Высший пилотаж

                Часть I. Западня


                Глава 1. Техник

          Вверх, вверх, вверх. Двенадцать ступеней марша, затем площадка третьего этажа, затем снова марш. Площадка, марш, площадка, марш — и так до самой спасительной крыши.  Ослабевшие от длительного  забега ноги всё чаще и чаще спотыкаются о металлические бока ступенек, снижая скорость подъёма. Паника, тугим комком сжавшая грудь бегущего человека, гонит его без остановок по крутой железной лестнице.

          Внизу по центральному относительно широкому проходу утиной походкой надвигается парочка смачно позёвывающих и утробно порыкивающих отвратительно страшных Рексов, невесть откуда взявшихся гигантских тираннозавров и следом за ними стелющийся, словно тень, неторопливый девятиметровый крокодил. Полутьма, царившая в полупустом, захламлённом списанным и новым техническим оборудованием ангаре, только добавляла жути, исходившей от этих пришельцев из далёкого прошлого.

          Под потолком, почти под самой крышей, мелькая, то справа, то слева, в зависимости от направления преодолеваемого редута очередного лестничного пролёта, едва виднелась громада складской кран-балки. Своей формой она напоминала летучую мышь, раскинувшую рукокрылья и пальцами колёс цепляющуюся за швеллера направляющих рельсов. Сумрак огромного помещения освещался лишь двумя рядами застеклённых вентиляционных окон расположенных на боках выгнутого в виде трапеции центра кровли.

          Год назад при складировании двухтонной задвижки с рабочим диаметром отсекающих тарелок в тысячу восемьсот  миллиметров, здесь, на складе, едва не задавило рабочего. Змейкой мелькнуло в голове техника воспоминание. Тогда, неосторожный жест стропальщика, снизу подававшего команды крановщику, и последовавший вслед за этим рывок управляющей крановой каретки запустил груз по круговой орбите в полуметре от пола.

          Стоявшие рядом люди мгновенно разбежались от опасно двинувшегося в их сторону тяжёлого груза, но одного из них спиной прижало к стенке подогревателя высокого давления. Восьмиметровой высоты и полутораметрового диаметра чугунный сосуд вследствие износа был списан в утиль с институтской теплоэлектростанции и доживал свой век на этом складе, дожидаясь дальнейшей транспортировки на переплавку. Слава богу, задвижка, следуя своей, случайно заданной траектории, прошла в каких-то миллиметрах от лица придавленного ею и обмершего со страху человека, не причинив ему никакого вреда.

          По мере подъёма с каждым очередным изгибом лестницы дыхание техника всё больше и больше учащалось, кровь, приливая, начинала уже шуметь в ушах, мешая слышать звуки, производимые едва видимыми за перилами, приближающимися на опасно близкое расстояние допотопными рептилиями.

          “Ходу! Ходу! — стучала в голове осоловевшая от гонки мысль. — Вот, наконец, уровень пятого этажа — безопасный от страшных клыкастых челюстей. Сюда они уже не достанут, даже если вздумают пытаться добраться до лакомства, руша нижние пролёты лестницы. А впрочем, это уже бред, выдуманный голливудскими киношниками. Не станут животные грызть и рвать железо, но всё равно, не стоит проверять эту их идею на практике, стоя на  месте и теша себя относительной безопасностью”.

          Несколько секунд передохнув и поразмышляв о насущном на пятнадцатиметровой высоте, Виктор, чуть сбавив темп бега, направился дальше, вверх на крышу, до которой оставалось ещё столько же.

          “Чёртовы идиоты! — вопил постепенно  успокаивающийся страх. — Это надо же было додуматься, расположить торсионную лабораторию рядом с резервуарами хранилища генномодифицированной биомассы. Ёмкости принадлежали научной группе лаборатории генной инженерии и именно из них полезли все эти чудовища во время последнего опыта с электромагнитной модуляцией торсионных полей”.

          Техник обслуживал охладители торсионной установки и во время опыта находился на её нижних технологических уровнях, где следил за показаниями контрольно-измерительных приборов. Поэтому он был одним из первых, кто заметил необычайно здоровых крыс, выскочивших из дверей соседней лаборатории.

          Первым погиб Игорь, его рабочее кресло стояло слева от этих дверей, к которым он сидел спиной, уставившись в экран монитора и следя за показаниями приборов вакуумной установки. Первая  же крыса откусила ему голову. Дальше, метрах в пяти, сидел Пётр. Ему, обернувшемуся на шум упавшего тела Игоря и вскочившему от ужасного зрелища, следующая крыса вцепилась в ногу и тут же свалила его навзничь. Виктор располагался в дальнем конце машинного зала и в первое мгновение оторопел, увидев внезапную гибель товарищей. Но быстро справившись с оцепенением, он выскочил вон через боковую дверь, по пути лихорадочно хлопнув по кнопке аварийной тревоги.

          Безотчётный ужас, выгнавший техника из стен лаборатории, был несравним с той паникой, что он испытал, когда перебежал пустовавший, тихий обычно, а теперь оглашаемый завыванием сирены двор. Стремясь найти убежище в ангаре, он вдруг наткнулся на новых, более страшных, чем крысы, тварей.

          Не помня как, изловчившись и увернувшись от неизвестно откуда выскочившего гигантского крокодила, Виктор сломя голову проскочил сквозь лабиринт нагромождений всякого железного хлама, расположенного у входа, и рванул по прямой мимо аккуратно уложенных в штабеля ящиков вспомогательного оборудования, которые занимали почти четверть площади ангара. В центральной части склада он нырнул в узкий проход между высокими рядами стеллажей заполненных ящиками со всякой мелочёвкой в виде гаек, болтов, гвоздей, водяных и газовых вентилей, электрических вилок и розеток, хлопчатобумажной спецодеждой и рабочей обувью, и т.д. и т.п.  Стеллажи тянулись до самой дальней стенки, вдоль которой зигзагами извивалась лестница, ведущая на крышу. И только стремглав пролетев несколько первых маршей, он заметил краем глаза новую, более ужасную опасность, в виде упомянутых уже Рексов.

          Так, снова и снова, мысленно переживая все эти, оставшиеся уже позади страхи, Виктор в изнеможении вывалился в дверь на крышу склада, расположенного на заднем дворе уральского научно исследовательского института физики и биологии.

                Глава 2. На крыше

          В молочно белой кисее густого тумана, наползая и наслаиваясь, друг на друга, шевелятся смутные тени, складываясь в причудливый орнамент. Хаотично двигающиеся чёрные пятна этих теней, напоминающих инфузорий с множеством ложноножек, из разнородного по плотности орнамента постепенно трансформируются в картину струящегося снизу вверх тёмного волокнистого потока, навстречу которому сверху устремляются каскады интерферентных волн света, белыми лучами прорезывающего в этом потоке длинные неравномерные траншеи. В результате взаимопроникновения тьмы и света картина становится похожей на слоистый пирог светотени с вертикальными прожилками. Туман постоянно движется и эволюционирует, но его слоистая структура при этом остаётся неизменной...

          Сквозь туман, откуда-то издалека прорываются слабые всхлипывания похожие на плач обиженного ребёнка. Постепенно невнятный звук становится отчётливей и громче…

          Впавший после сумасшедшей гонки в полуобморочное состояние Виктор пошевелился. Открыв глаза, он увидел ослепительную синеву неба и проплывающие в ней белые барашки облаков. Перевернувшись на живот, техник прислушался. Непонятные звуки доносились из-за угла трапецеидального конька крыши, с торцевой стороны которого располагалась дверь. Её, перед тем как отключиться, Виктор предусмотрительно подпёр ломиком, взятым с размещённого рядом с дверью пожарного щита. Встав на ноги, он осторожно приблизился к стене и заглянул за угол, чувствуя себя при этом разведчиком, выведывающим вражеское расположение.

         Впереди, метрах в десяти от Виктора и чуть правее от застеклённого ската, на площадке со специальной посадочной разметкой стоял институтский вертолёт. Из-за его открытого дверного проёма доносились те самые звуки, что вывели техника из короткого забытья. Через минуту напряженного ожидания и высматривания неопределённой опасности ему стало ясно, что там кто-то плачет. Быстро приблизившись к летательному аппарату, он заглянул через дверь в его недра и увидел край белого халата и две изящные тонкие лодыжки, влитые в кокетливые туфельки.

          В том, что в кресле пилота сидит плачущая девушка он уже не сомневался, потому что так печально, горестно и навзрыд могла плакать только женщина.

          — Что с вами? Вам плохо? Вы ранены? — забеспокоился забывший о собственных страхах Виктор и полез в кабину пилотов, усаживаясь в соседнее кресло.

          Нервно подрагивая плечами, девушка, которой на вид было лет двадцать, услышав его голос, с трудом оторвала голову от своего заплаканного предплечья, опирающегося о пульт управления. Её лицо, мокрое и раскрасневшееся от слёз, не смотря на потёкшую тушь, показалось Виктору симпатичным, а короткая мальчишеская стрижка только подчёркивала привлекательность этого лица. Карие глаза в обрамлении тёмных теней выглядели трагично.

          Девушка всё ещё всхлипывала и нервно сглатывала, но постепенно начинала успокаиваться, глядя на этого высокого статного мужчину, внезапно прервавшего её горестные излияния. Наконец, через какое-то время, окончательно приходя в себя, она произнесла:

         — Со мной всё в порядке, я не ранена, — потом, с минуту помолчав, добавила: — Я целая и невредимая, а Николая Иваныча съел крокодил.

          И вновь её глаза наполнили слёзы. Казалось, ещё секунда и она опять разревётся, но Виктор, опережая новый поток слёз, задал ей следующий вопрос:

         — Как вас зовут?

          — Эльвина, — тихо отозвалась девушка, глядя на мужчину, как на своего спасителя. — Я лаборантка научной лаборатории генной инженерии.

          — А я Виктор, один из техников, обслуживающих торсионный генератор в лаборатории физики торсионного поля. — Мужчина достал из нагрудного кармана чистый носовой платок и подал его девушке. — А как вы здесь оказались? Прячетесь от крокодила?

          — Да. Я пришла на склад за набором химреактивов для опытов. А когда выскочил этот зверюга и набросился на завсклада Николая Иваныча, я от него убежала сюда на крышу. А когда увидела вертолёт, хотела улететь и позвать на помощь, но он не завёлся. И тогда я расплакалась, — залепетала скороговоркой девушка и машинально начала приводить себя в порядок.

          — Ну, ничего, ничего, не переживайте, — произнёс Виктор, разглядывая кнопки, тумблеры и индикаторы на панели управления. — Сейчас посмотрим, что с ним, — и, пощёлкав несколько переключателей, резюмировал: — Всё ясно, нет горючего.

          — Какой ужас! — воскликнула обнадёженная, было, девушка. — Мы отсюда не выберемся?!

          — Пока не знаю, — ответил Виктор, вставая с кресла второго пилота и направляясь наружу. — Надо проверить заправочный автомат.

