Красавчик и Любава
В конце недели, ко мне на работу заехал мой товарищ по армейский службе - Павел. Поговорили о разном, и вдруг он предложил мне поехать в субботу на конные соревнования в деревню Энколово. Зная мою любовь к лошадям, он достал для меня гостевой билет. Конечно же, я сразу согласился.
Начало мероприятий запланировано на 11.00 - к этому времени мы и приехали. Первый этап - выездка. Соревнование, в котором учитывается способность всадника и лошади вместе выполнять различные сложные действия в определенной последовательности. Второй этап конкур - преодоление препятствий. Первый этап меня не очень заинтересовал - прежде всего самой организацией соревнований. На соседней площадке я увидел юных всадников, которые тренировались со своими, тоже юными подопечными, лошадьми. Я извинился перед товарищем и пошёл к ним.
Многое у юношей не получалось и тренер по мегафону указывал им на ошибки. Но не то кони слишком были молоды и неуправляемы, не то юные наездники были недостаточно подготовлены. Что-то у них не ладилось, но мне здесь было интересно. Я выбрал две пары и стал наблюдать за ними. Вдруг моё внимание привлекла наездница, выезжающая из соседней конюшни. Точнее моё внимание привлёк её конь: он был необычной масти. Я находился рядом с воротами конюшни и очень хорошо рассмотрел коня. Это был жеребец-трёхлеток, корпус, хвост и грива у него были бело-розовые, а глаза — голубые.
Первой, на эту необычную лошадь, отреагировала моя память. Я уже точно знал, какой породы и какой масти эта лошадь, потому как в жизни уже встречался с такой. Масть - это волосяной окрас лошади, есть очень много различных оттенков, масть этой лошади называется "изабелловая".
Название масти «изабелловая» происходит от имени испанской королевы Изабеллы. Легенда повествует о данном ею обете три года не менять рубашку - то есть получается, что изабелловая лошадь имеет цвет её рубашки. Об этой масти лошади я знал всё, или почти всё, ещё в далёком - далёком детстве. И до сих пор помню, что та лошадь была изабелловой масти, туркменской породы Ахалтекинец. Трагическая история этой лошади, из моего далёкого детства, оставила заметный след в моей жизни. А было это так ...
Далёкий 1958 год. Я окончил хуторскую семилетку с отличным табелем (аттестаты в семилетней школе, в то время, не выдавались) и поехал покорять г. Грозный, точнее, поступать в нефтяной техникум. Адрес техникума мне дала наша учительница - Лариса Акимовна. Мальчишка, совсем неопытный, я толком и не знал, кого готовит этот техникум, но верил, что главное, как говорила моя бабушка, «выбиться в люди». Я так наивно и полагал, чтобы выбиться в люди, надо поступить именно в этот техникум. Но судьба готовила мне совсем иную участь. Сдав все вступительные экзамены, я не прошёл по конкурсу, на что мой старший брат сказал: «У тебя статус колхозный и навозный, потому и не поступил». Расстроенный, я вернулся в родной хутор. Надо было идти работать в колхоз или продолжить учёбу в школе, соседней станицы Аверьяновской, расположенной в трёх километрах от нас.
К тому времени, два старших брата уехали из дома: один, после армии, на Сахалин, второй ещё служил в Вооружённых Силах. Дома остались ни к чему не приспособленный и больной старший брат, сестрёнка восьми лет, мама и я. Бабушка Марфа, после моего возвращения, вздыхая, вытирая слёзы, сказала: "Дорогой внучок! У мамы надежда только на тебя, ты вырос, а значит в ответе за семью и должен помогать маме". Не смотря на свой юный возраст, я хорошо понимал меру ответственности за нашу семью. Мама трудилась в колхозе, работала на птицеферме. Уходила она на работу очень рано, а приходила совсем поздно. Домашнее хозяйство в основном лежало на детях.
