Повесть славянская - 5. Полон подземный

Виктор Воронков
Переславль на Днестре
Конец 9 века

Князь Феодор Переславский, бывший ромейский патриций Стефанос Линдрос Устилиан,  бывший кузнец Тодор, правил в Переславле на Днестре. Войн не было. С соседними князьями удавалось договориться миром. Часто ездили друг к другу в гости. Задавали пиры и обменивались подарками.
Проездом был сам киевский боярин Добрыня Никитич, старый знакомый.
Был князь Изяслав Волынский. Встретились по-доброму.
Всех знатно угощали, без подарков не уехали.
Первый раз к Феодору приехал недалекий сосед, удельный князь Горислав. Небольшой, остроносый и остроглазый. Прозвище Лютовин. Потому, что после боев всем пленным любил уши отрезать. Сдержанно встретили, но оказали княжескую честь. Угостили, за стол посадили. Он ел да пил, да на красивую княгиню Елену поглядывал, которая ничего про него не знала. Впрочем, княгиня была веселого нрава с звездочками в глазах, бывшая язычница Клуша, удержать ее в горнице было невозможно. После отъезда гостя Феодор опять выговорил Елене за ее слишком веселый нрав. Она покорно кивала и посверкивала звездами.
Были и другие гости.

Ночью Феодору не спалось. Решил объехать владения. Своим велел:
- За мной не шляться, один поеду. Запрягай гнедого.
Оружие не взял, только плеть в руке, да нож в сапоге.
Заехал на кладбище.
Сразу поехал к дальнему курганчику. Что-то ему шептало, что встретит там кое-кого ночью.
Было уже темно. На кладбищенском кургане виднелась сидящая знакомая девичья фигурка, простоволосая, светлая, курносая, красивая, в белой сорочке. Хильга.
Конь опять испугался, заупрямился, встал.
Князь соскочил, взобрался на курган, попытался обнять Хильгу, но она отстранилась, взяла его за руки.
- Не надо, милый, меня обнимать. Сам знаешь, неживая я, не дышу, сердце не бьется. Наверное, некрасивая стала за сто с лишним лет лежания.
Она была холодна, тверда и красива, как древняя алебастровая статуя, которые Феодор, тогда еще Устилиан, видел в своей прошлой жизни в Ромее.
Они сидели и держались за руки. Помолчали. Феодор спросил:
- О чем ты меня спросишь, Хильга?
Та засмеялась:
- Ни о чем. Я и так знаю больше тебя. Думаешь, я просто под этим курганом лежу? Нет, милый, иногда выхожу наружу. Я же волховица лапландская. Мне наши боги помогают.
- Как же ты выходишь?
- Норку прокопала.
Пошутила, стала смеяться лукаво и звонко, по-живому. Она не была похожа на мертвую.
- Князюшка, не езди сюда. Беду чую, да какую, не ведаю.

Князь задумчиво ехал в темноте один обратно. Что означает это предчувствие Хильги?

Предчувствие сбылось тут же. Из темноты вылетел аркан, захватил Феодора за плечи, резко сдернул с коня. Феодор сильно ударился о землю и на минуту потерял чувства. Кто-то сильно охватил его ноги, другой свободным концом аркана быстро замотал руки. В рот что-то засунули, замотали вонючей тряпкой, оставив нос для дыхания, да мычания. Связаны были также и ноги. Когда Феодор пришел в себя, его погрузили на его же коня поперек седла, как куль. Повезли куда-то. Феодор только увидел, что врагов было трое. Одеты обычно, но что-то выдавало в них воинов. Ехали до утра, там к ним присоединились еще четверо. Феодору размотали рот.
- Теперь можешь орать сколько угодно.
Дали попить. Напившись Феодор спросил:
- Кто вы? Что вм нужно?
- Ты нам нужен, дорогой князь. Велено доставить. А куда, потом узнаешь. Уж прости, что крепко приложили. Только не дергайся, а то опять приложим.
Какой там дергаться, пошевелиться нельзя. Ехали несколько дней. Судя по солнцу, направление на север. Затем Феодору завязали глаза. Слышно было, как заскрипели ворота, застучали копыта по деревянной мостовой. Феодора сняли с коня, потащили куда-то вниз по лестнице. Запахло сыростью, то был подвал. Ему развязали руки и ноги, он сорвал повязку с глаз.
Перед ним в окружении дружинников стоял князь Горислав Лютовин. Они находились в каком-то подвале, с окошками под потолком.
Феодор изумился:
- Ты что, князь, ума лишился? Зачем я тебе?
Тот выглядел удовлетворенным.
- Потом узнаешь. С тебя выкуп.
- Какой, сколько?
- Потом узнаешь, повторяю. Пока в яме посиди.