          — Постойте, я с вами! — девушка порывисто вскочила и, боясь остаться в одиночестве, ухватила его за локоть и засеменила за ним.

          Обойдя вертолёт сзади, техник подошёл к посадочному терминалу, похожему на банковский автомат, выдающий наличные по кредитным картам, активировал его и нажал кнопку со значком заправки.

          На размеченном участке крыши, там, где был нарисован точно такой же значок, открылся небольшой люк, и из него выдвинулась заправочная колонка. Виктор вынул из неё заправочный пистолет, прилепившийся к концу топливного шланга, отвинтил крышку топливного бака вертолёта и закрепил пистолет на горловине. Щелкнув кнопку включения насоса на передней панели колонки, он стал следить за  быстро побежавшими циферками поступающего топлива на счётчике.

          В это время, молча стоявшая рядом девушка, вдруг произнесла, — Виктор, смотрите, что это? — И указала рукой куда-то вверх и влево.

          Мужчина, оторвавшись от своего занятия, повернул голову в указанном направлении и увидел красивое явление. Над их головами мерцало небо, переливаясь всеми цветами радуги, как мерцают краски на поверхности мыльного пузыря, только вид на эту игру красок был как бы изнутри этого пузыря.

          — Это силовое поле, — ответил Виктор. — Видимо, дела в институте настолько плохи, что службе безопасности пришлось включить силовую защиту. Да! Я же вам не сказал, там на нас напали огромные крысы, которые вырвались из вашей лаборатории. Они загрызли нескольких моих товарищей, а я сам еле ноги от них унёс. Не хочу вас пугать, но теперь нам за пределы этого поля не выбраться, по крайней мере, до тех пор, пока его не отключат.

          Удручённо вздохнув, Виктор выключил подачу топлива, завинтил крышку топливного бака и привычным движением вставил заправочный пистолет в гнездо на колонке.

          Бак летательного аппарата был полностью заправлен, но сам аппарат, как, оказалось, был сейчас бесполезен. Даже по бортовой рации нельзя ни с кем связаться из-за радиопомех, создаваемых работой торсионной установки. Подойдя к терминалу, мужчина убрал заправочную колонку в исходное положение и, прислонившись спиной к простенку между двух вентиляционных окон, присел на корточки в задумчивой позе. Девушка примостилась рядом и, прислонившись к его плечу и с надеждой глядя ему в глаза, спросила:

         — И что же нам теперь делать?

          Немного помолчав и морща от невесёлых мыслей лоб, Виктор подумал, — "У нас теперь только два пути: или я веду тебя в ЗАГС, или ты ведёшь меня к прокурору", — а вслух произнёс: — у нас есть несколько вариантов. Во-первых, мы можем посидеть здесь какое-то время и подождать, когда нас кто-нибудь спасёт. Но, учитывая сложившиеся обстоятельства и неопределённую ситуацию, это может продлиться довольно долго. Мы успеем зверски проголодаться или умереть от жажды, ведь у нас нет ни воды, ни пищи, а внизу нас поджидают зубастые и голодные монстры.

          Он посмотрел в глаза девушки и, ободряюще подмигнув, улыбнулся.

         — А во-вторых, — Виктор встал с корточек и, заглядывая в одно из вентиляционных окон, продолжил, —  мы можем попробовать сами справиться с этими тираннозаврами и крокодилом. В конце концов, наши предки выжили там, где эти ящеры вымерли, значит и мы должны выжить.

          Можно, конечно, надеяться, что эти твари передерутся и слопают друг друга и тогда потихоньку сбежать от них, но тогда дальше нас могут поджидать крысы. А с ними мне и вовсе встречаться не хочется. Во всяком случае, без надёжного оружия человеку с ними не справиться.

          — А вы знаете, — девушка встала рядом и тоже начала разглядывать через стекло бродящих внизу динозавров, — мне кажется, это не тираннозавры. Уж больно они большие. Это, скорее всего, кархародонтозавры, они жили около ста миллионов лет назад в меловом периоде и достигали длины пятнадцати метров, как и эти два заперших нас здесь экземпляра. А тираннозавры были немного меньше, не более шести метров в высоту и двенадцати в длину.

          — Надо же и откуда вы всё это знаете? — Виктор с уважением посмотрел на девушку.

          — В детстве я увлекалась палеонтологией и много читала об этих ужасных монстрах далёкого прошлого. И знаете, что удивительно, окаменевшие останки этих животных находили только в Северной Африке и Южной Америке, а на других континентах их ещё не находили и эти две живые особи могут сделать переворот в наших представлениях об ареале их обитания.

          — Нет, Эльвина, тут удивительно другое событие. Как эти монстры оказались на нашем складе? — с азартом исследователя воскликнул Виктор. — Выходит, что наша установка перенесла их сюда из прошлого или вообще из какого-нибудь параллельного мира. А впрочем, вполне возможно, что сто миллионов лет назад Африка географически могла находиться на том месте, где сейчас находимся мы. Ведь, как известно, континенты дрейфуют со скоростью 10 - 20 сантиметров в год. Представляете, сколько уже прошла эта Африка, да и остальные континенты за сто миллионов лет по нашему глобусу-шарику?!

          Но мы отвлеклись. Нам надо придумать, как нейтрализовать этих хищников и найти какое-нибудь средство от крыс. Кстати, я сперва думал, что это ваши лабораторные крысы так разрослись, а потом, увидев здесь динозавров, я понял, что это не так. Скорей всего все эти животные жили в одной эпохе, и попали к нам благодаря какому-то эффекту, связанному со свойством времени, проявившимся подобным образом из-за нашего последнего эксперимента.

          — Я слышала, что в нашей лаборатории есть какой-то газ снотворного действия, который применяют в опытах над животными. Наверняка, здесь, на складе, есть какие-то запасы, надо только поискать, — девушка вопросительно посмотрела на Виктора и вздохнула. — Очень жаль, что эти ящеры оказались здесь. Они и этот ужасный крокодил не позволят нам даже сунуться на этот склад.

          Виктор с минуту понаблюдал за динозаврами, обдумывая слова девушки, потом взглянул на едва видневшуюся кабину мостового крана. Взор его просветлел и он, улыбнувшись какой-то мысли, произнёс:

          — У меня есть идея, — и, двинувшись в сторону придавленной ломиком двери, добавил: — Идёмте.

                Глава 3. Veni, vidi, vici

          В кабине крана стояло комфортное кресло, перед которым на уровне глаз сидящего человека располагался обзорный монитор. Чуть ниже, под монитором, на отделанном зелёным пластиком пульте размещался сенсорный экран, с которого осуществлялось управление механизмами крана.

          Виктор быстро пробежался пальцами по сенсорам, включающим электропитание и освещение крана, включил монитор и, обернувшись к стоявшей сзади возле правого плеча девушке, произнёс:

          — Сейчас мы этим зубастикам покажем, кто хозяин на этом складе.

          Задумка Виктора состояла в следующем: надо было крановым крюком зацепить какой-нибудь груз, желательно потяжелее, и этим грузом, как дубинкой, попытаться оглушить или убить древних ящеров. Для этой цели Виктор выбрал чугунный корпус ПВД.

          Слегка помучившись с непослушным крюком, никак не желавшим цепляться за проушину на крышке сосуда и при каждом движении каретки крана то и дело поворачивающимся к этой проушине тыльной стороной, Виктор, засветившись, как удачливый рыболов, наконец подсёкший трудную, но очень желанную крупную рыбу, зацепил груз и поднял его на метр выше складских стеллажей.

          Несколькими движениями крана по направляющим рельсам раскачав подогреватель, он повёл его в сторону ящеров.

          В свете прожекторов по полу и по стенам склада вслед за краном поползла тройная, прыгающая на препятствиях и бегающая туда-сюда тень получившегося из ПВД маятника. Центральная точка покоя этого маятника находилась точно под кабиной крана, то есть ровно посерёдке его моста.

          Динозавры, заслышав гул моторов, насторожились и, повернув головы, подозрительно следили за надвигающейся на них непонятной и громыхающей штуковиной под потолком и за свисающим под ней цилиндром.

          Подъехав к животным, Виктор ещё немного приподнял груз, чтобы он прошёл над их головами, и при обратном его движении стал выцеливать голову того, что стоял ближе к лестнице.

          Примерно рассчитав траекторию, он вновь приспустил груз в верхней точке его полёта и как завзятый игрок в городки, запустивший биту в мишень, с азартом, внимательно следил за его движением.

          Тут надо было действовать тонко и аккуратно. Нельзя было, задеть лестницу или, не дай бог, пробить импровизированной дубинкой стенку, к которой она крепилась. Потом мороки не оберёшься — спускаться по искорёженному железу. Поэтому амплитуда колебаний маятника была сравнительно небольшой и легко прослеживалась в обзорный монитор.

          От первого маха железки динозавры дружно уклонились, как заправский боксёр уклоняется от первого выпада соперника, от второго и третьего тоже. На четвёртый раз Виктор решил ударить ниже, метя в корпус, для чего чуть отъехал назад и приспустил груз при следующем замахе от стены.

          Первому, ближайшему к лестнице ящеру, удар пришёлся вскользь. Десятитонная дубинка содрала с его бока небольшой кусок чешуйчатой кожи. В тесном пространстве центрального прохода места для манёвра ящеру не хватило и он, отскочив в сторону, повалил мешавшие ему стеллажи, разбросав при этом всё, что на них находилось.

          Извернувшись, ящер утробно взревел и попытался укусить ударивший его чугунный маятник, но острые, как кинжал, зубы лишь бессильно скользнули по металлу. Продолжая своё движение,  подогреватель сбил с ног и опрокинул второго динозавра, оказавшегося менее проворным, чем его собрат.

          Устрашённые таким поворотом событий, древние хищники развернулись и, низко пригнув головы, рванули в другой конец ангара подальше от взбесившейся железяки.

          — Виктор, вы молодец! — девушка искренне обрадовалась, увидев улепётывающих динозавров, и, склонившись к его плечу, поцеловала техника в щёку.

          — Ага, недаром же моё имя означает победитель, — отозвался довольный результатами своей победы Виктор и, повернув свою голову направо, попытался поцеловать девушку в ответ. Но та, смущённая своим порывом, быстро выпрямилась и отвела глаза в сторону.

          "Вот так всегда — с этими женщинами никогда не поймёшь, как себя вести", — разочарованно подумал Виктор и двинул кран вслед за ящерами. Не доезжая до них с десяток метров, техник двинул каретку влево, вправо, чтобы запустить раскачивающийся груз по кругу и выждал несколько минут, следя за поведением животных.

          Убедившись, что ящеры не пытаются проскочить мимо летящего по кругу ПВД, Виктор встал с кресла и передал управление краном девушке.

          — Эльвина, старайтесь держать динозавров в этой части склада и, если они вдруг выскользнут отсюда, дайте мне сигнал, — техник нажал на сенсор с изображением колокольчика, от чего из динамиков на крыше кабины раздался громкий звонок. — А я пока спущусь вниз и поищу баллоны с усыпляющим газом, о котором вы мне говорили, и заодно комплекты противогазов для нас.

