Жарко было. Очень. Веруня собиралась домой, в Москву. Ей очень хотелось
домой, в свою кунцевскую квартирку, к детям и внукам. Понимая, что это её
последний выезд на Дальний Восток (увы-годы), Веруня захотела взять с собой
на память побольше сувениров. От вьетнамской водки с "замоченной" змеёй, до
копчёных хвостов и икры. Но время было ещё не "хвостовое" и "икровое", даже
не "лимонниковое". Середина августа. Но уговорила-таки Веруня меня и Евреича
набрать ей в дорогу недозрелых ягод. Уж больно целебная и полезная, эта
штуковина- китайский лимонник. Растёт она в тайге длинными лианами, даже-
длиннющими. Любит затемнённость и "парилку". Так что, нам с Евреичем, в
буквальном смысле пришлось попотеть, бегая по распадкам между сопок.
Набрали мы приличное количество. Но вот незадача, а как её довезти, эту
ягоду, до Москвы? Как упаковать? Веруня предложила свой вариант и снова мы
пошли на поводу-перетирали с сахаром ягоды в мясорубке. Получилось прилично-
три трёхлитровых банки. Банки запечатали пластиковыми крышками и перетянули
изолентой. Вроде-надёжно...
Настал день отъезда. Провожать вызвались Веруню трое: Евреич ,дядя Вова и
я. "Подали" неубиваемый ГАЗ-66. Мы трое сели в кузов, Веруня-в кабину. Ей
надо было доехать до Хабаровска на поезде, а уж там, военные должны были
встретить нашу даму и отвезти в аэропорт. Вроде, всё предусмотрели...
Жара стояла. Баночки Веруня разместила у себя под ногами. Для надёжности.
По тропе сначала ехали. Километра четыре. А трасса, уж потом. На полпути
предстояло через речку переправится. Неглубокую.
Ехали спокойно. Машину болтало влево-вправо. Нас тоже. Проехали полпути до
речки, машину слегка швырнуло в очередной раз и вдруг... В кабине раздался
оглушительный хлопок! Затем, "ГАЗон" резко тормознул и замер. Рёв от движка
стоял неимоверный! И клаксон ревел в унисон!
Чертыхаясь и матерясь, мы втроём выпрыгнули из кузова и осторожно подошли
с обеих сторон к кабине. Я слева, "дядьки"-справа.
Открыв дверцу, я увидел такую картину. Голова водилы, с мёртвой маской на
лице, была устремлена вперёд. Глаза остекленели, руки намертво вцепились в
баранку, а ноги давили на все три педали сразу. Движок работал на холостых
оборотах на полную мощь. Я аккуратно снял его ноги с педалей и с диким
усилием разжал пальцы на руках. Рёв и вой прекратились.
Обошёл кабину-уставился на другую картину. Дядьки уже держались за животы
от беззвучного смеха. Ну а в кабине... Бедная Веруня! Она сидела, раздвинув
ноги и согнув руки в локтях вверх. Её длинная широкая юбка задралась нижним
краем вверх и прилипла к подбородку. На лице красовался жуткий оскал. Глаза
выпучены, рот раскрыт в страшной улыбке. И везде, в кабине, виднелась ярко-
оранжевая липкая масса. Крышка от банки прилипла к потолку кабины, всем своим
видом напоминая "бомжатский светильник". С неё свисали вниз ошмётки синей
изоленты. Пахло вкусной брагой. Из дорогого сырья. Раздвинутые ноги Веруни
являли миру розовые дореволюционные патналоны с белыми рюшечками.
Смеялись мы беззвучно и долго. Потом, стали приводить пару пострадавших в
чувство. Пришлось Веруне доставать вещи и переодеваться, а мы с Евреичем, тем
временем, полоскали пострадавшую Верунину одежду.
Кстати, пока ехали дальше, одежда вся успела высохнуть. Сушили на ветру и
по жаре. Обдувало хорошо. Доехали. С нас взяли честное слово в том, что
рассказать об этом, можно будет лет через двадцать. Мы слово сдержали.
А случилось это всё оттого, что банки перед закаткой не пастеризовали. Вот
лимонник от жары, да ещё с сахаром и забродил. А болтанка в машине лишь
ускорила весь процесс.