На фото: моя любимая бабушка Нина Ивановна с внучкой Вероникой. Внизу Тяпа и Ирма.
Это был взрослый пёс. Хитрый и умный. Собачий Эйнштейн! Никогда ни до, ни после я не встречался с таким проявлением почти человеческого ума.
Тяпу, большого белого пуделя, привезла к нам в Воронеж мама из Киева, где работала в труппе театра Советской Армии.
Он прибился к ней на железнодорожном вокзале, когда театр возвращался с гастролей. Позже, размышляя, почему он выбрал именно маму, я понял, что собаки шестым чувством понимают, кто из людей заслуживает доверия, а кто нет.
Сразу поняв, что ухоженный, чистый пёс в красивом ошейнике отбился от хозяина и потерялся, мама не раз просила объявить по радио о собаке, не отходившей от неё ни на шаг, но безрезультатно. Тогда она сказала подруге, актрисе того же театра, что отведёт собаку в милицию. Может быть, они найдут пропавшего хозяина. И вот тут впервые ей показалось, что пёс понимает человеческую речь. Услышав про милицию, он жалобно посмотрел на маму, встал на задние лапы и запрыгал вокруг неё, как бы умоляя взять с собой. При этом жалобно повизгивал.
Именно так и появился в нашей семье ещё один член. Не имея возможности содержать собаку, мама привезла Тяпу к нам с бабушкой и дедом.
Почему его назвали Тяпой? Потому, что мама ещё в Киеве пытаясь определить, как его зовут, подбирала различные собачьи клички и произносила их собаке. Исчерпав фантазию, она спросила:
- Как же тебя называть, Тяпкин-Ляпкин? - Пёс вдруг вскочил и залаял.
Случайно ли мама вспомнила героя «Ревизора» Гоголя, бравшего взятки борзыми щенками, не знаю, но с тех пор найдёныш стал Тяпкиным или просто Тяпой! Вскоре обнаружилось, что Тяпа умел делать сальто, петь под баян и многое другое. Мама решила, что его потеряли киевские цирковые и дала сообщение в газете, потом расклеила объявления около цирка, однако никто не откликнулся.
Жили мы с дедушкой, бабушкой и двумя собаками в
собственном доме с садом на окраине города у самого леса.
Дворняжка Гримка и восточноевропейская овчарка Ирма недружелюбно встретили Тяпу. Больше всех недоволен был Грим. Особенно когда узнал, что Тяпа поселился в доме, а не на улице в конуре. Он скалил зубы при появлении Тяпки и вообще всем видом показывал, что тот –незваный гость и к тому же нахал. Ирма же сделала вид, что белый завитой кобель, да ещё и без хвоста её не интересует и не имеет к ней ни малейшего отношения.
Глупостями Ирма не занималась: ей хватало того, что она охраняла дом, бегая по проволоке от сеней до ворот.
Очень скоро выяснилось, что Тяпе было глубоко наплевать, как к нему относятся собратья. Он гордо ходил где хотелось с независимым видом, не обращая ни малейшего внимания на Гримку. Когда однажды тот захотел проучить зазнайку и укусить за лапу, Тяпа грозно оскалил зубы, шерсть на загривке встала дыбом, и одним движением плеча отбросил Гримку. Больше тот никогда не повторял желания проучить соперника.
А Тяпка вскоре стал любимцем бабушки и ходил за ней хвостом. Часто спал у неё в ногах на кровати. У меня сложилось впечатление, что он понимал человеческую речь. Например, бабушка говорит ему:
- Тяпа, что ты развалился? Ноги мне придавил! - Тяпа виновато перекатывался к стенке.
Удивляло не то, что Тяпа выполнял любые команды – это для него было элементарным, а то, что он именно понимал, о чём шла речь:
- Тяпа, как тебе не стыдно? - пеняла бабушка. - Я тебя просила принести старые тапки на резиновой подошве, в огород собралась, а ты притащил новые, войлочные!
Он виновато крутил обрубком хвоста и приносил другие тапки. Стоило ему один раз объяснить, что от него требовалось, он всё выполнял с большой охотой и всегда творчески. То есть вносил своё видение в работу и импровизировал напропалую! Но не даром. Обязательно требовал за работу конфеты, печенье, причём имел особые предпочтения: любил «Раковые шейки», помадку, пастилу и просто обожал любимые бабушкины конфеты «Коровка».
Часто бабушка развлекала гостей показом Тяпкиных талантов:
- Тяпа, покажи гостям, как наш сосед, пьяный кузнец Василий домой возвращается.
Тяпа, покачиваясь, идёт по флангу перед гостями, вдруг передние лапы подкашиваются, и он мордой утыкается в пол. Потом делает вид, что не может подняться. Или бабушка просит:
- Тяпа, покажи, как дамы в Сочи на пляже загорают!
И Тяпа ложится на спину, насколько возможно раздвигает лапы и перекатывается с бока на бок. Бабушка дополняет задание:
- Дамочек мухи кусают! И Тяпка под восторженный гул гостей начинает отчаянно чесаться задними лапами, забавно изгибаясь всем туловищем. Он растолстел от сладкого и уже не мог вертеть сальто, которое раньше исполнял несколько раз подряд.
Зато у него, а главное у бабушки, был коронный номер. Когда к бабушке приходил нежеланный гость, она минут через десять давала условный знак Тяпе, и он подходил к гостю или гостье, становился на задние лапы, а передними скрёб по платью или брюкам. Гость удивлённо спрашивал у бабушки, что это он делает? Она с ложным смущением говорила:
- Понимаете, это время нашей прогулки, и он просит вас уйти.
Как правило, гость вскакивал и уходил к полному удовольствию бабушки!
Но у него имелись и недостатки. За конфеты или кусок торта мог, как говорится, Родину продать!
Меня не любил. У него была жуткая привычка грызть корешки книг, за которую я его ругал. Мог и стукнуть чем попало. Сначала пёс грыз книги, оставленные на столе, диване или кресле, а позже стал вынимать их из книжных шкафов. Делал это мастерски: открывал дверь шкафа, поддевая лапой, а потом либо зубами, либо лапой вытаскивал книгу. Ему, видимо, нравился не только сам процесс, а наверное, и вкус клея, которым проклеивали корешки книг. Изгрыз, подлец, сотню томов!
Кроме этого, облюбовал место на широком подоконнике рядом с моим письменным столом. Усевшись, наблюдал за улицей. Увидев прохожих, тем более собак или, не дай бог, кошек, повизгивал, крутился, а иногда и лаял, мешая работать. Я его сгонял с подоконника, хлопая линейкой по толстому заду! Тяпа огрызался, рычал и снова лез на подоконник.
Меня после окончания института по распределению направили в Ростов, пришлось проститься и с отчим домом, и с дорогими стариками, и с собаками.
Через год бабушка сообщила, что Тяпа заболел диабетом от обжорства (сказалась неумеренная страсть к сладостям) и скончался к большому её горю.