          — Хорошо, Виктор, я постараюсь, — произнесла девушка. — Только вы надолго не задерживайтесь там, а то мне одной тут страшно.

          — Ничего не бойтесь, Эльвина, здесь до вас никто не доберётся. — Виктор ободряюще потрепал девушку по плечу и вышел из кабины.

          Пройдя по техническим мосткам крана, он выбрался на пандус из рифлёных железных листов, идущий по периметру ангара с внешней стороны крановых путей и направился к лестнице.

          Осторожно, стараясь производить как можно меньше шума, он спустился до бетонного пола и вдоль стены прошёл к двери, ведущей в боковую пристройку. Там, обойдя и обшарив несколько десятков стеллажей с различным институтским оборудованием, он нашёл то, что искал: несколько литровых баллонов с УГС-300, сильнодействующим усыпляющим газом, и два комплекта противогазов со сменными фильтрами.

          Теперь дело оставалось за малым: подобраться поближе к ящерам и бросить около них открытые баллоны.

          Возвращаясь назад мимо необследованного ещё ряда стеллажей, на которых, судя по содержимому, размещалось запасное оборудование для генетической лаборатории, и, прислушиваясь, не подаст ли девушка предупреждающий сигнал, Виктор вдруг заметил на одной из нижних полок пластиковый ящичек, из-за боковой ручки больше похожий на чемодан.

          На верхней крышке ящичка красовалась эмблема с расправившим крылья белым костяным драконом. Дракон был изображён анфас и выпускал из пасти ядовито-зелёное, оседающее под ним облако. Рядом с эмблемой располагалась аббревиатура "БАПС и ХЗ", ниже более мелкими красными буквами шла надпись: "ОСТОРОЖНО! Опасно для жизни!".

          Техник из любопытства решил более подробно ознакомиться с содержимым чемоданчика и отстегнул фиксирующие запоры.

          Заглянув внутрь, он увидел в левом боковом отделе чёрный ранец, из которого с двух сторон выходили шланги с переходными патрубками на концах. Один шланг был окрашен в такой же, как облако на эмблеме ядовито-зелёный цвет и крепился к трубке распылительного штуцера. Другой был небесно-голубого цвета и прикреплялся к шлему скафандра химзащиты. Аккуратно сложенный серебристый скафандр располагался в центральном отделении чемоданчика, причём шлем в сложенном виде имел плоскую, как блин, форму. В правом отделе лежали зажатые специальными фиксаторами запасные баллоны с кислородом и БАПС, а также комплект резиновых перчаток для работы с баллонами БАПС и миниатюрные датчики давления, которые крепились на запястья рукавов скафандра. К верхней крышке изнутри была прикреплена инструкция по применению.

          Внимательно изучив инструкцию, Виктор понял, что перед ним лежит опасное химическое оружие ближнего действия. Баллоны с БАПС содержали биологически активную порошковую смесь, которая будучи распылённой в воздухе, при попадании на кожу или в дыхательные органы вступала в бурную химическую реакцию, вызывающую мгновенную смерть. Поэтому скафандр был сделан из прочного эластичного материала, который невозможно было ни порвать, ни порезать никаким острым предметом. Этот материал выдерживал даже попадание пули, выпущенной в упор из автомата, и, благодаря новейшим разработкам в области нанотехнологий, компенсировал любое физическое воздействие, предохраняя тело человека от ушибов и ссадин. Человек в таком скафандре был практически неуязвим до тех пор, пока имелся запас кислорода в баллоне.

          Для техника это оказалось самой ценной находкой. С таким оружием и снаряжением можно было сражаться хоть с целой армией крыс и динозавров.

         Неожиданно громко, как от порыва сквозняка, стукнула дверь, и послышался шорох, будто по полу волочили что-то тяжёлое.

         Виктор из предосторожности отбежал в дальний конец помещения, обошёл стеллаж, стоявший перпендикулярно к остальным и, дойдя до поворота, из-за которого можно было увидеть, что происходит на входе, выглянул в проход.

         По его спине пробежал холодок, в дверь просачивался похожий на бревно длинный зелёный хвост крокодила, передняя часть которого была уже где-то внутри помещения. Видимо, вспугнутый внезапным нашествием динозавров в ту часть склада, где он уже обосновался, крокодил решил поискать себе более спокойное убежище и незаметно для девушки пробрался по боковым проходам в этот конец склада.

          Впрочем, сейчас, когда у Виктора было всё необходимое для того, чтобы усыпить зверя, ему особенно бояться было нечего. Взобравшись по полкам на верхний ярус, он сориентировался, где находится голова крокодила и, быстро надев противогаз, открыл один из баллонов с усыпляющим газом и бросил его так, чтобы он упал в паре метров от хищной рептилии.

          Теперь оставалось только подождать несколько минут, пока эта опасная тварь не уснёт. Действие газа должно было продлиться несколько часов, а за это время можно было заняться другими делами.

         Вскоре крокодил перестал шевелиться.

          Виктор осторожно слез на пол и пошёл к нему, по пути прихватив пару коробок с какими-то манометрами. Приблизившись к рептилии со стороны хвоста, он бросил в неё коробки, готовый в любой момент убежать, если она вдруг пошевелится. К счастью, крокодил был недвижим. Лампы дневного света, освещавшие помещение, весело потрескивали под потолком и внушали спокойствие.

         Виктор прошёл вдоль тела, подобрался к голове гиганта и пнул её в метровую челюсть.

          — Ну  что, получил людоед? — злорадно улыбнулся техник и пнул его второй раз. — Сейчас я тебя казню за убийство Николая Иваныча.

          Он прошёл к стеллажу, где лежали ящики с БАПС, положил на пол баллоны с УГС-300 и облачился в серебристый балахон химзащиты, предварительно задержав воздух в лёгких, чтобы не хлебнуть снотворного газа. Продув скафандр, он закинул за спину ранец, прикрутил штуцер к шлангу от баллона с химической смесью и направился к неподвижной крокодильей туше.

         Рептилию, конечно, было жалко, наверняка, это был очень редкий и очень ценный экземпляр для какого-нибудь зоопарка, но сейчас об этом думать было некогда. Во-первых, этот крокодил был чрезвычайно опасен, а во-вторых, надо было опробовать незнакомое устройство.

         Так поразмыслив и убедив себя в необходимости предстоящего дела, техник приблизился к крокодилу и спустил гашетку.

          Из воронкообразного раструба на переднем конце трубчатого штуцера вырвалась струя зелёного порошка, эта струя превратилась в небольшое облачко, накрывшее голову и всю переднюю часть крокодила. В течение минуты облачко висело над рептилией, затем быстро стало оседать. Действие порошка было мгновенным.

          Через стёкла шлема Виктор увидел, как кожа крокодила почернела и запузырилась, словно кипящая вода  в кастрюле, после чего форма головы, передних лап и той части туловища, на которую попал порошок, потекла, как тающее под лучами солнца мороженое, и под конец расплылась, оставив на полу лишь небольшие лужицы пузырящейся жидкости.

          Задняя часть рептилии осталась нетронутой, и только рваные края туловища показывали, докуда долетело смертоносное облако. На глаз, это расстояние составляло что-то около пяти метров.

                Глава 4. Страх

          Страх — Великое и умопомрачительное изобретение природы: Он может убить, Он может защитить; может придать сил для совершения подвига, выплеснув в кровь ударную дозу адреналина, или отнять их, сделав вас беспомощным перед лицом угрозы. Страх — Великий побудитель к действию или бездействию.

          Сколько я себя помню, я всегда чего-нибудь или кого-нибудь боялся и отголосками этих страхов были кошмарные сны. С возрастом я стал понимать причину и предназначение этих кошмаров — так я учился на подсознательном уровне преодолевать свой страх. Для меня это было чем-то вроде программы психологического тренинга, заложенной всё той же заботливой природой.

          Первый кошмар, который запомнился на всю жизнь, мне приснился в двухлетнем возрасте. Мои родители тогда жили в общежитии, в маленькой комнатушке площадью три на четыре метра, где вместе с нами ютились ещё две семьи. Из мебели в ней было три кровати, стол, пара табуреток и шкаф. Стол стоял в центре комнаты, шкаф у противоположной к окну стены. Наша кровать стояла напротив входной двери.

          Не помню, ходил ли я в этом возрасте в туалет или, как и все маленькие дети, писал и какал в горшок, но во сне я почему-то пошёл именно на унитаз, который оказался за нашей кроватью со стороны двери и его внезапно заполонили большие рыжие тараканы. Их было так много, что мне стало жутко. Ничего особенного они не делали, просто ползали туда-сюда по белым стенкам и дну, но для детской души это показалось невыносимо страшным зрелищем.

          Впоследствии, тараканы присутствовали в моей жизни на протяжении многих лет, пока появление микроволновой печки не истребило их начисто. Нынешнее компьютеризированное поколение детей даже не знакомо с этими насекомыми и никогда не познает той детской радости, которую мы испытывали, охотясь на них с тапками наперевес.

          Второй мой детский кошмар, оставшийся в памяти на всю жизнь, относится, примерно, к тому же периоду жизни. Это была большая чёрная собака. Однажды, она запрыгнула в наше окно среди ночи и я, перепуганный её появлением, прятался в шкафу. Зрелище этой собаки, как бы застывшей в прыжке в проёме нашего раскрытого окна, и мой страх перед ней всё детство тревожило мою память, время от времени всплывая из подсознания.

          Сколько я себя помню, я никогда не испытывал панического страха перед собаками, но именно эта почему-то внушала мне панический ужас в том детском сновидении.

          Однажды, в возрасте шести лет меня укусила маленькая белая болонка, жившая у одной старушки, соседки моего тогдашнего друга по двору, к которому я зашёл как-то в гости. Когда я вошёл в дверь их коммунальной квартиры, эта болонка выскочила с громким лаем из комнаты старушки. От неожиданности я испугался и побежал в сторону кухни.

          Собака, конечно же, меня догнала и больно цапнула за ляжку, оставив на месте укуса небольшое чёрное пятнышко. Этот след от её зубов потом сильно болел несколько дней.

          Старушка в отличие от своей бешеной питомицы оказалась доброй, успокоила, как могла ребёнка, то есть меня, загнала свою собаку обратно в комнату и напоследок подарила мне конфет, чтобы не плакал.

          С тех пор я никогда больше не бегал от собак, так как навсегда запомнил совет той доброй бабульки — не бегать от них и не показывать им своего страха — "собаки этого не любят".

          И с тех пор в моей жизни было ещё множество встреч с собаками самых различных пород, от обыкновенных дворняг до бойцовского стаффордшира, прожившего у меня пару месяцев. Все они меня любили, так как я сам всегда относился к ним с любовью и лаской. И даже сторожевые овчарки, с которыми мне иногда приходилось сталкиваться, хоть и лаяли, но укусить не пытались, видя, что я их не боюсь.

          И вообще, самым страшным существом для меня всегда был и остаётся человек, — никогда не знаешь, какие в его голове тараканы водятся и всегда есть вероятность, что там у него те самые, что наводили ужас на моё детское воображение.

