…Сначала неожиданно близко взревели двигатели самолета, причем с такой силой, что металлические перила моста, на котором стояли доктор Бро и Фатима, ощутимо завибрировали. А уже затем показался и сам «Боинг». Летел он низко – метров 500 от земли, не более, поэтому, едва показавшись из-за крыш многоэтажных зданий, почти мгновенно оказался над головой. Фатима, было, хотела отбежать от моста в сторону – у нее кружилась голова оттого, что приходилось смотреть в небо вертикально над собой. Но Бро удержал ее: только отсюда, с моста, можно было видеть всю последующую траекторию полета «Боинга» до места предполагаемой катастрофы.
Что-то мистическое было в этом зрелище: надрывая все четыре двигателя, самолет летел хвостом вперед. Казалось, что скорость его была в несколько раз выше, чем у самолета такого же типа, летящего в нормальном положении. На самом деле, иллюзия сверхвысокой скорости создавалась именно из-за обратного направления полета. Скорость была километров 300 в час, не более – нормальная посадочная скорость.
– Как он выбирает курс – по приборам? – поинтересовалась Фатима.
– Думаю, у него просто камера на хвосте, – ответил Бро.
В этот момент из левой крайней (а по ходу движения – правой) турбины повалил густой, сначала – серый, а затем – черный с красными отблесками дым. Раздался мощный хлопок, после чего самолет винтом пошел к земле. Все продолжалось не более минуты. Места удара о землю видно не было – очевидно, «Боинг» упал в болото, начинающееся за холмами и простирающееся до самого горизонта. В небо взметнулся сноп дыма, огня и, как показалось Бро, крупных и мелких обломков, через несколько секунд докатился до зрителей и раскатистый гул взрыва.
– Всего километра три отсюда, – прикинул Бро.
– А почему сначала двигатель загорелся? – поинтересовалась Фатима.
– Думаю, он просто не выдержал нагрузки. Реверсивный режим штатных двигателей рассчитан только на торможение при посадке. Скорее всего, заклинило лопасть в турбине. А, может, просто произошло возгорание топлива из-за перерасхода.
– Он снижался по параболе?
– Да нет, какими-то скачками. Это же самолет, а не бумеранг.
– А посадить самолет на реверсе можно?
– Вряд ли…
И тут судорожная гримаса прошла по лицу Фатимы. Она опустила глаза и тихо спросила:
– Вообще никаких шансов выжить?
– Даже не сомневайся! – весело ответил Бро.
– Он погиб…
– Да: ведь это же его работа. Ни один пилот в мире не смог бы вытворить с «Боингом» такую штуку.
– В этом мире… – Фатима говорила тихо и как будто сама с собой. Она стояла, держась двумя руками за перила моста, и смотрела на воду в реке, а потому не видела Бро и не знала, слышит он ее или нет. Тем не менее, на слове «этом» она сделала особенный акцент.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Бро, расслышавшей слова своей спутницы.
– В том мире, в котором мы живем, пилоты действительно не способны на реверсивный полет. А он из другого мира. Может быть, он и на полосу смог бы самолет задом посадить, если бы двигатель не взорвался.
– Это физически невозможно: не может самолет летать задом. А затем: такой задачи не стояло. Он летел не к аэродрому, а в болото.
– В болото… – Фатима на несколько секунд задумалась, а потом, резко повернувшись к Бро, с улыбкой изрекла: – Болото – это мы! Самолет только что летел задом, мы это видели, но продолжаем утверждать, что он не может летать задом.
– Падать, а не летать.
– Ладно, пойдем в кафе. Я блинчиков с яблоками хочу.
И Бро с Фатимой под руку пошли вдоль проспекта. Облако дыма над болотом продолжало разрастаться…
* * *
– Только не вздумай с ним про свои любимые комнатные растения разговаривать! – попросила Рози.
– А почему? Чего тут такого? – не понял Бро.
– У них там вообще никакой растительности нет. Мало ли, вдруг расстроится человек.
– Может, наоборот порадуется, что я ему что-то новое расскажу.
– Если есть вероятность доставить человеку страдание, лучше эту вероятность исключить совсем, – заключила Рози.
И тут открылась бронированная дверь приемника – изолятора, и в сопровождении трех охранников появился ОН.
– Наручники снимать? – сухо спросил начальник конвоя.
– На такого парня можно было и не надевать, – съязвила в ответ Рози.
– Инструкция.– Охранник щелкнул ключом в замке, снял наручники с инопланетянина и повесил их себе на пояс.– Вот, здесь распишитесь.
Рози расписалась в табеле. Конвоиры отдали честь, и, щелкнув каблуками, удалились за те же двери, из-за которых пришли.
Бро протянул инопланетянину руку.
– Привет, давайте знакомиться. Я – доктор Бро. Это – Рози, она из отдела Лилиан.
– 314, – ответил инопланетянин. – Можно просто мистер Фо – по последней цифре имени.
– Уж он-то Вас хорошо знает, – заметила, скромно улыбаясь, Рози.
Только теперь Бро заметил Барбару, которая пришла вместе с конвоем. Она будто пряталась в тени инопланетянина.
– Барбара, привет! И ты, оказывается, здесь!
– Угу, – ответила Барбара, задумавшаяся о чем-то своем.
Возникла трогательная пауза.
