«Ах, вот ты, какая - новая «Метла»!» - думал я в строю на правом фланге. Причём здесь « Метла» спросите меня? Где? Когда? Зачем? Почему?
С удовольствием попробую объяснить. Однажды, ещё в былые годы, когда наша армия была сильной, могучей и пользовалась авторитетом во всём мире, один «задрипаный» полковник из Генерального штаба, (и что полковникам не жилось в этом Генеральном штабе?), взял, да и продал вероятному противнику: и Родину, и Мать родную, и точки расположения наших ракетных войск. Вот и пришлось место расположения точек менять.
А другой мудрый полковник из того же Генерального штаба, чтобы место не пустовало, взял, да и отправил из солнечного города Майкоп мотострелковую дивизию: с техникой, личным составом, и семьями военнослужащих к новому месту дислокации.
Туда, где Макар телят не пас - согласно старинной русской пословице.
В место тихое, достойное, где пока ещё не ступала нога человека, и удивляло взор нетронутостью и девственной чистотой.
Тайга непроходимая. Болота. «Двухмоторные» комары. Гнус. Мошка. Шикарная и единственная дорога шириной десять метров, а протяженностью сорок километров - бетонка, соединяющая военные городки между собой: Вот все прелести тамошнего проживания.
«Жемчужиной» этого места, была центральная площадка - «Десятка»: со штабом дивизии, почтовым отделением под номером сорок три, школой десятилеткой, детским садом и несколькими жилыми, четырёх этажными домами для семей военнослужащих и гарнизонным домом офицеров. Самая длинная улица Маяковского, начинающаяся и заканчивающаяся в Томске, но невероятным образом в составе нескольких домов за сотни километров от начала и конца.
Прошёл год, за ним другой, и всё изменилось - гарнизон покинули все дети. (Дети маршалов, и генералов, у кого дедушки, папы и мамы имели хоть какое-то отношение к Министерству обороны и Центральному Комитету партии или просто хитромудрые.)
Остались члены семей рабочих и крестьян. «Дырой», это место назвать было нельзя, так, как сюда стали постепенно ссылать всех «залётчиков» из Кушки, Казанджика, Мары и Забайкалья. (А раньше была такая пословица – Есть на свете три дыры - Кушка, Казанджик, Мары) Так, что если это и была «Дыра» - то «Дыра в квадрате».
Контингент, соответствующий, и Правду-Матку рубили с плеча, пытаясь угодить прямо в глаз, без вихляний хвостом и боязни за последствия. (Суровее места для прохождения службы найти было невозможно) Перемещение по службе, в другое место, даже и с понижением в должности воспринималось с благодарностью как заслуженная награда.
Теперь про Метлу. Бывший командир полка, сдав должность начальнику штаба,- майору Шкребтиенко уехал к новому месту службы, Вместо него ожидался новый офицер – выпускник академии. Я, начальник бронетанковой службы полка, волею судьбы, исполняющий должность заместителя командира по вооружению, связи с уездом моего непосредственного начальника на годичные курсы повышения квалификации руководящего инженерного состава, скучал на совещании в кабинете командира части.
Отношения начальника штаба майора «Шкребтиенко» и замполита подполковника «Заславского» желали быть лучшими.
Совещание началось, а замполита не было. По поводу отсутствия один из комбатов ненавязчиво пошутил: «Что это за профессия такая, и где ей учат, что можно на совещания не ходить?»
На что начальник штаба иронично заметил: «Есть такая профессия, при получении которой можно без мыла…» и замолчал, неожиданно заметив входящего замполита, а затем продолжил: «Вот об этом сейчас и расскажет заместитель командира по политической части подполковник Заславский.»
Увидев ухмыляющиеся физиономии командиров батальонов, подполковник обиделся и громко высказался: « Скоро в полку появится «Новая Метла», которая будет мести по-новому и вот тут- то посмотрю, кто будет плакать, а кто смеяться!». Прошла неделя, вторая. Месяц-два, а нового командира нет и нет!
