На рыбной и молочной диете наш кот рос, как на дрожжах.
Но, ближе к весне, ему захотелось чего-нибудь особенного. Сказывалось отсутствие зелёной травки, на которой взрослые коты иногда смешно пасутся, как пушистые коровки. Мне тоже захотелось витаминов, и я наготовила целую кастрюлю винегрета, которую отважно намеревалась слопать одна – муж салаты за еду не считал. Баська почуяв запах овощей, незамедлительно материализовался на кухне и беспрекословным тоном «завякал», упираясь передними лапками мне в колени.
«Будешь ли ты это есть? Тут же лук и огурцы соленые, да ещё квашеная капуста добавлена», – спросила я кота.
«Хм… она ещё сомневается!!! Ну, чего ты тормозишь, накладывай скорей в мою миску, а я уж там сам разберусь, хомячить мне это или нет»,– кот, явно, чётко знал, чего хотел.
И тут я вспомнила одну кошку, которая ела сырые, белые грибы в неограниченном количестве, и «ничтоже сумняшеся» поделилась с Басяней салатом.
Первые две ложки кот съел весьма уверенно, без остатка, с луком и другими компонентами. После этого, уже не сомневаясь в его вкусах, я всегда готовила винегрет на двоих. Мне и коту.
Дна у Баськи на еду не было и поэтому, довольно быстро, наш «откормыш» по размеру сравнялся с небольшой собакой. Цвет его глаз изменился и стал картинно ярко-оранжевым, ремешок на спине и мраморные полоски на боках потемнели, шерсть залоснилась и заблестела. Белоснежные носочки на лапах словно светились в темноте. Роскошные усы украшали наглую, сытую Баськину мордашку. Длинный, упитанный хвостяра распушился и был всегда гордо задран, как боевое знамя.
Кот расцвел. Начались весенние драки с другими котами и животными за любовь, власть и освоение новых территорий.
В нашем дворе как раз в это время появилась новая собака – крупный, лобастый, наивный кобель гончей породы. Остальные псы уже были знакомы с независимым и смелым нравом нашего Басурмана, и поэтому близко к нему не совались. Ещё будучи маленьким котёнком, Баська на любую собаку реагировал одинаково. Резко останавливался и, выгибаясь в дугу, превращался в шипящего, как гадюка, злобнючего дикобраза, словно у него вместо мягкой шерсти куча была колючек щедро снабжённых ядом. Округлял наш «авторитет» свои огромные, светофорно-стопные глаза и делал пару шагов боком вперёд на озадаченного противника. Боком, это, как я понимаю, чтобы масштабнее казаться. Собаки, все как одна, верили в этот моно-спектакль и молчаливо поспешно уходили с Баськиной дороги. А вот новый кобель как-то не проникся почтением и совершенно необдуманно, по-доброму, сунулся мордой к «странному существу».
Секунда, и… весь двор встал на уши! Запаниковали все, но громче всех взвыл страдающий от жестоких кошачьих когтей пёс. Баська оседлал собаку, как заправский наездник, и беспощадно рвал когтями мягкие, беззащитные пёсьи уши, добираясь до глаз и чувствительного невинного носа. Гончар, ошалев от дикой боли, нарезал по двору большие, бессмысленные круги! При этом во все стороны летели простыни, тазики, вёдра, люди и другие случайные препятствия!
– Снимите своего кота, он мне пса испортит!!! – Вопил незадачливый хозяин гончей.
Куда там! Их же обоих ещё поймать надо было! Сумасшедшая «коррида» продолжалась… Звери галопировали по арене боевых действий. Двор уверенно заполнялся хаосом разрушений и клочьями собачьей шерсти…
Наконец, в мозгах пса что-то с тихим щелчком сработало, и он помчался к спасительным сараям, где, повизгивая и скуля от боли, большущий гончар сунулся головой в узкий лаз под дверью, оставив на растерзание злобному кошаку все остальные, тоже, впрочем, ни в чём не повинные, части своего дрожащего тела.
Тут-то мы Баську и смогли отодрать от несчастной, заезженной вусмерть жертвы.
Кот ещё долго переживал свой поединок, недовольно ворча себе что-то под нос и брезгливо слизывая с себя ненавистный собачий запах.
Несчастный гончар после этого случая, при встрече всегда почтительно отводя глаза, шепотом и чуть ли не на цыпочках обходил нашего кота по другой стороне улицы.
Время шло, наступила долгожданная для Вятки весна.
