6.
…Бабушкино печенье под чай уже давно исчезло самым таинственным образом, а Макс всё сидел и сидел перед монитором, покрасневшими глазами вглядываясь в кадры и страницы, перелетая по ссылкам, листая книги и вникая в краткое содержание фильмов – художественных и документальных, поглощая любую информацию о близнецах. На улице давно воцарилась ночь, но Макс ничего не замечал. Перед ним мелькали комедийные и мистические сценарии, новости и истории из жизни близнецов – сиамских и нормальных, разделённых и живущих вместе до конца, ныне здравствующих и давно почивших, придуманных и реальных. Конкурсы, семьи, операции, имена, судьбы… Масса нового и неизвестного, но практически ничего полезного. Ясно было одно: без операции по разделению близнецы однозначно были обречены в раннем возрасте, и у одной из двоих девочек шанса не было вообще. Макс сидел и думал.
Что было бы, если бы сердечко близняшек оказалось посильнее? Они бы обе остались живы, но их бы никто не разделял. Они бы навсегда остались прикованными друг к другу. Интересно, каково это – всю жизнь провести, глядя в глаза человеку, похожему на тебя как две капли воды? Есть, пить, спать, передвигаться и всё такое… И любить? Как бы они могли кого-то любить, являясь двумя половинками одного целого? Так же, как сейчас, когда одна из половинок находится в реальном мире, а вторая приходит к ней из потустороннего? Сердечко-то одно. От пристрастий кого из сестёр оно билось бы сильнее?..
Масса информации, масса вопросов. Но ответа на основной так и нет. Макс так и заснул за компьютером, уронив голову на руки. Просто отключился в какой-то момент, как в яму провалился. И снились ему близнецы во всех видах.
На пары он притащился сонный и помятый. Хотел дождаться Машку и продолжить разговор, но издалека заприметил её – в другом образе, неприступную, непохожую на саму себя, - и не стал спешить. Машка тоже заметила Макса и еле заметно покачала головой. Макс понял и даже близко к ней не подошёл. А Машка, выдавив вымученную улыбку, последовала за появившимся Борюсиком, несущим себя среди волн безликих сокурсников гордо, как только что спущенный на воду «Титаник».
Значит, в игру опять вступила Магдалина, сердце которой могло принадлежать Борюсику, если бы оно у неё было. На что решится Машка, чтоб защитить свою маму от призрака-вымогательницы? А что если устранить камень преткновения, то есть самого Борюсика? Нет Борюсика – нет проблемы! Не по кому сохнуть Магдалине! Или они, привидения, не сохнут в принципе?
Макс направился к бабушке. Его уже ждали блины с пылу с жару, топлёное масло в блюдце, малиновое варенье в вазочке и горячий чай.
- Бабу-уль! – протянул Макс, обнимая бабушку. – Какой ты всё-таки замечательный человек!
- Надо же, какое ценное наблюдение! – улыбнулась бабушка.
- Я вот тут подумал: к кому бы я ещё мог обратиться с таким деликатным вопросом, как посещение моей девушки призраком?
- К друзьям.
- Даже самым близким и проверенным друзьям такое не расскажешь, - вздохнул Макс. - Не поймут! Не поверят!
- Почему же? Если близкие и проверенные – и поймут, и поверят, - не согласилась бабушка.
- Да и неловко как-то… Это ведь не моя тайна! А ты – настолько близкий человек, что ближе быть не может!
- Может, просто ты пока ещё об этом не знаешь, - возразила бабушка.
- Хорошо, - мотнул головой Макс, - время покажет, как там и что, может или не может. Но пока на сегодняшний день – это ты, бабуль! Я могу тебе всё-всё рассказать!
- Спасибо за доверие, внучок, только и мне тоже – не «всё-всё»! – уточнила бабушка. – У каждого есть нечто такое, чем он ни с кем не поделится. Никогда и ни при каких условиях.
Макс обдумал её слова и пришёл к выводу, что она, как всегда, права.
- Сегодня Машка дала понять, что лучше к ней не подходить, - уплетая блины, сообщил Макс. – Наверно, к ней наведалась сестрица со своими запросами. Ого, я уже думаю о ней так, словно она – реально существующий человек с вредным характером!
- Ешь, не торопись. Успеешь ещё рассказать, - бабушка подлила Максу ещё чаю.
- Она увязалась за этим уродом – красавчиком Борюсиком! – негодовал Макс. – Видно, опять её это привидение прижало. А мне что делать? Остановить её я не имею права, потому что могу навредить. Если история с духом умершей сестры – правда, то это вылезет боком Машке и её маме. А если неправда, и у неё с Борюсиком какие-то отношения завязываются, то я вмешаюсь в её личную жизнь, которую она от меня скрывает, чтоб не обидеть. В любом случае, моё вмешательство ей уж никак не нужно. А она сама… Я же понимаю, что рано или поздно ей придётся с Борюсиком это… - Макс замялся. – Раз она морально к этому подготовилась, то это и случится неизбежно.