Только Замполит, на построениях личный состав полка «Новой Метлой» пугает и пугает! И человека ещё в полку нет, а кличка уже здесь - «Метла»!
«Ах, вот ты какая - новая «Метла»!» - думал я, глядя на аккуратно постриженного, в новом, (с иголочки) шитом в одном из столичных ателье, обмундировании. Высокого майора с танковыми эмблемами на чёрных бархатных петлицах. Спокойный взгляд серых глаз. Чисто выбритый подбородок…
«Майор Пономарёв выпускник академии Бронетанковых войск. До поступления в академию служил в Кантемировской дивизии на должности командира батальона…» - представлял командир дивизии. А в голове вертелись предположения: « Чей - то сынок? Надолго ли? Кантемировская дивизия «придворная» - в неё только избранным... Чего же это такого натворил? Сюда так просто тоже не попадают! Поживём – увидим!».
В России (ни для кого не секрет) две проблемы – «дураки» и дороги. Все считают, без сомнений, что «дураки» – это начальство. Себя, конечно, исключают. Про дороги просто молчат, так как это враньё - нет у нас дорог!
Выражение « В меру бестолковый» услышал впервые из уст нового командира полка, что очень удивило и навело на мысль, что с чувством юмора у него всё в порядке.
Втереться в доверие к новому командиру, замполиту не удалось. Подлизывания и «прогибы» по службе к положительным результатам не привели. На очередное: «Я, вот сел на машину, проехал и убедился…». Услышал ответ: « Я Вас товарищ подполковник старшим на машину не назначал! Что, заняться нечем? Наш танковый полк ждёт подвигов, а дождаться не может! Займитесь исполнением своих служебных обязанностей! А начальник штаба, со своими обязанностями сам справится!»
Что вызвало некоторое замешательство со стороны замполита и заставило на некоторое время изменить поведение. Через два дня напротив контрольно-пропускного пункта неожиданно появился стенд с фотографиями лучших специалистов части «Ими гордится полк!». Создалось впечатление, что это событие специально в течение года откладывалось замполитом, чтобы удивить нового командира.
Внешний облик полка и самого городка, где кроме нас располагались ещё и отдельные батальоны такие как: разведбат, рембат и инженерно-сапёрный батальон, со скрипом, хрустом и некоторым сопротивлением стал постепенно преображаться. Вдоль асфальтированных дорожек аккуратно высадились в грунт лохматые, пушистые пихточки.
До этого каким-то мудрым умельцем были забиты в грунт на расстоянии в два метра друг от друга металлические трубы, в которые по приезду комиссии втыкались (каждый раз новые - обращаю внимание – новые) спиленные и заточенные под карандаш деревья. Благодаря чему суровая непроходимая, косо-посматривающая в сторону городка тайга постепенно преображалась и становилась со временем проходимой. С приходом «новой Метлы», она облегчённо вздохнула и успокоилась.
Обойдя за неделю территорию части, побеседовав с каждым не только офицером и прапорщиком, но и солдатом, спокойно и рассудительно, вникая во все тонкости службы, проникся уважением и некоторой симпатией со стороны окружающих. Любому человеку приятно, когда интересуются, спрашивают у него совета по тому или иному вопросу. Иной прапорщик, прослуживший не один десяток лет в Вооруженных силах, может дать такой совет, что Министру обороны со всем его Генеральным штабом и во сне не привидится. И вот собрав за неделю ответы на вопросы
- А как Вы думаете по поводу…?
-А если бы была возможность, то как…?
-А если бы Вам приказали…? И тому подобное.
Ещё неделю распутывал и связывал воедино эти разносторонние, и противоречивые сведения для принятия единственно правильного командирского решения.
На собрании в полковом клубе довел краткий анализ состояния дел в полку с постановкой предварительных задач на настоящее время и в перспективе на будущее.
