1. Эдельвейс.
Эдельвейс. С этим названием загадочного горного цветка в детстве у меня были ассоциации из песен Высоцкого: «А внизу дивизия Эдельвейс…», «А на нейтральной полосе цветы….».
И казалось мне, что эдельвейсы – это какие-то необыкновенно красивые цветы, соответствующие своему загадочному названию.
Когда увидел эти невзрачные белые лепестки наяву, возникло ощущение утраты последних детских иллюзий.
В горах, где я впервые повстречал эдельвейсы, была война. Нам передали по рации, что завалилась наша вертушка и мы рванули, чтобы забрать ребят. Удалось заехать достаточно высоко. Мы остановились перед небольшим плато, где цвели эдельвейсы, в соседнем квадрате от места крушения вертолета. Дальше проехать было нельзя. Передали свои координаты и стали ждать летчиков. Наш пулеметчик, молодой парнишка-срочник, спросив разрешение, стал бережно собирать букет, чтобы высушить и отослать своей девушке настоящие эдельвейсы. Мы сидели на броне, щурились от солнца, курили и смотрели как тщательно отбирает каждый цветок наш солдат. На удивление букет получился хорошим, каким-то нежным что-ли. Он очень аккуратно положил его в гильзоприемник своего пулемета. Трудно было найти более подходящее место, чтобы довезти цветы в сохранности.
Вскоре появились два наших летуна, мы погрузились и поехали домой на базу. Где-то на полпути нарвались на духов. Это была не засада, они тоже не ожидали встречи с нами. Завязался скоротечный бой, убедительно стучал наш пулемет. И не думал в этот момент наш солдат о цветах. А когда приехали, он достал остатки эдельвейсов вместе с гильзами. Хотел от отчаяния их выкинуть, но старлей вертолетчик Коля его остановил: «стой, дурашка, если не нужны отдай мне, прямо так с гильзами».
Мы удивились, а он собрал все это в две ладони и прямиком направился к медсанчасти, где на крыльце стояла неприступная медсестра Наташа. Мы все по ней сохли, а она хранила верность какому-то жениху на Большой земле, в России. Коля встал на одно колено и протянул ей свои пригоршни с остатками эдельвейсов и горячими гильзами. Кто, как не она тогда могла понять цену этой икебаны.
Наш Коля ночью остался в медсанчасти, а потом у них закрутился настоящий роман. Мы ему завидовали, а он цинично хвастался как ловко запикапил первую красавицу нашей базы.
Где-то через полгода вертолет опять подбили. Коля выжил, но его отправили трехсотым в Россию. Больше я ничего о нем не слышал.
Наташа вернулась и вышла замуж за своего жениха. Не так давно мы с друзьями приехали посмотреть Ярославль, после того как город причесали и обновили по случаю 1000-летия. Я нашел телефон Наташи, позвонил и заехал к ней в гости. Познакомился с мужем и дочкой. Вечер прошел душевно. Перед самым уходом она отвела меня в комнату, достала небольшую коробочку, где аккуратно лежали гильзы и сухие лепестки тех самых эдельвейсов. «Я точно знаю, он меня любил» - тихо прошептала мне она.
2. Жопа
- Принять осколки в жопу гораздо лучше, чем в лицо. Разве нет? – рассуждал, лежа на животе в полевом госпитале, здоровенный прапорщик, который в составе колонны подорвался на мине, сидя в кабине Камаза.
- Конечно, Мурат. Заживет как на собаке, да и шрамы никто не увидит, - в очередной раз соглашался с ним старлей Леха Степанчиков с ранением в бедро. Он получил свои две пули в бою. На его счастье, одна навылет, а вторая застряла, слегка коснувшись кости.
Их доставили в госпиталь с разницей в один день. Сначала Леху, затем Мурата. И адыгеец, лежа на животе, уже почти неделю каждое утро традиционно начинал с рассуждений о том, как ему повезло, что осколки попали именно в жопу.
Леха уже знал, что далее сосед по палате опять будет в подробностях описывать перенесенную операцию. Как доктор совсем безжалостно кромсал его плоть, а пышногрудая медсестра Нина крепко прижимала его голову к своим широким бедрам. При этом она насчитала вслух девять осколков, которые хирург извлек из его задницы, а теперь они лежали в пакетике на прикроватной тумбочке. Этим обстоятельством Мурат был очень сильно озабочен, ибо он постоянно изменял список из тех восьми счастливчиков своей многочисленной родни, которые удостоятся чести получить в подарок осколок, извлеченный из его жопы. Девятый, самый большой, он решил оставить себе. И зачем-то постоянно советовался по этому поводу с Лехой, который покрутив немного в руках вытащенную из его ноги пулю, размахнулся и выкинул её подальше в открытое окно. В общем, прапор утомлял Леху своими бесконечными разговорами, замолкая только во время сна.