– Мистер Фо, – нарушила молчание Рози, – Лилиан сказала, что Сюзен сегодня может быть занята в другой лаборатории. В этом случае экзекутором будет доктор Бро – наш коллега из внешней разведки – Вы непротив?
Инопланетянин только поднял брови в знак согласия.
– Изначально доктор Бро планировался на роль внешнего координатора входящих импульсов, – продолжала Рози, – но у него есть сертификат бакалавра анатомии, поэтому при необходимости он может ассистировать Сюзен или вообще заменить ее.
Инопланетянин понимающе кивнул, еще раз подтвердив свое согласие.
…А Рози продолжала рассказывать ему про доктора Бро:
– Вообще-то их отдел давно наблюдает за Вашей деятельностью на нашей планете.
Очередной одобрительный кивок инопланетянина был адресован уже самому Бро.
Пользуясь паузой, Бро прервал затянувшийся монолог Рози вопросом:
– Мистер Фо, Вы не возражаете, если я прямо здесь пару раз дам Вам по морде – чисто с целью тренировки. Все-таки новый объект – знаете, нужно чтобы рука привыкла.
Инопланетянин не возражал. Правда, он успел бросить беглый взгляд на Барбару и уловить едва заметное одобрительное движение ее густо накрашенных черных ресниц в знак согласия.
Доктор Бро неожиданно подпрыгнул не менее чем на метр от пола и левой ногой нанес инопланетянину удар в правый плечевой сустав. Лицо жертвы исказилось от боли – это свидетельствовало о том, что болевая точка найдена безошибочно. Приземлившись, Бро без остановки обернулся вокруг своей оси и, уже не подпрыгивая, в вертикальном шпагате нанес удар той же ногой в подбородок. На этот раз удар получился скользящим. Инопланетянин упал на спину. Нанеся третий, довольно легкий удар ногой в коленную чашку, Бро протянул инопланетянину руку и помог подняться.
– Первый – отлично, – прокомментировал инопланетянин, – второй…
– Знаю, знаю – промахнулся. Боялся челюсть сломать раньше времени.
– …и били снизу – так в болевую точку сложно попасть. Третий – правильно. Можно еще то же самое, только с внешней стороны.
– Но вот теперь я абсолютно спокоен: я попробовал Вас в деле и убедился, что с точки зрения анатомии Вы ничем не отличаетесь от обычных людей. Честно говоря, хотя я давно слежу за Вашей деятельностью, несколько побаивался, что у Вас что-то там по-другому устроено.
– Да-да, он очень давно и внимательно следит за Вашей деятельностью, – вновь вступила в разговор словоохотливая Рози. – Даже Ваш вчерашний реверс в лаборатории анализировал.
– Рози, не преувеличивай, пожалуйста, – усмехнулся Бро.– Не в лаборатории анализировал, а стоял с Фатимой на мосту и смотрел, как простой зевака.
Инопланетянин одобрительно улыбнулся.
– Очередной кукурузник угрохали? – поинтересовалась Рози.– Я сама дважды была свидетельницей.
– Что Вы! – вступила в разговор Барбара.– «Боинг-747», бывший пассажирский. Уже третий раз подряд.
– Да Вы что! – восхищенно воскликнула Рози.– Громадный Боинг? Надо будет это увидеть.
– Это действительно интереснее, чем кукурузник, – прокомментировал инопланетянин.– Но с этими Боингами постоянно какие-то неполадки случаются: то крыло отвалится, то двигатель загорится.
– А на город рухнуть не боитесь? – спросила Рози.
– Боюсь, конечно, но каждый раз выкручиваюсь.
– А шасси зачем вчера выпустили – рассчитывали приземлиться? – поинтересовался Бро.
– Вот уж и сам не пойму, – усмехнулся инопланетянин.– Как-то механически получилось.
– Ладно, заболтались – нам пора. Лилиан ждет, – Рози жестом руки пригласила всех пройти по коридору к лифту.
В лифте Бро успел два раз ударить инопланетянина: кулаком в переносицу и коленкой – в пах.
Двери открылись на третьем подземном уровне. Через шлюз прошли в приемную секцию камеры пыток. Лилиан радушно встретила гостей у порога первого отсека. Вышел ответственный секретарь и приветливо покивал головой.
– Чайку попьем? – предложила Лилиан.
– Где тут у вас можно окунуться в бассейн? – спросил в ответ инопланетянин.
– Видите ли, – смущенно ответила Лилиан, – у нас здесь нет бассейна…
Инопланетянин вообще никак не отреагировал на слова Лилиан, будто она не к нему обращалась.
– Позвони коммунальщикам, – вмешался в разговор ответственный секретарь.– Попроси наполнить бочку, в которой насосы испытывают.
Лилиан позвонила по телефону и попросила наполнить бочку водой. Потом она кивнула ответственному секретарю. Ответственный секретарь с инопланетянином вышли, а буквально через пять минут вернулись. На лице инопланетянина не осталось ни следа от недавних побоев.
– Ну что – теперь пройдемте в камеру пыток, – скомандовал ответственный секретарь.
– Сюзен когда появится? – поинтересовалась Лилиан.
– Я что ей – начальник что ли? Мое дело – фиксация данных и другие протокольные вопросы, я не экзекутор, – пробурчал ответственный секретарь.