Лица офицеров и прапорщиков светлели, неожиданно для себя, улавливая в том, что слышали, порой, и свои сокровенные замыслы. Удивляясь тому, что их кто-то услышал и понял.
Через некоторое время прибывший в полк командир дивизии с удивлением заметил перемены в городке и отношениях между военнослужащими, Усталость и обречённость в глаза подчиненных сменились весёлостью и азартом. То там, то здесь слышен радостный смех.
«А здесь что возводят?»- поинтересовался у «Метлы» увидев группу солдат с лопатами.
-«Здесь планируем новую выгребную яму»
-«А почему не там – правее нельзя?»
-«Там слишком близко к казарме – Устав не позволяет!»
- « А там?»
-«А там - теплотрасса внизу»
И перебрав это бессчётное количество «Там?», и убедившись, что здесь и есть - это самое подходящее место для этого сооружения, комдив, удовлетворённо кивнув, пожелал успехов, хлопнул дверкой уазика…
Лили затяжные осенние дожди! Грязь. Слякоть. И конца и края нет! А тут ещё в самом разгаре пора заготовок овощей. Заместитель командира по тылу подполковник Гринчук задолго до рассвета во главе колонны автомобилей марки Урал-375, по раскатанным, разбитым таёжным дорогам добирается до совхоза, заключившего с частью договор на заготовку картофеля.
Там, под проливным дождём, грузил эту самую картошку вместе с налипшими на нее комьями грязи под самую завязку в кузова машин. И снова по этой чавкающей, налипающей на колёса смеси глины и песка, буксуя в затопленных вонючей болотной грязью колеях дороги, далеко за полночь возвращался в часть.
Докладывал командиру части о прибытии. Пока команда разгружала картофель в гурты у продовольственного склада, вместе с водителями машин мылся, ужинал и ложился спать в казарме рядом с солдатами. Чтобы утром снова повторить сегодняшний подвиг.
Устал, вымотался, столько потерял сил, спать бы да спать …
Да, вот не спится: «Сколько труда, сколько сил положено, а напрасно» - мысли путались, глаза медленно смыкались: «Возим и возим машину за машиной. Прекрасно каждый понимает, что если картофель сырым загрузить в контейнеры и на склад – к Новому году придется банки с сушеной консервированной картошкой распечатывать.
А спросят по полной программе. И куда это ты, смотрел? И чем думал? А сейчас – сколько завезли? Сколько в контейнеры уложили? Почему так мало? Почему график не выдерживаете? Почему? Почему? И никого эти дожди не волнуют… График… Гра-фиг…График бы этот, да на фиг…Глаза самопроизвольно сомкнулись.
Проспали! Пока умылись, да позавтракали уже рассвет. Машины проверили. Заправились топливом. Путевые листы оформили… Команда: «По машинам! И тронулась колонна.
Навстречу командир рукой машет, к себе зовёт. Спрыгнул подполковник с подножки подбежал, доложил. Думал, сейчас будут про « График» и «Почему так долго?»
Но встретился с улыбающимися глазами «Метлы» и на душе стало легче. А тот по плечу похлопал дружески: « Алексей Максимович насчёт заготовок сильно не расстраивайтесь! Возите спокойно, не спеша, а мы тут что-нибудь придумаем!» (Вот как бывает - иной раз слово доброе в нужный тяжёлый момент услышишь, а на всю жизнь запомнишь!)
А водители увидели командира полка улыбающимся - и у всех сразу тоже рот до ушей! Орлы! И полетели дальше на ревущих безотказных машинах «Урал», по грязи и по болотам за очередным подвигом.
***
Командир дивизии смотрел в окно на непрекращающийся дождь. Настроение скверное. Состоялся нелицеприятный разговор на повышенных тонах с Командующим округом. Да и разговором то, это было трудно назвать, скорее выговор, чем разговор. С той стороны через трубку вперемежку с обидными словами «График заготовки!»… «Сорвали…», « Да, Я Вам!..», « Последний срок…»
В ответ только: «Есть!», «Так точно!», «Есть!». И оправдываться, смысла нет. Командующий сам про дожди знает, да видно перед Москвой оправдываться ещё сложней!