- Так уж и неизбежно? – бабушка скептически прищурилась. – Наслушавшись твоих рассказов об этой девушке, я смело могу сделать вывод, что она на такое при всей её решительности не способна. Да и они, - бабушка кивнула на свою колоду карт, лежавших на полочке, - сказали мне, что того, чего ты опасаешься, пока не случится. И к Борюсику нет у неё никаких сердечных чувств.
-Хотелось бы надеяться, - вздохнул Макс.
- Так и надейся!
- Надежда умирает последней?
- Судя по Магдалине, надежда не умирает вообще.
У Макса зазвонил телефон.
- Машка… - с недоумением сообщил бабушке Макс и заорал в трубку: – Алло, Машка! Что с тобой? Ты что, плачешь? Что случилось?!
Машка всхлипывала и что-то пыталась сказать, но Макс почти ничего не мог понять.
- Ты где, Машка? Где? У дачного массива?.. – Макс в панике оглянулся на бабушку.
А та уже стояла со своим телефоном и деловито договаривалась:
- Арсенчик, ты? Здравствуй, мой дорогой! Ты сейчас на колёсах? Свободен? Замечательно! А в каком районе? Чудесно! Будь так любезен, подхвати одну девушку где-то в районе дачного массива. Сможешь? Как хорошо! Как девушка выглядит? Девушка выглядит очень расстроенной. Думаю, она идёт где-то вдоль дороги и плачет. Её Машей зовут. Дуй за ней и доставь ко мне в целости и сохранности! Вот спасибо! Да, до встречи!
Макс безуспешно пытался расслышать хоть что-то внятное среди отчаянных Машкиных рыданий. Бабушка тронула его за плечо, привлекая внимание.
- Скажи Маше, чтоб держалась неподалёку от проезжей части. Через минут десять к ней подъедет такси серебристого цвета. Пусть без раздумий садится, а ты её здесь встретишь.
- Может, лучше я сейчас возьму такси – и за ней?
- Не говори глупостей! Пока вызовешь, пока дождёшься, пока туда… Арсен – сын моих соседей снизу, таксист. Мы с ним в хороших отношениях. Он поможет!
Макс кивнул. Пожалуй, на свете не нашлось бы никого, с кем бабушка не была в хороших отношениях.
- Машка! Маш! – крикнул он в трубку. – Слышишь меня? Стой где-то возле дороги, ладно? Сейчас за тобой приедет машина серебристого цвета, такси. Прыгай в него и езжай ко мне. Куда? Водитель в курсе, сам довезёт! Не плачь, успокойся! Ну, ну, тише! Всё будет хорошо!
Он говорил и говорил что-то ласково-успокаивающее, и Машка прислушивалась, и всхлипывания стали реже. Наконец она сообщила, что такси приехало. Макс, оставаясь на связи, почти сразу вышел встречать такси к подъезду: в квартире ему не сиделось. А бабушка заварила травяной чай и поставила на стол вишнёвое варенье.
Арсен доставил Машку в пункт назначения предельно быстро. Макс хотел расплатиться с ним, но таксист только отмахнулся и умчался по своим делам.
Машка стояла перед ним – с размазанным макияжем, с текущими ручьём слезами, такая несчастная и взъерошенная и такая прекрасная. Макс обнял её и повёл к бабушке.
- Бабуль, это – моя Машка. Машка, это моя бабуля! – представил Макс. Ему почему-то и в голову не пришло назвать бабушку по имени-отчеству: она ведь была для него бабулей и только бабулей. И он совершенно не стеснялся перед другими своего отношения к ней. Тем более что Машка была не другой, а такой же близкой, как и бабуля. Ну, или почти такой.
- Кира, - представилась бабушка. – Никакого отчества! Бабулей, думаю, в первое время меня будет называть неловко. А там время покажет. Чаю за знакомство! С вишнёвым вареньем!
- Обожаю вишнёвое варенье! – Машка слабо улыбнулась. – Только можно мне сначала умыться?
- Я покажу, где ванная! – с энтузиазмом воскликнул Макс. – А потом мы ждём тебя на кухне.