Я написал заявление, и меня приняли в колхоз. Конечно лучше бы было найти работу на производстве, в городе Кизляре, но там нужен был паспорт, которого у меня не было. В СССР, паспорта, как известно, в сельской местности, стали выдавать только в 1974г. Мне шёл пятнадцатый год, а по сельским меркам это уже мужик. В то время, в стране не хватало мужских рук и большинство житейских проблем решали быстро повзрослевшие дети.
Чтобы поправить материальное положение семьи, я пошёл работать на кутан. Кутан - это что-то вроде конной фермы для выращивания и подготовки лошадей к полевым работам, а также кратковременного отдыха работающих лошадей. Я пошёл работать на кутан потому, что там оценивали труд в полтора трудодня (в колхозе труд оценивался условно в трудоднях и отражался в ведомостях учёта), а это считалось очень и очень хорошим заработком. Кутан располагался в семи километрах от родного хутора и в одном километре от левого берега реки Терек. На кутане я находился постоянно. Раз в месяц приезжала подмена на два дня, это и были мои дни отдыха.
С первого дня я полюбил лошадей и привязался к ним. Знал их имена, повадки, достоинства и недостатки. У лошадей характеры и отношения были такие же как и у людей. Присматриваясь к ним, я всегда сравнивал их с моими хуторянами и радовался, когда предугадывал действия лошадей в различных ситуациях. Тайком, чтобы никто не слышал, я обращался к лошадям так, будто я общаюсь с хуторянами. И дядя Федя и Пётр Иванович и Марья Филипповна и все другие лошади меня хорошо понимали. Некоторых я ставил в пример и хвалил, других журил, бывало и наказывал. Мне это составляло огромное удовольствие и проявляло интерес к работе. Мальчишка, что тут скажешь.
Основная моя задача, как младшего конюха: рано утром выгнать табун на хорошие травы, в обед подогнать на водопой, снова на пастбище, а вечером загнать лошадей в конюшню или в летний загон. Главное чтоб табун всегда был под присмотром. Кроме меня, на кутане был и старший конюх - Стрелков дядя Лёша - набожный старовер. С дядей Лёшей мы объезжали молодняк: учили их ходить под седлом и под хомутом, т. е. готовили к сельхоз работам. В табуне, на нашем кутане, было около ста лошадей. В общем, заняты мы были с утра до позднего вечера.
Однажды на кутан приехал Степан Иванович - бригадир животноводов нашего колхоза. Посмотрел наше хозяйство, одобрил работу, а на прощание сказал: «Леонид Ермолович, подошли завтра к обеду Вячеслава на центральную усадьбу колхоза. Нам привезут породистого коня для улучшения породы наших лошадей, Вячеслав и отгонит его на ваш кутан». Степан Иванович во время войны служил в кавалерии, очень любил лошадей, мечтал развести в колхозе не только рабочих лошадей, но и хороших беговых скакунов. Его бывший командир работал директором Ставропольского военного конезавода и частенько помогал нашему колхозу лошадьми, в основном отбракованными на конезаводе, но нам подходили любые.
Ровно в полдень я был уже на центральном колхозном дворе. Помимо меня, там собралось много народу. Кто - то пустил слух, что скоро привезут необычного коня. Толпа этим сообщением, как и я, была заинтригована.
Где - то около двух часов дня подъехал старенький ЗИС-5, в кузове которого из деревянных брусьев была оборудована высокая клетка, а в ней лошадь. Колхозники от удивления и восторга были просто ошарашены, когда увидела жеребца: корпус, хвост и грива у него были бело-розовые, а глаза пронзительно голубые. Эта необычная масть, мускулистый круп, поразили всех присутствующих, особенно - несвойственные лошадям голубые глаза. Степан Иванович, довольный реакцией селян, гордо добавил: «Эта туркменская порода лошадей называется Ахалтекинец, а такая масть, как у него, называется изабелловой». Так я впервые в жизни узнал новую масть лошадей с таким необычно-красивым названием. Тем временем мужики из старых ворот гаража соорудили сходни и по ним осторожно спустили необычную лошадь. Сельская учительница Софья Кузьминична с восторгом сказала: «Красавчик, сказочный красавчик». Этой фразы было достаточно, чтобы у прибывшего жеребца появилось новое имя. Степан Иванович пытался всех переубедить, говоря, что у лошади есть уже имя «Майор», но куда там, всем пришлось по душе имя "Красавчик".
