Из сборника «Страна, которую мы забыли»
Глава 9. Жигули мои вы, «жигули»
9.1. Не роскошь, а средство передвижения
На выставке «Художники ВДНХ» я впервые увидел картину Пластова «Вести из Кореи». На ней крестьянки, сидя на земле, смотрят на почтальоншу, а та читает им газету. Из лежащей рядом сумки выглядывает «Правда», где можно разглядеть текст о наглой агрессии американских империалистов (цитирую по памяти, то есть не по букве, а по духу). На стенде рядом с картиной пояснялось, что, как считал сам художник, ему лучше других удается изображать крестьян. Ввиду недостаточного знания предмета не рискну оспаривать это утверждение. Тем более что картина производит должное впечатление.
Я, например, сразу догадался, «что хотел сказать автор». Кто-нибудь другой мог бы обратить внимание на такие малозначимые детали, как часы на руке одной из женщин, или обручальное кольцо у другой. Мне же, благодаря глубокому знанию жизни, еще издали (как и полагается в картинной галерее) удалось разглядеть главное - велосипед. Он высовывается сбоку, вроде бы ненавязчиво, совершенно естественно. И потому выглядит еще более весомо.
О своем первом «подвиге» я помню смутно. В основном по рассказам родителей, которые ни в коей мере не могут быть объективными. Если Белла Ахмадулина призывает «Да будем мы к своим друзьям пристрастны!», то родителей по отношению к их детям об этом просить явно излишне.
Мне еще не было и пяти лет, когда в Уральске, дождавшись ухода Мариши, я вытащил своего трехколесного коня через калитку ворот нашего двора и прикатил в редакцию «Приуральской правды», где работали родители. Наверное, это было не очень далеко. Но когда маме сказали, что к ней приехал сын, она долго не могла понять, о чем идет речь. Непонимание быстро сменилось испугом. Со временем испуг перешел в восхищение. Происшествие неоднократно пересказывалось всем друзьям и знакомым, обрастая эмоциональными подробностями.
После столь удачного, удивившего всех взрослых начала, было естественно предположить, что на достигнутом я не остановлюсь. И действительно, помню, как некоторое время спустя решил повторить визит. На этот раз пришлось проявить больше усилий, чтобы обмануть бдительность Мариши. Но стоило мне выбраться за ворота - велосипед сломался. Пришлось вернуться восвояси, едва начав путешествие.
Сегодня, обладая собственным родительским опытом, я склонен предполагать, что поломка велосипеда была далеко не случайна. То есть к усталости металла никакого отношения не имела. В любом случае, это последнее, что мне запомнилось об Уральске.
В Москве мы еще жили по углам и знакомым, но велосипед у меня уже был. Об этом свидетельствуют фотографии, сделанные на Цветном бульваре и Самотеке. В первом случае мы снимали угол в комнате у Юзефы Антоновны, во втором - у Татьяны Ивановны. Где при этом находили место для довольно громоздкой собственности, ума не приложу. Имена мне врезались в память благодаря разговорам взрослых. Сам же я хорошо помню, как на Цветном бульваре учился ездить на первом в своей жизни двухколесном велосипеде. На фотографии, сделанной во дворе дома на Самотеке, я уже выгляжу профессионалом. Думаю, это был подарок от бабушки из денег, которые она получила в качестве компенсации за конфискованное в 38-м году имущество. Цены велосипеда я тогда не знал, но после денежной реформы 1961 года такие продавались в Детском мире за 10 рублей.
Вскоре вместе с нами велосипед перебрался на улицу Строителей. В коммунальной квартире он занял место в коридоре напротив двери нашей комнаты. Во дворе я был единственным обладателем такого чуда, так что в соответствии с этическими нормами того времени катались по очереди все ребята. Может быть, по этой причине велосипед довольно быстро сломался. Примитивность конструкции предполагала, что он должен служить вечно. И так бы оно и случилось. Если бы не заводской брак: в месте сварки рама обломилась. При переезде на Малую Колхозную сломанный велосипед с собой не взяли. Я слышал, что один из соседей, работавший на заводе, его потом все-таки починил. Кстати, профессия сварщика остается в почете по сей день.
Мечта о велосипеде вновь стала главной в моей жизни. В один прекрасный день, придя из школы, я обнаружил в коридоре нашей очередной коммуналки закрепленный высоко под потолком новенький «Орленок». Отец, привязавший его там, чтобы максимально насладиться моей радостью от подарка, был немного разочарован. Я справился с задачей гораздо быстрее, чем он рассчитывал. Сам он перед моим приходом возился гораздо дольше.
Велосипед, как и многое другое, был куплен на вырост. По возрасту мне бы полагался «Школьник». Две марки отличались друг от друга только размером. Конструкция была одинаковой, поэтому и разница в цене была невелика. Стоил «Орленок» уже почти по-взрослому - 35 рублей! Настоящий дорожный велосипед «Украина» обошелся бы в 50. А недостижимая мечта, спортивный «Спутник» на узких шинах и с переключением скоростей государство оценило в 90 рублей. Много это или мало можно судить по соотношению лошадных и безлошадных детей. В нашем дворе и ближайших окрестностях я по-прежнему оставался единственным обладателем заветного транспортного средства. Соответственно, ездили на нем все соседские ребята по очереди. Последний из них заносил велосипед к нам на второй этаж, когда я уже давно был дома.
Благодаря мудрому шагу родителей «Орленок» надолго решил велосипедный вопрос. В отличие от квартирного, который сопровождает нас всю жизнь. После переезда в «комсомольскую деревню» в Останкине велосипеду определили место на балконе, и он продолжал служить верой и правдой, пока я окончательно из него не вырос. Несмотря на свой солидный возраст, он все еще оставался предметом завистливых взглядов. На семейном совете решили подарить его Сашке Манохину, сыну нашего соседа, будущего членкора академии наук.
Мы все жили на пятом этаже «хрущевки» без лифта, квартирки были хоть и отдельные, но тесненькие, поэтому подарок соседи оставляли на лестничной клетке. О таких ухищрениях, как велосипедный замок, никто тогда слыхом не слыхивал. В общем, очень скоро велосипед украли. Единственным, кто по-настоящему расстроился, был мой отец. Он сетовал, что мы ошиблись, подарив велосипед Сашке. «Надо было отдать Алеше», - запоздало сокрушался он. Это был сын наших соседей, квартира которых была расположена на четвертом этаже прямо под нашей. Отец считал, что менее избалованный Лешка наверняка оценил бы подарок по достоинству и относился бы к нему более бережно. Но проверить это было уже не дано.
Впрочем, судите сами. Алексей Юрьевич, солидный отец семейства, дед двух внучек-близнецов, которому я дал прочитать свой опус, грустно заметил: «Да, мне родители велосипед так и не купили, каждый раз аргументируя непокупку весьма расплывчато».
Москва, январь 2016