– Ну что, Бро, ты готов? – ласково спросила Рози.
– Конечно, готов! – ответил Бро.– Подключайте датчики.
Инопланетянин, Бро и ответственный секретарь с ассистентом проследовали в камеру. Дамы остались в первом отсеке.
Датчики подключили быстро, и ответственный секретарь пошел проверить, насколько четко приборы считывают болевые импульсы, которые вызывал ассистент, легко покалывая инопланетянина обыкновенным сапожным шилом. Убедившись, что датчики подключены верно, ассистент покинул камеру. Инопланетянин и Бро остались вдвоем.
Возникла трогательная пауза.
Бро вдруг глупо улыбнулся и сообщил:
– Знаете, а у моего дяди в Техасе номер мобильного телефона тоже на 314 заканчивается.
– И какой информационный код заключается в этих цифрах в Техасе? – спросил в ответ инопланетянин.
– Никакого. Просто номер телефона, и все.
– Я слышал, что по такому азимуту направлена взлетная полоса на одной из военных баз.
– А где эта база находится?
– Вроде как раз где-то в Техасе.
– Может быть, конечно. Хотя вряд ли: в Техасе на военных базах все взлетные полосы имеют стандартные азимуты: 0-180 и 90-270. А 314 – это просто обычные цифры. Да и какой резон направлять полосу по азимуту 314?
Инопланетянин пожал плечами:
– Стандарт безопасности. Отклонение от биссектрисы 270/0 – один градус. На него программируется резервная система беспилотной посадки военных самолетов. Самолетам противника выйти на такой нестандартный курс практически нереально.
– Вряд ли. Хотя… может быть.
В камеру пыток вбежала Сюзен. На ней была камуфляжная форма, оранжевый резиновый фартук, перчатки по локоть и белая каска.
– Всем привет, мальчики. А что, двоих пытать будем?
– Нет, его одного, – ответил Бро.
– А Вы здесь, в таком случае, зачем?
– Я из службы внешней разведки, по приглашению Лилиан.
– Отлично. Вам нужна стенограмма и показания приборов?
– Не только. Я приготовил пару методик – нас интересуют болевые реакции на мануальное воздействие.
– Не понимаю: наша лаборатория занимается инструментальными пытками. Обозначьте болевые точки, на которые надо воздействовать, и я включу их в перечень.
– Думаю, мне сейчас будет намного сложнее подготовить техническое задание для Вас, нежели обработать его самому.
– Тогда наденьте каску, фартук и перчатки.
– Но мне-то зачем?
– Так положено.
Бро надел каску, фартук и перчатки.
Сюзен продолжала его инструктировать:
– Во время пытки током испытуемого руками не бить, даже в перчатках. Если собираетесь бить ногами – наденьте защитные бахилы.
– Но ведь бахилы будут амортизировать удары – это уже не пытка будет, а какой-то лягушачий концерт.
– Или наденьте бахилы, или пройдите в зал внешних импульсов – я без Вас справлюсь, – сердито ответила Сюзен.
Бро пришлось подчиниться: он надел противные бахилы. Инопланетянин безучастно наблюдал за процессом подготовки.
И вдруг Сюзен, нежно улыбнувшись, обратилась к инопланетянину:
– Мои студенты в восхищении от ваших конвульсий на электрическом стуле! – и, не дожидаясь ответа, нежно поцеловала его в щеку.
– Что такое электрический стул по сравнению с авиакатастрофами, – пробурчал Бро.
– Не знаю, авиакатастроф ни разу не видела, а вот электрический стул – точно по высшему пилотажу.
– Меня казнят на электрическом стуле три раза в неделю – по понедельникам, средам и пятницам. А авиакатастрофы случаются со мной в предпоследний четверг каждого месяца. Хотите – приходите на мост в центре города, оттуда все видно.
– Да, теперь обязательно приду. Для меня высокая честь работать с таким изысканным инопланетным самоубийцей! Но нам пора. Итак, начнем.
Лицо Сюзен стало каменным. Заняв кресло у пульта, она начала отдавать команды:
– Все приборы на запись. Трансляцию сердцебиения – на второй монитор. Биометрические переменные транслируем в графическом виде. Разряды на мягкие ткани с частотой четыре по пять секунд через пять, пауза десять, силу тока прибавляем дискретно от цикла к циклу. Начали.
…Скулы инопланетянина начало сводить судорогами, однако только опытный экзекутор мог бы догадаться, на какие части тела воздействует электрический ток в данный момент. Сюзен начала допрос:
– Назовите Ваше имя.
– 314.
– Это номер. Нормальное человеческое имя есть?
– Фо.
– Откуда Вы прибыли в Соединенные Штаты Америки?
– С другой планеты.
– Вы относитесь к виду homo sapiens?
– Я точно не знаю. На нашей планете немного другая классификация биологических видов.
– Итак, Вы – инопланетянин-самоубийца, обладающий способностью восстанавливать собственное тело даже после его полного физического уничтожения. Готовы ли Вы подтвердить под присягой, что Ваше пребывание на планете Земля не представляет угрозы для государственной безопасности Соединенных Штатов Америки?
– Я прибыл на вашу планету не для того, чтобы создавать угрозу существующему на ней распорядку жизни. Угрозы и насилие – удел низших существ, к которым я не отношусь.