Тем временем одноногий конюх, дед Авдей, пытался отвести коня на конюшню, чтобы покормить и дать ему отдохнуть, но конь упирался и не шёл. Опытный Степан Иванович протянул руку, на ладони которой лежал кусочек сахара, и медленно двинулся к воротам конюшни. И Красавчик пошёл.
Толпа болезненно ахнула: было мучительно больно смотреть на походку Красавчика. Левая, передняя нога у него не сгибалась ( в районе колена виден ярко красный длинный шрам). Чтобы перенести эту ногу вперёд, он переваливал тело на правый бок, переносил левую ногу вперёд, снова возвращал тело в вертикальное положение, потом правой ногой делал нормальный шаг и снова повторял инвалидное движение. Откуда нам было знать, что Красавчик почти три года воевал и списан был после тяжёлого ранения. Может быть за былые заслуги, а может, за необычный окрас, он остался жив. Думаю, и в колхоз он попал ради его же спасения.
«Что вы ахаете, раненый он в ноги, всё остальное работает и в полном порядке, будем выводить в колхозе новую красивую породу»,- обидчиво сказал Степан Иванович. Но народ и без него уже всё понял. Люди протягивали Красавчику кто сухарик, кто сахар, кто просто пытался погладить. « Авдей Силантьевич, веди Майора ... ладно, ладно Красавчика, пусть отдохнёт с дороги» - распорядился Степан Иванович. Вот так в моей судьбе появилась лошадь по имени Красавчик, но это лишь начало истории.
Вечером, я запряг Орлика в бидарку (двухколёсная, лёгкая тележка для одной лошади), привязал поводья Красавчика к спинке сиденья и поехал на кутан. Ехал очень медленно, с болью смотрел на качающиеся движения Красавчика, переживая за него. Красавчик быстро приспособился к скорости бидарки, шёл хоть и не спеша, но довольно ловко и уверенно. Часа через полтора мы прибыли на кутан. Я завёл Красавчика в летний загон, снял с него уздечку и отпустил. К нему подошли несколько лошадей, походили вокруг него кругами и отошли. Рядом с ним осталась только Косуха, здоровенная, костистая лошадь. У этой лошади над копытами и на коленях передних и задних ног, росли длинные пушистые волосы, которые придавали ей сходство с тяжеловозом. Косуха попыталась потереться о круп Красавчика, но он тихо, угрожающе заржал и отошёл от неё в сторону.
Странно, но Красавчик так и не нашёл общего языка с другими лошадьми, пасся всегда в стороне от табуна, в загоне лежал тоже отдельно от всех. Приезжая к нам, Степан Иванович успокаивал нас, а точнее себя, что со временем Красавчик адаптируется. Прошло больше месяца, а ситуация не менялась. У Красавчика не было ни друзей, ни любимой. Приезжая на кутан, бригадир в первую очередь, интересовался, как Красавчик, что нового, нашёл ли подругу и очень расстраивался из-за недоступного поведения Красавчика. Внимание Красавчику уделяла в основном Косуха, которую для отдыха, на один, два дня, пригоняли на кутан. Красавчик её отвергал, иногда даже очень жёстко, другие же кобылы были к нему равнодушны. «Будем искать Красавчику невесту!» - ободряюще сказал Степан Иванович и уехал.
Однажды он приехал на бидарке, запряжённой молодой кобылой по имени Любава. Привязав лошадь к ограждению, он начал проверять наше хозяйство. Вернувшись в нашем сопровождении, он вдруг обомлел: Красавчик, стоял рядом с бидаркой со стороны загона, голова его была перенесена над ограждающей жердиной на другую сторону и касалась головы кобылы, запряжённой в бидарку. Потрясение было всеобщим. Степан Иванович тут же распряг Любаву и отправил её к Красавчику.