         Но вот здесь и сейчас...

                Глава 5. Veni, vidi, vici, продолжение

          Понаблюдав за действием порошка и убедившись в его убойности, Виктор подумал, — “Да, мощная штука!” — и, поставив штуцер на предохранитель, направился за вторым комплектом для девушки.

          Возле полки с чемоданчиками БАПС у него вдруг подогнулись колени и затряслись руки. Так сказались последствия высокого нервного напряжения последних минут. Он опустился на пол и, прислонившись спиной к стеллажу, сделал пару глубоких вдохов и постарался унять дрожь. Он осознавал, что победил крокодила только потому, что победил свой страх перед ним,  а этот тремор лишь следствие того страха. Всё-таки обычному человеку не часто приходится сталкиваться с таким кошмаром наяву.

          "Хорошо ещё, что девушка не видит меня в таком плачевном состоянии, — подумал Виктор, — надо взять себя в руки и двигаться дальше".

          Прихватив с собой четыре баллона УГС-300 предварительно связанные проволокой и для удобства переноски, на ручку приспособив какой-то болт обёрнутый куском ветоши, Виктор взял чемоданчик с БАПС и ХЗ, и отправился в обратный путь. На плечо он повесил моток электрического кабеля.

          Подойдя к двери и выглянув наружу, он убедился, что ему ничто больше не угрожает и поднялся по лестнице до крановых путей. Груз был тяжеловат, чемоданчик весил килограмм десять, баллоны — восемь.

          По дороге наверх он останавливался на отдых всего один раз в том самом месте, где отдыхал впервые, когда убегал от крокодила, на полпути до верхней площадки.

          Добравшись по мосткам до кабины крана, он сложил возле двери всё, что с собой принёс и, взяв только чемоданчик, вошёл внутрь.

          Девушка внимательно смотрела в монитор, в котором в свете крановых прожекторов было хорошо видно летящий по кругу груз. За динозаврами можно было легко наблюдать через переднюю, застеклённую до самого пола, часть кабины. Они пока не выказывали желания прорваться мимо опасной зоны, очерченной круговым движением подогревателя, видимо, понимая, что он может вновь очень больно ударить.

          Оглянувшись на звук скрипнувшей двери, девушка радостно заулыбалась.

          — Виктор, наконец-то вы пришли, а то я уже вся испереживалась, как вы там! Отсюда не видно, где прячется крокодил, и я боялась, как бы он на вас не напал. Я ведь не могла предупредить вас о его появлении, раз я его не видела.

          — Крокодила больше нет, Эля, я его ликвидировал вот этой штукой. — Мужчина протянул вперёд чемоданчик и открыл его. — Вам надо надеть этот костюм. — Он вытащил скафандр химзащиты и протянул его девушке.

          Она встала с кресла и без лишних вопросов послушно начала облачаться в предложенное одеяние. Виктор помог ей подогнать костюм по размеру с помощью специального встроенного в него прибора (нанотехнология позволяла ему сжимать или растягивать свои волокна соответственно заданным параметрам), загерметизировал его и, надев на спину ранец, подключил кислородный баллон к шлему. Затем он показал девушке, как пользоваться переговорным устройством, встроенным в шлем, проверил связь, обменявшись с ней парой незначительных фраз и, когда убедился, что она полностью готова к дальнейшим действиям, уселся за пульт.

          Поколдовав над кнопками, он опустил ненужный уже груз на бетонный пол и тот, проскользив несколько метров, остановил своё круговое движение. Виктор выровнял по вертикали несущий трос, придал подогревателю устойчивое положение и, ослабив натяжение троса, отцепил крюк, который затем поднял в крайнее верхнее положение, после чего передал управление краном девушке и вышел из кабины.

          — Эльвина, подведите кран к динозаврам, — попросил Виктор, привязывая к баллонам с усыпляющим газом моток электрического кабеля. Затем он направился к тому месту на краю кранового моста, откуда можно было спустить эти баллоны как можно ближе к ящерам.

          Подойдя к перилам, ограждающим технические мостки, он понаблюдал за динозаврами и, когда девушка подвела и поставила кран прямо над ними, открыл до отказа вентили всех четырёх баллонов. С помощью электрического кабеля он опустил их в пространство между двумя гигантами, которые, услышав шипение, издаваемое баллонами, из любопытства подошли поближе и стали принюхиваться к незнакомому предмету.

          Через минуту газ подействовал, задние лапы гигантов подогнулись и они, как подкошенные, одновременно завалились набок. После чего наступила относительная тишина, прерываемая лишь едва слышным отсюда сигналом тревоги на заднем дворе института.

          — Порядок, Эля! Теперь мы можем спокойно выйти из этой ловушки, в которую превратился для нас ангар из-за этих хищников, — произнёс Виктор в микрофон шлема. Он подошёл к кабине крана и жестом поманил девушку за собой.

          — Сейчас мы спустимся и покажем тем крысам, что убили моих товарищей, где раки зимуют.

          После победы над крокодилом и доисторическими хищниками он чувствовал себя Голиафом, сразившим Титанов. Вы, конечно, можете возразить, что Голиаф никогда не бился с Титанами и что их победили боги олимпийцы с помощью сторуких помощников, а Голиаф, совершенно напротив, был сражён недомерком Давидом, но в голове Виктора на этот счёт сложилось своё собственное мироощущение и понимание наступившего момента.

          Грызуны, пусть и размером с дикого кабана, теперь казались ему не более опасными, чем надоедливые мухи и скоро он сам убедился в своей правоте.

          Спустившись по лестнице, он вместе с девушкой зашёл в то помещение склада, где лежали останки убитого им крокодила. Там они взяли ещё по одному комплекту БАПС и направились к выходу из ангара, намереваясь проникнуть в институт и, найдя выживших, вооружить ещё пару человек для борьбы с опасными грызунами.

          Когда они в своих герметичных серебристых скафандрах дошли, примерно, до середины ангара, на них выскочила небольшая стая крыс. Это нападение было внезапным. Крысы появились сразу с трёх сторон, спереди и с боков.

          Реакция Виктора была мгновенной, его готовый к бою штуцер выпустил в набегавших спереди и слева крыс своё смертоносное облако, которое тут же их и убило. Животные на бегу как будто споткнулись и, кувыркнувшись, замерли в паре метров от ног мужчины, превращаясь в лужицы пузырящейся биомассы.

          Нападавшим с правого фланга повезло больше. Девушка не успела вовремя среагировать и выстрелить в них. Одна из крыс в прыжке свалила её с ног и теперь в паре с другой катала девушку по полу, пытаясь прокусить скафандр и хватая её, то за руку, то за ногу. К счастью костюм оказался прочным и был не по зубам этим тварям.

          Девушка, от растерянности и испуга выронившая из рук штуцер, истерично кричала, беспомощно пытаясь отбиться от насевших на нее гигантских грызунов.

          Виктор, оглушённый её криками, быстро развернулся вправо и, увидев, в какую переделку попала Эльвина, не задумываясь, набросился на крыс, пинками и ударами штуцером стараясь отогнать их от девушки. В эти мгновения рукопашной схватки он не испытывал никакого страха или сомнений, им двигал древний, как мир, инстинкт. Гнев мужчины защищающего свою подругу как будто удесятерил его силы. Град ударов, обрушившийся на крыс, ошеломил их и заставил отступить на несколько метров от девушки. Не теряя ни секунды, он тут же использовал штуцер по прямому назначению, превратив грозного противника в пузырящиеся мокрые пятна на полу. После чего, переведя дух и успокоив дыхание, он обернулся к девушке, подал ей руку, чтобы помочь ей подняться и спросил:

          — Эльвина, вы в порядке?

          На что та бодро ответила:

          — Бр-р-р, с детства боюсь крыс и мышей!

          — Хорошо, что костюм такой прочный, иначе бы вам несдобровать, — проговорил мужчина. — Смотрите, они даже шланги не смогли повредить.

          Он подал ей болтавшийся с боку штуцер и проверил давление внутри её скафандра и в баллонах.

          — Всё хорошо, видимо, верхний изоляционный слой шлангов сделан из того же материала, что и наружная ткань скафандра. Всё-таки молодцы наши умельцы, умеют делать надёжные вещи! — весело проговорил Виктор.

          — Ага, это вам не китайский ширпотреб, который рвётся и ломается на раз-два, — в тон ему ответила девушка и улыбнулась, вновь поражая Виктора своей способностью быстро приходить в себя после таких стрессовых ситуаций, вроде этого инцидента с крысами.

          Казалось бы, после такого любой человек на её месте ещё долго бы истерил и дёргался, а она, смотрите-ка, чуть ли не в мгновение ока оправилась и пришла в себя после шока.

          — Вы уникальный человек, Эльвина, и мне очень повезло, что я встретил именно вас, а не какую-нибудь истеричную дурочку, которую мне всю дорогу пришлось бы успокаивать и приводить в чувство! — восхищённо произнёс Виктор. — У вас железные нервы!

          — Ну, что вы, — без тени кокетства отозвалась молодая женщина, — вы преувеличиваете. Я самая обыкновенная, просто мне повезло, что вы их так быстро... — Эльвина на мгновение умолкла, подбирая нужное слово, и через паузу добавила: — нейтрализовали.

          — Ага! Как отряд спецназа, ликвидировавший банду головорезов, — весело подхватил Виктор. — Эля, вы всё-таки того, поаккуратней, нам сейчас нельзя расслабляться. Здесь могут оказаться собратья этих серых бандитов.

          — Хорошо, мой генерал, я буду настороже', — ответила девушка.

          Так, переговариваясь и шутливо пикируясь, они подошли к неподвижным тушам динозавров. Вблизи они выглядели ещё более массивными и внушительными. Длина головы этих монстров достигала почти двух метров, а ужасные на вид зубы были тридцати сантиметров в длину и на концах загибались внутрь челюсти.

          Равномерное, спокойное дыхание говорило о том, что животные погружены в глубокий сон и сейчас не представляли никакой опасности.

          — Странно, что крысы на них не напали, — проговорил Виктор.

          — Ну да, станут они нападать на самых грозных хищников на Земле, тем более что они всего лишь спят. Крысы хоть и агрессивны, но вовсе не тупицы, — отозвалась девушка, то и дело, оглядываясь и поводя из стороны в сторону штуцером. После схватки она опасалась крыс больше, чем этих обездвиженных гигантов.

          — А ещё более странно, что те крысы напали на нас, а не лежали как эти ящеры, погрузившись в сон, — задумчиво продолжил Виктор.

          — Вероятно, они пришли сюда позже, когда газ уже выветрился, — вновь отозвалась на его размышления девушка. Незаметно для себя после схватки с крысами они перешли на “ты”. — Смотри, дверь-то открыта!

          — Да, это моя промашка, — повинился техник, — не закрыл, когда сюда забежал. Думал, мало ли, может ещё кто-то захочет здесь спрятаться. Я же не знал тогда, что и тут появились всякие плотоядные.