– Вы относитесь к высшим существам, наделенным ко всему прочему сверхспособностями. Поэтому подтвердите под присягой, что Ваше пребывание на планете Земля не представляет угрозы для государственной безопасности Соединенных Штатов Америки.
– Что такое присяга?
– Предоставьте нам гарантии безопасности Вашего пребывания на территории Соединенных Штатов Америки.
– Как я могу их предоставить?
– Вы должны сообщить нам коды доступа к матрицам, на основе которых происходит восстановление вашего физического тела и биополя после уничтожения.
– Эти коды вам будут совершенно бесполезны. Неужели Вы думаете, что земная наука достигла такого уровня, чтобы иметь возможность изменить эти матрицы?
Сюзен вздрогнула: инопланетянин только что фактически заявил о своей неуязвимости. Но она пошла на блеф.
– Мы не можем внести изменения в эти матрицы, но мы можем блокировать действие программы восстановления Вашего физического тела и биополя.
Блеф не прошел:
– Вы ошибаетесь, – ответил, улыбнувшись, инопланетянин.– Блокировать действие программы восстановления может только тот, кто знаком с принципами ее действия.
Спина Сюзен покрылась холодным потом. Ей показалось, что она пытает не живого человека, а резиновую куклу, к тому же защищенную надежным скафандром. Она схватила кран со слезоточивым газом, но направила его почему-то не на инопланетянина, а на Бро. К счастью, опытный разведчик успел отвернуться от струи.
Пытаясь изобразить полный контроль над ситуацией, Сюзен обратилась к Бро командным голосом, которым привыкла давать распоряжения своим ассистентам и лаборантам:
– Шесть мануальных в область шейных позвонков, сила ударов – по нарастающей.
Бро в ответ мило улыбнулся. Пришел его час: он теперь легко мог перевести разговор от общих проблем государственной безопасности Соединенных Штатов Америки к частностям, которые еще не были известны каждому офицеру среднего звена и очень интересовали как внешнюю разведку, так и его лично. Потому в первую очередь он заявил:
– Я сам определю направление и интенсивность мануальных воздействий. Итак… – и тут Бро, переместив внимание с Сюзен на инопланетянина, схватил его за ухо с такой силой, что тот согнулся почти до земли и взвыл от боли.– …итак, мистер Фо, служба внешней разведки располагает данными о том, что двигатели пилотируемых Вами самолетов при реверсивном движении развивали тягу, превышающую максимальную мощность, заложенную в них производителем. Кроме того, по данным лаборатории газовой динамики, реактивные струи из турбин расходятся не конусом, как это должно быть при реверсивном движении, а направленным лучевым потоком, более концентрированным, чем при выбросе через штатное сопло. Какие дополнительные силы Вы используете для получения двух вышеперечисленных эффектов?
Произнеся последние слова, доктор Бро резким движением перевернул инопланетянина, так, что тот, выскочив из кресла, оказался лежачим на полу лицом вниз. Бро несколько раз сильно ударил его лицом об пол, а затем все за то же ухо подтащил к себе и сверлящим взглядом заглянул прямо в глаза. В глазах этих читалась обычная человеческая боль.
Несмотря на вполне реальные муки, инопланетянин отвечал уверенным голосом:
– Управляя самолетом в нештатной ситуации, я использую несколько десятков внешних сил. Наибольшая из них – гравитация: она преобразуется в поступательное движение газовой струи. Есть и другие силы, в том числе даже эмоциональная энергия свидетелей катастрофы.
Бро еще несколько раз ударил инопланетянина лицом об пол и продолжил допрос:
– При перевороте самолета Вы переключаете все двигатели на реверс одновременно?
– Нет, я переключаю их последовательно, с одного крыла на другое. На левом крыле – до выполнения переворота, на правом – непосредственно во время его выполнения.
– Как Вы определяете момент переключения двигателей на втором крыле?
– Интуитивно. Я воспринимаю двигатели не только как движущую силу, но и как дополнительное рулевое устройство.
– Может ли ошибка пилотирования привести к повторению катастрофы 11 сентября? – вмешалась Сюзен. Свой вопрос она сопроводила увеличением напряжения на электродах. Бро хотел поддержать коллегу и уже занес кулак над головой корчившегося на полу инопланетянина, но Сюзен остановила его, повелительным жестом руки напомнив о недопустимости прямого контакта во время электрических пыток.
– Нет, не может, – ответил инопланетянин. – Я профессионал и способен вывести самолет на нужную мне траекторию из любой ситуации.
– Не бывает ли у Вас соблазна направить самолет на городские кварталы или каким-либо иным образом нанести вред безопасности Соединенных Штатов Америки? – и Сюзен резко увеличила подачу тока, так, что инопланетянин громко вскрикнул от боли.
– Нет, я не подвержен соблазнам. Нельзя направлять самолет к городским кварталам. Место катастрофы выбирается таким образом, чтобы не уничтожить живых существ. В районе Вашего города таким объектом является так называемое «болото» – экологическая свалка, на которой не живут даже примитивные микроорганизмы.
Сюзен поправила волосы, спадающие на лоб. Бро моментально воспользовался тем, что ее рука оторвалась от переменного резистора, и, следовательно, подача тока прекратилась. Он вскочил со своего кресла и продолжил допрос, правой ногой методично нанося лежащему на полу инопланетянину удары в область шеи:
– Как Вы ориентируетесь при полете задом – по приборам или с помощью видеокамеры заднего вида?
