Глава 9. БОЙЦЫ НЕВИДИМОГО ФРОНТА
Вскоре на фабрике была создана подпольно-диверсионная группа под руководством В.И.Пучкова, в которую вошли не только работники фабрики, но и другие, проверенные патриоты Родины: Лобарь Антонина Денисовна – связная, у которой В.К.Пучков жил на квартире до призыва в армию; Юзиков Филипп Иванович – начальник прядильного цеха, Деркач Лидия Ивановна – связная, работала параллельно с А.Д.Лобарь; Немец Станислава Степановна, которая регулярно выносила с территории фабрики льняные початки, которые были крайне необходимы для работы Джутовой фабрики и пользовались большим спросом у крестьян; Сёстры Ефимовы Шура и Таня.
Шура работала контролёром на проходной фабрики, а Таня - в конторе. Чуть позже Шура связала подпольно-диверсионную группу фабрики с чехословацкими воинами.
Один из охранников, Павел Гайдучко, которому В.К.Пучков дал газету «Правда» в которой рассказывалось о советско-чехословацких отношениях, стал надёжным помощником подпольщиков, а позднее привлёк к работе в подпольной организации многих своих однополчан. Многие из них впоследствии влились в ряды партизан.
После войны Шура Ефимова вышла замуж и стала Гайдучко, а Тоня стала Пучковой. По рекомендации работницы отдела кадров Черепинской в подпольно-диверсионную группу вошла также Шапоренко Мария Николаевна. Она была из семьи моряков и до войны часто ездила по близлежащим сёлам, чтобы продать вещи, привезенные из-за границы. Жила она возле Привоза, рядом с её домом находился постоялый двор. Это значительно упрощало задачу общения с крестьянами.
Основной задачей подпольно-диверсионной группы было создавать помехи в работе производства и одновременно, используя сырьё Джутовой фабрики, добывать как можно больше продовольствия для военнопленных и для партизан и их семей, живущих в катакомбах. Наибольшим спросом у крестьян пользовались льняные нитки и приводные ремни, которые шли на подошвы к самодельной обуви. Чтобы обеспечить льняными початками Шапоренко, которую подпольщики между собой называли конспиративным именем «Люся» надо было добиться, чтоб цех хоть на какое-то время остановился.
Пока шёл ремонт Лида Деркач и Немец Станислава заходили в кладовую, где хранились льняные початки, закладывали по несколько початков от бедра к бедру в нижней части живота, помогая друг другу, приматывали их тонким тросом и прикрывали платьем. Остальные в это время наблюдали, чтобы в кладовую никто из посторонних не заглянул. Уложив початки и закрепив их тросиком, они по очереди корректировали друг другу фигуру. С этой целью Станислава заходила со спины Лиды, брала в руки кончик троса, упиралась ей коленом в спину и затягивала трос так, чтобы початки утонули в животе подруги, чтобы снаружи не было видно, что фигура изменилась. Потом Лида то же самое проделывала со Станиславой. Такие трюки были не безопасны для печени, но другого выхода не было. Как только корректура фигур заканчивалась, они выходили со склада, и их место занимала очередная пара.
Чтобы исключить бесконтрольный выход работников фабрики с её территории румыны ввели график выхода работников на обед по цехам. Румынам это позволяло более тщательно проверять работников, выходящих на обед, а подпольщикам это давало возможность выходить за территорию фабрики с каждым цехом по несколько раз в день. На контрольно-пропускном пункте стояли румынские солдаты или чехи. Рядом с ними по очереди дежурили Шура либо ещё кто-то из работниц Джутовой фабрики. В их обязанности входило ощупывать выходящих работниц. Конечно, они нащупывали спрятанные под платьями початки, но делали вид, что ничего нет.
Недостачу льняных початков на складе начальник цеха списывал на повышенное содержание костры. Забегая вперед, могу сказать, что эти упражнения в конечном итоге привели к механическому расширению жёлчных протоков, что стало у Лиды причиной инвалидности в возрасте 20 лет. Хищение льняных початков позволяло подпольщикам менять их у крестьян на продовольствие, которое, в свою очередь шло на помощь военнопленным и партизанам и их семьям в катакомбах.