          — Не переживай, Вить, зато ты поступил с ними, как Юлий Цезарь, — пришёл, увидел, победил!  "Veni, vidi, vici", как говорили римляне, — с ободряющей улыбкой на лице произнесла девушка.

          — Да, но сначала мне пришлось от них изрядно побегать.
               
                Глава 6. В тумане

          Подойдя к двери, Виктор вдруг заметил, что на улице стоит очень плотный туман. Из-за тумана видимость была очень плохой, даже асфальт можно было разглядеть не далее, чем на пару метров. Ни бетонного забора, ни ворот, ни будки охранника слева от ворот не было видно — всё как будто растворилось в этой густой молочно-белой пелене — исчезло всё, и в том числе сигнал тревоги. Снаружи стояла глубочайшая тишина, вселяя в душу, ощущение гнетущей пустоты, ощущение, будто весь мир за дверями ангара исчез.

          "Пожалуй, в таком тумане можно заблудиться, — подумал Виктор, — надо поискать верёвку для страховки", — и вернулся к девушке, которая всё ещё стояла возле головы одного из кархародонтов. Величайшего в истории Земли хищника, предка тираннозавров, жившего более ста миллионов лет назад и волей случая, в результате работы институтского генератора торсионных полей, очутившегося в складском ангаре.

          — Эльвина, на улице стоит густой туман, — произнёс техник, — поэтому нам понадобится верёвка, чтобы не заблудиться и благополучно добраться до заднего входа в институт. Давай её поищем.

          Девушка оторвалась от созерцания спящего динозавра и, как обычно, без лишних вопросов пошла с Виктором. После схватки с крысами, в которой этот едва знакомый мужчина так доблестно её защищал, она была готова идти с ним куда угодно, хоть на край света.

          Около получаса они бродили в тумане, держась за верёвку, найденную в кабинете погибшего завсклада. Один её конец Виктор привязал к ручке входной двери ангара, другой конец он намеревался привязать к институтской двери.

          Запасные чемоданчики с БАПС пришлось оставить возле входа, потому что одной рукой надо было держаться за верёвку, чтобы не потеряться в тумане, а в другой приходилось держать наготове штуцер для самозащиты.

          Виктор решил, сперва проложить маршрут до дверей института, которые по его расчётам должны были находиться не далее, чем в двадцати метрах.

          К его удивлению метров через десять асфальт закончился,  и далее под ногами лежала голая земля без единого признака живой растительности. Пройдя ещё десять метров,  они ничего не встретили и решили идти дальше по направлению к институту.

          В конце концов, они дошли до того места, где пятидесятиметровая верёвка заканчивалась, и для надёжности прочесали местность в густом тумане: сначала, свернув направо, они дошли до стены ангара с правой стороны, держа верёвку в натянутом состоянии. Потом, также с натянутой верёвкой в руке, прошли по радиусу в обратную сторону и, не встретив на своём пути никаких препятствий, уткнулись в стену ангара с противоположной стороны.

          Куда делось здание института, и ограждавший его бетонный забор было непонятно. Пройдя вдоль стены, они вернулись к входу в ангар.

          — Похоже, нам придётся здесь задержаться на какое-то время, — грустно произнёс Виктор, уставший от бесполезного блуждания в тумане.

          — Может, найдём ещё одну верёвку, привяжем её к этой и прочешем местность дальше? — предложила Эльвина.

          — Хорошо, так мы и сделаем, но только позже, а сейчас нам надо себя обезопасить и поесть, — ответил Виктор. — Придётся убить этих динозавров.

          — Мне их жалко, это ведь единственные живые динозавры, — вздохнула девушка, — сколько можно было бы сделать научных открытий, наблюдая за их поведением. А Академия Наук и вовсе отвалила бы нашему институту огромные гранты на эти исследования, не говоря уже об иностранных инвесторах и учёных, которые тоже, наверняка, захотят участвовать.

          — Но нам необязательно уничтожать их целиком, достаточно распылить порошок над шеей, чтобы отделить голову от туловища, а останки можно использовать как генетический материал и клонировать. Тебе, как генетику, это лучше меня известно.

          — Всё так, конечно, но нам тогда надо будет взять образцы и заморозить их, а я даже не знаю, есть ли здесь необходимое для этого оборудование, — девушка задумчиво покачала головой.

          — Возможно, в той части ангара, где мы взяли эти скафандры и ранцы с БАПС, мы найдём всё, что нужно, — бодро произнёс техник. — Сдаётся мне, что она полностью отведена под склад для вашей лаборатории.

          — Ну, хорошо, — сдалась, наконец,  девушка. — Действуй, убей их, но я в этом участвовать не буду, — и отвернулась.

          В ангаре они прожили трое суток, питаясь мясом динозавра, обжаренным в микроволновой печи, стоявшей в кабинете завсклада. Откуда поступали электричество в сеть и вода в санузел они не знали, просто пользовались тем, что было, не ломая, особо, голову над этими непонятными вопросами. Обойдя и проверив каждый закуток, крыс в ангаре они больше не обнаружили, после чего сняли с себя скафандры и сложили их вместе с ранцами обратно в чемоданчики.

          За это время они нашли ещё одну бухту веревки, несколько сот метров электрического кабеля и исследовали окрестности снаружи ангара в радиусе тех самых сотен метров, насколько хватило длины этого страховочного материала. Но все эти вылазки во внешний мир закончились ничем: повсюду было одно и то же — густая пелена тумана и голая, без признаков растительности, ровная как стол, земля.

          Спали они в том же кабинете, где обедали, на топчане завсклада, сначала по очереди, потом, как это водится между мужчиной и женщиной, когда природа берёт своё, уже вместе. С первых минут знакомства вспыхнувшая меж ними взаимная симпатия постепенно переросла в более глубокое чувство, а перенесённые совместно испытания и проведённые в тесном контакте часы во время вылазок наружу и внутри ангара, сблизили их настолько, что это чувство породило любовь.

          Температура в ангаре стояла по-летнему тёплая, около двадцати градусов, поэтому на третьи сутки туши динозавров начали портиться и источать неприятный запах. К этому времени они успели заготовить несколько десятков килограмм жареного мяса, которого могло бы им хватить на несколько месяцев, но желание выбраться из туманного плена не давало им покоя. И когда они уверились в том, что по земле им отсюда не выбраться, к ним пришло решение выбираться по воздуху. Они вспомнили про институтский вертолёт, стоявший всё это время на крыше ангара.

          От института до города было не более тридцати пяти километров по расчётам Виктора, вертолёт с полным баком мог улететь на восемьсот километров.

          В данной ситуации, когда институт куда-то пропал и непонятно, где они сами теперь находятся, покидать единственное надёжное укрытие, каким был для них ангар, было довольно рискованной затеей. Но сидеть и ждать у моря погоды, в надежде, что туман рассеется и всё вернётся на круги своя, по их общему с девушкой мнению было бессмысленно, поэтому оставался лишь один выход — рискнуть. Конечно, ещё оставался не ясным вопрос с силовым полем, но это они собирались выяснить во время полёта.

          Загрузив в летательный аппарат всё заготовленное ими мясо, несколько канистр с питьевой водой, топливом и машинным маслом, чемоданчики с БАПС и ХЗ, и замороженные образцы ДНК динозавров, они отправились сквозь туман в неизвестность, выбрав направление на город, в котором они жили до того как встретились.

          Двое отправились в туман, точно так же, как и все мы отправляемся в туман своего будущего, преодолевая на своём собственном жизненном пути всякие трудности и жизненные преграды. Побеждая своих собственных крокодилов страха и динозавров сомнений, грызущих нас изнутри, побеждая крыс неуверенности в своих силах и способности решить ту или иную проблему. И после всех этих побед, со временем, мы понимаем, что наш страх был для нас одновременно и оберегом, и учителем того, что большинство наших страхов всего лишь плод нашего неугомонного воображения. И в этом понимании мы обретаем ту жизненную силу, тот опыт, что прививает нам навыки всё лучше и лучше справляться с теми проблемами, что ожидают нас в будущем. Так с пелёнок мы учимся высшему пилотажу жизни — умению жить и выживать в самых различных условиях и ситуациях, в которые порой заводит нас сама жизнь.


                Часть II. Беженцы

                Глава 7. Река

          В борт катера ударила набежавшая речная волна. В темноте ночи послышался слабый плеск. Мужчина и женщина настороженно вглядывались в темноту, пытаясь понять, какую опасность несут приближающиеся огни прожекторов. Метрах в двухстах вниз по течению два узких луча старательно обшаривали речную акваторию.

          Их искали.

          Да, их искали чернорубашечники. Искали, чтобы убить.

          Когда эти двое сидящие в катере заметили огни на реке, они заглушили мотор и пытались решить, что же делать дальше. Где спрятаться от кровожадных монстров в человеческом облике?

          Да, именно монстров, ибо иначе таких людей нельзя было назвать. Эти твари живьём сжигали мирных жителей, имеющих другие взгляды и убеждения отличные от их узколобого мышления. Они не щадили никого — ни женщин, ни детей, ни стариков.

          — Даже не знаю, куда теперь плыть, — сказал мужчина, осматривая окрестности, освещаемые призрачным светом звёзд, — слева крутой скалистый берег, справа, наверняка, их лагерь, а впереди их речной патруль. Хорошо, хоть луны в этом мире нет, и её предательский свет нас не выдаст.

          — Виктор, может, попробуем проскользнуть вдоль скал? — тихо произнесла девушка и зябко повела плечами. Над рекой веял прохладный ночной ветерок.

          — Нет, Эльвина, нас всё равно заметят. Ты же видишь, какие сильные у них прожектора.

          Девушка печально вздохнула и потеплее укуталась в найденный на катере рыбацкий плащ. Её встревоженный взгляд, направленный на тёмную громаду скал на левом берегу, переместился вправо. Он скользнул по мечущимся впереди огонькам прожекторов, затем допросил тьму правого берега на предмет укрытия и под конец остановился на приборной панели, где дружелюбно помигивал зелёный огонёк индикатора.

          Джунгли по обоим берегам реки были наполнены невидимой жизнью. Звуковой фон от шороха листьев на ветру и тихого журчания реки на мелководье время от времени нарушался приглушёнными расстоянием возгласами ночных животных. Если темнота и близость недругов внушали девушке тревогу, то наличие на катере инфразвукового излучателя, отпугивающего дикую фауну, добавляло ей уверенности в безопасности хотя бы в этом вопросе.

          — Виктор, а мы не можем настроить излучатель так, чтобы он воздействовал на людей, тогда они в панике покинут реку и удалятся от берега? — спросила девушка.

          — Нет, Эльвина. Я уже думал об этом. На нас это излучение тоже подействует не лучшим образом. И тогда нам самим придётся спасаться от него бегством с катера. В общем, это не выход. — Мужчина в тяжёлом раздумье смотрел на правый берег и уже склонялся к мысли, что им придётся развернуть катер и отправиться выше по течению, как со стороны скал раздался тихий голос:

          —  Молодые люди, гребите сюда, здесь есть, где спрятаться.

