«Коктейль Молотова» и картошка «в мундире»
(Письмо девятиклассницы гимназии № 9 Вшивковой Натальи в газету «Зейские огни». Подготовлено для публикации Олегом Погодаевым. Впервые опубликовано в газете «Зейские огни» 10 марта 2010 года под рубрикой «Дети войны», к 65-летию Победы)
«Семья деда жила здесь, в Свободном, на бывшей Алексеевской пристани, где сейчас спасательная станция и городской пляж. Началась война. Главу семьи – Петра Иннокентьевича Меновщикова – призвали в армию. С матерью остались четверо детей – 10 лет, 5 лет и годовалые двойняшки. Мама сразу же пошла работать на ЗСК, а дома все заботы легли на десятилетнего Павла (Фенюк Павла Васильевича) – моего дедушку.
Держали большой огород и обрабатывали его, держали корову, курей, надо было за всем следить и всех кормить. Павлик рыбачил, сам делал крючки, удочки, закидушки, мордуши. Пойманную рыбу продавали на базаре и покупали хлеб, продукты, на пристани выменивали на продукты одежду. Павлик был пастухом, его по очереди владельцы коров кормили, чем могли. Пока коровы паслись – он собирал дикий лук на поле, вязал в пучки; собирал ягоду. Как ни старались, всё равно продуктов, одежды и обуви не хватало. Сестра Нина помогала брату рвать ветки для веников, которые тоже носили в город продавать.
После начальной школы, которая была на пристани, Павел ходил вместе с другими детьми учиться в нашу школу № 9 – далеко, в дождь и снег, а когда были лютые морозы и учились во вторую смену, детям разрешали ночевать в школе, иногда кормили. Для фронта ребята собирали бутылки – из них делали «коктейль Молотова» - начиняли горючей смесью. Школьники шили для солдат рукавицы и кисеты, вязали варежки, собирали для посылок на фронт тёплые вещи. Писали бойцам письма, собирали книги. Часть использовали для госпиталей, их в нашем городе было пять. Помогали, чем могли, сиротам в семьях, где погибли кормильцы, или «Детскому дому им. 1 Мая» (детдом № 3). Дети прибывали со всех концов страны, многие из них повидали столько, что не вынести взрослому…
Нехватка топлива, одежды, еды – кормились, чем могли: собирали на полях колоски пшеницы, сои, овса, копали мёрзлую и полугнилую картошку и пекли из неё драники и «тошнотики», ранней весной рвали дикий лук, чеснок-мангырь, щавель, кислицу. Ну, а потом и ягоды поспевали – земляника, голубика… Становились кормильцами и шиповник, дикая яблоня, черёмуха, орешник, а потом и грибы.
Конечно, школу мой дед не закончил, и потом уже навёрстывал в вечерней школе. Дел было невпроворот. Дома помогала подросшая сестра Нина, да и малыши – Тамара и Людмила – тоже без дела не сидели. Мать, как хорошую работницу, награждали трижды – материей для одежды детям. А труд её был тяжёл: женщины заготовляли дрова, расшивали лес (сплавляли по Зее плоты), грузили огромные бочки с горючим, мешки.
Павлик очень любил читать книги, многие стихи заучивал наизусть, научил потом и нас – своих детей и внуков. И рисовал он превосходно, хоть и был самоучкой, а краски «изобретал» сам – из сажи, фруктовых и овощных соков, или выменивал на базаре за пойманную рыбу. Да ещё и в клуб им. Лазо умудрялся бегать в такую даль, чтобы посмотреть какой-нибудь фильм. Трудно и тяжело было, поддерживал отец письмами с фронта, но война кончилась, в 1946 году отец вернулся с фронта, и началась другая жизнь, другие её страницы.