В работе подпольно-диверсионной группы принимали участие не только джутовцы, но и другие жители Одессы. Правда, чаще всего они просили их ни в какие списки не включать и членами группы не считать. Так, например, Вера Ивановна Гуйвенко связала подпольно-диверсионную группу джутовой фабрики с партизанским отрядом им. И.В.Сталина. Так же поступила школьная подруга Лиды, Кравчик-Бельская Евгения Викторовна. Она активно помогала подпольщикам, но входить в какую-либо группу не желала. В отличие от действительных членов подпольно-диверсионной группы, их добровольные помощники ни в одну группу не входили и присяги подпольщика не принимали.
Кроме этой группы в состав подпольно-диверсионной группы Джутовой фабрики входила диверсионная группа, которая подчинялась непосредственно В.И.Пучкову. В неё входили Богдевич Георгий, Деркач Виктор и Степаниченко Лёня, сын хозяйки квартиры, которая приютила Василия Кирилловича. Позже к ним примкнули Черницкий Виктор, по кличке «Глухой» и Саша Крезе. Они были друзьями и, о них Макаревич тоже сочинял стихи:
Саша Крезе и «Глухой»
Вместе шли и в снег и в зной…
Они, как могли постоянно вредили производству: организовывали простои ткацких станков, вечером срезали нити, связывающие ткань с навоем, из которого нити идут в ткань, путали между собой сами нити, или срезали нити на сновальной машине. За эти проделки ребят отдувался начальник сновального цеха Яковенко Илларион.
Одним из первых операций диверсионной группы было ночью вывезти с джутовой фабрики приводные ремни ткацких станков. Колхозники, которые поддерживали связь с Шапоренко М.И., заказали ей добыть материал для подошв самодельной обуви. Для этого лучше всего подходили приводные ремни. Ребята остановили подготовительный и прядильный цеха. Они сняли пять приводных ремней.
Возле железнодорожного моста был цех утилизации. Он находился далеко за чертой фабрики. Местные жители могли свободно приходить туда, брать для отопления костру, которая подавалась туда из Джутовой фабрики с помощью мощных вентиляторов. В период оккупации вентиляция и циклоны не работали. Вывезти приводные ремни через ворота никакой возможности не было. Решили снять приводные ремни и спустить их в шахту вентиляции, трубы которой выходили в цех утилизации. Подпольщики уже не раз пользовались этим путём, когда нужно было переправить большую партию льняных ниток. При этом никаких проблем не возникало. Первый ремень прошёл без проблем. Остальные где-то застряли в шахте.
На другое утро, обнаружив пропажу приводных ремней, директор фабрики вызвал полицию. Были арестованы начальник цеха Филипп Юзиков, Фёдор Петренко и брат Лиды, Виктор. Пожилой рабочий Фёдор Петренко в диверсионную группу не входил и ничего не знал, а Филипп Юзиков и Виктор держались стойко и ничего полицаям не сказали. Василий Кириллович Пучков сумел убедить директора Джутовой фабрики, что арестованный начальник цеха и рабочие никакого отношения к краже ремней не имеют. Вскоре все арестованные по просьбе директора Воянэску были отпущены.
На второй день после ареста Филиппа и Виктора в дом, где жила Лида, нагрянула полиция. Полицейские перевернули всё вверх дном, но никаких улик не нашли. Причиной обыска стал нелепый случай. Лида нашла на улице кусок приводного ремня. Это, вероятно, был стык двух концов ремённой трансмиссии. Видимо когда-то его вырезали, когда ремень слишком провис. Чтобы не вызывать у полиции нездорового интереса, Лида хотела его куда-то спрятать с глаз долой. В это время мимо проходила жена директора Воянэску, бывшая одноклассница Лиды, Анна Высочина. Она рассказала мужу, а тот прислал полицию.
Этот визит полиции в дом Деркач Л.И. оказался не последним. Вскоре диверсионной группе удалось ночью изъять из прядильной машины дифференциал. Эта диверсия заставила остановиться всё производство ткани.
