Глоток воды.
Дорога была вконец разъезженной и разбитой. Мотострелковый взвод на трех БМП под командованием лейтенанта Круглова спешно выдвигался к передовой для решения очередной боевой задачи. Для лейтенанта Сергея Круглова, которому только что исполнилось двадцать три года, это была первая в его жизни война, на поверку оказавшаяся совсем не такой, какой он её себе представлял.
Настроение у него и его солдат было бодрое, ибо каждый знал во имя чего и зачем он воюет. Этого не было ни на той долгой с размытыми конечными целями афганской Войне, этой нескончаемой рутине, продолжавшейся почти десять, мучительно долгих лет, так и не закончившейся с выводом сороковой армии из ДРА. Этого не было и в первую чеченскую Войну, которую теперь уже, можно было смело назвать войной несбывшихся надежд и предательством всех тех, кто в ней участвовал…
Между тем взвод вышел на исходные позиции и под прикрытием артиллерийского огня начал разведку боем. До окраины села добрались без потерь и тут случилась беда, одна из БМП попала в окоп и застряла там. По ней тут же ударили из безоткатного орудия, очевидно местность у них была уже пристрелена, затем после второго выстрела машина загорелась и взорвалась. Оказавшись на окраине села, взвод вступил в огневое взаимодействие с превосходящими силами умелого, дерущегося насмерть противника, создавшего в селе долговременный узел обороны. Где каждый подвал был превращен в огневую точку с широким сектором обстрела. В результате чего взвод практически сразу же оказался в окружении. Погода была плохой, и поддержки с воздуха ждать не приходилось, одна надежда на радиостанцию, волну которой забивали голоса многочисленных врагов, до предела обозленных чередой поражений постоянно преследовавших их в этой второй чеченской Войне.
В результате скоротечного боя, потеряв две машины, Сергей с горсткой уцелевших бойцов оказался внутри большого подворья, где по всем приметам до войны жили не бедные люди. « Вот тебе и разведка», с горечью думал про себя Сергей. Кто знал, что именно здесь будет оказано такое упорное сопротивление. Ведь были предварительные сведения, что это небольшое село «чистое». Радиостанция работала плохо из-за сильных помех создаваемых незнакомыми голосами, постоянно вклинивавшихся в эфир, и на разных языках пытавшихся рассказать, что они с ними сделают, как только кто-нибудь из бойцов его взвода попадет к ним в руки.
Осматривая дом и другие строения, бойцы удивлялись тому, в каком порядке содержалось хозяйство, казалось, что хозяева отлучились на пару минут и скоро вернутся. А события между тем разворачивались с неимоверной быстротой. Противник понял, что это всего лишь разведка и начал очень активно контратаковать, пытаясь полностью подавить и уничтожить огнем из стрелкового оружия и безоткатных орудий, уцелевших бойцов их мотострелкового взвода. Но каждый раз откатывался восвояси под ударами артиллерии бившей по селу по наводке корректировщика бывшего среди бойцов лейтенанта Круглова. Между тем положение ухудшалось с каждой минутой, появились новые убитые и раненые. Вскоре был ранен и Сергей, его зацепило осколком разорвавшейся мины. Боли он не почувствовал, только потом ощутил сильное жжение в области живота и нестерпимую жажду, буквально лишавшую рассудка, от которой темнело в глазах. Приходя в себя Сергей еще как то пытался руководить боем, но силы все больше и больше оставляли его, и каждый раз возвращаясь, он все слабее и слабее слышал звуки боя шедшего где то уже совсем рядом.
Потом он «провалился» в какую то сладкую полудрему, где не было места боли и той нестерпимой жажде, превращавшей сознание раненого в подобие раскаленного, выкипевшего котла. Сергей вдруг увидел себя босоногим мальчишкой, бегущим по яркому, зеленому, промытому только что прошедшим дождем, лугу. Увидел, белокурую девочку, жившую в соседнем доме, в которую он тайно был влюблен. Но каждый раз в эту идиллическую картину врезалась острая как лезвие армейского ножа, мысль о том, где я и что происходит вокруг, что с теми кто еще недавно был рядом? И он вновь и вновь мучительно приходил в себя и сквозь пелену всепоглощающей и сжигающей жажды, слышал шум недалекого боя, значит живы, значит еще держатся и вновь сознание покидало его. Молодой, здоровый организм не сдавался, но уже из последних сил боролся с обезвоживанием, бывшим следствием большой потери крови.