В кабинет зашёл начальник тыла дивизии: «Товарищ генерал, помогите с Пономарёвым справиться! Достал этот танковый полк! Все части примерно одинаково овощи завозят. В хранилища в контейнерах заложили, а эти в день то пять, то десять контейнеров! Благодаря этим фортелям, со штаба округа каждый день «втык»!
«Разбираться лучше на месте, видя реальную картину, а не слушать захватывающую дух сказку по телефону» - думал генерал, глядя на нескончаемые ручейки воды, стекающие по стёклам уазика и наблюдая за равномерным движением неуспевающих за ними щёток дворников.
Уазик, миновав КПП, повернул сразу же к продовольственному складу части. В десяти метрах перед входом в склад стояли три огромных, по своим размерам, производственных палатки для ремонта техники. Из окон торчали трубы электрических установок для сушки силикагеля. Сквозь гул работающих установок изнутри доносились: то женский смех, то песни на украинском, русском, белорусском языках. Вокруг дождь, а там – праздник!
Навстречу с докладом бежал командир танкового полка в чёрном комбинезоне. С удивлением осматривал командир дивизии организацию работ в палатках и на складе. Горы картофеля. Крупная к крупной. Белая и красная отдельно. Главное – чистая и сухая в контейнер и на склад.
Уезжать не хотелось. « Молодец! А кто это надоумил на такое решение - привлечь семьи офицеров и прапорщиков на переборку? И никто не спорил?»
«Да, что, Вы товарищ генерал, кто же спорить будет! У нас такой чудесный замполит - подполковник Заславский – все семьи обошёл, со всеми побеседовал, убедил! И вот, видите, какой праздник получился!»
Начальник тыла всю дорогу беспокойно ёрзал на заднем сиденье Уазика. Сказать было нечего. Да и что тут скажешь?
К Новому году во всех частях гарнизона, за исключением танкового полка появился спрос на консервированный картофель.
***
Зима, в тот год, удивила суровыми морозами вперемежку с метелями. До весны продолжалась борьба со снегом и бесконечными порывами теплотрассы. Порыв на порыве.
Сегодня копаем мёрзлую землю, здесь стуча ломами кувалдами и отогревая кострами и руки, и землю. Откопали. Заварили порыв. Вздохнули с облегчением. Закопали.
А на завтра занимаемся тем же самым в пятидесяти метрах от сегодняшнего порыва. И удивляться то нечему - вся теплотрасса по болотной жиже проложена.
Время пришло для замены труб отопления. Трубы завезли - стопками лежат возле склада. Блоки бетонные для основания теплотрассы и материал утеплительный. Дождаться только окончания отопительного сезона
А там неделя – две, ну пусть три ... и забыть можно про бессонные ночи и героическую борьбу танкового полка с порывами теплотрассы.
Но сказка быстро сказывается, а вот дело сделать не так просто… Это там Илья Муромец махнул правой рукой, а затем левой – и результат виден! А в жизни- то не так.
Весна озорная пробежала, ласково каждую веточку в тайге погладила. Запылали Жарки – таёжные тюльпаны, яркими, огненными кострами под деревьями. Солнышко светит, греет. Птички поют. Душа у каждого человека вместе с ними отогревается, радуется.
У командира полка голова другим занята и душа болит по другому поводу. Пора теплотрассу возводить. Всё для этого есть и в тоже время нет! Автокран и то проблема.. По штату есть, а в наличии нет! Старый на завод капремонта отправили, а новый вместо него не пришёл.
Со сваркой тоже проблемы нарисовались. Стационарный сварочный агрегат есть, а передвижного нет. Есть на длительном хранении электрогазосварочная мастерская, но без приказа Командующего округом использовать нельзя...