Несколько дружинников крепко схватили Феодора за руки, швырнули в яму, которая была в полу подвала. Сверху захлопнулась решетка, задвинулся засов. Правда, быстро открылся, на веревках опустили два ведра. Одно с колодезной водой с ковшиком, другое, пустое, судя по запаху, для нечистот. Сверху раздался голос:
- Отцепляй веревки. Скажи спасибо князю нашему Гориславу. Кормить, поить тебя велел, соломки свежей подсыпали.
Скоро глаза Феодора привыкли к темноте. Пол был устлан соломой. Размер ямы был таков, что можно было лежать во весь рост, но не более.

С тех пор время потекло медленно. Дня и ночи не было. Каждый день открывалась решетка, на веревке опускалась лоханка с похлебкой. В первый день бросили деревянную ложку. По мере необходимости менялись ведра. На попытки общения с охранниками, был ответ, что не велено. Раз был разговор о выкупе, Феодор ждал, что начнется правеж, то есть пытка с целью его получения, но ничего не было. Только темнота и тишина.
Сколько прошло времени, неизвестно. Постепенно в темноте земляные стены стали мысленно давить. Взгляд постоянно упирался в них и Феодору уже казалось, что он в могиле. Внутреннее напряжение росло. Когда он взглядом обводил тесные земляные стены своей могилы, поневоле испытывал чувсвтво ужаса и паники. Он, князь, прошедший битвы и походы, воин с крепкими нервами и упрямым характером. Феодор, тогда еще Устилиан, видел, как в Константинополе сажали в каменный мешок крепких мужчин, а выходили совершенно обезумевшие существа. Сон пропал. Он лежал, напряженно вглядываясь в темноту, невольно чувствуя как сдвгаются вокруг него земляные стены, хороня заживо. Времени уже не стало.

Вдруг чьи-то губы, едва коснувшись, поцеловали его из темноты. Вокруг никого не было. Он что-то услышал, насторожился. Затем припал ухом к земле. Это была едва слышная нежная колыбельная на неизвестном языке.
Хильга, подумал он. А я теперь тоже подземный обитатель. Почему-то улыбнулся. Ему стало очень спокойно. Он забылся в блаженном сне.


В Переславле был переполох. С вечернего объезда не вернулся князь. Исчез вместе с конем. Боярин Яросвет разослал дружинников во все стороны, опрашивал проплывающих купцов, без толку. Княгиня ходила вся в слезах, постоянно спрашивала о муже. Дети ревели. Никаких сведений не было.

В яме князя Феодора загремела решетка.  Опустилась лестница. Князь вылез, отряхнулся от соломы. Перед ним стоял какой-то неряшливый боярин.
- Пошли, князь, наш князь Горислав слово держит. Есть выкуп. Только по-дурному себя не веди, а то управу найдем.
Они поднялись из подвала, Феодор зажмурился от света, от которого отвык в сидении в яме.
Рядом топтался оседланный конь Феодора.
- Езжай себе, князь. Ворота вон там.
Пока Феодор поправлял и подтягивал сбрую,слышал как этот неряшливый тихо переговаривается еще с каким-то.
-Что-то спокойный, мало продержали, если бы умишком тронулся, нашему князю самому спокойнее было.
Феодор молча ускакал в указанном направлении.

