Телеграмма

               
                Посвящаю всем,  кто служил, кто служит, кто будет служить.
         

   - Деда, просыпайся, - Антон тарабанил ногой в спальню деда, - телеграмму принесли.

Сергей Павлович вспомнил, что они одни с внуком, быстро соскочил, набросил халат  и вышел в прихожую.
Миловидная почтальонша протянула  телеграмму. Расписался.

   - Бойкий у вас внук. Так смело открыл дверь, это небезопасно.

Дед с укоризной посмотрел на внука.

   - Я увидел, что почта, - оправдывался Антон, - вот и открыл. Хотел, чтобы ты поспал. А расписаться мне не дали.

Уж больно искренне огорчался внук. Дед ласково погладил его по кудряшкам.

   - Спасибо, милчеловек, - дед улыбнулся девушке, - посмотрим, какую весть принесли.

   - Добрую. Ждите гостей.

«Жена и дети должны приехать послезавтра», - чуть волнуясь,  Сергей Павлович развернул телеграмму.
…Встречай … Отпразднуем вместе … Полковник запаса, он же доктор наук, он же  твой друг Юрка».

« Какой же мощью обладает этот уже подзабытый бланк под названием телеграмма, - мелькнула мысль у Степана Павловича. - Это не посланное по электронной почте сообщение и даже не звонок. И уж тем более не эсэмэска… Что–то живое… посланец скупой радости с энергией воображения».

…Вот Юрка, тот дальний друг, телеграмма–то из Новосибирска,  свёртывает свои два метра в дугу, кокетливо заглядывает на почте  в окошко – «Девушка!». Большим спецом он был по части девушек. Его не волнует, что там возможно бабушка, он к другу юности собрался на юбилей. Прочь года…».

   - Деда, что ты прыгаешь, кто приезжает?

Юбиляр впал в эйфорию.

   - Ну, дружище, гульнём, - чуточку смутившись за не очень свойственный ему порыв  романтизма, Сергей Павлович подхватил внука, - скоро наши приезжают, а сегодня пойдём встречать моего армейского друга. Более тридцать лет не виделись.   Эх, как молоды мы были. Армейская дружба, Антошка, бывает раз и навсегда.

   - Дед, ты воевал? – глаза у мальчонки округлились.

   - Я – нет. После университета мы с Юрием младшими лейтенантами служили два года. Были очень даже не плохими командирами взводов.  Всё потом.  Мыться, бриться, одеваться.

Собрались быстро. Такси. Аэропорт.
Антон притих, он видел, как волнуется дед,  не отпускал его руку.

Волноваться пришлось долго. Рейс задерживался.
Сергей Павлович не заметил, как этот  семилетний человечек превратился в замечательного, вдумчивого собеседника.

   - Тяжелое, Антоша, было время 1979 год. Мы с Юрием  годом раньше проходили военные сборы. Там и присягу принимали.

   - Деда, ты не спеши. Я ведь не знаю, почему тяжелое и что такое присяга.

   - Прости, родной, дед прижал внука и поведал:

….В 1979 году нашим  правительством было принято решение ввести советские вооружённые силы на территорию Афганистана.- Помнишь, я тебе обо всём рассказывал на  острове Слёз.

Малыш кивнул.

   - У меня и марка есть – «20 годзе выведу савецких войск з Афганiстана».

   - Молодец,  слушай дальше:

…. После университета, получив звание младших лейтенантов,  мы начали трудиться каждый по своей специальности. Юрия оставили на кафедре психологии, а меня – философии.  Готовились к поступлению в аспирантуру.
 И вдруг повестка – явиться в военкомат для прохождения воинской службы.

Мы уже знали, что в  Афганистан  в числе одних из первых были отправлены военнослужащие из Витебского округа.
Многие тогда из нашего выпуска постарались увильнуть от призыва.
Мы вот с Юрой встретились в военкомате.
Нас родные  провожали, как на войну.

   - А тебе страшно было? – внук очень по-взрослому вслушивался в слова деда.