Попытки договориться с командирами отдельных батальонов расположенных на нашей площадке в оказании помощи хотя бы автокраном и сварочным агрегатом к положительным результатам так и не привели. Ходят, ухмыляются, как будто их это не касается:
« Ты тут, майор старший на площадке, начальник местного гарнизона! Академию с отличием окончил – вот и вертись!»
Как будто их солдаты от этих порывов не страдают! Обидно! Обращался к начальнику тыла за помощью, но и у него получил ответ идентичный комбатовским. Вот и роились мысли в голове командира полка, а выхода не находили.
Вечер. Машина увезла офицеров домой к семьям на «Десятку» Погода шикарная. Травка зеленеет. Тепло блаженное растекается по телу. Хотелось сидеть, не шевелясь, и дышать чудесным, волшебным запахом.
Сидели на скамейке вдвоем с начальником связи полка, майором Колпаковым, чудеснейшим и добродушным человеком, беззаботно болтали. Прохлопали время уезда машины на «Десятку»? Теперь ожидать смену наряда. Как-то само - собой задели и вопрос теплотрассы.
Так было обидно за командира! На скамейке оказался кем-то случайно забытый «Словарь русского языка Ожегова».
Колпаков раскрыл книгу и громко прочитал на раскрытом месте, ткнув пальцем: «Авантюра - рискованное и сомнительное дело, предпринятое в расчёте на случайный успех».
Подумал слегка и предложил: «А что если нам…» (Так я и стал авантюристом)
Расчёт был построен на том, что приказы и распоряжения командир дивизии лично сам не пишет, а ставит задачи заместителям и начальнику штаба. После чего все, ложится на офицеров оперативного отдела или служб, которые приказ и создают.
После согласования приказ подписывается командиром дивизии, а иногда и без него начальником штаба. Доводится через оперативного дежурного дивизии, как правило, посредством линейного телефона до дежурных воинских частей.
Вот и посетила мыслишка: "А что мы приказ написать не сможем"? Он достал тетрадь и фантазия заиграла: Приказ командира войсковой части….(в дополнение приказа номер…) «О проведении работ в первом военном городке по восстановлению теплотрассы»
Не буду расписывать полностью весь «Приказ», но суть в том, что мы учли всё: автомобильный кран вместе с экипажем от отдельного инженерно-сапёрного батальона, организацию сварочных работ от ремонтно-восстановительного батальона, выделение личного состава для производства работ, Дату начала работ и окончания. Время смотра готовности техники и личного состава команды, недолго думая на послезавтра- восемнадцатое мая на 9.00.
Командирам частей обратить особое внимание на выделение необходимой техники и личного состава подразделений в распоряжение командира танкового полка.
Командиру полка майору Пономарёву осуществлять строгий контроль за качеством проводимых работ с обязательным ежедневным докладом об их выполнении командиру соединения.
Контроль за выполнением данного приказа возложить на начальника тыла соединения полковника «С». Подпись Командир… Начальник штаба…
***
Надо отметить, что все телефонные звонки на нашей площадке осуществлялись только через узел связи нашего полка, подчиненный майору Колпакову.
С целью строжайшего соблюдения тайны пришлось, нарушив устав выгнать дежурного телефониста покурить на улицу и самому сесть за коммутатор. Узнать, кто сегодня оперативный дежурный соединения сложности не составило. Соединившись с дежурным соединения, послышалось «Оперативный дежурный полковник Кильдибеков слушает…»
А дальше как в спектакле: «Кто это? Дежурный «Тропика»? С вами говорит оперативный дежурный полковник Кильдебеков запишите приказ,… Командир приказал… И так по всем отдельным батальонам, размещенным на нашей площадке, включая и дежурного нашего полка. Управились быстро.