Как только Любава оказалась в загоне, она прытко пробежала по кругу, игриво взбрыкивая, как бы призывая всех любоваться ею. Держа высоко голову, медленно обошла стороной лежащих и стоящих лошадей и подошла к Красавчику. Ткнулась мордой в его холку, потом перешла на другую сторону. Красавчик как - то по особому тихо и протяжно заржал и положил свою голову на круп Любавы. Степан Иванович возликовал, «Есть любовь, будут жеребята!- торжественным голосом сказал он. - Ну вы тут, смотрите у меня!» Как будто от нас что-то зависело. Он запряг Косуху в бидарку и радостно-счастливый уехал домой.
История кобылы Любавы, не столь давняя, была известна всем жителям нашего хуторка. Четыре года назад Филипп Качан, колхозный водитель, на автомобиле ГАЗ - 51, по неосторожности, сбил насмерть колхозную кобылу, при этом её полумесячный жеребёнок не пострадал и остался жив. Авдей Силантьевич, конюх колхоза, принёс жеребёнка домой. За ним стала ухаживать его сноха, учительница школы Любава Акимовна, которую в деревне очень любили и уважали. Почти год он рос в семье конюха. Жеребёнок, как собачонка, всегда и везде сопровождал Любаву Акимовну. Хуторяне полюбили и привыкли к покладистой и умной юной кобылке, а за глаза, чтобы не слышала учительница, стали называть её Любавой. Так и прикрепилось это имя к молодой, светло-серой, кобыле. Её то и выбрал в подруги Красавчик.
Дружба, скорее любовь Красавчика и Любавы была взаимной. Они всегда были вместе, всегда рядом. Если беспечная Любава терялась среди лошадей, Красавчик тут же, громким ржаньем напоминал ей о себе. Любава откликалась на его зов, мгновение и она уже была рядом с ним. Мне интересно было наблюдать, как Красавчик, нежно прикасался головой к голове Любавы и тихим, еле слышным, прерывистым ржанием, признавался своей пожруге в любви. Любава, выслушав любовные признания Красавчика, видимо от избытка чувств, стремглав, то рысью, то галопом делала несколько кругов вокруг Красавчика и вновь возвращалась к нему. Такие сцены я наблюдал ежедневно. Их любовь не устраивала только Косуху, она всячески пыталась отыграться на Любаве: то укусит её исподтишка, то лягнёт копытом. Красавчик оберегал Любаву: если видел, что Косуха приближается к Любаве, он становился между ними и грозно ржал.
В тот памятный для меня день, вечером, я погнал табун на водопой. Самый короткий путь к двум небольшим озёрам проходил через дамбу. Дамбу построили много лет назад для защиты левого берега Терека от высокой весенней воды. Дамба была добротная и довольно широкая, по ней спокойно могли разъехаться два большегрузных автомобиля. Верх дамбы хорошо укатан тракторами, и табун спокойно проходил по нему на водопой.
Я ехал верхом на Орлике вслед за табуном. Внезапно лошади отпрянули от края дамбы, и я, на мгновение, увидел Косуху, которая встав на дыбы, заржав звериным рыком, бросила своё огромное тело на Любаву. Любава ловко отпрянула в сторону и сразу же исчезла. Красавчик рванулся к Косухе, но вдруг развернулся и подошёл к краю дамбы. Я спрыгнул с Орлика, подбежал к тому месту, где толпились лошади, и увидел в реке плывущую Любаву. Видимо, уходя от разящего удара Косухи, Любава отпрянула в сторону и свалилась с дамбы в реку. В этом месте Терек делал крутой поворот. Его воды, ускоряя бег, бурлили и пенились кипящими водоворотами. Любаву несло вниз по течению, но было видно, что она держится на воде уверенно, голова её высоко возвышалась над водою.
Вдруг Красавчик шагнул к краю дамбы, как то неуклюже, боком, сполз по склону к самому урезу воды. Мгновение, и он уже плыл в сторону Любавы. Израненными ногами он пытался себе помочь, но было видно что это ему не совсем удаётся. Голова его то показывалась среди водоворотов, то вновь пропадала.
