Пишу в Беларуси, поэтому сначала о нас.
Окатоличивание и "белорусизация" мне так представляются: было местное частично православное (со времён князя Владимира), частично языческое население со своими языковыми особенностями, которое на протяжении нескольких веков окатоличивали С ВЕРХОВ, и это привело к тому, что местная интеллигенция не только записывала и издавала фольклор, но наблюдался и обратный процесс, разные издания на местной мове проникали в народ и в свою очередь формировали язык. Начиная с Библии Францыска Скарыны (начало XVI века).
Процесс этот всегда протекал меж двух огней: Польши и Москвы, при войнах между которыми местное население страдало и погибало вплоть до половины. Цитата из школьного учебника "Истории Беларуси":"Если в 1650-м году в Беларуси проживало 2,9 млн. человек, то в 1673-м - только 1,4 млн". Это про войну Алексея Михайловича с Речью Посполитой, закончившуюся Андрусовским перемирием. Сейчас автор, правда, от нёе отрекается, хотя и не объясняет, почему.
Учитывая, что в составе Великого княжества Литовского и Речи Посполитой города наделялись магдебургским правом (самоуправления), а в Российской Империи - нет, можно сказать, что разделение проходило не только по линии "знать и низы", но и по линии "город и деревня", православие действительно было "мужицкой (крестьянской) верой".
Соответственно, в составе РИ крестьянам (мужикам) относительно легче жилось, русские помещики по крайней мере одной веры с ними были, что не мешало, конечно, и им три шкуры с мужика драть.
А вот горожанам лучше в Речи Посполитой было, поэтому многие поддержали Наполеона, поскольку после раздела Польши немного времени прошло, и он возвращал городское самоуправление.
В истории Беларуси, если вот так её изучать, приняв за основу, что в границах нынешней Республики Беларусь изначально было автохтонное население, не имевшее своей государственности до 1992-го года, и то можно запутаться, не говоря уже про ангажированные источники двух враждебных сторон, Москвы и Польши.
Ясно одно: пока белорусы (и украинцы) будут пользоваться кириллицей - у них всегда будет больше общего с русскими, нежели с поляками, как бы не проникали полонизмы в их языки. Мы все учились понемногу, в частности, латынь и польский (по выбору как один из славянских языков) в университете я учила, белорусский в школе, коми в университете. Итого пять (шестой - английский, седьмой - церковнославянский) И для меня очевидны две линии влияния в белорусском: латыни через польский и католическое средневековое богослужение на нём и церковнославянского непосредственно через богослужение на нём и через русский язык.
В средневековье латинский объединял Европу и в то же время разъединял население на книжных мудрецов и некнижных простецов, а у нас уже в XIV веке равноапостольный Стефан Пермский создал оригинальную миссионерскую азбуку для пермян, которая, как и глаголица, начиналась с креста, но далее шли оригинальные значки для присущих местному говору фонем. К сожалению, она не прижилась, рукописи не сохранились, только отдельные надписи, в частности, подпись на иконе Святой Троицы, и когда уже в XIX веке интеллигенты из коми стали переводить Писание, то делали это заново на кириллице, при этом приходилось множество отвлечённых богословских и философских терминов оставлять как есть, славянских, а то и греческих. Выше головы не прыгнешь, если в языке нет таких понятий - нужно либо дерзновение и вдохновение свыше, как у славянских учителей, либо смирение перед более развитыми в философском и богословском отношении языками.
Вот это камень преткновения для любого национализма: смирение перед высшим или просто старшим. У славянских учителей было и то и другое, и богодухновенное дерзновение и богоданное смирение, и в результате мы имеем кириллицу, славянское богослужение и тысячелетнюю литературную традицию. Другие же славянские языки в зависимости от наличия государственности и других факторов не все получили местный извод славянского богослужения. Сербы с болгарами получили, белорусы с украинцами - нет.
Это промыслительно, и потуги местной интеллигенции развивать местный литературный язык без влияния богослужебного всегда будут упираться в этот фактор. Языка без неба не может быть. Следовательно, здесь, как и с русским, не обойтись без диглоссии (славянский для богослужения, местный говор для общения желающих), и если так это понимать - то нет и не может быть никакой трагедии и разделения.Если бы не вмешательство государства, насилия, принуждения, политики, одним словом.
