты никогда не врут.
- Машка никогда ничего не рассказывала ни о братьях, ни о сёстрах. Может, их в детстве разлучили, и отец второго ребёнка с собой увёз? – призадумался Макс.
Бабушка вновь вгляделась в карты.
– Нет, - сказала она. – Отец один отошёл от семьи. Карта Близнецов стоит очень близко, значит, она имеет большое значение. Она разделяет Девицу и Пастуха. Следовательно, она и выступает основной помехой между их отношениями.
- Но Ратник-то рядом с Девицей? Значит, всё хорошо? Значит, мы всё-таки вместе? – обрадовался Макс. Но бабушка тут же охладила его пыл:
- А с чего ты взял, что Ратник – это ты? Ты – Пастух.
- Почему? – не понял Макс. Ему было обидно оказаться Пастухом.
- Сам посуди: какой же ты Ратник? Ты слишком интеллигентен для того, чтоб держать крепость в осаде, рубить недругам головы на скаку, брать судна на абордаж… Ты можешь только защищать вверенную тебе отару или стадо от злых волков, коварных ночных воров, да и от тех же оголодавших ратников-мародёров. Согласен? – у бабушки выходило всё просто, ясно и не так уж мрачно, как казалось вначале.
- Согласен, - вздохнул Макс.
- Ну так вот что вышло: Маша живёт с мамой, учится, вокруг неё вьются два кавалера. Кому принадлежит её сердце, я пока смотреть не буду. С этим мы повременим. Надо разобраться с Близнецами. Откуда и почему здесь эта карта, раз ты утверждаешь, что у Маши нет брата или сестры? Что-то здесь не так. По раскладу – он или она имеется в наличии! Поскольку и ты тут замешан, это важно. Этот момент нужно прояснить.
- Как?
- Ты – мужчина! Найди способ. В конце концов, ты – Пастух! Твоя обязанность – отстоять своё стадо! А каким образом – придумай! Здесь я тебе не помощница и не советчица. Ты лучше свою Машу знаешь. Найди возможность остаться с ней наедине и задать несколько вопросов. Спроси у неё про сестёр-братьев, про близнецов. Что-то она да должна знать! Я не думаю, что она откажет тебе в невинном разговоре. А когда узнаешь, тогда и продолжим. Мне сейчас и опереться не на что, недостаточно основной информации. Твои данные не совпадают с моими показателями.
Что тут скажешь? Остаётся только выполнять указания бабушки, других вариантов не предусмотрено.
Утром, оживший после бабушкиных целительных чаёв, умытый и причёсанный, Макс прогуливался у входа в универ, то и дело поглядывая в сторону, откуда обычно приходила Маша. Он очень переживал в ожидании появления знакомой до сердечного трепета фигурки. А ещё больше волновался от возможности появления Машки с какой-нибудь другой стороны. Или (что тоже не исключено) из какого-нибудь крутого авто…
- Привет!
Макс чуть не подпрыгнул от неожиданности. Мария появилась совсем не оттуда, куда он смотрел, и незаметно подошла к нему со спины. Сегодня она выглядела так, как обычно – без всех этих дурацких прикидов и уродских причёсок.
- Привет, - растерянно ответил Макс.
- Вот, за булочками решила зайти. Там магазинчик-пекарня, рано открывается, и в нём с утра бывают горячие булочки, - словно оправдываясь, рассказала Машка. – Хочешь? Угощайся! – и протянула ему бумажный пакет.
- Спасибо, - Макс вытащил из пакета булочку и от смущения тут же впился в неё зубами. Конечно, не бабушкин пирожок, но совсем неплохая булочка – мягкая, тёплая, с хрустящей корочкой.
Маша стояла рядом и тоже с очень смущённым видом ждала, пока он дожуёт, как будто это было важным элементом придворного церемониала, который никак нельзя упустить.
- Маш, - наконец выдавил Макс. – Нам бы поговорить…
- Поговорить? – переспросила Маша так, как будто он предложил нечто из ряда вон выходящее. – Ах, ну да, поговорить… Мы поговорим! Потом, да?
- Я подожду тебя после пар, - предложил Макс, обрадованный уже тем, что она не удрала от него, как вчера. У него даже на душе полегчало.
- До встречи! – Машка побежала по ступенькам вверх, через плечо улыбнулась своей лучезарной улыбкой, и Максу, как всегда, показалось, что утро стало как-то светлее и ярче.
- Спасибо за булочку! – сказал Макс. Машка помахала ему рукой и скрылась в здании.
Машка не обманула, пришла – сияющая, как радуга после грозы. Бросилась к нему, как будто они провели сто лет в разлуке, взяла под руку и потащила куда-то. Макс глупо улыбался от счастья, и знал, что выглядит дурак дураком, и ничего не мог и не хотел с этим поделать.