Любаву, течением, отнесло довольно далеко. Она достигла противоположного, более низкого берега, вышла из воды, отряхнулась и вдруг увидела плывущего, среди пенящейся воды, Красавчика. Берегом она бросилась в его сторону.
Был вечер. Солнце склонилось к самому горизонту. Прикрытое раздробленными, тёмными облаками, оно пробивалось на землю множеством красноватых, как прожекторы, лучей. Один из таких лучей вдруг выхватил из воды голову Красавчика. Он из последних сил рванулся в сторону бегущей по берегу Любавы. Его красивое, сильное тело, до самой груди, вырвалось из воды,в луче солнца оно было красно-серебристого цвета. В следующее мгновение Красавчик погрузился в холодные объятия грозного Терека и скрылся под водой. Красноватый луч уходящего солнца, словно отыскивая Красавчика, скользнул по бурлящему потоку реки и растаял в облаках.
Темнота,словно тень, всё ниже и ниже опускалась к пенящимся потокам Терека, поглощая их в своей необъятной массе. Любава, добежав до того места, где пропал Красавчик, бросилась в воду, но сразу же вышла и побежала берегом вниз по течению. Вскоре она скрылась за излучиной реки.
В каком - то физическом оцепенении, я смотрел на происходящее и не понимал, что происходит. Табун спустился с дамбы и расположился у первого озера. Косуха стояла внизу дамбы и смотрела в мою сторону. Опустошённый, не зная что предпринять, я спустился с дамбы, сел на камень и расплакался. Рыдания толчками вырывались из моей груди, но слёз не было. Вдруг у своего уха я ощутил чьё-то сопение и теплое прикосновение. Поднял голову, рядом стояла Косуха. В этот момент я по-настоящему почувствовал реальность произошедшего, а виновником всему было это животное, эта неуклюжая и вредная кобыла. Выхватив из-за пояса нагайку, я ударил её по морде. Она спокойно развернулась и пошла. Я шёл позади кобылы и хлестал её по костлявому огромному крупу. Теперь уже я плакал навзрыд, слёзы застилали моё лицо. Сквозь их туман я видел только идущую впереди Косуху. Она шла спокойно, только после каждого удара плётки, поворачивала голову то влево, то вправо. Силы мои иссякли, я упал в траву и, не переставая, продолжал рыдать. Через какое-то время придя в себя, я увидел Косуху, она не ушла, а стояла недалеко от меня, низко опустив голову. Собрав табун, я направился на кутан.
На другой день к нам приехал Степан Иванович, я рассказал ему, как всё было. Он молча выслушал и с какой - то тайною надеждой поинтересовался, точно ли я видел, что Красавчик утонул, а Любава вышла на берег. «Да, работнички!...» -добавил он и уехал.
До сих пор я благодарен этому человеку за то, что несмотря на большой урон, причинённый колхозу, наша семья не пострадала. Может быть мой юный возраст, или бедственное положение нашей семьи, сыграли свою роль, но правление колхоза не приняло против нас карательных мер. Хуторские всезнайки говорили, что Степан Иванович взял всю вину на себя.
В поисках Любавы он объехал все населённые пункты правобережья Терека в Бабаюртовском районе Дагестана, но тщетно. Ходили слухи, что где- то её видели с белым жеребёнком. Степан Иванович проверял эти слухи, но след Любавы бесследно затерялся….
Прошло много лет, но память цепко хранит эту историю. Вот и сегодня она напомнила мне ту давнюю трагедию, в которой я, хотя и непреднамеренно, но всё же был виновен.
«Алексеич, ты где пропал?» - донеслось вдруг до меня. Очнувшись от воспоминаний, я поднял голову. Рядом стоял Павел. В этот момент я ничего не смог ему ответить, промолчал, а он и не настаивал. Видно, по моему внешнему виду догадался, что со мной что - то происходит. Уже, возвращаясь домой, в машине, я рассказал ему эту историю.
Январь 2016г г.Всеволожск