– У меня нет необходимости использовать навигационные приборы или видеокамеру, – хрипя, отвечал инопланетянин.– После визуального сканирования местности для меня нет разницы, в какую сторону смотреть – вперед или еще куда-то – я могу контролировать траекторию движения по двум точечным ориентирам, независимо от того, на каком расстоянии и с какой стороны от меня они находятся.
– Способны ли жители Земли ориентироваться в пространстве изложенным Вами образом? – Бро увеличил силу ударов, и со стороны непонятно было, отчего он злился: оттого, что резиновые бахилы амортизировали удары, или оттого, что его не устраивали ответы инопланетянина. Инопланетянин, между тем, уже не хрипел, а почти шипел; изо рта его струилась кровь.
– Да, так ориентироваться могут дельфины и киты.
Бро совсем рассвирепел, удары теперь сыпались прямо на голову умирающего инопланетянина.
– Вы можете обучить дельфина пилотировать самолет?
– Могу. Но для этого органы управления самолетов должны быть адаптированы под дельфина, – захлебываясь кровью, еле слышно проскрежетал инопланетянин.
– Тридцать секунд до окончания пытки! – объявила Сюзен.– Что Вы колотите по голове, выпустите ему кишки, наконец, – скомандовала она доктору Бро, и тут же обратилась к инопланетянину с последним вопросом:
– Способен ли дельфин, управляющий самолетом, совершить действия, которые могут нанести ущерб безопасности Соединенных Штатов Америки?
Но ответить инопланетянин уже не успел: включившаяся сирена оповестила об остановке сердца испытуемого.
– Ой, как быстро все кончилось, – заметила, улыбаясь, Сюзен.
– Эх, если бы государственные преступники давали показания с такой же охотой, можно было бы вообще обойтись без всех этих Ваших электрических импульсов – старыми, проверенными способами, с помощью одних лишь кулаков и раскаленных гвоздей.
– Похоже, Ваша внешняя разведка просто недостаточно хорошо финансируется: вместо современной электроники – одни ржавые гвозди, – съязвила Сюзен.
– А зачем Вам понадобилось выпускать ему кишки? – продолжал Бро, будто не заметив колкости в тоне Сюзен.
– Какая теперь разница – все равно не успели.
Труп инопланетянина вынесли двое санитаров. Бро и Сюзен вышли в приемную секцию. Там их уже ждали Барбара, Рози и Лилиан.
– А он неплохо держался, – заметила Рози.
– Он просто с нами сотрудничал, – возразила Сюзен.– Он профессионал, а такие испытуемые – самые лучшие для нас: они дают предельно четкие и конкретные признательные показания.
– Он просто инопланетянин, – заметила Рози.
– Где бы я мог сбросить с себя весь этот хлам, – спросил Бро, указывая преимущественно на ненавистные бахилы, – и умыться?
– Как выйдете – по коридору налево, третья дверь, – любезно подсказала Лилиан.– Спецодежду киньте в серый бак.
Бро вышел в коридор и пошел умываться. Он испытывал противоречивые чувства: с одной стороны, ему удалось выбить из инопланетянина бесценные сведения о том, что дельфин может пилотировать самолет. И методика контроля траектории по двум ориентирам на визуально отсканированной местности чего-то стоила. С другой стороны – вряд ли хоть одно слово из протокола допроса – Бро теперь отчетливо понимал это – могло бы быть использовано для реального укрепления безопасности Соединенных Штатов Америки. Все, в чем так откровенно признался инопланетянин, на практике могло быть реализовано только им самим…
Приведя себя в порядок, Бро вернулся в приемную секцию. Дамы сидели за столиком и мирно беседовали, и инопланетянин уже успел к ним присоединиться. Выглядел он так же, как и перед пыткой – будто и не умирал несколько минут назад. Бро был слегка ошарашен этим, но виду не подал. Лилиан жестом пригласила его присесть за стол и подала чашечку черного кофе. «Ох уж эта Рози, – подумал Бро, – успела предупредить Лилиан, что я пью кофе без сливок!»
Сюзен теперь была сосем не такая, как в камере пыток. Обычная американская девчонка, по виду и манерам которой человек даже с самой богатой фантазией не смог бы угадать ее профессию. В тот момент, когда Бро сделал первый глоток кофе, Сюзен обращалась к инопланетянину:
– Мистер Фо, эта тема не имеет отношения к безопасности Соединенных Штатов Америки, это личное, но все-таки – может, сможете помочь. Понимаете, есть мужчина, очень красивый, очень богатый, очень… впрочем, не важно. Мы с ним когда-то очень любили друг друга, а потом он бросил меня. Он очень нехорошо со мной поступил. Я очень переживала. Я его очень любила, и потому, когда он меня бросил, я два месяца очень сильно страдала. Понимаете, мистер Фо: целых два месяца я очень сильно страдала. Сейчас, конечно, прошло время, чувства улеглись, и я уже не так сильно страдаю, но осталась очень сильная обида. Этот бессовестный мужчина живет в Пакистане. Может быть Вы, мистер Фо, могли бы… В Пакистане, понимаете – это не нанесет никакого ущерба безопасности Соединенных Штатов Америки. Целых два месяца я очень сильно страдала, после того, как этот подлец меня бросил. Очень сильно страдала, мистер Фо – Вы меня понимаете?