   - Страха как такового не было. Может только за маму, прабабушку твою. Она очень переживала, но держалась. Словом, остались мы служить в резервной части. Что и как Юрий  расскажет. Он мастер художественного слова.

Так и скоротали время два человека.
Один не совсем стар, другой совсем мал, но они в ожидании самолёта продержались на одной волне.

Как на долгожданную команду оба отреагировали мгновенно.
«Самолет из Новосибирска приземлился….».

Юрий один из первых появился и буквально схватил в охапку деда и внука.
Не удивительно.
Широкоплеч, высок; добавим – лучезарен.

   - Замучил вас, дорогие, ожиданием? – не выпуская,  - хороши.

И чуть позже, с доброй иронией:- «Антон, что ты деду позволил обезобразить талию. Портупею ему теперь не застегнуть».

   - Меня-то он гоняет, что врос в компьютер. А сам на диванчик с книжечкой. Но он сильный и главное умный. – Прижался к деду.

В милой перебранке добрались домой.

   - Мы с Антошкой сами хозяйничаем, наши днями вернутся. Располагайся, громила, где тебе удобнее. А что Танюшку не взял? Вот бы соловушку послушать.

   - Так это ты филон. Один сын. Один внук. Я служивый. Родина сказала: даёшь демографию! Под козырёк -  три сына, семь внуков. Соображаешь? У нас семейство. Танька из соловья переквалифицировалась в несушку. Теперь наши петухи горланят. 

Антону было хорошо среди этих весёлых дедов.
В уме подсчитывал: «Вроде им вместе сто сорок, нет сто двадцать». Даже вспотел от усердия.
Когда дед удалился на кухню, Антон шепнул гостю: - «Сейчас будет объедаловка. Тут моему деду равных нет».

И не обманул гостя Антон.
Быстрее быстрого на столе появилась  «скатерть самобранка».
Аппетитно слезились икринки на маленьких бутербродах,  улыбались куриные крылышки своей  румяной корочкой, что-то фаршированное гордо заявляло о себе.
И не счесть  салатниц с грибками, помидорами, капустой…

   - К столу! - с блюдом дымящейся картошки  Сергей Павлович в цветастом фартуке, как заправский официант, пригласил томящихся в ожидании.

Юрий улыбнулся и из пакета извлёк две бутылки с яркими этикетками.

   - Доукомплектуем этот пищевой полигон. Для нас - эксклюзив  «Родник Сибири»,
а юному собрату «Кедровое молоко».

Антон чувствовал, что его скоро отправят спать, спешил задать вопрос, на который так и не ответил дед.

   - Деда Юра, что такое присяга?

Юрий немножко удивился, но встал и  чётко произнёс - «Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды Вооруженных Сил, принимаю присягу и торжественно клянусь быть честным, храбрым, дисциплинированным…», -  сделал паузу, сел и добавил, - это, юный гражданин,
клятва верности. Понимаешь, присяга и честь связаны неразрывно. Был дан нам наказ предков: жизнь – Родине, честь - никому.

   - Знаешь, - в задумчивости, как бы вернувшись издалека, продолжил разговор Сергей Павлович, -  помню ночь перед нашей присягой. Волновались, в казарме не бузили, не травили анекдоты. Девчонки, родители приехали к нам на присягу. И мы, почти мальчишки, каждое слово пропускали через себя. Сложное время нынче, друг. Одна переоценка, казалось бы незыблемых ценностей наплывает на другую. И все разговоры о бардаке в армии пугают матерей и молодёжь.

Антон притих. Дед никогда не жаловался, а тут даже голос изменился.

   - Юрий, ты после развала СССР в своём училище новую присягу принимал? – теперь он допрашивал друга.

      - Знаешь, в училище из 150 офицеров-преподавателей только четверо приняли новую. Честно скажу, это в основном те, кто не головой, а другим местом карьеру делали. А так не очень давили. Начальник училища сам был из старых офицеров. В стужу даже надевал шапку старого образца. А курсанты разные. В народе ведь как говорят:  служат-то  кто ради куса, а кто ради Иисуса. В армии это особо остро чувствуешь.

