На Цивиле

Владимир Островитянин
          Этот  материал был задуман
 давно, но не было нужного фото.  Своих в архиве,  подходящих из того времени (начала 80-х) у меня  не было. Стал искать в интернете что-то похожее. И, вот удача!  Нашел то, что о чем и не мечтал. Это один в один, то место (!) с абсолютной точностью  (!) где  происходили описываемые события.

     А  рассказ о них  начнем  с поздней осени – зимы 1549 года -  времени  второго похода Ивана Грозного на Казань.
     В пойме реки Цивиль – правого притока Волги,  передовые  отряды русских ратников из дружины левого крыла, что шли от Мурома через Алатырь, встретили первые татарские заслоны. Это, по историческим справкам, была засада  мурзы Шмеля (видимо правильнее,  Шамиля) на  дальних подступах к Казани -  по Волге, а до нее полторы сотни верст.  Татарские заслоны стояли на возвышенности, что в правой части фото, а русские ратники шли по пойме и по льду через Цивиль. Здесь и произошли между ними  первые боестолкновения.
      Воеводы и войска  Ивана Грозного сбили эти заслоны и повели русские дружины далее по правому берегу Волги через татарские станы. Один из них был на месте нынешнего поселения Мариинского Посада,  до острова в устье реки Свияги, , где позднее была возведена крепость Свияжск – мощный  форпост перед штурмом Казани.
     А погибших у Цивиля русских ратников захоронили на возвышенности, что находится сразу за левым обрезом фото.

     После покорения Казанского ханства  чувашские земли были присоединены к русскому государству. А в этих местах была образована Шорданская волость,  с центром село Шордан, что входила в Чебоксарский уезд.  Село было расположено на той самой возвышенности недалеко от впадения реки Цивиль в Волгу, что просматривается в верхней части фото.

    Потом этот населенный пункт  было переименован в Яндашево, а на месте древнего захоронения русских ратников позднее была построена каменная церковь.  Еще она  называлась Никольским храмом.  Как и водится,  рядом с ней был погост,  где хоронили своих умерших жители из десяти окрестных деревень. Это кладбище находилось на южном склоне той возвышенности.
     Никольский храм закрыли в 1938 году. Частично строение разобрали, а на фундаменте и  остатках стен церкви построили школу. И по воспоминаниям старожилов бывали случаи, когда отваливалась штукатурка в классах, а под ней обнаоуживались старые церковные росписи.

       Но вот в 1960 году именно на этом месте развернулось грандиозное строительство крупнейшего в СССР химкомбината. Достаточно сказать, что площадь только основных производств составляла более 600 гектар.

    Древнее Яндашево, как и десять окрестных чувашских деревень,  попали в зону строительства и исчезли в ближней округе. Это – Банново, Чедино, Тоскинеево, Анаткасы, Тенекасы и другие.   Правда в некоторых снесенных деревнях, что не вошли конкретно во внутренний  периметр химкомбината еще до конца 80-х в каких-то сарайках (капитальные дома были снесены), как попавшие в двух километровую санитарную зону, доживали свой век глубокие старики при маленьких огородиках и курятничках. Потом и они вымерли.

   И вот такой случай. После кончины одного  90-летнего старожила под его избушкой обнаружился глубокий и обширный погреб, видимо еще от прежнего дома. А там вдоль стен по полочкам-стеллажам были аккуратно уложены многие  сотни куриных яичек.
    Что удивительно они были совершенно свежие. Как оказалось КОНСЕРВИРОВАННЫЕ!!!
 
         Дедушка собирал их из-под своих нескольких курочек и сохранял, применяя старый способ,  о котором я впервые услышал тогда. Надо приготовить крепкий соляной раствор – такой, что бы в нем плавала сырая картофелина. Потом отдельное яичко на ложке окунают в него и дают обсохнуть. Потом еще и еще несколько раз. В итоге  на скорлупе образуется мелкозернистая соляная шубка. Содержимое яичка через него дышит, а гнилостные бактерии извне внутрь не попадают.    Вот так! И никакого холодильника не надо!