– Не совсем: я не бросил ни одной из своих двадцати четырех тысяч трехсот восьмидесяти семи женщин.
– Ну вот, видите: Вы не бросили ни одной, а этот подлец меня бросил. Тварь, поддонок – я ненавижу его. Я очень сильно страдала целых два месяца – понимаете, мистер Фо? Я ненавижу его. Он в Пакистане. Это не нанесет никакого ущерба безопасности Соединенных Штатов Америки…
– Не нанесет ущерба?? – удивленно переспросил инопланетянин, явно не понимая, о чем его просит Сюзен.
– Я могу предоставить Вам самолет ВВС Соединенных Штатов Америки. Все финансирование – за счет госбюджета.
– Предоставить самолет – для чего?
– Чтобы добраться до Пакистана.
– До Пакистана можно добраться более простым способом, без помощи самолета.
– Каким способом?
– Например, вплавь, через океан.
– Но, мистер Фо, это же намного дольше!
– Конечно, намного дольше. Зато проще.
– Впрочем, время уже не играет роли. Позже или раньше – теперь не важно. Я очень сильно страдала целых два месяца. Я готова ждать еще месяц, два, год – неважно. Вот фотография этого подлеца. На обратной стороне я напишу его имя и адрес в Пакистане. Мало ли, будете в тех краях. Ах, это будет так романтично…
Сюзен достала из сумочки фотографию мужчины средних лет и, быстро что-то написав на обратной стороне, вручила ее инопланетянину, который явно не понимал, чего от него хотят. В это время в разговор вступила Лилиан:
– Мистер Фо, а есть ли на Вашей планете полезные ископаемые?
– То, что Вы называете полезными ископаемыми, составляет почти полпроцента от массы моей планеты.
– Может быть, нам стоит организовать совместную пытку с экономической разведкой?
– А что, неужели информация о моей планете может принести пользу экономической разведке? – удивился инопланетянин.
– Конечно, может! Вы же – более передовая цивилизация – следовательно, вы владеете более передовыми методами разведки недр.
– Мы вообще не занимаемся разведкой недр.
– Ах, я в этом так слабо разбираюсь! Но в службе экономической разведки работают такие классные специалисты – они наверняка сумеют выбить из Вас нужные сведения.
– Ну что ж – раз так, то я готов помочь.
– Ах, мистер Фо, какой Вы добрый и замечательный!
Тут внимание инопланетянина перехватила Рози:
– Мистер Фо, эти разведчики и контрразведчики, наверное, совсем замучили Вас своими пытками?
– Да нет, что Вы: ради блага земной цивилизации я готов терпеть…
– Не скромничайте – вижу, что замучили. А вот Вы про гильотину что-нибудь слышали?
– Нет, а что это такое?
– Есть такая страна в Европе – не помню, как называется – там не пытают, там отрубают голову. Ведь Вам можно отрубить голову, не так ли?
– Конечно можно.
– Так вот, гильотина – это когда тяжелая и острая металлическая пластина падает под своим весом и отрубает человеку голову. Вот брошюрка, в которой подробно описана конструкция, принцип действия и история изобретения этого устройства. Прочитайте – если будет интересно, отвезу Вас в Европу. За счет госбюджета, разумеется.
– Большое спасибо! Обязательно прочитаю. Мне интересно все, что связано с научно-техническими достижениями жителей планеты Земля.
Бро перекинулся парой шуток с Барбарой. Позвонила Фатима, спросила, чем начинить блинчики на ужин: яблоками или персиками. Прекрасный летний вечер подходил к концу. Рози предложила проводить инопланетянина до аэропорта. Услышав его согласие, она с милой улыбкой попросила Бро составить им компанию, а с остальными вежливо попрощалась.
* * *
Они шли по бульвару. Наступала пора цветения лип, некоторые соцветия начали распускаться, и теплый воздух уже наполнялся неповторимым, ни с чем не сравнимым ароматом, которому буквально несколько дней спустя предстояло набрать полную силу. Бро обожал запах цветущих лип, он поспешил поделиться радостью со своими спутниками:
– Ах, как же они поразительно пахнут! Если бы цветы на моем подоконнике наполняли комнату именно этим ароматом – клянусь, я бы никогда не выходил из своей комнаты!
– А Вам, мистер Фо – обратилась Рози к инопланетянину, – наверное, нравится запах аммиака – я читала, что на Вашей планете его особенно много…
– Запах для меня – всего лишь информационный носитель. Он не вызывает у меня никаких эмоций, – честно ответил инопланетянин.
Бро в очередной раз попытался перевести разговор на интересующую его тему:
– Мистер Фо, я обратил внимание, что для восстановления Вам нужна вода: перед пыткой Вы просили окунуться в бассейн. И потом, после пытки, Ваш труп погрузили в ту же бочку. Значит, для восстановления необходимо погрузить Ваши останки в воду?