Добирался несколько дней. Давал коню отдохнуть, пощипать травки, попить. Ехал на юг, вдоль Днестра.
Как он любовался на закаты, как солнце постепенно уходило за горизонт, лежа, завернувшись в конскую попону, глядел на звезды, пытался разгадать их загадки, вспоминая прочитанное в древних книгах! Затем, восход, выход из тьмы, что Феодор только что испытал. Это никогда не надоедало

Наконец, добрался до Переславля, вздохнул облегченно.
На воротах стражник открыл рот от изумления, узнав в этом грязном бродяге самого князя. Дружина и народ высыпали на улицу, поскольку здесь вести и слух распространялись мгновенно. Некоторые озадаченно чесали затылки и забывали кланяться. У Красного крыльца вышли бояре, помогли слезть с коня. Маленькие детки княжата, которые радостно побежали к отцу, остановились и несколько остолбенели. Нянька их быстренько увела.
Феодор очень устал. Прошли в горницу. Там сели за стол, слуги бросились подавать блюда и напитки.
Яросвет сказал:
- Боже мой, князь, ты как оборванец, что с тобой было?
Феодор, с набитым ртом:
- В полоне был. А где княгиня?
- В спальне, уж долго не выходит, еду к ней носим, ест мало.
- Какой выкуп за меня дали?
- Ничего не дали, сами удивились, что ты неожиданно приехал. Уж почти похоронили. Только сказали отцу Иову, чтобы раньше времени не поминал.

Недоев, князь поклонился верным людям и быстро ушел в спальню. Елена лежала на кровати, глядя в потолок. Вскочила, заплакала, припала к руке. Заголосила, как простая баба:
- Ох, княжушка, Федорушка, кровинка моя, плоть единая! Не чаяла увидеть! Зачахла бы без тебя, померла бы. На кого бы ты меня оставил, детушек наших!
Феодор ласково обнял женушку. Без сил повалился на ложе. Жена бросилась стаскивать с него сапоги. Он провалился в сон.
Проснулся, когда уже вовсю светило солнце. Он лежал в чистой ночной рубашке под одеялом. Рядом сидела Елена, умильно и горестно глядя на него.
- Проснулся, касатик. Сейчас банька будет готова, сама попарю.
- Елена, что было без меня? Почему меня отпустили без выкупа, без правежа?

Елена вдруг закрыла лицо руками. Когда открыла, лицо стало неподвижным, глаза остекленели.
- Был выкуп. Когда ездила с Кальвом по полям, попался мне какой-то бродяга, только больно упитан для того. Поклоняется, подает прошение. Кальв его хотел плетью угостить, да я, добрая душа, отогнала. Тот и убежал. Да не прошение то было. Посмотри, на столе оно.
Феодор вскочил, взял свиток. Написано по-гречески, видно кто-то из ромеев писал. Елена давно умела читать. Там было сказано, что если она хочет увидеть мужа, надо платить выкуп. Выкупом будет она сама. Пусть не боится, слово княжеское тому дано. Приезжай такого-то числа к такому-то сараю. Бери с собой только одного верного человека, что будет молчать. Если что, мужа не увидишь.

Опять зарыдала. Феодор молчал. Потом спросил:
- Ездила? Что было?
- Сарай тот сенный ты знаешь. Там сеновал большой. Взяла Волче Клыча, поехали верхами вдвоем. Возле сарая стоял какой-то вооруженный человек с двумя лошадями на поводу. Я велела Волче остаться по другую сторону сарая, чтобы свары меж ними не стало, зашла внутрь. Князь этот был...
- Знаю, Лютовин.
- Он. Сказал, что выкуп пришел получать.
- Дальше.
- Насильничал он меня.
- Сопротивлялась? Волче Клыча позвала?
- Сначала пыталась. Лютовин сказал, что если что не так, то мне твою голову пришлет без ушей. Не сопротивлялась. Молчала, покорялась, делала, что он хотел, а он меня вертел да укладывал и так и сяк, до утра. На сене, как девку последнюю. Потом смеялся, сказал, что очень доволен, про меня забудет, другие бабы есть, а больше одного раза он их не пользует. И что ни я, ни ты ему больше не нужны. Разбойник настоящий. Выскочил, сел на коня и ускакали со своим охранником. Волче забежал в сарай, я велела выйти, да он все понял и знает. С трудом в седле сидела, все больно было. Вот такой выкуп был за тебя. Обесчещена я. Только он еще сказал, что если ты будешь что-то против него делать, то про мое и твое бесчестье узнают все, вплоть до Киева, да Цареграда. Сильно гневаешься, княже мой?
- Бедная моя, как же тебе досталось.
- Ничего, я сильная.
Он обнял любимую. Она опять залилась слезами и прижалась к мужу. А у него стало каменеть лицо. Глаза стали неподвижны. Он мягко отстранил жену, резко вскочил, крикнул:
- Верхнюю одежду, кафтан! Позвать Волче Клыча! Милая, баня подождет.

