Я готовилась к докладу два месяца. Искала и отбирала стихи, выписывала цитаты, находила редкие журналы с биографией поэта, иногда и ночь проводила без сна.
Товарищ Еловицкий шагал на работу вместе со всеми, острил в коридоре, на обед выбирал украинский борщ. Он сидел нога на ногу, блестя новой коронкой, рассказывал
анекдоты.. Он верил в жизнь своеобразно, во всем отдавая себе отчет.Собственным шуткам маленького значения придавал большое, элегантно стряхивая пепел. Упомянув, что одна из сотрудниц не читает газет, выразительно взглянул на меня...его огромные роговые очки отпечатались на моем лице. Я не стала спорить с тов. Ел-цким, я начала доклад. Трудную судьбу поэта нельзя было сократить, даже маленькие факты имели значение. Я рассказала о дуэли времен, о нежной светло-зеленой Тарусе,о тяжелой жизни в эмиграции.Моя внутренняя энергия не успела застояться, как т. Ел-цкий решил уточнить - когда, мол, будут стихи,времени-то осталось совсем немного!Да, мне дали на доклад всего лишь обеденный перерыв и я прочла стихотворение о письменном столе, в котором Ел-цкий не уловил главного и решил меня переспросить.А,В. Рузанов, человек, более эрудированный, объяснил коллеге, в сущности, эти возгласы благодарности своему рабочему месту.Но коллега не понял, он требовал понятного, "не зашифрованного смыслом" стиха. У меня лопнуло терпение и я проговорила вслух - громко и отчетливо: -Сейчас я прочту стихотворение про Вас, Владимир Никифорович!-
Аудитория оживилась,глаза заблестели и, когда прозвучала первая строчка -"Ползет подземный змей" -в комнате послышался сдавленный, едва пробивающийся наружу всхлип. Я подождала, повторила фразу, как Ольга Григорьевна, прижимая к носу платок и зарываясь в него, просто давилась от смеха.Следом и другие сотрудники начали хохотать, т.к. в "подземном змее" все увидели тов. Еловицкого, а он был просто обычным "читателем газет", как же не понять этого?Так мой серьезный доклад превратился в обыкновенный балаган, полный радости и веселья.
И, диктуя важные сообщения своим референтам, закинув ногу на ногу,Ел-цкий зевал.Он окружил себя уютом, и интеллигенция с ним шутила. С ним не шутила я, и,
искоса посматривая на меня поверх очков, он спрашивал:-"Глотатели чего,Наташа ?"
"Глотатели пустот!" -отвечала я, вежливо глядя на полированную поверхность его
затылка.