Макс оставил Машку в ванной, а сам вернулся к бабушке. Бабушка вопросительно взглянула на него; он только плечами пожал. Машка умылась, причесалась и более-менее успокоилась. Только-только Макс собрался накинуться на неё с расспросами, как бабушка предостерегающе тронула его за руку и поставила перед Машкой чашку со своим фирменным чаем, который она создавала из определённых сортов чёрного чая с добавлением каких-то удивительных пахучих травок. Точно, надо дать Машке выпить чудодейственного напитка, освоиться, и тогда она, несомненно, почувствует, что здесь её не обидят, а защитят и помогут. Машка пила чай и наслаждалась вишнёвым вареньем. Макс ёрзал на табуретке от нетерпения, а бабушка поглаживала его по руке. Но Макс всё равно не выдержал и сказал:
- Машунь, ты уж прости, но я бабуле всё рассказал…
Машка поперхнулась чаем; бабушка легонько похлопала её по спине.
- Всё хорошо, милая, - улыбнулась бабушка. – Ты попала как раз туда, куда нужно. Сюда за тобой никто не явится, – и добавила: - Никто и ничто!
- Рассказывать можно и нужно всё, - уточнил Макс. – Бабуле – как мне! И даже больше.
- Хорошо! – Машка удивительно быстро умела собираться с духом. – С чего мне начать?
- С того, что ты увязалась за Борюсиком, - подсказал Макс.
Машка слегка покраснела, но идти со своей бедой ей всё равно было некуда, и она начала:
- Магдалина сказала, что уже пришло время. Дальше тянуть некуда, и я должна пойти с Борюсиком, чтобы… В общем, чтобы всё произошло. Чтоб я с ним…
- Понятно! – Макс пришёл к Машке на выручку, чтоб не смотреть, как она мучится описанием неприятных подробностей. – Ты пошла за ним. Дальше!
- Я пошла, потому что Магдалина сказала: настало время! Дальше откладывать невозможно. Иначе она займётся мамой. Я не могла не пойти!
Бедной Машке так хотелось оправдаться, прежде всего – перед самой собой. И у неё пока ничего не получалось.
- Я оделась так, как хотела Магдалина, и пошла.
- Как отреагировал Борюсик? – спросил Макс, чтоб сбить Машку с курса самокопания.
- Борюсик собрался со своей компанией за город: у его родителей там дом. Парни, девушки, выпивка. Кажется, я там была вроде как и не к месту. Но они всё-таки взяли меня с собой. Загрузились в машину, сели, поехали. Тесно, жарко и неприятно. Доехали, выгрузились. На Борюсике его подружки гроздью висят. Сам он уже успел где-то основательно подогреться. Мне показалось, что он даже в лица окружающих не вглядывался, ему всё равно, кто вокруг него крутится. Он же один не бывает… Уже в доме – музыка, выпивка и веселье…
- Тебе было весело? – нейтральным тоном вставил Макс.
Машка так же нейтрально ответила:
- Тебе известно, что меня может развеселить. Это не мой способ проведения свободного времени, - было заметно, что её обидел такой вопрос.
- Прости, - буркнул Макс.
Машка кивнула и продолжила:
- Я сидела в уголке и не знала, что мне делать. Магдалина смотрела на меня в окно и молчала. Никакого штормового предупреждения не требовалось, чтоб понять, что мне несдобровать. А Борюсик сидел на диване с двумя девчонками и целовал их по очереди. Двое его друзей курили на террасе… Полное соответствие! Три на три! Только не знаю, кого к кому распределять. Тут Борюсик заметил, что в комнате присутствую я, шлепком отправил девочек с дивана и поманил меня к себе. Он даже не приподнялся – просто махнул рукой, как он обычно машет официантам в кафе. Его подружки вышли к парням на перекур. Я приблизилась, он дёрнул меня за руку, усадил рядом и… начал лезть ко мне…
- Я убью его! – сквозь зубы процедил Макс.
- Зачем его убивать? – тихо спросила Машка, глядя в чашку, как будто увидела в ней на дне нечто завораживающее. – Он – вот такой… Превыше всех. Ему всё равно, кто с ним рядом, и совсем без разницы, с кем… ну, это… Все об этом знают. И я знала. Знала – и пошла. Зачем его винить?
- Почему ты его защищаешь?! – вскипел Макс.
- Потому что он тоже имеет право на свой собственный взгляд на стиль жизни, на поведение, на способ существования. И не его вина, что твои взгляды не совпадают с его взглядами. Он приспособился к жизни вот так; ты – иначе. Прими это как факт и живи по своей личной системе ценностей, - за Машку ответила бабушка. – А его не суди.
- Я тоже так считаю! – с жаром поддержала Машка.
- Хорошо, допустим. Вот он такой – наш Борюсик, царь и бог местного разлива в одном флаконе. А теперь расскажи, каково чувствовать себя даже не игрушкой, а вещью перед царём и богом?! – не унимался Макс.