Забегали, засуетились. Первая с одеждой подоспела сама Елена, принялась наряжать своего любимого, натягивать сапоги, не допуская никого из ближних слуг.
Феодор вышел в лучшую горницу, где его ожидал боярин Волче Клыч, одетый по-парадному. Поклонился торжественно:
- Княже, по-здорову ли?
- Не надо церемоний. Не до того. Ты ведь был тогда с княгиней у сарая? Кое что слышал и догадываешься. Почему ничего не сделал, только торчал до рассвета с лошадьми?
Волче Клыч нахмурился и набычился:
- Я опытный воин. Видел такие полоны как твой. Если бы что-то случилось бы с Лютовином, не сносить тебе головы и ушей. Я это понимал, княгиня твоя понимала. Спасла она тебя.
- Такого бесчестья ни один князь не переносил. Кто еще знает про это?
- Больше никто.
Феодор крикнул:
- Яросвета сюда!

Боярин Яросвет явился тоже в парадном облачении.
- Господин Яросвет, без церемоний, по делу. Волче, расскажи все основательно.
Волче Клыч был не мастер говорить, но изложил ясно и подробно.
Яросвет задумался. Феодор заговорил:
- Такое бесчестье оставлять нельзя. Надо готовить дружину. Готовить грамоту Волынскому князю. Может, Киевскому.

Яросвет после раздумья сказал:
- Этот Лютовин правильно говорил. Если грамоты пошлем, да дружиною пойдем, про княжеский позор и бесчестье узнают все. Нельзя такого. Но спускать такой грех тоже нельзя.
Волче Клыч деловито сказал:
- Кроме нас троих никто про сие не знает. И пусть не узнает. Если дружиною пойдем, кровь будет, огласка будет. А виновен только один Лютовин. Пусть он один и ответит.
Князь и Яросвет удивленно уставились на боярина Волче Клыча. Тот сосредоточился:
- Я за это берусь. Я был при том бесчестье, я и сделаю это дело. Княже, прошу, подготовь какую нибудь грамоту, чтобы я отъехал, как гонец до Лютовина. А там, лишь бы к нему поближе подобраться. Конец ему будет, не сомневайся.
Все помолчали. Затем князь сказал:
- Волче, я там был. Княжество у него удельное, небольшое, но его посад, как крепость мощная. Дружина, хоть и невелика, но головорезы настоящие.
- Знаю, сам бывал там.

Отослали с грамотой Волче Клыча в качестве гонца. Тот отсутствовал довольно долго. Когда приехал, все удивились. Усы криво остриг, чуб удалил вовсе, оброс неряшливой шевелюрой и бородой. Пришел в таком виде к князю с докладом. Сказал:
- Значит так. Когда пришел я к Лютовину с грамотой, близко меня не подпускали. Грамоту передал через ихнего боярина. Пришлось откланяться и уйти. Задержался в городе, якобы по торговым делам. А сам нашел поленницу дров, что возле княжеского терема, разобрал середку, устроил наблюдение, долго там сидел. Есть замысел. Готовиться надо.

Подготовка заняла время, Волче Клыч оброс и закосматился. Ничем не напоминал прежнего боярина. В баню не ходил. Затем обрядился в какое-то тряпье, подпоясался веревкой, обул очень стоптанные прохудившиеся сапоги.
Взял печенежский мощный лук, колчан с несколькими испытанными стрелами, нож для заколки скота, толстую веревку с железным крюком на конце. Все это завернул в дерюгу, измазал ее отходами из нужного места, так, что от запаха не подойти, еще котомку с поклажей, нагрузил на коня, поехал ночью.