К концу мая снег уже почти открыл мой новый фронт работ. Под окном квартиры находился участок земли площадью метров двадцать. Вот тут я и решила приложить свои творческие усилия. Раздобыла у соседей лопату и начала копать. Баська ничего не понял, но хозяйку в её «развлечениях» поддержал, усиленно, по самые «локти» пачкаясь в земле, пытаясь (с вполне серьёзным видом) рыть рядом. Чихал, фыркал и снова старательно продолжал. Вместе работать гораздо веселее, и через два дня я гордо предъявила главе семейства кровавые мозоли своих ладошек и разработанный донельзя «огород». Вернувшийся с работы муж прямо с порога начал похохатывать: «Что это вы за кладбище на участке устроили. Это же могилки, а не грядки»! Я окинула нашу работу «посторонним» взглядом.
Хм….((( ….. И, правда, шесть маленьких высоких холмиков слегка напоминали хорошо ухоженные, свежие могилки. Но не признаваться же мужу в том, что не права!
Поэтому, сделав высоко-умное лицо, я невозмутимо возразила:
«Знаешь, просто я где-то слышала, что грядки должны быть подняты повыше,
чтоб вода в них не застаивалась. Впрочем, если тебе не нравится, то возьми лопату и всё сам переделай! А мы с Баськой и так до мозолей накопались»!
Про перчатки мы тогда как-то не додумались, как, впрочем, и про то, что при копании земли надо не руками, а ногой на лопату налегать. Это озарение снизошло на меня, как величайшее открытие неандертальца, гораздо позже. Как говорится с горьким жизненным опытом. Городское детство, что тут скажешь…
Конечно же, переделывать нашу работу никто не стал и через определённое время мои « могилки» гордо покрылись чахлой растительностью. Мы с Баськой стали ждать богатый урожай. Но… не тут-то было!
Один раз выглянула я утром в окно на свой огород и ахнула.
Ночью как будто бомбежка по нему прошла – везде повредокопал крот, выворачивая и без того хлипкую растительность. Баська прошелся с инспекцией по участку, тщательно обнюхал все кротовины, оценил ущерб и залёг между грядок в засаду.
Две ночи прошли спокойно, а на третью Баськина охота дала, наконец, результат. На моём крыльце появился труп жестоко ошибшегося адресом крота. Басяня задушил нарушителя, но есть его категорически отказался. Выложил напоказ, похвастаться. Я заметила, что на морде неопытного, молодого охотника появились первые, глубокие царапины – у крота очень острые когти на широких лапках, и, без боя, он, явно, не сдался. Вредителя без почестей и салюта предали земле.
Больше кроты у нас не появлялись.
За работой я не заметила, как быстро наступило короткое, северное лето.
Жара стояла до +35. Загар у меня был не хуже крымского. Люди жались к водоёмам, а мы спасались от жары в лесу. Такие перепады температур в разные сезоны требуют особой приспособленности организма. Но таёжный костер лечил все простуды за пару часов. Лекарства с собой в лес никогда не брали, только йод и пластырь с бинтом. Мало ли что?
Летняя тайга беспрерывно, нежно-трансформаторно гудела от комаров и мошки. Средства от этих «зверей» в магазине пользовались стабильным спросом, а иначе в лес можно было не соваться. Съедят заживо, и это не шутка. Только дома, приползая с двухдневной рыбалки, мы облегчённо смывали с себя шестой слой «антикомарина».
Чистили пойманную рыбу ещё в лесу, иначе в жару быстро портящийся продукт не донесёшь. Слегка солили изнутри. Занимались этим только мужчины, мне доверяли кашу варить и уху готовить. Я не любила и по сю пору не люблю чистить живую рыбу – она на меня смотрит!
«В лесу – это не грязь, это – природа», – без этого правила там не выдержишь. Вкуснее еды, чем приготовленная в тайге, я не пробовала. Но, пока несёшь ложку ко рту, в неё попадает 8-12 комаров. Не преувеличиваю нисколько!
Можешь попытаться выловить лишние калории, но это бесполезно – кашу съедят, а ты останешься голодной. На первых порах закрываешь глаза и ешь, а потом уже всё равно.
И так вкусно.
Вернувшись домой мы сразу же разбирали добычу. Баська нам в этом усердно помогал. Разгрузочные дни у него заканчивались, и кот наедался рыбой до отдышки. Мелочь для него не присаливали и, конечно же, не чистили.
А у меня в ушах ещё долго потом стоял надоедливый, комариный звон.
Быстро проходила рабочая неделя, и следующие выходные мы снова проводили на рыбалке, в тайге. Романтика!
Зима приходила вместе с первыми снегопадами уже в середине сентября.
К октябрю снег ложился уверенно и надолго. Попробуй, перезимуй без хорошего запаса дров!
Лесозаготовка – основное дело тамошних жителей, вокруг этого и строилась вся людская жизнь. Благо дело, муж обеспечивал нас дровами дёшево и быстро. Но, рассказ не об этом.