          В темноте засветился потайной фонарь, и в сплошной скале в метре над уровнем реки вдруг показалась небольшая ровная площадка, на которой стоял невысокий худощавый старик в резиновых сапогах, плащовке и чёрной фетровой шляпе.

          Виктор, ни минуты не колеблясь, повёл свою лодку к скале.

          — А вы кто? — спросила обеспокоенная женщина.

          — Тише, дочка, поговорим и познакомимся позже. —  Старик убавил яркость фонарика так, что стало видно лишь небольшое светлое пятно на скалистой пристани. — На реке звуки разносятся далеко, поэтому сейчас лучше помолчать, —  приглушенным голосом добавил он.

          Виктор осторожно боком причалил к берегу и помог девушке выйти из катера. Сам катер он привязал к импровизированному кнехту из железного прута, воткнутого, как оказалось, в сравнительно мягкий грунт.

          — Идите за мной, — старик пригласительным жестом поманил молодёжь и направился вглубь скалы, в которой виднелось овальное полутораметровое в самой широкой части входное отверстие.

          Короткий коридор заканчивался довольно просторным помещением со стенами, обшитыми деревянными панелями. Справа от входа стоял стол и несколько табуреток, слева был шкаф и двухъярусная кровать. Возле кровати была ещё одна дверь, ведущая далее вглубь скалы. В дальнем правом углу стоял старинный резной буфет для посуды и современнейший кухонный многофункциональный агрегат, включавший в себя и печь, и холодильник, и посудомоечную машину, и раковину, и утилизатор отходов, в общем, мечта домохозяйки любой эпохи. На стенах тут и там висели различные полки с всякими предметами повседневного быта.

          Дед махнул рукой в сторону стола, приглашая гостей присесть, а сам подошёл к буфету и начал доставать чашки и тарелки для небольшого ужина.

         — Зовут меня дед Нойдар, — представился старик, — я здешний бакенщик, вернее был им, пока мой дом не сожгли чернорубашечники, и мне не пришлось перебраться в это тайное убежище на реке. Вы не бойтесь с реки его не видно. Вход надёжно спрятан маскировочным полем и посторонние видят всё ту же скалу, что и кругом. Кстати, ваш катер сейчас выглядит как часть этой скалы. Это чудо техники мне подарил один хороший знакомый. Да вы кушайте, кушайте, небось, оголодали пока бегали от этих сволочей.

          Дед поставил на стол чугунок с гречневой кашей, заправленной тушёным мясом, и, споро разложив её по тарелкам, подвинул угощение к гостям.

          — У меня тут редко кто бывает, так что я рад, что река привела вас ко мне. По вашему разговору я понял, что вы тоже прячетесь от этой нечисти, засевшей на том берегу. — Старик многозначительно посмотрел на Виктора и кивнул в сторону тёмного монитора, видимо, в этом подземелье выполнявшего роль окна.

          На экране были видны огни небольшого палаточного лагеря на противоположном берегу. В центре лагеря горел большой костёр, вокруг которого бесновалась группа людей. Они прыгали и одновременно хором выкрикивали какие-то фразы, больше похожие на детские речёвки. Особенно чётко можно было расслышать что-то вроде "Кто не прыгает как Хох, тот презреннее, чем Лох". Эта фраза выделялась из общего потока тем, что лагерные прыгуны произносили её с наибольшим воодушевлением.

          Мужчина, понаблюдав за этим ночным действом, утвердительно кивнул и, прихлёбывая горячий чай, начал рассказывать о своих злоключениях.

                Глава 8. Плен

          Покинув крышу ангара, их вертолёт какое-то время спокойно летел сквозь туман, пока не наткнулся на невидимую стену сопротивления. В течение нескольких минут кабину бешено трясло и кидало из стороны в сторону. При этом вертолёт то стремительно падал вниз, на мгновения одаряя своих пассажиров чувством невесомости, то резко набирал высоту, нещадно вдавливая их в кресла. Турбина надсадно ревела, словно изображая вола, тянущего непосильную ношу. Несущий винт пронзительно свистел соловьём-разбойником, как будто пытался разогнать окружавшие его несметные орды туманных богатырей, стремящихся отнять у него бесценное сокровище, спрятанное под куполом кабины. Панель управления растерянно мигала лампочками и бешено вращала стрелками приборов, как бы пытаясь ответить на не высказанный вопрос пилотов, что она и сама не знает, какого чёрта вокруг творится. Наконец, после многочисленных кульбитов полёт вертолёта выровнялся и, сдавшийся на милость победителя туман расступился.

          Глазам мужчины и женщины предстала невероятно красивая картина солнечного заката на фоне вечереющего неба. Подсвеченные заходящим солнцем кучевые облака переливались целой палитрой красочных воздушных замков, словно сошедших с картин средневековых художников пейзажистов, где ярко-пурпурные тона на серо-белых полотнищах успешно конкурировали с изумрудным оттенком.

          Внизу под днищем машины темнела холмистая местность, покрытая сплошным зелёным ковром лесного массива изредка перерезаемого саблями рек и пятнами озёр и болот.

          На приборной панели успокоившийся альтиметр показывал километровую высоту, компас, обретя стабильность, уверенно указывал Юго-Западное направление полёта, а обрадовано загоревшийся экраном радар начал бодро попискивать, обнаружив ближайший аэродром.

          — Кажется, пронесло! — облегчённо вздохнул Виктор. — Эльвина, ты в порядке?

          — Чувствую себя куриным фаршем после мясорубки,  — измученным голосом произнесла девушка. — Такой трёпки я ещё ни разу не испытывала. Даже крысиный пинг-понг в ангаре, где я была в роли шарика, мне теперь кажется детской забавой после этих американских горок в воздухе.

          — Ты, наверно, хотела сказать “русских горок” из американского Диснейленда, — поправил её мужчина.

          — Мне сейчас без разницы как это правильно называется. Главное, что меня сейчас стошнит ничуть не хуже, чем после этого аттракциона.

          — Ничего, главное руки-ноги целы и голова не разбита, а значит, жить будем, — ободряюще воскликнул мужчина. — Радар показывает, что в пятидесяти километрах на Запад есть аэродром. Лишь бы машина по пути не развалилась после такой встряски.

          Тут неожиданно в их разговор вмешалось молчавшее всё время полёта радио. Настроенное на автоматический поиск и приём сигнала оно вдруг заработало, и в наушниках лётного шлема раздался тревожный, но настойчивый голос:

          — Неизвестный борт, ответьте, откуда и куда вы летите? Неизвестный борт, ответьте, откуда и куда вы летите?

          — Я борт 13-59, лечу из НИИ ФИБИ в Академгородок, — ответил Виктор, — прошу посадку.

          Через паузу тот же голос объявил:

          — Борт 13-59, садитесь на вторую площадку. Как поняли? Борт 13-59, садитесь на вторую площадку.

          — Вас понял. Сажусь на вторую, — ответил Виктор и, обращаясь уже к девушке, весело добавил: — Ну, вот и всё, Эльвина, я доставил нас на Большую Землю в лучшем виде. Скоро будем дома!

          — Скорей бы! — ответила девушка, — а то уже всё тело зудит. Три дня без нормального душа.

          На земле к севшему вертолёту подъехали две бронированные машины, похожие на те, что перевозят деньги. Из машин выскочили вооружённые автоматами люди в чёрной униформе и в масках. И не успел ещё остановиться вертолётный винт, как мужчина и женщина были грубо выдернуты из кабины и уложены на землю со скрученными за спиной и закованными в наручники руками. На головы им были натянуты чёрные плотные мешки. Бравые ребята угостили их ударами прикладов по рёбрам и объявили, что отныне они являются военнопленными независимой республики Хох.

          Несколько часов их куда-то везли в тесном кузове больше напоминавшем железный ящик, затем посадили в какую-то яму и продержали в ней трое суток без воды и пищи. Полевой лагерь, в котором находилась яма с пленниками, располагался на поросшем лесом холме и состоял из трёх сбитых на скорую руку деревянных хижин. Возле ямы с пленниками постоянно дежурил один из обитателей лагеря. Утром и вечером этот охранник сменялся, но независимо от того кто это был, он непременно время от времени то и дело бросал в них камни и комья земли, всякий раз, когда пленники начинали шевелиться, чтобы переменить позу.

          На третий день мучений их вывели на допрос. В маленькой комнатке, в которой были лишь стол и пара стульев с пленников сняли мешки. Под потолком горела яркая лампочка. После долгого времени проведённого в полной темноте яркий свет резал глаза и в первые мгновения, набежавшие от этой рези слёзы, мешали разглядеть сидевшего за столом мужчину.

          — С какой целью вы проникли на территорию Независимой Республики Хох? — строгим голосом спросил тот.

          — Уважаемый, — ответил Виктор, проморгавшись от слёз и, пытаясь рассмотреть спрашивающего, —  мы никуда не проникали. Дело в том, что наш институт проводил эксперимент с торсионным полем, и нас с девушкой заперло в складском ангаре. Скорее всего, мы попали в какую-то временную ловушку, из которой наш вертолёт выбросило не в том месте, где мы рассчитывали. В общем, здесь мы оказались совершенно случайно. Мы даже не знаем, где сейчас находимся, так как рассчитывали попасть в свой родной город, то есть в Академгородок института.

         — В каком государстве работает ваш институт?

         — В России.

          — Не знаю такого, а где это? Вы можете показать на карте? – с сомнением произнёс следователь. Он повернул к допрашиваемым свой ноутбук и вывел на экран изображение двух полушарий планеты.

          Первое что бросилось в глаза и вызвало изумление у обоих пленников это полное отсутствие знакомых с детства любому школьнику очертаний материков и океанов на виртуальном глобусе. Это была совершенно другая планета с одним единственным континентом на весь земной шар утыканным незнакомыми горами и пятнами незнакомых морей. Словом, если это и была Земля, то доисторическая. И политическая карта мира на ней абсолютно отличалась от известной нашим современникам.

          — Здесь нет нашей страны, — ошеломлённо произнёс Виктор и ошарашено взглянул на подругу в надежде найти в её лице подтверждение, что глаза его не обманывают.

          — Мы на другой планете, — слабо выдохнула она.

          — Или в далёком прошлом, или в параллельной реальности, — продолжил он её мысль. — Мы слишком далеко от дома, — через паузу добавил Виктор и снова уставился в карту, пытаясь найти в ней хоть какие-то знакомые географические очертания.

          — Ну, всё, хватит тут ломать комедию и притворяться сумасшедшими, — произнёс сухим голосом следователь, вытирая платком вспотевший лоб, и вновь повернул компьютер экраном к себе. — Сдаётся мне, что вы всё-таки шпигуны северян и заброшены к нам с целью проведения диверсий и террористических актов. В пользу этой версии говорит тот факт, что в вашем виммане нашими бойцами были обнаружены чемоданы с неизвестным химическим оружием. При вашем задержании погибло двое наших парней, вскрывших один из чемоданов и осматривавших его содержимое. Их буквально растворило, как серной кислотой, вылетевшим из трубки порошком.

