Прожить жизнь вовсе не означает тут же лечь и умереть.
Даже, если…
Вам приходилось заниматься не тем, чем хотелось. Если на вашем пути пустой суеты и печали было больше, чем радости. Если вы устали и мечтаете о покое.
Не сомневайтесь.
Он обязательно наступит.
Как правило, он приходит вслед за осознанием того, что жизнь прошла, что всё было напрасно и ничего, о чём мечталось, не сбылось. Что всё прожитое – обман и бессмысленное томленье духа, а впереди абсолютная пустота и ненужная, бесполезная вечность.
Что, скорее всего, так и есть. Поэтому отнеситесь к нему, как к награде за ваш неизбежный проигрыш и за вашу напрасную боль.
Используйте его, как заслуженный отдых, как пенсию, как предсмертное пособие, назначенное вам небесами.
Наполните его неспешным созерцанием и радостной тоской. Этот подаренный нам отрезок между жизнью и смертью.
От нас зависит, каким ему быть.
Можно, например, приходить на вокзал. Садиться на скамейку на безлюдном перроне и наслаждаться мыслями о том, что никуда не нужно ехать, бежать со свинцовыми чемоданами, спотыкаясь и боясь опоздать на поезд… Что вместо скрипучего купе с казёнными простынями меня ждёт уютная квартирка и мягкая тёплая постель. Что все те частые, некомфортные, утомительные командировки навсегда ушли в прошлое, прихватив с собой тех неприятных людей, которые меня туда посылали.
Мне нравится этот вокзал. Он какой-то домашний что ли. Почти всегда пустой. И непривычно тихий. Наверное, потому, что находится на самом конце ветки. Дальше железной дороги нет. Дальше порт и море. Хорошо слушать его тишину и чувствовать себя в тупике, на обочине, в стороне от большого и шумного мира… Хорошо смотреть на его провинциальный силуэт… На его адмиралтейский шпиль, крепко привинтивший к небу пятиконечную звёздочку.
Неплохо чувствую себя и на море. Особенно в межсезонье. Когда пляжи не завалены человеческими телами, а ветер пахнет не чебуреками и парфюмерией, а солью и самим собой. Могу часами дышать им, нюхать его влажный аромат.
И вокзал, и море, и небо очень хорошо видны из окна моей квартиры, которое словно картина неизвестного художника синтезирует и представляет их в единой композиции. Где здание вокзала теряет свою неподвижность, превращается в белый пароход и тихо колышется на волнах… Ему остаётся лишь дождаться вдохновенного поэтического слова и поднять парус на шпиле-мачте, чтобы беспечально отчалить от этой прилипчивой пристани и с попутным ветром, нетерпеливыми облаками и случайно подвернувшейся аллитерацией уплыть в беспричальную дальнюю даль...
Но паруса всё нет и нет. Его, по версии другого поэта, порвали. Поэтому в даль убегает пригородный поезд. Но не в дальнюю, а в ближнюю. В соседний, такой же маленький городок, который находится на полпути к городу большому.
Когда-то я часто ездил на нём. И каждый раз мне казалось, что плыву на пароходе, поскольку за вагонным окном почти всю дорогу угрожающе покачивалось море… Будто собираясь вылиться на берег и навсегда затопить слишком шумные рельсы и дурно пахнущие шпалы. При этом, оставив нетронутыми усыпляющие степные пейзажи в противоположных окнах.
Уже много лет я безвыездно обитаю в этом городке. Но почему-то образ поезда никак не желает покидать моё сознание. Более того, утратив (по отношению ко мне) свою практическую функцию извозчика, он всё настойчивее волнует меня теоретически…, как некий многозначный символ… В контексте моего нынешнего существования воспоминания о двух стихиях, то угрюмо, то весело смотревших на меня из противоположных вагонных окон, подталкивают меня к поиску новых смыслов…
Меняющих суть и предназначение того старенького (отлучённого по возрасту от вечно горячих центральных магистралей и многолюдных вокзалов) тепловоза, по нескольку раз на день натужно влачившего за собой парочку таких же дряхлых вагонов… В которых из пункта А в пункт Б перемещались усталые, полусонные люди.
Сейчас, когда из окна своей квартиры смотрю на этот, так называемый состав, медленно ползущий между водой и землёй, когда слышу этот заунывный, как песнь бурлаков, гудок, когда представляю сидящих у окон пассажиров…, мне хочется выбежать из дома, догнать, вскочить на подножку. И уехать.
Назад. Из своего спокойного отрезка между жизнью и смертью.