Антошка к удивлению взрослых куда-то исчез.

   - Что-то мы с тобой не с той страницы праздновать начали, - Юрий разлил сибирский напиток не в рюмки, а в фужеры, - пацана напугали.

Выпили молча.
А Антошка выбегает с планшетом и улыбкой:  «Нашёл для вас!»  - и на полную громкость:
Служили два товарища, а-га.
Служили два товарища, а-га.
Служили два товарища, в однем и тем полке.
Служили два товарища, в однем и тем полке…

   - Слушайте, а я к себе, - прихватил бутылку с кедровом молоком, чмокнул деда и,  пожелав спокойной ночи, просто ускакал.

    - Сообразительный у тебя внук и с юмором.

   - Весь в деда, - рассмеялся Сергей Павлович, - а ты помнишь юмор наших армейских будней?  Я ротного часто вспоминаю. Он просто закипал, когда в руках видел книги.

   - Это он твоего Канта и Гегеля не любил.  Неопознанный объект, - смеётся Юрий, -  а моего Фрейда к себе забирал. Его захватывали мысли о  либидо и  вся сексуальная организация. Видать здорово прихватывало, – общий смех.

   - Слушай, Юр, а вообще-то давай помянем его добрым словом. Да, солдафон он был, но с характером и не трус. Говорят, в Чечне за каждого солдата боролся. И за спину отца генерала не спрятался.

   - Мы ему вообще должны быть благодарны, что он нас с тобой в последний год служить отправил в военную прокуратуру  следователями дознавателями. Благодаря чему я попал в Новосибирск, да и ты пол союза прошерстил в поисках беглецов.

   - Да, а как ты за училище-то зацепился?

Юрий был действительно рассказчиком асом.
Немножко ёрничая, немножко лукавя, поведал.

   - Был объявлен розыск на дезертира из моего бывшего взвода. Родом солдат был из Омска. Именно там был первый набор в военный институт на базе местного общевойскового училища. Покрутился в Омске. Родители в панике. Не ведают, не знают, что с сыном. Подсказали в местном военкомате, что теперь уже  Высшее командное училище расквартировано в Новосибирске, в Академгородке.

   - Начинаю тебе завидовать. Понимаю, тот горе-курсант не потянул, был отчислен и попал по призыву служить к нам. Да?  Видимо был тот ещё гусь, сломался и дал дёру из армии.

Юрий кивнул  и продолжил:

   - Так по цепочке поиска добрался до училища. Оно  тогда уже было одним из главных негражданских институтов страны. Получил из архива личное дело, характеристику на беглеца. Не выдержал, заглянул на кафедру психологии. Там пару фраз по характеристике доложил начальнику кафедры. – «Батенька, да вы наш коллега. Переводитесь служить сюда. У меня не хватает преподавателей. Я посодействую». Такой вот бал у Золушки получился, - смеётся.  Долго не думал. Рапорт. Назначение. А Новосибирск мне город не чужой. Ещё от отца слышал, что в этих краях  мои прапрадеды службу несли. Вот и стал потомственным военнослужащим, - хитренько усмехается. -  Все звания здесь и приобрёл и в придачу  красавицу жену. Знаю, наслышан и о твоих успехах.

   - Брось, скромны мои успехи. Главное, что каждый из нас нашёл свою нишу, и ноша поэтому нам  не трудна.

Наступал новый день, а разговор не прерывался…

    - Я так понимаю, - Юрий уже стал поклёвывать, перелёт всё-таки, - твой юбилей 25-го, а скоро  23 февраля. Святой наш день. Давай по последней.  За тех, кто на службе и кто достойно её завершил.

 Сергей Павлович поддержал друга и добавил:

    - И за них! -  кивнул в сторону комнаты внука, - пусть порох у нас будет сухим, а небо у всех мирным!

---