          — Но мы не виноваты, господин следователь, — горячо запротестовал Виктор. — Они сами без спроса полезли в наши вещи.

          — Нас ведь сразу схватили и уволокли в машину, — подтвердила девушка.

          — Так что же это за порошок, и с какой целью вы его к нам привезли? — нетерпеливо произнёс следователь.

          — Это БАПС, биологически активная порошковая смесь. Очень опасная штука, как вы уже убедились, и поэтому никогда не применялась против людей. Это оборудование предназначено для утилизации биологических отходов генетической лаборатории института, и без скафандра им ни в коем случае нельзя пользоваться. Всё это написано в инструкции по эксплуатации, прикреплённой к внутренней стороне крышки чемодана, — произнёс Виктор.

          — Вашим людям следовало бы, прежде чем брать чужие вещи, сперва спросить хозяев об их назначении или, на худой конец, хотя бы заглянуть в эту инструкцию. Мы не виноваты в их гибели раз они повели себя как разбойники, — вновь ввернула Эльвина.

          — Вы не ответили, с какой целью вы привезли это оружие в нашу страну? — настойчиво повторил следователь.

          — Там, откуда мы прилетели, — убедительным тоном заговорил Виктор, — нас атаковали крысы и хищные динозавры. Это оружие мы нашли случайно и использовали его лишь в целях самообороны. Поэтому и взяли чемоданы с БАПС, как средства индивидуальной защиты. Никакой другой цели у нас не было, и быть не могло. Посудите сами, ведь дальность его поражающего действия не превышает пяти метров.

          — Ну, хорошо. Предположим, что с этим вопросом мы разобрались, — немного подумав, произнёс следователь. — В любом случае, этот опасный груз мы у вас конфискуем. Далее…

          Далее допрос продолжался ещё несколько часов. Следователь задавал множество разнообразных вопросов, интересуясь буквально всем, начиная от даты рождения и вплоть до занимаемых ими должностей в институте и их обязанностями по работе. То и дело он возвращался к предыдущим вопросам, сверяя записанную с их слов информацию с тем, что с усталым видом повторяли измождённые многочасовым допросом его невольные собеседники. Но рано или поздно всё когда-нибудь заканчивается. Закончилась и эта мучительно длительная беседа, в конце которой следователь объявил, что за добровольное сотрудничество со следствием им будут улучшены условия содержания под стражей и до суда их переведут в камеру государственной тюрьмы.

          — Конечно, ребята из нашей национальной гвардии очень злы на вас из-за гибели их товарищей, но я уверен, что пока вы будете сидеть в тюрьме, они вас не тронут.

          Двое вызванных следователем охранников сопроводили пленников до машины с закрытым кузовом и с решёткой на боковом окне. Машина около двух часов везла их по какой-то разбитой дороге, затем, подъехав к невысокому трёхэтажному зданию, остановилась.

          Мужчину и женщину заперли в небольшой камере, в которой из всей мебели было две кровати, небольшая тумбочка между ними и откидной столик. В камере наручники с них сняли. Молодые люди так устали после изнурительного ночного допроса, что, не раздеваясь, легли на свои кровати и тут же уснули.

                Глава 9. Восстание

          На следующий день под окнами тюрьмы стали собираться группы разношерстно одетых людей, они шумно обсуждали какое-то важное взбудоражившее их событие. С каждым часом людей становилось всё больше и больше, и шум толпы возрастал. По временам были слышны отдельные выкрики: "Свободу!", "Долой!", "Фашисты!", от которых толпа ещё больше возбуждалась, и в такие моменты общий гвалт увеличивался в разы. Так продолжалось до самого вечера, когда многотысячный уже митинг из-за случайного выстрела со стороны тюремной охраны вдруг вылился в штурм. Разъярённая толпа, сломав ворота, ворвалась в казармы и быстро разоружила охрану. В результате все, кто томился в застенках этого не любимого в народе учреждения, были освобождены и выпущены на свободу.

          Как потом оказалось, накануне отряд чернорубашечников напал на палаточный лагерь в центре города, в котором около двух сотен городских активистов выражали мирный протест военной Хунте, силой захватившей власть в столице. Хунта ответила им совершенно радикально. Вооружённые дубинками, железными цепями, ножами и пистолетами молодые люди в чёрной униформе нацгвардии численностью до тысячи человек окружили и загнали безоружных активистов в старое пятиэтажное здание, стоявшее возле центральной городской площади. По случаю ремонта это здание долгое время пустовало и вот теперь послужило местом расправы, местом беспощадного и жестокого убийства сотен людей.

          Десятки сожжённых заживо (ублюдки забросали их бутылками с зажигательной смесью), десятки изувеченных, забитых до смерти и исколотых ножами, десятки отравленных неизвестным смертоносным газом, несколько изнасилованных и затем зверски убитых женщин — все эти жертвы невиданного бесчеловечного побоища остались лежать на всех пяти этажах этого некогда мирного здания, в своё время честно служившего людям надёжным укрытием от непогоды и житейских невзгод, но в одночасье ставшего для них одной большой смертельной ловушкой. Лишь немногим активистам удалось вырваться из лап озверелой толпы нацгвардейцев и невредимыми вернуться домой в тот день. Тех, кто выжил в этой бойне, около шестидесяти человек новые власти арестовали и посадили в тюрьму.

          После такого беспредела тихий провинциальный город восстал. У каждого убитого и арестованного в этом городе были сотни друзей, знакомых и родственников, которые, не скрывая своё негодование, вышли на массовый митинг протеста с требованием провести честное справедливое расследование и немедленно освободить арестованных активистов. Народное вече, как уже было сказано, вылилось в штурм и захват ненавистной тюрьмы.

          В тюрьме впервые за всё время пленения Виктора с Эльвиной покормили. На завтрак была каша из какого-то неизвестного им злака и чай. Хлеб оказался обыкновенным — ржаным. На обед им подали постную  баланду, в которой плавало несколько мелко нарезанных кусочков мяса. Тюремного ужина из-за вышеописанных событий отведать им не пришлось.

          Вечером их камеру открыл темноволосый мужчина лет тридцати, среднего роста и крепкого телосложения.

          — Торус, — позвал он, стоя в дверях. Но увидев, что того, кого он искал, здесь нет, сказал: — ребята, выходите на улицу, вы свободны. — И пошёл дальше.

          — Постойте, — Виктор догнал своего освободителя и придержал его за локоть, — вы не могли бы нам помочь найти убежище. Мы не местные.

          — Я ищу своего брата, — ответил мужчина, — надеюсь, он выжил, так как среди мёртвых я его не нашёл. Тела многих погибших из-за воздействия огня было почти невозможно опознать. — Их освободитель с сожалением вздохнул и скорбно покачал головой. — Сейчас я не могу вам помочь, но попрошу кого-нибудь из своих товарищей это сделать, — продолжил он и окликнул проходившего мимо человека. — Эй, Руфи, отведи этих ребят ко мне и скажи Ирме, чтобы она о них позаботилась.

          — Хорошо, Гор, сделаем, — отозвался тот и повел освобожденных к выходу.

          Первое, что поразило Виктора и Эльвину на улице, это монументальная громада четырёхгранной пирамиды. Она возвышалась в центре города. Как им потом объяснил провожатый, эта пирамида была для горожан средоточием мудрости и величия их цивилизации.  Высота её составляла 210 метров.

          На самой её маковке располагалась тридцатиметровая ажурная башня, с помощью которой город снабжался электроэнергией, при этом ток передавался на любое расстояние без всяких проводов. А также эта башня играла роль городского радио и телецентра, была аналогом современного Виктору Wi-Fi для беспроводного интернета и одновременно сама пирамида служила местом, где излечивалось множество болезней и недугов, то есть была своеобразным медицинским центром.

          Для исцеления было достаточно пройти по извилистому коридору внутри пирамиды. В стены этого коридора были вмонтированы различные диагностические аппараты. Они на расстоянии исследовали состояние человека и также дистанционно проводили лечение, пока человек шёл по коридору.

          Для обслуживания всего этого оборудования никакого дополнительного персонала не требовалось, так как за всем следил центральный компьютер и нанороботы. А один раз в неделю из столицы приезжал инженер программист и проводил его техническое тестирование.

          Такие пирамиды были построены по всей планете и представляли собой единую энергетическую и информационную сеть. А ещё с помощью башен Земляне могли связываться с жителями соседних планет Солнечной Системы.

          Сам город имел радиальную форму расположения улиц и делился на восемь секторов поперечными магистралями, разбегающимися от углов пирамиды и от центра каждой из её сторон. Городские постройки представляли собой в основном трёх, четырёх и пятиэтажные здания, причём этажность зданий постепенно убывала от центра к окраинам, где превалировали уже одно и двухэтажные частные коттеджи.

          К одному из этих коттеджей на южной окраине и привел молодых людей их словоохотливый спутник по имени Руфи, по дороге с восторгом описывавший им архитектурные особенности своего города и буквально боготворивший его центральный объект — Пирамиду. Именно так, он произносил это слово с большой буквы и с придыханием. Архитектор по профессии, он был без ума от математической точности её форм.

          — Пирамида, — говорил он, — это квинтэссенция человеческой мысли, облечённая в идеальную математическую формулу, зашифрованную в её пропорциях. Вы только подумайте, ведь длина периметра основания Пирамиды, поделённая на её высоту, даёт число пи, без которого невозможно ни одно сколь-нибудь значимое математическое вычисление. И эти пропорции, заложенные в ее конструкцию, органично вписываются в континуум мирового пространства, заставляя саму Пирамиду аккумулировать в себе его тонкие энергии. Поистине гениален был тот, кто её придумал и построил. Слава Великому Пиру. А вот собственно и дом, в котором живет Гор.

          Они подошли к двухэтажному коттеджу и Руфи позвонил в дверь. Им открыла миловидная женщина лет тридцати на вид. Руфи поздоровался и представил ей своих спутников. Оказывается он жил неподалёку и Ирма его знала как хорошего соседа, которому можно было доверять. Она впустила в дом гостей и пожелала уходившему архитектору спокойной ночи.

          Когда Гор вернулся домой, он был очень расстроен — брат так и не нашёлся. Жена пыталась его утешить, и он, чтобы отвлечься от невесёлых мыслей прошёл на кухню. Там он выпил стакан крепкого спиртного напитка, закусил его куском холодной ветчины и отправился спать.

          Ближе к обеду хозяева и гости собрались за столом, где Виктор вкратце рассказал про свою работу в институте, про неудачный эксперимент, заперший его и Эльвину в складском ангаре, и о динозаврах. Хозяева с интересом слушали его, как водится, посочувствовали гибели его товарищей от зубов гигантских крыс и порадовались счастливому освобождению из плена нацгвардии. После чего Гор тоже немного рассказал о себе и своей семье.

          — А почему Ирма называет тебя Ё-Гор? — спросила Эльвина.

          — О, это отдельная история, но если хотите, я вам её расскажу, — весело поглядывая на жену, ответил хозяин.

