С Е М Ё Н
В тот год я с мужем и детьми поехали к обеим бабушкам на Украину в самом начале лета. Очень уж нам хотелось вволю поесть вишен, черешен и испробовать разных сортов шелковицы. В то лето мы даже ранние абрикосы поесть успели. Так и ходили челноком с Букатинки в Вила Яружские и обратно. Родственники знали, что мы из Сибири приехали и старались угостить всем тем, что только на Украине растёт, тем урожаем, который в селе не очень-то и ценится. Две с половиной недели ходили мы с синими от красящего сока губами и языками. Дети, хвастаясь, кто больше съел, выпячивали животы и показывали языки, спорили – у кого синее. Моя же задача заключалась в том, чтобы они всегда были у меня на виду, дабы по незнанию ничего лишнего в рот не напихали, а на всякие вопросы родственников отвечал муж. Я хорошо знала местные обычаи, потому старалась реже рот открывать, чтобы случайно чего лишнего не сболтнуть, дескать, меня не коснулась городская распущенность. Маминым соседушкам бесполезно объяснять, что в городе живут разные люди. Переубеждать закоренелых противников «городского образа жизни» - пустая трата сил и времени. Чего доброго, мы уедем, а моей маме и свекрови ещё долго будут попрекать сорвавшимся словцом.
К одним из родственников со стороны мужа, (за давностью лет уже и имён их не упомню), на лето из города привезли внука, Семёна. Мальчику было лет одиннадцать. Худенький такой, долговязый, коротко подстриженный, с оттопыренными ушками и… в шортах. Шорты для села того времени – это уже нечто. (У мужика ноги голые! Это ж какое непотребство…) А тут ещё и мои мальчишки, хоть и маленькие, но ведь тоже в шортиках. И хоть они ещё не понимали, почему их сельчане окидывали презрительно-скептическими взглядами, чувствуя неприязнь, жались поближе к маме. А вот в Семёне они почувствовали «своего парня». Тем более он с ними разговаривал на русском языке. И хоть местные мальчишки дразнили его «Сенька» (Ксения), намекая на то, что у него девчачье имя, а того хуже – как у местной бабушки - выпивохи, не желая понять того, что имя «Семён» - это и есть настоящее мужское имя. Мои же пацаны, без всякой там задней мысли, звали его «Сеня» и просто с восторгом смотрели на то, как парнишка из своего рта поил скворчонка, которого он подобрал в траве, случайно выпавшего из гнезда. Потом они за дорогой, на лужайке, ловили кепкой кузнечиков и с ладони выпускали на волю. Ещё хвастались: чей кузнечик дальше прыгнет.
Так им понравился этот добродушный парнишка, что уже дома они долго о нём вспоминали. Зато его родная бабушка, кривя рот, окидывала своего внука негодующим взглядом, сравнивала его тоненькую фигурку с соседскими загорелыми крепышами, с вздохом говорила:
- Та що воно може?.. Гороцке…
И демонстративно отворачивалась. А мне потом много раз хотелось ответить ей: «Что-то эти крепыши не стали выхаживать скворчонка, а собирались отдать его кошке. (Семён увёз птенца с собой в город). Не выпускали бы с ладоней кузнечиков, а хохоча, выдернули бы им лапки и тут же бы об этом забыли. Городской же мальчишка, как в народе говорят – муху не обидел. И сила у этого щупленького мальчика в его человечности…
2015 г.