Старлей с удивлением заметил, как густые волосы на спине Мурата начинают топорщиться и вставать дыбом, лишь только он начинает очередной раз описывать бедра медсестры, которая под халатом, с его слов, была в одних полупрозрачных трусиках. При этом каждый раз появлялись новые, такие пикантные подробности, что Степанчиков незаметно для себя начал смотреть на Нину совсем другими глазами, несмотря на то, что она была гораздо старше него.
- Да, Алеша, не подфартило тебе с твоей ногой прикоснуться носом к лону настоящей женщины в распахнутом халате. А знаешь, как она мне нежно делает перевязки? Не, пока не буду про это рассказывать, ты и так уже возбудился – вгоняя в краску молодого старлея, издевался прапор, - Смотри не надругайся надо мной тут. Лежу, понимаешь, беззащитный весь, жопой кверху. Предупреждаю, как друга, если сунешься, то весь хер себе в кровь поцарапаешь. У меня сейчас там щетина вылезла, чистые иголки.
И далее шли рассуждения о том, как его мучают отрастающие волосы на заднице под бинтами. Слушая это, Леха отчетливо представлял себе колючую жопу Мурата и ему становилось ужасно брезгливо.
Чтобы избежать бесед с соседом, Степанчиков начал довольно ловко передвигаться по коридору всего с одним костылем. Нина его за это хвалила, а он стал ловить себя на мысли, что неосознанно ищет встречи с ней. Если она находилась на посту, то он непременно присаживался рядышком на стул, чтобы спросить о чем-нибудь. А если повода не находилось, то просто сказать небольшой комплимент. Даже во время её дежурств он почти все ночи нес вахту рядом с ней, стараясь ненароком коснуться её тела, особенно грудей. Погладить руку, заглянуть незаметно в запах между пуговиц медицинского халата или декольте.
Иногда она с какой-то непонятной женской грустью, глядя на него, говорила: «Господи, какой же ты хороший, совсем еще мальчишка». А его все больше и больше одолевали эротические фантазии секса с Ниной. Возвращаться в палату Леха не спешил, т.к. ему порядком надоел лежащий на животе сосед с подробными отчетами о росте колючих волос на своей жопе.
Вскоре старлей уже сносно передвигался с палочкой и ему предоставили путевку в санаторий для полного выздоровления. Это событие они с Ниной решили отметить. Наступила ночь прощания. Медсестра достала немного спирта и пригласила его к себе в модуль, где и накрыла стол с незатейливой армейской закуской. Леха понимал, что больше тянуть нельзя. Он подошел к ней сзади, обнял за плечи и начал целовать шею и ухо.
- Господи, ну зачем тебе такая старуха, как я? Ты же мне почти в сыновья годишься, - шепотом отвечала она, невольно прижимаясь к нему.
А Леха тем временем уже гладил её роскошные груди и расстегивал халат.
- Погоди, - сказала она, - я выключу свет, чтобы ты не видел насколько я тебя старше.
В полной темноте их действия стали гораздо активнее. Леха целовал её большие груди, а Нина руками ласкала его набухший член.
Затем она села на койку, и начала очень нежно делать ему минет. Понимая, что не сможет долго сдерживаться, Леха повалил Нину и окончательно её раздел. Перед тем, как войти в неё, он нежно провел рукой по её промежности. И тут его словно током ударило. Пальцы коснулись небольших, колючих волосков. Была кромешная тьма, поэтому в голове старлея моментально возник образ отвратительной колючей жопы Мурата.
- Что с тобой? – встревожено спросила Нина, удивившись неожиданно исчезнувшей эрекции.
- Ногу свело, спазм – быстро сообразил Леха, - Извини, очень больно.
Медсестра тут же включила свет, надела халат и хотела осмотреть ногу.
Но, он её отстранил, резко встал, молча оделся, чмокнул в щеку и быстро ушел, повторяя про себя одну и ту же фразу: «Какая же ты сука, Мурат, со своей колючей жопой».
А медсестра Нина тихонько вздыхала и не могла заснуть всю ночь, прекрасно понимая, что при спазме он не мог так ловко вскочить и убежать. И в очередной раз зареклась связываться с молоденькими.
3. Высокие отношения
Слухи о том, что у нас скоро появится молодая и красивая связисточка разлетелись моментально, как только ей вручили предписание прибыть к месту нашей постоянной дислокации. Источники, приближенные к начальству, с завистью подтверждали, что к нам на базу с очередной оказией прибудет настоящая принцесса. И мы все с нетерпением ожидали эту самую оказию - колонну с горючкой, припасами и прочими обыденными грузами, включая пополнение, среди которых должна быть связисточка…
Летунам в этих вопросах всегда везет. Мы с нескрываемой завистью провожали экипаж Скворцова, который на своей восьмерке вылетал в госпиталь с двумя трехсотыми на борту.