Сколько прошло времени Сергей не помнил, только в очередной раз придя в себя он не услышал звуков близкого боя, а увидел перед собой темные глаза молодой чеченки, прижавшей к его губам миску с холодной, ключевой водой. Сквозь шум в ушах до него дошли ее слова: «Я знаю, ты их командир, сейчас затишье, но скоро к вам придет помощь.»
Ты кто? Еле слышно спросил Сергей. "Я Лола и живу в этом доме, я была в подвале, когда пришли «ваши», пряталась. Но вы так жалобно стонали и просили пить, что я не могла больше терпеть". Потом она дала еще пару глотков и сказала что больше ему нельзя. Сергей впервые за всю свою жизнь почувствовал вкус обычной пресной воды, которую он многократно пил и раньше, утоляя жажду, но каждый раз не предавая значения тому, какую роль она играет в его нормальной жизни, когда многих вещей просто не замечаешь. Вода эта казалась Сергею живительной, животворящей, придающей силы влагой, и еще эти томные, темные глаза, казавшиеся ему в этот момент, самыми прекрасными на свете. Теперь приходя в себя он постоянно ощущал на своих губах мокрую тряпку заботливо смачиваемую Лолой, взявшуюся ухаживать не только за Сергеем, но и другими еще живыми, ранеными бойцами его взвода.
Следующий раз он пришел в себя от сильной тряски и первое что увидел, плафон освещения расположенный в потолке десантного отделения БМП. Красивых темных глаз уже не было, рядом с ним лежали раненые бойцы его взвода. Потом была операция и госпитальная койка, на которой Сергей провалялся почти три месяца. К нему в госпиталь приезжала мама, сильно переживавшая за него, отчего она постоянно причитала и плакала. Сергей как мог утешал её, говоря: «Ну что ты все плачешь? Посмотри на меня, руки целы, ноги целы, голова на месте, что еще? Ведь должен же кто-то делать эту работу, если не мы, то кто?» Но для матери, чей ребенок подвергся смертельной опасности, понять и принять эти слова, было трудно. А Сергею было неловко и стыдно перед товарищами, к которым родители по разным причинам приехать не могли. И когда она уехала он испытал только облегчение, от того чувства вины перед ней за то, что с ним приключилось.
После выздоровления Сергея направили в свою часть, уже отбывшую к месту постоянной дислокации. Активные боевые действия к тому времени уже закончились. И для него начались обычные рутинные повседневные будни…
Прошел год, Сергей женился и однажды когда ездил к родителям жены в Калугу, в толчее городского рынка увидел знакомые глаза. Вернее сначала почувствовал, а потом увидел. И сразу ощутил незнакомое и очень сильное внутреннее напряжение, напряжение неосознанно любящих друг друга малознакомых людей.
«Здравствуйте, вы Лола?» Подойдя к незнакомке спросил Сергей. «Да, я Лола, как ты меня узнал?» «Не знаю, узнал вот». Глядя прямо в глаза ответил Сергей. «Как вы здесь оказались, где живете, чем занимаетесь?» От растерянности не зная, что сказать, спросил Сергей. « Да муж у меня здесь, у него свой бизнес, а я так, при нем. «И давно ты замужем?» Перейдя на «ты», спросил он. «Уже больше года». «Я часто вспоминал тебя, твой глоток воды спас мне жизнь, спасибо тебе, чем я могу помочь?» «Чем помочь? У меня все есть, дом полная чаша, об одном прошу, живи как можно дольше и помни обо мне». Сергей понял, что эта молодая женщина тоже помнит о той их встрече и возможно как и он, пока еще не совсем осознано, любит его.
Тут подошел какой-то рослый мужчина, что то громко сказав, безцеремонно взял её за руку и увел за собой. А Сергей все стоял и стоял на месте, словно онемелый, не в силах понять того, что с ним произошло…
13 декабря 2005 года.