Машка стремительно неслась к набережной, гулять по которой они оба ужасно любили. А ещё они любили во время прогулок есть мороженое. Поэтому Макс придержал Машку, и они свернули в магазинчик, где долго выбирали, живо обсуждая преимущества и недостатки каждого сорта, потом наконец-то выбрали – каждый своё. Макс расплатился, и они вышли, хохоча, развернули мороженое и принялись надкусывать его друг у друга, потому что не своё казалось вкуснее. Всё, как всегда – как раньше, до недавних пор. Машка рассказала что-то смешное, Макс в долгу не остался… Потом они остановились у гранитного парапета и примолкли. Кому-то надо было начинать серьёзный разговор, и никто не решался на это первым.
- Маш… - выдохнул Макс.
Машка выжидающе заглянула ему в глаза.
- Что-то происходит, Маш? – спросил Макс и замер, ожидая ответа.
Машка тяжело вздохнула, отвернулась к парапету и стала смотреть на воду. Макс ждал.
- Что-то происходит, - тихо произнесла Машка. – Что-то… Так всё сложно, Максик… И так нехорошо…
- Ты разлюбила меня? – холодея от возможного положительного ответа, спросил Макс.
- Что? – растерянно переспросила Машка. – Нет, Максик, это совсем не то! И не в том дело!
- А в чём? – не отставал Макс. Раз не в том дело, значит, всё остальное не смертельно! – Наверно, я буду выглядеть ревнивым придурком, но всё-таки я хочу спросить: что было вчера? Почему – Борюсик?
- Он терпеть не может, когда его так называют! – хмыкнула Машка.
- Я знаю, - сообщил Макс.
- Так было надо, - твёрдо сказала Машка.
- Очень надо? – спросил Макс. Машка кивнула.
- Кому надо? – не отставал Макс.
- Долго рассказывать.
- Мы не торопимся.
- Ты не поверишь.
- Я? Тебе? Поверю! – пообещал Макс и без всякого перехода попросил: - Расскажи мне о сестре!
Ход был рискованный, но Макс не придумал ничего лучше. И, кажется, попал в точку: Машка застыла и заметно побледнела.
- Что ты знаешь о моей сестре? – пересохшими губами прошептала она.
- Ничего, - признался Макс. – Поэтому и спрашиваю. Это тоже надо.
Машка сосредоточенно думала, покусывая ноготь большого пальца.
- Ладно, - решилась она. – Я расскажу. Слушай всё как есть. Комментировать я ничего не буду. Выводы делай сам. И решение принимай сам.
- Какое решение? – удивился Макс.
- Уж какое примешь! – нервно отмахнулась Машка. – Или лучше ничего не объяснять и расстаться друзьями?!
- Нет, - ответил Макс. – Совсем не лучше. Если есть что-то, чего я не знаю, то лучше, чтоб я это узнал. Наверно, так? Хоть будет честно. Говори.
Машка молчала, глядя на воду в реке, на молодую маму с малышом, запустившим пальчики в сахарную вату и увлечённо слизывающим прилепившиеся к ним тающие комья; на облака, на сонного мужика, удившего рыбу прямо с набережной, - куда угодно, только не на Макса.
- Представь, что мы – друзья! – предложил Макс. – Разве из меня плохой друг? Ты же убедилась, что мне можно во всём доверять, ведь так? Так что временно забудь обо всём, что нас связывает, и помни только о том, что я – твой верный близкий друг. Пойдёт? Ну вот! Теперь говори.
- Есть на свете такие вещи, которые происходят с людьми, - тихо сказала Машка, - о которых даже друзьям лучше не рассказывать. Потому что друзья – всего лишь люди. И лучше им оставаться в счастливом неведении.
- Я не хочу, чтоб ты меня считала всего лишь одним из таких друзей! – горячо возразил Макс. – И очень надеюсь, что ты понимаешь и чувствуешь, что я другой, я ближе всех, кого ты когда-нибудь знала!
- Я понимаю и чувствую, - Машка, понурившись, катала носком туфельки маленький камешек.
- Не все секреты можно рассказать даже самым родным, и близким из подруг, - продолжал Макс. – Именно потому, что они подруги. Как бы это выразить поточнее? Они вроде стоят с тобой на одной линии, смотрят в одну сторону и всё, что могут, это сверить свои увиденные картинки с твоими. А я в этом случае – тот, кто стоит рядом, но лицом к тебе. И картинка передо мной другая. И я смотрю в противоположную сторону, вижу тебя и то, что тебя окружает. Всё по-другому, понимаешь?
- Понимаю… - Машка всегда его понимала, с полуслова, полувзгляда. И доверяла ему. Но, как выяснилось, не всегда и не во всём. Это его задело. Но, наверно, у Машки были очень веские причины о чём-то умолчать.
Всё-таки она решилась.