Плохо, когда писать не о чем. Пальцы призывно подрагивают над клавиатурой, литеры ноют, как зубы во рту! А о чём писать – не знаю!
Евсей вздохнул, предвкушая неловкий, болезненный диалог с Музой, и стал готовиться к операции.
Кликнул команду «создать документ». В считанные мгновения перед ним появилось белое пятно, чистое, как рождественский снег, и глубокое как утренний туман над рекой. Пиши!
Замечено, чем ближе сочинитель к заглавной буковице будущего сочинения, тем более белый вордовский прямоугольник укрупняется в размере и, как лупа, начинает внимательно всматриваться в детали авторского замысла. Тут-то оказывается что девять из десяти подходов, честно говоря, не стоят и гроша. И только один, десятый с первой же строки вгрызается в лист. Тогда берегись!
Литеры, как зубы в хорошей драке, летят прочь, опустошая литературные челюсти автора. Конечно, не существует правила без исключения. Порой приходится «рвать» вполне здоровые зубы, чтобы хоть как-то унять величину творческой боли.
Но вот операция закончилась. Пациент выходит из кабинета. И кто из нас, глядя на «перевязанные челюсти» пиита, скажет: под типографскими бинтами действительно зияет рана высокой литературы, или сочится содранная родинка, которую прижечь перекисью водорода может любой эскулап-троечник, скользящий в лифте по этажам Пироговки?