У нашего «немногословного» Баськи был свой способ попадать в квартиру. Своеобразная игра в человека-невидимку. Придя с улицы, он всем своим весом прыгал на старенькую, обитую дерматином дверь и, по фильмо-ужасковому скобля её когтями, повисал на ветхой, коричневой обивке. Я слышала, что кто-то скребётся, открывала – за дверью никого. И вот, с грузным стуком, как мешок картошки, Басян обрушивался с двери на пол и важно, медлеенно втягивался в комнату. А ведь делать это нужно было предельно быстро – приближались холода, а морозы в тех местах были нешуточные. Бесхвостые коты пользовались бы там особым, гораздо бОльшим уважением. Шучу, конечно.
Грелись мы тогда с помощью небольшой, но вместительной и прожорливой печки, размером и формой с обычный кухонный стол. Придя с работы в холодную комнату, поделенную тонкой перегородкой на кухню и «зал», надо было скорей растапливать печь, чтобы домашняя температура стала более подходящей для жизни. Через два часа после растопки становилось гораздо теплее. На кухне +14, а в зале +10, но это в самые холода. Готовили еду мы чаще всего на одноконфорочной, жутко медлительной электроплитке, а на печке грели принесённую из колонки воду для мытья и стирки.
Странно, но сейчас все эти сложности вспоминаются, как самое счастливое время моей жизни. Было мне тогда всего девятнадцать лет…
Баська и я относились к теплолюбивым, летним созданиям, и жались всегда поближе к печке. Вместе мы согревались, часами сидя у открытого огня и глядя на завораживающие, танцующие языки пламени.
Однажды я, как обычно, прибежала с работы, заложила в печь длинные дрова и, не закрыв печную дверцу, пошла в сарай за новой партией дров. Вернувшись, разожгла огонь, и плотно захлопнула чугунную заслонку. Пять минут тишины и, вдруг, что-то с диким рёвом вышибает дверцу печки изнутри. Копченого цвета шар на полу быстро разворачивается. Баська!!! Глаза бешенные, перепачканная в чёрную сажу шерсть дыбом! Чудо, но крепкая, металлическая задвижка каким-то невероятным способом смогла изнутри, от удара кота, открыться. В глубине печки хранилось тепло и, за несколько минут моего отсутствия, замёрзший кот быстро пролез внутрь, а так как печка у нас была объемная, в темноте, за дровами, я его не заметила и подожгла огонь. Коту пришлось преодолеть стену разгоревшегося пламени! Повезло ещё, что Баська не обгорел и не обжёг
нежные подушечки на лапках, пострадали только его шикарные усы – они от жара скрутились в смешные колечки.
Полгода после этого бедолага ходил с гусарской «химией» на морде…
Правда, на этом наши приключения со злополучной печкой не закончились. Зима в тот год выдалась суровая, третью неделю были закрыты детские сады и школы. Столбики термометров снова дрожали на отметках – 42 – 45. У меня, как у учителя, тоже продолжались вынужденные, «погодные» выходные. Муж был на работе, а мы с Баськой остались дома хозяйничать.
Когда обед был готов, белье постирано, я добавила в печку дров и забралась с Баськой под одеяло греться. В тепле, под мирное урчание кота, меня сморил сон. Проснулась примерно через час потому, что мой неразговорчивый кот громко орал и царапал когтями дверь, просясь на улицу. Открываю глаза и вижу: вся квартира в дыму, как в тумане.
От пола, на сорок сантиметров в высоту, чистое от дыма пространство, но едкий, угарный газ уже заполняет и это свободное место. Я зажала рот и нос полотенцем, выпустила вопящего кота на спасительную улицу.
Вернулась в задымленную квартиру, открыла все окна и двери.
Никого из соседей дома не было, поэтому действовать надо было самой. Только потом мы выяснили причину: оказывается, в старой печной трубе обвалилось два кирпича, и они перекрыли дымоход. Огонь в печке разгорелся вовсю, и весь дымный угар пошел внутрь дома. Мешкать было нельзя, и я ничего лучшего не придумала, как вылить в горящее пламя ведро воды! Дыма вместе с паром стало ещё больше, дрова злобно зашипели, но гореть не перестали. Второе ведро – тот же результат. Вода кончилась, а снегом тушить было бесполезно. Тогда я принесла с улицы оцинкованный таз и вытянула горящие дрова в него. Оттащила таз на улицу и выбросила горящие дрова в сугроб.
Вся одежда, бельё и стены ещё не одну неделю после этого пахли дымом. СтиИиИирки былоОоОоо…. Но это уже мелочи. Ведь если бы не Баська, я могла бы не проснуться, а запросто угореть во сне. Получается, что кот спас нам обоим жизнь.
http://www.proza.ru/2016/02/06/750 продолжение
(рисунок мой)