Бабушка моя, Фенюк Альбина Ивановна, росла и воспитывалась в семье своего деда, в которой уже было 14 детей, но когда началась война, трое ушли на фронт, а многие уже отделились. Мать умерла, и остались малолетние дети. Отца не взяли на фронт по старости, и он был председателем колхоза «Таёжник». Дети его почти не видели: то он в поле , то на заимках, то на фермах. Приходил, когда малышня ещё спала, и уходил, когда дети ещё не проснулись… Все материнские заботы выпали на девятилетнюю Любу, которую малыши называли мамой. Она доила корову, выгоняла её в поле, вела хозяйство и даже шила нехитрую одежонку на старой машинке «Зингер». В ход шли всякие лоскуты, мешковина, перешивалась одежда старших, старые платки сестёр.
Старшие братья косили сено, работали в колхозе, ловили в Зее рыбу, а ещё бабушка помнит, как рано утром, обвешавшись рогатками и набив карманы камушками, мальчишки уходили в лес и там подстреливали мелких птиц, бурундуков, белок и сусликов, возвращаясь вечером, опоясавшись дичью, как заправские охотники: малышня встречала их с гордостью. Дома всё перебиралось: мясо шло в пищу, а шкурки выделывались и сдавались в «золотоскупку» - магазин, где отоваривали продуктами и одеждой. Игрушек не было, и ребятишки очень дорожили всякими цветными стёклышками, косточками, мячиками, свалянными из шерсти, тряпочками, ракушками. Однажды Люба сделала тряпичную куклу, и это было настоящим сокровищем!
Казалось, можно было выжить, но ведь в колхозе ВСЁ ОБЛАГАЛОСЬ НАЛОГОМ! Надо было сдавать молоко, масло, яйца, шерсть и т.д. Пенсий не было, зарплату в колхозах не давали, считали только трудодни, и если в конце года в колхозе что-то оставалось, кроме налога на фронт, то выдавали зерном, мукой или хлебом. Но этого почти никогда не было или было слишком мало, поэтому выживали, как умели и могли, помогая друг другу.
Бабушка (совсем ещё малышка) хотела помогать Любе, и порой на грядке вырывала вместе с травой и морковную ботву. Через окно, с улицы пыталась из крынки достать молоко, а оно отстаивалось, чтобы из сметаны сбить хоть немного масла для налога. Ох и доставалось ей за это! Она хорошо помнит, как делил картошку «в мундире» и кусочки хлеба, а потом хвастались перед друзьями, сколько у кого и чего есть. Её даже «в дети» отдавали бездетной семье, но приёмный отец вскоре погиб на фронте. И её вернули.
Жили в деревне Ураловка (она и сейчас есть), в деревне Кухтерин Луг Шимановского района. Выручала деревня: все жили как одна большая семья – и горе, и радость, и песни, и плач были общими… Тяжёлыми были годы войны, но и послевоенные - не легче. В 1946 году семья переехала в деревню Аяк, вверх по течению Зеи. Жилья не было, поэтому жили в землянке, на крутом берегу р. Симаниха. Сюда вернулся без ноги дедушка по отцу, Максимов Андрей Дмитриевич, и пятерых землянка уже не вмещала. На лето всех переселили в столовую, где родилась сестрёнка Рая, а вскоре добрые люди уступили сельскую баньку, и в ней в 1948 году родился бабушкин брат Миша.
Голод был страшный, кроме лебеды и прочего варили суп из брюквы, вместо картошки. Хорошо, если соседка-бабушка даст кружку молока, чтобы суп забелить. В 1947 году бабушка пошла в первый класс, а вот весь сорок восьмой пронянчилась с двухгодовалой сестрой и восьмимесячным братом. Спасало то, что выдавали продукты по карточкам. А детям так хотелось есть, и бабушка, как старшая, так и норовила найти, где мать «вкусности» спрятала…».
Дети войны… Такие схожие судьбы – и их миллионы! Спасали вера в победу и светлое будущее, весь непосильный труд – во имя одной цели – выстоять и выжить. В самое трудное время все – как одна семья – и в горе, и в радости…
Подготовил Олег Погодаев