    Но вот стройплощадку химкомбината огородили по всему периметру и старое  кладбище оказалось вне заводской территории  сразу за бетонным забором основного производства.
    Конечно, при строительстве нового города было образовано и  новое кладбище, а на старом были запрещены всякие захоронения. Но вот мой знакомый, кто с самых первых лет образования завода  работал в городской администрации, рассказывал, как выставляли милицейские заслоны по ночам на подходах к старому кладбищу.  Жители снесенных деревень, что были переселены в первые дома города - спутника, любыми способами пытались подхоранивать своих умерших стариков в родовые могилы.

     А само Яндашево полностью оказалось на  территории химкомбината.
И когда уже позднее стали разбирать фундамент старой церкви - школы, то наткнулись на древние захоронения.  Многочисленные человеческие останки в одном месте были явно братской могилой русских воинов.  А рядом обнаружили костяк в истлевшей кольчуге и шлеме.  Сверху на мертвеце лежала проржавевшая сабля.  Точно, это был кто-то из воинских старшин.
   Конечно никаких историков и музейщиков не вызывали – это была уже территория строящегося режимного предприятия.

                ****

       А теперь о моих рыбалках в этих местах. В  80-х годах  рыбинспекция во время весеннего запрета наглухо перекрывала основное русло Волги у города. И для многих  любителей сетной рыбалки оставался Цивиль. Этот приток и раньше был нерестовой рекой, а с постройкой плотины чебоксарской ГЭС  рыба по весне стала заходить в него еще активнее.
 
  Всего-то  надо было  доехать на маршрутном городском  автобусе  до дальней химпромовской проходной и выйти на берег Цивиля.  От конечной остановки до крайней левой петли реки  было не более километра.  С  резиновой лодки выставляли сетки в ночь,  при них ночевали  и снимались рано поутру.

     Но об этом хорошо знали и в службе городской рыбоохраны. Еще по-темну лодки рыбнадзора залетали в Цивиль,  поднимались на  несколько километров  вверх и тралили кошками  по известным местам.
    Мне все это было знакомо  – совсем недавно я и сам по инспекторским делам забирался сюда весной 1981 года, а потому наш вариант был умнее.

    С напарником и соседом Петром  зимой мы вязали и насаживали сетки. А как только Цивиль после разлива входил в берега,  набирали отгулы или брали отпуска за свой счет и отправлялись на рыбалку не менее, чем на неделю.  С той же конечной остановки автобуса выходили на берег, нагруженные лодкой, палаткой, спальниками, снастями, грузами и пр., но направлялись по берегу вверх. Там (в самом центре фото) на противоположном правом берегу видна густая рощица тальника. Переправлялись туда на лодке. Ставили подальше в  зарослях палатку обязательно защитного цвета. На берегу старались не натаптывать к лагерю явных, видимых с воды, проходов.  Перегораживали русло сетками  (глубина  позволяла не  «светиться» поплавками). Да  мы зимой готовые изделия красили в синие и зеленые цвета своими заводскими красителями и непременно подкрашивали балберки (*).

     И очень было  удобно, что  русло у основания  большой петли было совсем близко от лагеря. Услышать моторы инспекторов было совсем легко, а добираться до нашего места им по воде еще километр с лишком.  Все мы успевали попрятать и схорониться в зарослях. В общем, за несколько лет тех рыбалок мы не попались инспекции ни разу.

     А еще один мой хороший товарищ на своем жигуленке  (большая редкость по тем временам) пробирался береговой луговинкой (**) до нашего места.  Привозил, хлеб, водку, тушёнку  и увозил улов. А рыбка была всякая - судак, лещ, жерех, сазан. И, надо отметить, сетки мы ставили с ячейкой  50 и 65 мм. Знатоки поймут, что за размеры были у нашего улова.
      Вот такие были у меня рыбалки в том  историческом  месте.

 *Балберка – поплавок на верхней тетиве сетки. Волжское определение.

 ** Фото было сделано значительно позднее. В наше время пойма не была распахана,  и там не было никаких посевов (на фото видны всходы озимых или многолетних трав), а просто луговина.