Вдруг звонок из рембата: «Кедр-3? Соедините с «Кедром». «Кедр»? - Соедините с командиром соединения
-Товарищ генерал это беспокоит командир рембата майор Пиха. Тут, товарищ генерал, пришёл приказ, чтобы выделил Пономарёву для ремонта теплотрассы сварочный агрегат к послезавтра к 9.00, боюсь, не успею – он у меня в Александровке. Разрешите выделить на двое суток позже?»…
Тишина на том конце провода ужасающе давила. Внутри у меня и у Колпакова всё похолодело. Провал? Авантюра не удалась? Мысли с бешеной скоростью метались в голове… Казалось, что прошла целая вечность … И вдруг;
- «Николай Иванович, служим с вместе больше года и до сих пор ещё не поняли, что я приказов не меняю! Сказано к 9.00 значит к 9.00. Вот передо мной лежит представление на присвоение одному майору очередного воинского звания «подполковник». Тоже могу не успеть подписать. И без него дел предостаточно.
- «Товарищ генерал, понял! Виноват! Всё будет в срок! Ответил звонкий и подобострастный голос майора Пихи».
Командир дивизии сделал себе в тетради пометочку. «Теплотрасса. к 9.00 18 мая. Пиха. Проверить! И обвёл красным карандашом.
На следующий день после получения распоряжения командирами батальонов на нашей площадке страсти бушевали. Недовольных было много.
Кого удовлетворял приказ, так это нас с Колпаковым, и «Метлу»- Пономарёва. Приятно было смотреть, как он со знанием дела появлялся то тут, то там отдавая распоряжения.
Определившись с местом проведения смотра техники и личного состава, составив списки ознакомления с мерами безопасности, уточнив различные нюансы по поводу завтрашнего дня с офицерами и прапорщиками «Метла» снял с головы фуражку, вытер пот со лба и, улыбнувшись, сказал: «А всё-таки есть Бог на белом свете!»
Утро выдалось яркое, солнечное. Настроение командира дивизии соответствовало состоянию окружающей природы,- душа радовалась и улыбалась. Поставил задачу начальнику штаба и начальнику оперативного отдела, взял со стола фуражку и вышел в коридор. В коридоре наткнулся на начальника тыла соединения полковника С.
«Что Юрий Семёнович, в танковый полк собрались на теплотрассу смотреть? Поедем вместе на моём Уазике, я Вас, внизу жду!». Шёл по коридору штаба и думал: «Зря, наверное, на него ворчу. Вот организовал же работы по восстановлению теплотрассы. Ни словом - ни пол словом не обмолвился, а организовал! Надо, видимо, больше внимания тылу уделить. Я всё на боевой подготовке зациклился, а вокруг оглянуться - не судьба!»
Юрий Семёнович взяв фуражку, двигался вслед за комдивом и думал: «Что за натура такая у генерала? Везде влезет! Зря тогда с этим Пономарёвым так обошёлся! Надо было помочь. Нажаловался, видимо, генералу. Вот теперь меня носом то сунет в эту паршивую теплотрассу.
В машине ехали молча. Каждый думал о своём. Приехали. Всё вокруг пришло в движение. Завертелось. Закрутилось. Обсудили вопросы с командирами отдельных батальонов, обошли от начала до конца маршрут будущей теплотрассы.
Работы начались уверенно. Ни одного худого слова в свою сторону никто не услышал. Попрощались. Начальник тыла спросил разрешения у комдива остаться на некоторое время в полку. Генерал дал добро. Садясь в машину, командир дивизии неожиданно повернулся, крепко пожал руку Юрия Семёновича.
Оба неожиданно хором сказали: «Спасибо Вам огромное!»
А спасибо надо было говорить Ожегову за чудесный « Словарь русского языка». Афёра удалась. Как выразился майор Колпаков: «Сделалось добро исподтишка!» Через две недели удачно провели прессовку теплотрассы. Одной заботой в части стало меньше.
Через год я уехал к новому месту службы. Как сложилась дальнейшая судьба моего командира неизвестно.