«А там, где госпиталь, там штаб, а где штаб, там наша связисточка» - радостно рассуждал штурман - второй пилот капитан Вадим Крутов перед вылетом. И мы понимали, что наши шансы добиться расположения прибывающей связисточки практически равны нулю.
Вадик был красавцем, очень похожим на киношный образ Григория Мелихова в фильме Герасимова, к тому же великолепно пел и играл на гитаре. Ну а как контрольный выстрел в женское сердце – это летная форма с боевым орденом на груди. Разве есть на свете хоть одна девушка, способная устоять перед таким героем? Таких, практически не бывает, с грустью понимали мы, провожая взглядом скрывшийся за горами вертолет.
Пока выгружали раненных, Крутов успел отыскать связисточку, познакомиться с ней и теперь докладывал о результатах командиру Скворцову:
- Значит так, зовут Надя, молоденькая, лет 20, сразу после техникума связи и учебки к нам, рост примерно 170, грудь двойка, стройная, примерно 50 килограмм, ноги от груди, шатенка с хвостиком, почти без макияжа. Красавица в стиле тургеневских девушек. Лететь с нами категорически отказалась, ссылаясь на приказ прибыть в составе колонны. Уговорить не удалось, да просто летать боится. Командир, разреши мне её сопроводить? Дорога спокойная, а я ей все подробно объясню. Иначе, попадет в другие руки и не видать нам такую красавицу в своей компании.
- Хер с тобой, действуй, - на свой страх и риск разрешил Скворцов, представив, что такая девушка может стать украшением другой компании нашей базы.
Крутов добыл где-то почти новый матрас, постелил его желтыми несвежими кругами вниз и помог Наде устроиться с комфортом на броне БТРа командира колонны. Вадик болтал без остановки, пытаясь произвести впечатление. Он не стал надевать бронежилет и, несмотря на холодный ветер, расстегнул бушлат, чтобы как бы ненароком она увидела боевой орден. Все бесполезно. Связисточка всем своим видом демонстрировала полное безразличие к Крутову, в отличие от начальника колонны - пузатого майора, который еле сдерживался, чтобы не заржать в голос, раздувая свои красные щеки, от которых уже можно было прикуривать.
Колонну накрыли внезапно. Здесь никогда не было духов. Вдарили по головному БТР и по бензовозу перед замыкающим. Было понятно, что уже есть потери. Вадим схватил испуганную связисточку за руку и резко сдернул её с брони. Она ударилась коленками, но, сжав губки, промолчала, хорошо что в комбинезоне, а не в юбке. Они добежали до противоположной скалы и залегли между двумя валунами. Сзади них краснощекий майор, безбожно матерясь, кричал в «Ромашку», вызывая вертушки и пытаясь организовать оборону.
Колонну долбили плотно и целеустремленно с хорошо выбранных позиций. Кто-то рядом стонал. Майор с неким облегчением отдал рацию Вадиму, чтобы тот наводил вертолеты на цели, а сам вплотную занялся обороной.
Вскоре появились вертолеты. «Молодец, майор, аж две пары вызвал» - подумал Крутов, наблюдая за зависшими в боевой готовности двадцать четверками и восьмерками. Вадим четко передал ориентиры трех высоток, откуда по ним били, определил две площадки для эвакуации раненных. Понимая, что по главным позициям духов придется атаковать против солнца, Крутов , выскочив из-за скалы выпустил ракету в направлении цели. Едва отбежав назад, рядом с ним бабахнули две гранаты из подствольников духов. Камешками посекло лицо. Наклонившись к связисточке, Крутов постучал по каске:
- Жива?
- Да, все в порядке, - ответила она и опять уткнулась в камни.
Пошла работа. Двадцать четверки утюжили позиции духов, а восьмерки уже начали принимать трехсотых. Вадим ощущал себя дирижером, у которого вместо палочки была армейская рация «Ромашка». Действие подходило к концу. Духи замолкли, двадцать четверки зашли на последнюю контрольную атаку. И тут до Крутова дошло: связисточка, уткнувшись лицом в камни, не видела этого завораживающего шоу боевых вертолетов, где режиссером был именно он.
Он наклонился к ней и заметил, что чуть ниже ягодиц ноги в крови. Резко перевернув её, он увидел испуганные глаза.
- Ты как, жива?
- Да, все в порядке. Уже можно вставать?
- Какой вставать? Хватай меня за шею, - прохрипел Вадим, подхватывая её на руки.
Восьмерка, отчаянно цепляясь двумя колесами за склон, принимала раненых. Вадим аккуратно положил связисточку у двери.
