Безымянный поселковый пруд, упорно называемый жителями озером, ближе к берегу покрылся ряской и зелёной лягушачьей икрой. На поверхности колыхались пустые пластиковые бутылки, занесённые ветром из мусорных контейнеров, сморщенные полиэтиленовые пакеты, щепки и ещё какой-то мелкий мусор. Но нас с внуками интересовали черепахи. Их было четыре: две крупные и парочка помельче. Они выбирались на деревянный брусок, выглядывавший из воды у самого берега, и блаженно грелись на солнышке. Ещё влажные, с изумрудно-зелёными панцирями, покрытыми коричневыми пятнами. Людей они не боялись. И только когда кто-то подходил к самому краешку берега, пытаясь наклониться к ним или протягивал руки, они не торопясь сваливались с бруска в воду и пропадали из виду. Пруд был довольно глубоким.
Порадовавшись своим любимицам, мы с Егоркой и Владой привычно обходили озеро кривоватой тропинкой. Это была обычная наша прогулка. За неё мы успевали увидеть столько интересного, что впечатлений хватало на весь вечер.
- Вы видели как высоко подпрыгнула рыба?! - кричал в восторге Егорка. - Сиганула, а потом круги по воде. Скажи, бабушка, она крупная была! Вот такая, - показал размах своих рук во всю ширь.
- Ну что ты орёшь? - пробовала урезонить младшего братишку Владочка. - На нас люди обращают внимание.
- Бабуль, а пойдём посмотрим уточек? - не терпелось Егорке.
- Пойдём, дорогой, конечно пойдём.
- Утята, наверно, немножко подросли. Они же должны подрасти, да, бабуль?
- Ну, а как же, надо думать, подросли!
И мы шли любоваться некрупными, ярко расцвеченными от природы дикими уточками с утятами.
А ещё тихо и долго стояли на берегу в ожидании ондатр. Когда не было шума и суеты, они приходили в движение и начинали плавать под водой совсем близко от поверхности. И тогда вслед за зверьками волновалась водяная дорожка, а добравшись до берега, они выбрасывались на него передней частью туловища и мокрая головка, с прилизанным мехом сверкала любопытными глазками. Иногда нам удавалось не выдать своего присутствия и тогда ондатра могла выбраться из воды почти у наших ног, и мы стояли затаив дыхание. Но обычно ондатры быстро обнаруживали нас и снова уходили под воду.
В одну из таких прогулок возле настила для местных рыбаков нам повстречался невысокий мужичок. В ответ на наши восторги, он недовольно пробурчал:
- Тоже мне, любители природы! Как озеро почистить, так нет их, а поохать и повздыхать тут как тут.
- Но, насколько я знаю, пруд глубокий. Как его можно чистить не спуская воды и без специальной техники? - слегка чувствуя вину, попыталась за всех нерадивых оправдаться я.
- Раньше раз в год техникой и чистили. Теперь вот некому, - вздохнул мужичок. - Мы, поселковые позже собирались, сами вручную чистили. Да разве нынче кто пойдёт?
- И как же вы чистили? Плавали что ли и собирали мусор?
- Зачем? - удивился он. - К концам длинного бревна привязывали верёвки. Один пловец заводил бревно за мусор, мы с берега тянули за верёвки и выгребали его на сушу. И так многократно, пока не очистим пруд. Мусор подсохнет и тогда его в контейнеры, на вывоз. У нас и бревно в наличии и верёвки, вот только народ разве соберёшь?
- Мы берёмся за это, да ребятки? А когда нужно собрать народ?
- Ну хотя бы в эту субботу.
- Договорились! Будут у вас люди. Назовите время и не забудьте свой инвентарь - бревно с верёвками.
- Не забудем. А наши помощники пусть захватят с собой вилы и грабли, у кого есть, - откидывать мусор подальше от берега.
Времени было в обрез. Мы с ребятами сразу принялись за дело. Поехали в город, купили самоклеющуюся бумагу. Я сочиняла объявление в стихах и с юморком, чтобы не было даже двух одинаковых. Дабы, прочитав в одном месте и заметив следующее подобное, человек не заскучал, а непременно пожелал принять участие в коллективной очистке пруда. Владочка красиво, разборчиво писала. На следующий день мы с Егоркой расклеили плоды наших творческих усилий на всех известных нам досках объявлений. В субботу, в назначенный час я подошла к пруду. Желающих подсобить оказалось не мало, мужчины и подростки пришли на уборку.
Какое-то время мы с внуками на озере не появлялись. А потом пошли навестить наших рыбок, птичек, черепашек и ондатр. На привычном месте черепах не оказалось. Обошли озеро, вернулись на прежнее место, но деревянный брусок на поверхности воды был сухим и пустовал. По лестнице к озеру спускался уже знакомый нам мужичок.
- А где черепашки? - разочарованно спросил Егорка.
- Я их продал на корм орлу или как он там называется. В общем, хозяину стервятника, с которым фотографируются курортники в Железноводском парке.
- Как продали? - не поверила я "истинному любителю природы" в образе тщедушного мужичка.
- Поймал и по сто рублей за штуку продал, когда не было денег на водку.
- И где черепашки теперь? - начиная о чём-то догадываться, но ещё боясь поверить своей страшной догадке, со слезами в голосе и глядя прямо в глаза невозмутимому мужичонке, требовал правдивого ответа Егорка.
-Где-где, нету их больше! Водку выпили, а черепах больше нет.
Мы повернулись и пошли прочь от мужичка, из породы тех, о ком в народе говорят: "И соплёй перешибёшь!" С тех пор всегда обходили его стороной, а, случайно оказавшись рядом, никогда с ним не здоровались.