Волче Клыч знал окрестности княжьего Лютовинова посада. В ближайшем лесу привязал коня, насыпал ему овса, поставил кожаное ведро с водой, выбрался на дорогу, дальше пошел пешком, как калика переходный. Шел босой, сапоги с котомкой, да свертком зловонным, нес на себе, обливаясь потом из-за жаркой погоды. Подошел к воротам. Стражник был как волк злобный, не так как в Переславле. Свирепо крикнул:
- Эй, смерд, ты куда? Что это ты тащишь?
- Хочу продать старые вещи. Бедному человеку пригодится.
- Ну-ка, что за вещи? Показать!
Волче Клыч стоял в покорной позе. Стражник подошел, склонился. Протянул руку. Затем понюхал, задергал носом, отшатнулся.
- Пошел вон, холоп смрадный.
Волче Клыч засеменил вовнутрь посада, а охранник отплевывался.

Ближе к княжьему терему вдоль улицы в ряд сидели нищие. Волче уселся туда же, протянул руку, начал петь что-то заунывное. Получил даже несколько монет, за что искренне благодарил. Затем начало темнеть. Нищие стали разбредаться, некоторые улеглись на ночевку прямо в ближней канаве, пользуясь жаркой погодой.

Когда все утихло, Волче Клыч стал осуществлять свой намеченный план. Стемнело. Наступала ночь. Клыч оставил котомку в канаве для коллег-нищих, закинул вонючий сверток за спину, подобрался ко двору, который был напротив книжеского Лютовинова терема. Забросил крюк на веревке на тын, вскарапкался , перебросил веревку внутрь, тихо спустился. Бесшумно подбежал к этому дому, по лестнице как кошка залез на чердак, очутился в полной темноте. Но в темноте он видел не хуже любого волка. Подобрался к противоположному чердачному окну, поддел ножом, открыл. Нож убрал за спину. Было прекрасно видно, что из-за жары окна спальни терема были открыты. Там виднелся свет свечей. На первом этаже были темные окна, вход через красное крыльцо.

Волче Клыч развязал дерюгу, достал лук, проверил тетиву, рядом разложил стрелы. Приготовил лук, вложил лучшую стрелу, стал ждать. Он знал, что этот Лютовин любил из окна обозревать свои владения. Вот и сейчас, Лютовин показался в окне. Волче с легким скрипом натянул лук, но Лютовин скрылся из окна. Волче отпустил тетиву. Долго держать тетиву нельзя, какой бы ты ни был силач. Выстрела не получится.

Волче вдруг почуял. Уши у него поджались, лицо вытянулось, глаза желто засветились, страшные клыки показались наружу. Он перестал быть человеком. Сейчас его не узнал бы никто. Нюх обострился. Волче уже знал по запаху и по неведомому звериному чувству, где находится добыча. Подчиняясь этим нечеловеческим чувствам, он натянул лук до конца и привстал.

На Красном крыльце показался Лютовин, почесываясь, позевывая.
Три стрелы мгновенно, одна за другой, ударили его и опрокинули.
Кроме грохота тела, не было ни звука.

Волче Клыч положил лук, осторожно, быстро и бесшумно пробрался к выходу с чердака. Спустился по лестнице, схватился за свою веревку, залез на тын, перебросил веревку на наружную сторону, спустился, ловким движением сбросил с вершины крюк, поймал его, спокойно и быстро пошел по окольным переулкам к стене, сматывая веревку. Он знал, что стража здесь ездит по одинаковым путям, а есть переулки, куда никто не суется.