- Не трогай, пусть здесь лежит, чтобы первой выгрузили – сказал он санитару и махнул своему знакомому командиру вертолета, чтобы взлетал, отвернувшись от ветра винтов.
Разрыв… вертушка клюнув носом, завалилась на бок. Выплюнув связисточку из открытой двери взрывной волной, пролетела еще метров сто и взорвалась, врезавшись в скалу. Крутов отчетливо видел, как наши из нескольких стволов искрошили духа с гранатометом, который подбил восьмерку, на другой стороне ущелья.
Вадик подхватил на руки связисточку. Слава богу, жива. Быстрее к другой вертушке.
- Вадичка, миленький мой, не надо меня в вертолет. Очень тебя прошу, всё что угодно для тебя буду делать, клянусь. Всю жизнь рабой буду. Только не надо в вертолет. Умоляю тебя – кричала со слезами на глазах Надя.
- Там пришьют тебе новые ножки, ты опять побежишь по дорожке…
Крутов погрузил её в МИ-8, с трудом оцепив от себя её руки. И тут эта милая тургеневская барышня разразилась таким отборным матом, что даже тяжелые трехсотые замолчали, невзирая на дикие боли.
Вертушка благополучно улетела. Вадик приехал к нам в составе побитой колонны. Его показательно наказали за то, что самовольно покинул экипаж. Но больше всего ему было неловко в нашей компании, и время от времени он говорил: «Простите, мужики, не довез….»
_________________________________________________
Зона Дьюти фри аэропорта Дубай – место скопления пассажиров всех стран и континентов. Вадим Крутов - заместитель директора официального дилера японской автомобильной компании, сопровождал свою даму по ювелирным магазинчикам во время стыковки рейсов по пути на Мальдивы. Маленькая, но очень важная подробность в этой ситуации заключалась в том, что спутница Вадика, по имени, Лариса, была генеральным директором того самого дилерского центра где он работал, а владельцем был её отец – скромный чиновник правительства Московской области. Крутов не любил её, но был благодарен за карьеру. Лариса была стильная, ухоженная и похотливая женщина, которая полностью его устраивала. Ему с ней было комфортно. Он не верил в любовь после того, как жена с дочкой сбежали в Германию, пока он воевал.
Быстро утомившись, Вадим отпросился у Ларисы подождать её в самом конце, где есть Wi-Fi, диванчики с розетками и пара кафе с дорогим пивом.
Купив пару бутылок и слегка облившись при открывании, он мучительно долго подключался к интернету. А тут еще какая-то дура маячит прямо перед носом.
- Вадим? Вы- Вадим Крутов? – услышал он вопрос.
Он посмотрел на стоящую перед ним женщину и узнал ту самую связисточку. Лишь только он встал, как она бросилась ему на шею:
- Господи, а мне сказали, что ты погиб тогда. Почему тебя не было в списках уцелевших? Я искала, – спрашивала, буквально рыдая и целуя его.
- Да меня не могло там быть, я же сам, ради тебя тогда – мямлил Крутов.
- Живой, живой, - шептала она, крепко вцепившись в его шею.
Подошедшая Лариса стала с удивлением наблюдать эту сцену…
- Как твои ножки, связисточка? – на ушко спросил Вадим.
- Как новенькие, если бы не ты, то не было бы их, а может и меня,– отвечала она, целуя его.
- А шрамы?
- Были, пришлось косметическую операцию делать, сейчас почти незаметно, смотри…
После этих слов она повернулась к нему спиной, слегка нагнулась и задрала платье выше трусов. Лариса решила вмешаться, но буквально оторопела от этой сцены. А Надя, нисколько не смущаясь своей позы, схватила руку Крутова и провела ей по шрамам чуть ниже ягодиц.
К ним подошел стоящий в стороне мужчина:
- Надя, нам пора, - сказал он.
- Познакомьтесь, это – мой муж Виктор, а это – тот самый Вадим.
- А это - Лариса – любимая женщина того самого Вадима, - услышал за спиной голос своей дамы Крутов .
- Очень приятно, - сказала Надя, - нам пора, вот телефон, позвони обязательно…
Сидя в кресле самолета, Вадим в третий раз заказал у стюардессы водку. Он вспоминал всё, что тогда произошло. Всего лишь несколько часов его жизни. И пришили ей новые ножки, и опять бежит по дорожке….
- Так ты мне ответишь, наконец, что это за женщина? – очередной раз спросила его Лариса.
- Да так, знакомая одна. Мы с ней всего несколько часов провели вместе, - ответил Вадик.
- Так беспардонно броситься на шею в людном месте, на глазах у мужа??? Ну ты и кобель, Крутов.
- У нас с ней высокие отношения,- сказал он и опрокинул в себя рюмку за тех, кто остался там навсегда.