На другое утро полиция снова была в квартире Деркачей. К счастью и на сей раз она ничего не нашла.
Чернецкий Виктор и Саша Крезе были связаны с партизанами и через Лиду Деркач передавали сводки Совинформбюро и листовки на фабрику.
При эвакуации Джутовой фабрики почти всё сырьё было отправлено в город Фрунзе. На фабрике и так были частые перебои с сырьем, а подпольщики ещё больше снижали и без того скудные запасы сырья. Кроме льняных початков подпольщики выносили с фабрики тюки мешков и готовой ткани. Они выбирали подходящий момент, перебрасывали тюки через забор, а там их уже ждали другие члены подпольной организации.
Когда фабрика останавливалась, хозяева Джутовой фабрики отправляли своих работников на завод поршневых колец или на стекольную фабрику. Однажды группа работниц Джутовой фабрики была направлена на стекольную фабрику. Вере Гладышевой, Наде и Лиде досталась самая тяжелая работа – носить песок в цех на носилках. Девушки быстро устали. Руки отказывались держать ручки носилок. Они поставили носилки на пол. Вдруг, как из-под земли, перед девушками вырос папа Пуя, мадьярский священник, в обязанности которого входило наблюдать за качеством работ.
-Филоните? – подозрительно спросил он. Ему показалось, что на носилках лежит слишком мало песка.
- Может вы ещё по одной лопате песка носить будете? – завопил он.
С этими словами поп начал угощать девушек тумаками.
Девушки, не сговариваясь, решили наказать священника. Надя схватила его за длинные волосы, Лида начала колотить попа по спине, а Вера, своими острыми кулачками всё пыталась попасть священнику «под дых».
-Да не оббивай кулаки об эту жирную свинью! - закричала Надя и со всей силы ударила попа коленом в промежность.
Папа Пуя охнул и упал на колени. Девчата подхватили свои носилки и убежали прочь.
Увлеченные схваткой, они не заметили, что из окна лаборатории за ними наблюдают двое парней. Однажды, когда Лида Деркач и Лиза Высоцкая пошли в кино, к ним подошёл парень. Как выяснилось из разговора с незнакомцем, они давно следили за Лизой, которая работала в фотостудии Всеволода, расположенной на углу улиц Тираспольская и Советской Армии. Позже этот парень и его друг часто приходили в фотостудию. Много позже Лида узнала, что они были провокаторами и работали на сигуранцу. После войны их обоих судили в Одессе.
После инцидента с мадьярским священником В.К. Пучков помог Лиде перевестись работать в фотостудию Всеволода. Там она встретилась с Калитченко Григорием Ивановичем, который и познакомил её с партизаном Крезе Александром Павловичем.
Подпольно-диверсионная группа В.К.Пучкова, работала так здорово, что до самого конца оккупации Одессы румыны так и не смогли её раскрыть. Так, например, в одном цехе с Лидой работал племянник Петэка, Борис Ему очень нравилась тайная жизнь, которой жила фабрика, но его к активной работе не привлекали, и он так ничего и не узнал о существовании подпольно-диверсионной группы Пучкова.
Были и откровенные враги. Это технолог Шура Павлова, которая откровенно путалась с румынами. Она сама набралась от них венерических болезней и опозорила всех женщин. Из-за неё все женщины подвергались унизительным проверкам.
Вот как была оценена деятельность подпольно-диверсионной группы в период оккупации редакцией газеты «Сич»: Ко дню освобождения Одессы в катакомбах скопилось около 2 тысяч человек мирного населения, стариков, женщин и детей. При норме 300 граммов хлеба на человека его требовалось 6 тонн в день. Значительную лепту в доставку продовольствия людям подземелья внесли «джутовцы». В условиях оккупации делать это было очень сложно, но они всё-таки умудрялись сделать это.