Рози испытала гордость за доктора Бро: она считала его более квалифицированным разведчиком, чем Сюзен и всех других сотрудников отдела Лилиан. Вопрос о возможной блокировке программы восстановления, который Сюзен на допросе задала «в лоб», Бро закамуфлировал под праздное любопытство. Однако именно теперь можно узнать хоть что-то о действии программы восстановления и возможной ее блокировке. Рози вся обратилась во внимание. И вот что поведал инопланетянин:
– Во-первых, останки как таковые сохраняются далеко не при каждом разрушении: при взрывах тело может разрушаться до молекул, а органические молекулы, в свою очередь, сгорают до CO2 и H2O. Поэтому восстановление тела происходит на уровне атомов: из них формируются необходимые молекулы. Даже в тех случаях, когда часть атомов, входивших ранее в состав тела, безвозвратно теряется – а безвозвратным, с нашей точки зрения, является их использование для строительства тел других живых существ – такие же атомы можно взять из других источников, они ничем не отличаются. В этом отношении «болото», в которое я обычно падаю на самолете – вообще идеальное место, подходящее сразу по двум критериям: в нем присутствует вся таблица Менделеева и нет живых организмов. Атомы соединяются в молекулы на основе матрицы, носитель информации о которой совмещен с нематериальной и бессмертной душой. Молекулы соединяются в ткани, ткани образуют тело. Тело материализуется в неотрывной привязке к нематериальной душе. Биологические процессы активизируются немедленно, и жизнь продолжается – это и есть программа полного восстановления. А вода нужна была в закрытом помещении – бетонные стены очень гигроскопичны, они поглощают воду, и гораздо проще и рациональнее было бы восстановить тело уже за пределами помещения, чем вытягивать атомы водорода из бетонных стен. Помимо всего прочего, вовсе не факт, что программа восстановления выберет атомы водорода из молекулы воды – ведь эти молекулы уже могут использоваться другими организмами: вода питает флору. Поэтому, скорее всего, программа восстановления «выдернет» атомы водорода их молекул бетона, а это может привести к разрушению конструкции здания. Поэтому проще, как Вы заметили, просто погрузить останки в воду.
– Поразительно! – воскликнула Рози.
– Мистер Фо, ответьте, в таком случае, – спросил, в свою очередь, Бро, пытаясь изображать полнейшую невозмутимость, – чудеса воскрешения, описанные в Библии, основывались на том же принципе восстановления тела из отдельных атомов? Я имею в виду, например, воскрешение Лазаря, когда, очевидно, невозможно было восстановление не только на биологическом уровне, но и на молекулярном – произошла цепочка необратимых химических реакций. Неужели там работала та же самая программа восстановления из атомов, а тело умершего заранее, еще при жизни, было записано в виде матрицы?
– Я еще не очень хорошо знаком с земной литературой. Что такое Библия?
– Это самая известная и самая древняя книга на Земле, мистер Фо. Восстановление, о котором идет речь, имело место около двух тысяч лет назад.
– Я практически не допускаю такой возможности, чтобы в условиях земной цивилизации, да еще и около двух тысяч лет назад, было возможно действие программы восстановления, подобной нашей.
– Но авторитет Библии не подлежит сомнению, – вмешалась Рози.– Это основа нашей веры, слово божье.
– Ах, вот, оказывается, в чем дело! В таком случае, вообще не стоит ломать голову над какими-то программами восстановления. Программа восстановления биологической единицы из атомов на основе записанной матрицы – это единственное средство возвращения жизни, доступное людям. Это высшее научное достижение на нашей планете, которая по развитию обогнала Землю на десятки тысяч лет. А в вашем литературном источнике речь идет о восстановлении, совершенном непосредственно Создателем, арсенал средств которого неограничен.
– То есть Вы хотите сказать, что есть другие способы восстановления? Сколько же их существует? – Бро уже не скрывал своего удивления…
– У той силы, о которой идет речь, способов восстановления бесконечно много. Это не миллионы, не миллиарды и даже не триллионы – это бесконечность. И незачем из этой бесконечности выбирать такие сложные способы, как восстановление молекул из атомов на основе матрицы, когда доступно множество более простых и надежных способов.
– Вы сказали – более простых? Но приведите пример хотя бы одного!
– Например – передвинуть умерший объект назад во времени, не меняя течения времени для всего остального окружающего мира.
– Неужели на Вашей планете наука научилась передвигать объекты назад во времени?
– Нет, конечно, наша наука от этого еще очень далека. Но я говорил не про науку. Вы попросили привести пример хотя бы одного из средств, доступных Богу, и я его привел.
– Так Вы тоже верите в Бога? – снова вступила в разговор Рози.
– «Верю»? – усмехнулся инопланетянин.– Если оперировать земной терминологией – то вернее было бы ответить: «Знаю». Однако, подходя к вопросу глобально, следует констатировать, что даже мои знания, многократно превосходящие по масштабам знания всей земной науки, все равно не дают стопроцентного доказательства. Поэтому, конечно же, я верю. Но у меня пропорция между знаниями и верой примерно такая же, как между всей вселенной и…, – инопланетянин на секунду задумался, а затем, озарившись улыбкой, вдруг обратился к доктору Бро: – …и горчичным зерном, господин любитель комнатных растений!
* * *
Собеседники не заметили, как дошли до аэропорта. Пора было расставаться. Мужчины пожали друг другу руки. Рози не решилась поцеловать инопланетянина в присутствии Бро. Церемония прощания прошла подчеркнуто официально, но Рози усмотрела в ней что-то трогательное.