Нам нужно и единство в главном (богослужении), и разнообразие в Богом данных особенностях (местных наречиях), но когда это не скрепляется любовью - всё идёт вразнос и начинаются злоупотребления как в сторону искусственного вознесения местных говоров на пьедестал (богослужения), так и совершенного их подавления государственной машиной (что рано или поздно даст реакцию, получит отпор, если, конечно, останутся живые носители, а то ведь можно язык вместе с ними полностью истребить).
Подобную историю я лучше представляю на коми материале (вникала для одной своей научной публикации), чем на белорусском. Стефановские переводы не сохранились, а новые в разной степени и пропорциях содержали греческие и славянские слова, в зависимости от талантов переводчика, то есть от его чувства благоговения, вкуса и меры. Вульгаризмы - это проблема, достаточно "украинское богослужение" вспомнить, "дивку непросватану"/Невесту неневестную.
И именно диглоссия, то есть функциональное распределение книжного славянского и бытового местного разговорного языка полностью решает проблему. А между ними формируется средний стиль, литературный язык. Вполне возможно появление и украинского литературного, и белорусского литературного языка и произведений на нём безо всякого противопоставления русскому литературному. На практике же фактор государства, то есть давления и принуждения, эту идиллию разрушает. Количество русизмов в том же современном коми газетно-публицистическом языке таково, что не проблема перевести при минимальном владении коми языком газетный текст на русский, приходилось по работе это делать.
В Беларуси же отказалась от преподавания в сельской школе, хотя поначалу приняла предложение, классы в сельских школах маленькие, в том было 5 человек, справилась бы. Но, оказалось, что на белорусском всё преподавание! А у меня никогда не было практики, бабушки ещё говорили на трасянке и суржике, а сейчас никто из окружения и на трасянке не говорит, а белорусский только в сми и существует. Вакансия потому и возникла, что не у одной меня проблемы с белорусским языком...
У меня один дядька был военный, во времена СССР прожил с семьёй больше 20 лет в Вильнюсе. Никто из семьи литовский не выучил. Не знаю, стали ли бы их больше любить, если бы выучили, может, за одну военную форму не любили бы и всё равно считали оккупантами. Но факт в том, что после развала Союза пришлось им оттуда бежать.
Проповедники Евангелия обращаются к людям на языке того народа, к которому пришли. Этому принципу следовали святители Стефан Пермский, Иннокентий Иркутский, Николай Японский, Макарий Московский на Алтае и прочие миссионеры. Ну а завоевателям это, конечно, ни к чему.
До Пушкина, то есть на протяжении более чем восьми веков, общим достоянием православных народов РИ был церковнославянский язык. При этом под влиянием католической Польши на территории современных Украины-Беларуси-Литвы ополячивались-окатоличивались не только знать, но и священство, все эти силлабические монахи, теснившиеся у благосклонного к ним трона Романовых (что и привело к расколу церкви и упразднению патриаршества).
Первая мина взорвалась. За XVIII век это явление было переварено русской культурой и вслед за Ломоносовым и Державиным явился Пушкин, Польшу разделили (но после победы над Наполеоном переучредили в составе РИ), унию упразднили. Но вот эта мина, польско-католический элемент в РИ, рванула не единожды не только в восстаниях 1830 и 1863 гг, но и в гражданскую, и в Отечественную войну, и финальный аккорд - сейчас.
Мне близка позиция Алексея Мозгового, но я вижу, в чём была его слабость. Он говорил о том, что народ заставляют воевать олигархи, стравливают, разделяя, но при этом предлагал построить Новороссию как вторую Беларусь, социальное государство, а этого мало, в Беларуси своя мина заложена.
Только единое государство православного народа - выход из тупика. С иерархией земного и небесного, когда общим связующим началом является язык церкви, а светские языки свободно распределятся в соответствии с реальными носителями. Естественно, большинство останется за русским и русскими, как и сейчас, да только в этот процесс вмешивается государство через школу. А в идеале родители должны СВОБОДНО выбрать, на каком языке учить СВОИХ детей.
Можно привести лошадь к водопою, нельзя заставить её пить. Кто не хочет учить церковнославянский - тот станет ренегатом в точном смысле этого слова - отступником от веры и культуры своих предков. И насилием этот процесс не остановить.
Это вопрос и дело христианского просвещения.