Были и «прилипалы». К таким можно отнести Ольгу Тимофеевну Трутневскую. Она жила на улице Заводской (дача Дашкевича). Она была соседкой начальника штаба партизанского отряда им Сталина, Прокопенко Павла Николаевича. У них была даже общая веранда. Ольга Тимофеевна была хвастлива и труслива. Она хвасталась, что была в катакомбах, а когда в квартире Деркачей начались обыски, А.Д.Лобарь предложила Лиде передать через Трутневскую чемодан с патронами в катакомбы. Услышав об этом, Трутневская побледнела и начала лепетать:
-Что вы, что вы? У меня маленькие дети.
Однажды, это было в марте 1944 года, к отцу Лиды приехал её дядя, партизан, и обрусевший немец, Гаук Антон Антонович, который раньше был преподавателем той самой школы в Шепетовке, в которой когда-то учился Павел Корчагин. Он хорошо говорил по-немецки, поэтому, как только немцы вошли в Шепетовку, его призвали в немецкую армию.
Надев мундир немецкого офицера, Антон Антонович в душе остался советским патриотом, наладил связь с партизанами, и, как мог, вредил фашистам. Они прибыли на Дальние Мельницы на нескольких машинах. Среди них были грузовые машины и две легковых. Они привезли несколько машин хлеба, машину консервов и 10 человек украинцев. Продукты в тот же день были переправлены в катакомбы, а люди ещё 10 дней прятались в доме Лиды, а потом они были тоже отправлены в катакомбы в Кривой Балке.
С приходом в Одессу частей Советской Армии эти ребята были призваны в её ряды, и один из них, Н.А. Земцов, даже стал Героем Советского Союза. Вернувшись с Кривой балки, они оставили грузовик и легковую машину возле дома Лиды «разули» их, выкопали оружие, которое хранилось в погребе, и на двух грузовых машинах отправились в партизанский отряд имени И.В.Сталина. Партизаны были очень рады появлению в их рядах человека, который свободно говорил по-немецки. Они часто брали его с собой на операции. Он им здорово помогал при снятии немецких часовых, да и сам воевал хорошо. А легковые машины без колёс так и дождались освободителей Одессы. Правда позже жена Лидиного дяди Ефимчук, почему-то заслугу в укрывательстве этих парней и переправке их в катакомбы приписала себе. Она живёт на ул. Будённого, дом 7.
После диверсии, в результате которой бесследно исчез дифференциал, оккупанты поняли, что фабрику не восстановить и начали готовить её к эвакуации в Румынию и распродавать сырьё. В.И. Пучков через своих связных А.Д.Лобарь и Деркач Л.И. передал членам диверсионной группы приказ, чтобы ни одна ткацкая машина не вышла за пределы фабрики. Он где-то достал несколько банок краски разных цветов. Разбирая ту или иную машину, он заставлял своих помощников, чтобы все детали этой машины метились одной краской. На территории фабрики с давних пор хранились огромные кучи металлолома. Вот его-то грузчики и укладывали в ящики и грузили в вагоны вместо деталей машин, а самые ценные детали прятали в укромных местах на территории фабрики.
- Старайтесь детали с пометками одного цвета прятать поближе друг к другу, - рекомендовал он диверсантам. Прячьте их в цехах, люках канализации, в зарослях, да где угодно, только не забывайте где.
Эта задача упрощалась ещё тем, что к эвакуации ткацких машин не допускались пожилые люди. А молодёжь почти вся, так или иначе, была связана с подпольно-диверсионной группой.
Погруженные и опломбированные румынами вагоны простояли несколько дней на территории Джутовой фабрики. Для подпольщиков это было тяжким испытанием. Они боялись, что кто-то из большого начальства вздумает проверить содержимое вагонов, тогда вся подпольная организация окажется в гестапо. На счастье, вагоны с мусором вскоре были отправлены в Румынию. Это ещё раз доказывало насколько румыны доверяли В.К.Пучкову.
В последних числах марта 1944 года были ликвидированы пересыльные лагеря сначала в детской больнице, а потом и на территории консервного завода. Опасаясь арестов, руководство подпольно-диверсионной группы отправило «мыловаров» в катакомбы.