До города доехали на такси – время было уже позднее. Оставшись наедине с Бро, Рози поспешила его упрекнуть:
– Ты все-таки не удержался и завел речь про свои любимые комнатные растения. Какой же ты все-таки болтун! Я же просила тебя не поднимать этой темы – вдруг мы причинили человеку страдания.
– Вряд ли этому человеку можно причинить страдания такой безобидной болтовней. Он живет совсем в другом диапазоне, – парировал Бро.
– Наверное, ты прав, – задумчиво ответила Рози. – Другие планеты, другие орбиты… Кстати, как ты думаешь: как он перелетает с планеты на планету?
– Элементарно! Ему же не надо тащить с собой ничего материального. Таблица Менделеева – она и в нашем болоте таблица Менделеева.
– А что же он тогда говорил Сюзен про плавание через океан в Пакистан?
– Ну, должен же он был этой дуре, мечтающей устроить 11 сентября своему бывшему любовнику, ответить что-нибудь на понятном ей языке!
– А мне кажется, что он каждому своему собеседнику отвечает то, что тот от него ждет.
– Ну да: и сравнение с горчичным зерном привел специально для меня, вспомнив курс истории инопланетных цивилизаций, который он изучал тысяч эдак пять лет назад в сто семьдесят втором классе средней школы. Вся проблема в том, что в те годы наше горчичное зерно еще не упоминалось…
Рози рассмеялась, приняв словесную конструкцию доктора Бро за остроумную шутку, и больше в тот день ни в чем его не упрекала.
* * *
Несколько дней спустя Бро и Фатима, стоя на мосту, наблюдали за очередной авиакатастрофой. На этот раз в болото отправился не «Боинг», а «Аэробус», и такая катастрофа показалась Бро более эмоционально насыщенной. Потом, как всегда, пошли прогуляться по вечернему городу.
Дым над болотом еще продолжал подниматься, когда Бро и Фатима вошли в скромное небольшое кафе, расположенное в переулочке, в стороне от суеты. Едва войдя, Бро узнал за столиком справа знакомое лицо. Это был инопланетянин: он сидел с чашечкой кофе. Позднее Фатима говорила, что еще когда Бро только потянул ручку двери, она уже отчетливо поняла, что, зайдя в кафе, увидит инопланетянина. Но в тот момент Бро не мог знать, какие мысли мелькают в голове Фатимы. Не знал он и того, насколько его спутница готова к такой встрече, потому никак не мог принять решение, как правильнее поступить в такой ситуации: сразу же выразить инопланетянину свое приветствие, или до последнего момента изображать, будто бы не разглядел лицо в зале. Но замешательство его длилось буквально доли секунды: инопланетянин сам разрядил ситуацию, сразу же бросив взгляд на вошедших и поприветствовав Бро, как старого доброго знакомого:
– Приветствую Вас, доктор Бро!
– Как я рад встрече с Вами, мистер Фо! Познакомьтесь: это Фатима.
– Очень приятно. Значит, гуляете по городу, наблюдаете, как самолеты бьются?
– Да, любим мы это занятие. Траектория падения сегодня была какой-то немыслимой!
– Знаете: облака сегодня низкие, трудно было пилотировать.
– А нам с Фатимой показалось, что двигатели работали с удвоенной мощностью!
– Пришлось удвоить, чтобы не упасть на жилые кварталы. Ну что же, освобождаю Вам столик – мне пора идти.
– Счастливо, дорогой мистер Фо, до новых встреч!
Фатима за все время этой короткой встречи не проронила ни слова – будто бы дар речи потеряла. После ухода инопланетянина Бро впал в какую-то эйфорию: увидеть пилота живым и невредимым через четверть часа после авиакатастрофы – это гораздо более яркое впечатление, чем увидеть живым человека, насмерть замученного в камере пыток. «Там – до крови из горла, а здесь – до молекул. Какой разный масштаб разрушения!» – размышлял Бро.
Фатима видала протокол допроса, но не знала всех деталей беседы Бро и Рози с инопланетянином по дороге в аэропорт. Хотя с теорией действия программы восстановления Бро ее ознакомил, и терминологией Фатима владела. Вот какую мысль высказала она после нескольких минут обоюдного молчания:
– Ты знаешь, я почувствовала, что он еще не до конца восстановился. И это даже не то ощущение, когда человек, чтобы не показаться окружающим призраком, создает себе сначала внешнюю оболочку, но еще не успевает наполниться изнутри. Нет, здесь другое: я почувствовала, будто бы он еще там, в полете. И поняла, что не готова с ним лететь и, рухнув в болото, разорваться на мельчайшие частицы.
– Интересная мысль! У тебя сильная интуиция, а потому я готов выдвинуть такую гипотезу: матрица постоянно обновляется, и восстановление происходит на основе последней из сохраненных версий. Видимо, последнее сохранение происходило за несколько секунд до катастрофы. И, очевидно, помимо чисто физических составляющих, матрица сохраняет еще и эмоциональное состояние. Вот его-то – это эмоциональное состояние – ты и прочувствовала.
– А что, у них – у инопланетян – еще и эмоциональное состояние бывает? – и Фатима, весело рассмеявшись над собственной шуткой, подозвала официанта и заказала две чашечки черного кофе, а также блинчики с клубникой для себя и сэндвич с ветчиной для доктора Бро.
2008