- Максимилиан, - официальным тоном прервала его излияния бабушка. – Ты собирался помочь человеку, попавшему в беду. Но в обмен на твою добровольную помощь этот человек не обязан выслушивать нудные нотации и поучения. Воспитательные моменты, будь добр, отложи куда-нибудь подальше, а лучше – в сторону и насовсем. Приложи свои усилия к оказанию помощи.
- Я всё-таки тебе отвечу, Макс, - сказала Машка. – Так себя чувствовать – ужасно и отвратительно. Борюсик был пьян; от него несло перегаром. Он полез ко мне целоваться слюнявыми губами… - Машку передёрнуло от воспоминания. – Я посмотрела ему в глаза. Мне показалось, что он даже не понимает, что я – не одна из его девчонок, с которыми он только что обжимался. Пустые бессмысленные мутные глаза… Я смотрела на него и отстранённо думала, как это себя уговорить на такой подвиг. Всё происходило как-то вдали, как будто не со мной, а я наблюдала со стороны. Только Борюсик был совсем не вдали. И, в конце концов, уже было пора на что-то решаться. И тогда я оглянулась на окно. Магдалина ушла! Я чувствую, когда она приходит и уходит. Так вот, я почувствовала, что сейчас её нигде нет. Некому смотреть, не для кого это всё делать! Я даже не могу передать облегчение, которое испытала в тот момент! Сразу встала и пошла.
- Борюсик отпустил тебя?
- Он хотел задержать – за руку схватил, дёрнул…
- Он причинил тебе боль?!
- Успокойся, всё нормально. По пьяни силы не рассчитал, пальцы сжал чуть сильнее, чем надо. Синяки, наверно, будут, но это ничего! Не очень-то он и старался меня удержать – так, по инерции, наверно. Он даже с дивана не поднялся. Зато дружки его с подружками стеной встали: я вроде как не должна расстраивать своим уходом хозяина. Я вырвалась и побежала, потом позвонила тебе.
- Это самый умный поступок, который ты совершила за сегодня. А что Магдалина?
- Магдалину я больше не видела. Ничего серьёзного не произошло, я только немного испугалась, и мне было противно. Но если бы она не ушла, мне всё равно пришлось бы… - Машка замолчала.
- Пришлось бы делать всё, что бы ни взбрело в голову пьяному Борюсику? А возможно, не только ему, но и его дружкам?! – Макс вскочил и начал расхаживать по кухне.
Машка промолчала.
- Я его убью! – повторил Макс.
Ответила бабушка:
- Хороший выход, внук. Он решает проблему.
Макс от удивления споткнулся на ровном месте и плюхнулся обратно на табуретку:
- В каком смысле?
- В прямом, - твёрдо ответила бабушка. – Давай я тебе объясню. Магдалина заставляет Машу сделать то, что противоречит Машиным убеждениям, потому что у неё есть объект обожания. Если устранить предмет обожания, Магдалине нечего и некого будет желать.
- Устранить? – переспросила Машка.
- Как – устранить? – Макс расширил глаза, хотя сам совсем недавно думал на эту тему.
- Физически, - сказала бабушка. – Сказал, что убьёшь, - убей! Вот только что он был – молодой, здоровый, красивый, живой! А через миг – если он умрёт сразу – перед тобой его тело, в котором больше нет жизни и не будет больше никогда. И ничего не изменить, не исправить, вспять не повернуть. Ты остался, а его уже нет. У него не будет любимой девушки, потом жены, потом детей. И у той, которая должна была стать его женой, тоже не будет детей. Возможно, она навсегда останется одна.
- А если он подлец? – тихо спросил Макс. – Эгоистичный, спесивый выродок с манией величия?
- Разве это повод лишать его жизни? Сейчас он молод, полон надежд на будущее и испорчен вседозволенностью. Но судьба – хитрая штука. Иногда она меняет жизнь в совершенно непредсказуемом направлении. Он может повзрослеть, взяться за ум, переосмыслить своё поведение, изменить жизненные приоритеты и стать совершенно другим человеком. Конечно, может и не стать, но соотношение шансов – один к одному. Кем и каким бы он ни был – не тебе решать, как и сколько ему жить. Да и вообще – подумай хорошенько и откровенно ответь: ты сможешь совершить преднамеренное убийство?
Макс подумал хорошенько и вынужден был признать, что он на это не способен. Если бы возникла ситуация, в которой нужно защищаться или кого-нибудь защищать – разве что тогда… Он бросил взгляд на Машку. Машка во все глаза смотрела на бабулю. Наверно, ей со стороны бабушкины выводы кажутся, по меньшей мере, странными.