Но нашла коса на камень.
Его в таком переулке окружили трое каких-то парней.
- Эй, мужик, кошель покажь.
- Не покажу я кошель, не доводи до вины перед богами.
Волче подумал, надо быстро уходить, а тут эти тати.
- Уйдите, господа, дайте пройти. Нет у меня денег.
В ответ раздалось откровенное ржание (довольно громкое):
- А нам побаловаться с тобой нужно. С кем такие бедные люди, как мы побаловаться могут?
С Волче Клычем баловаться было никому не позволено. Он прислушался. Пока все было тихо. Но денег действительно почти не было. Он дружелюбно сказал, чувствуя спиной за поясом поросячий нож:
- Господа, давайте тихо разойдемся. Ничего у меня нет.
-Га, га, га. Говоришь ты по-господски. Господ нашел. Значит, деньги есть. Ребята, пощипаем его.
Волче вдруг услышал какие-то звуки от терема. Там замелькали факелы и светильники. Тревога. Медлить нельзя.
 Волче склонился.
- Возьмите кошель.
Тать жадно ухватился, но его самого железно ухватили за руку, получил подсечку, упал со страшным хрустом в плече, Волче добил ножом, второй тать прыгнул сзади на плечи с сильным локтевым захватом за горло, Волче швырнул его через спину, добил, третий бросился с ножом, Волче опередил, встретил на нож, тот хрюкнул, плюнул кровью, повалился.
Три трупа лежали рядом. Криков и шума не было. Но в тереме Лютовина поднялась тревога. Замелькали огни, забегали люди.

Волче Клыч, прижимаясь к заборам, бежал к наружней стене, ругая себя за то, что не перерезал татей в первый момент. К воротам он не шел. Там тоже всполошились, к ним уже скакали всадники от терема. Волче взошел на намеченный участок дальней стены, зацепил свой крюк за тын, спустился в ров, отпустил, скатился, побежал. Со сторожевой башни раздался крик:
- Стой, тревога!
Волче был уже на опушке леса, когда первые дружинники с факелами побежали от ворот за ним. Он бросился в чащу, видя все, как зверь лесной. Конь узнал, заржал, Волче отвязал его и осторожно поехал, пригибаясь от сучьев. Сзади уже мелькали огни факелов и хрустели сухие ветви под ногами. Знакомой тропой Волче выбрался на дорогу. Вдали виднелись какие-то всадники, но они его не видели. Волче поехал рысью, не мучая коня, хоть тот отдохнувший был. Скоро все преследователи были далеко. Дальше ехал осторожно, окольными путями, опасаясь застав.

В Переславле Волче Клыча сразу не узнали. Охранник попытался его остановить, но Волче Клыч на него рявкнул, тот сразу посторонился. Волче первым делом бросился в баню, затем пришел брадобрей, постриг, побрил. Затем к князю.
- Здравствуй, княже. Прибыл я.
-Здравствуй, Волче. Как ты? А как Лютовин?
- Нет больше Лютовина. Отомстили мы злодею. За твой полон, за княгиню нашу и за уши отрезанные.

Действительно, вскоре пришли вести, что неведомые злодеи множеством стрел поразили князя Горислава.
Князь Феодор по-прежнему разъезжал в одиночку на коне, ничего не боясь. Любил свою княгиню Елену. О случившимся не вспоминали.

Феодор Стефанос Линдрос Устилиан был с рождения православным, принявшем крещение на Афоне. Некоторые вопросы его волновали.
Он пошел к архиерею отцу Иову, которого исключительно уважал, на исповедь.
- В чем грешен, сын мой?
Феодор, как мог обстоятельнее рассказал о взаимоотношениях с подземной волховицей.
- Ведь она мне жизнь и разум спасала. Любила меня, а мне себя любить не позволяла.
Отец Иов надолго задумался.
- Сын мой, если бы мы строго держались официальных канонов, сказал бы я, что идущее из-под земли есть исчадие ада, а если оно еще и прельщает, то от лукавого. Только давно мы друг друга знаем, сын мой, много я всего раньше навидался, экзерцистов сильных видел, отцов проповедников, да скажу тебе просто.
Есть православные святые, кои из-под земли людям помогают. Они что, исчадием делаются из-за подземного нахождения? Конечно, эта волховица веры не знала, язычицей была, но неисповедимы пути господни. Как знать, кто ее ведет? Какие силы?
Одно ясно. Любовь у нее есть. Любовь через века, сквозь земли. Любит она тебя, но не потащила за собой, поберегла. Оставила на земле для княгини твоей и деток, заботилась бескорыстно. Это божественные признаки.
Лукавый на то и бес, что прельщает и манит за собой. У него не бывает бескорыстной любви. Только корыстная.
Как это все вместе соединить, не знаю, прости господи меня грешного.
Отпускаю тебе сей грех. Аминь.

А жизнь продолжалась.

Загорянка, февраль 2016г.