                Глава 10. Снайпер

          Всё началось со сбитой летающей тарелки. Хотя нет, это случилось немного позже. За день до этого я нарезал круги по улицам Асседа, пытаясь выследить своего двойника. Диверсант работал под моим ником и тем самым порочил мой имидж в глазах начальства. Поэтому для меня было делом чести выследить и нейтрализовать его лично собственными силами.

          Со мной была моя боевая подруга Ирма, третий год участвовавшая во всех моих расследованиях. Возле железнодорожного вокзала мы вышли из синего троллейбуса, передвигавшегося по городу на антигравитационной тяге, и пересекали рельсовые пути сортировочной станции, когда по нам открыли огонь из автомата.

          Инстинктивно нырнув под ближайший товарный вагон и укрывшись за колёсной парой, мы определили, что по нам стреляли со стороны будки путевого обходчика. Выпустив в ответ по пистолетной обойме, мы по-пластунски сместились под соседний вагон. После наших выстрелов автоматный огонь смолк.

          Выждав несколько минут, перебежками, прячась за каждым удобным укрытием, мы приблизились к кирпичному строению, из-за которого по нам стреляли. Возле крыльца с обратной стороны будки на земле лежал невысокий плотный мужчина в спортивной одежде. Во лбу его зияла дырка от пули. Видимо, кому-то из нас посчастливилось сделать снайперский выстрел. Экспертиза потом показала, что смертельная пуля была выпущена моим оружием.

          В карманах покойника мы нашли поддельный паспорт на имя Гора Солнцева и визитки с моим кодовым ником, его я вам, естественно, открыть не могу. Агент использовал поддельные документы с моим именем и после каждого своего теракта оставлял эти визитки на месте преступления. Освободив его карманы от бумажек, мы сообщили начальству о ликвидации диверсанта, после чего отправились в кафе перекусить.

          На службе нас, конечно, похвалили, но гладить по головке не стали. Всё-таки живой вражеский агент был бы более ценен как источник информации. А так, оборвалась единственная возможность узнать, на кого он работал.

          На следующее утро мне позвонил брат и позвал на аэродром, приглашая на совместный тренировочный вылет. Вообще-то, с моей Ирмой мы почти всё делали сообща: вместе ходили на задания, вместе ели, вместе спали. Но это был тот исключительный случай, когда нам пришлось ненадолго расстаться. Самолёт был двухместным и третий пассажир в нём не помещался. Так что в полёт мы отправились без неё.

          Погода в тот день стояла хорошая, дул умеренный ветерок и учебное задание мы выполняли легко и без всяких помех. Торус всегда был хорошим пилотом, и любые фигуры высшего пилотажа выполнял на раз. А тут в конце программы лётного плана чуть не свалился в штопор. Рядом с нами на большой скорости пролетел НЛО. Собственно, из-за него нас и завалило в отвесное пике на вершине мёртвой петли.

          Машину сильно болтало, когда мы падали, рули едва слушались, но это был Торус. Почти над самой землёй, буквально в каких-то метрах от неё, он всё-таки выровнял наш истребитель и бросился в погоню за обидчиком.

          У нас было ещё почти полбака горючки и пара учебных ракет под фюзеляжем. Вот он и кричит мне в сердцах, Гор, пальни по этой скотине, чтоб ей пусто было.

          Так ведь учебные же, говорю, хрен ты ими кого собьёшь.

          Стреляй, кричит, уперся, видишь ли, не то, говорит, катапультирую тебя на хрен. На кой мне нужен штурман-стрелок, который стрелять не хочет. Я сам тогда на таран возьму этого гада.

          Торус парень горячий, вижу, спорить с ним бесполезно. Ладно, говорю, тогда, как только пальну, ты в бок отваливай и крутись-вертись, как рак на сковородке, а то я слышал от ребят в агентстве, что эта дура и в ответ жахнуть может. Мало не покажется.

          Валяй, кричит, я готов.

          Ну, я что тот джедай из “Звёздных Войн” сконцентрировался, отключил лазерный прицел (ребята в агентстве говорили, что НЛО по лазеру всю электронику в самолёте выжигает), по наитию навёл ракеты на центр мишени и выстрелил по ней.

          Торус, конечно, сразу в сторону и айда петлять, как сумасшедший заяц, на случай ответной атаки.

          Через пару минут смотрим, а на месте жёлтого шара, так НЛО выглядел, летающая тарелка дымит и падает.

          В общем, грохнулась эта штуковина аккурат на окраине Асседа. Мы потом с Торусом ездили фотографироваться на её фоне. Вот Ирма нас и щелкнула на память. Гор показал гостям на фото в рамочке, висевшее на стене гостиной.

          На службе Торуса потом наградили за сбитую тарелочку и в звании повысили. Я сам на награждении в первом ряду сидел, в ладоши хлопал. Не беда что мне ничего не досталось ни наград, ни званий я же секретный агент, а нам агентам лучше нигде не светиться. Попадёшь в официальные сводки — спишут и со службы уволят. А так по линии агентства меня отметили, конечно, и премию выписали. В общем, и на том спасибо.

          Короче, тарелку эту потом на секретную военную базу переправили, а позже выяснилось, что это был венерианский разведывательный корабль. Венерианцы оказались доброжелательными ребятами. За сбитую тарелку не обижались, даже прислали своих инженеров в помощь по её ремонту и новое оборудование поставили. У них, оказывается, незадолго до моего выстрела защитное поле отключилось из-за какой-то неисправности. Вот я своим выстрелом наугад и повредил им двигатель, а заодно и маскировочный модуль из строя вывел. Одним словом — снайпер. Так меня ребята в агентстве потом и прозвали Гор-снайпер, то есть сокращённо Ё-Гор. А Ирма по старой памяти теперь и дома меня так называет.

          Ирма во время рассказа Гора потихоньку включила телевизор и смотрела блок новостей, где обсуждались последние события в городе. Неожиданно в конце программы сообщили, что Гор и двое его гостей объявлены властями в розыск. За их головы была назначена награда. А для подавления бунта в город направлены правительственные войска.

          Гор прислушался к словам диктора новостей и встрепенулся.

          — Ирма, собирай вещи, мы переходим на нелегальное положение.

                Глава 11. Беженцы

          — Чтобы не попасть в лапы нацгвардии нам пришлось укрываться в городских подземных катакомбах вместе с другими участниками движения сопротивления. Несколько недель мы отбивали атаки противника, пока не закончились продукты и боезапас, захваченный в казармах тюремной охраны и в военных гарнизонах расположенных в городе.

          В первые же дни боёв Гор и Ирма куда-то пропали и больше я их не встречал. Как человек, разбирающийся в технике, я помогал повстанцам ремонтировать оружие, а Эльвина исполняла роль медсестры и учила их основам оказания первой помощи при ранениях. Избалованные цивилизацией и услугами медицинского комплекса Пирамиды, многие из них совершенно не умели даже элементарно перевязать свои боевые раны.

          Мы доблестно сражались, но, в конце концов, нацгвардия перебила большую часть наших товарищей, и нам пришлось искать удалённые от города выходы из подземного убежища, чтобы выбраться из-под обстрела. Недалеко от одного из таких выходов мы с Эльвиной нашли катер, на котором, собственно, и добрались до вас.

          — А, так вы те самые террористы-сепаратисты, которые подняли бунт в Асседе?! — шутливо произнёс дед Нойдар, внимательно слушавший рассказ Виктора. — Да, вот что значит лживая пропаганда официальных властей. Они всё как всегда переврали в своих новостных лентах, выставляя вас чуть ли не исчадиями Ада, засланными к нам правительством Лоха.

          Ну, да ладно, время позднее, надо спать ложиться. Вы занимайте верхнюю койку, а утром мы с вами решим, что дальше делать.

          Грязную посуду после позднего ужина дед засунул в посудомоечную машину и через минуту вынул её уже в чистом виде. Расставив тарелки в буфете, он вытер стол и выключил свет. Огни лагеря на противоположном берегу к этому времени уже погасли и монитор был пуст и чёрен. Нацгвардия Хоха, какие бы тёмные дела ни замышляла, тоже, как и все люди, нуждалась в отдыхе и сне.

          Наутро дед Нойдар, напоив своих гостей чаем с мёдом и накормив блинами, повёл их через вторую дверь вглубь пещер, с которыми сообщалось его жилище.

          — Миллионы лет существует наша цивилизация. Миллионы лет стабильности и процветания. И вот теперь, с тех пор, как Файеты проявили интерес к нашей планете, к нам на смену стабильности пришла вражда.

          Всё началось с того, что тонко настроенный и сбалансированный механизм мировой экономики был нарушен. Файеты, чьи предки были выходцами с воинственного Марса, со временем достигли небывалого процветания своей колонии на пятой планете. Они вложили в умы наших правителей безумную идею о том, что конкуренция и рынок сделают нашу планету богаче и сильнее, чем все остальные планеты Солнечной Системы.

          Наши правители поверили посулам обитателей пятой планеты и стали энергично внедрять их идеи на практике, но с появлением рынка общепланетарное правительство распалось. Общество нашей благодатной Терры раскололось.

          Сперва у нас появились территориальные олигархаты, управляемые богатейшими людьми планеты, которые начали враждовать между собой. Потом люди, говорившие раньше на одном общем для всех языке, стали выдумывать свои собственные языки в каждом отдельном олигархате для того, чтобы скрыть свои замыслы и коммерческие тайны от конкурентов. В конце концов, люди стали настолько различаться друг от друга по языковому признаку, что перестали понимать своих торговых партнёров из других стран. И вот теперь дошло до того, что у нас, как и в некоторых других странах бывшего Содружества Терры, запретили использовать межнациональный язык общения. Тот первоначальный язык земных народов, на котором я с вами сейчас разговариваю. А за соблюдением закона о языке наши новые власти поручили следить тем, на чьих штыках они эту власть захватили, то есть самой радикальной и агрессивной части нашей молодёжи, которую в награду за преданность Хунте одели в чёрную униформу и объявили национальной гвардией. Тьфу, на них, прости Господи. А методы этой так называемой гвардии вы уже видели.

          — Да уж, те ещё отморозки, — кивнул Виктор. Он бережно поддерживал за локоть идущую рядом девушку. — А что же Файеты, они как ко всему этому относятся? К нацгвардии и её действиям?

          — О, они делают вид, что ничего страшного не происходит и только поощряют стремление нашего нового правительства к национальному самоопределению. А то, что при этом всех недовольных и не согласных с такой политикой новой власти, приверженцев старых традиций всячески притесняют и устраивают им гонения руками нацгвардии для Файетов, видите ли, несущественно. "Мы не считаем это проблемой", говорят они. Файет продаёт правительству оружие, это их главный экспортный товар. Взамен они скупают у нас по бросовым ценам продовольствие, топливо и драгметаллы. Короче, всё то, чего не хватает на их планете.

          — То есть, если я правильно вас понял, они специально сделали так, чтобы ваши народы разделить на враждующие племена и стравить их между собой. А для того, чтобы им было чем воевать друг с другом, Файеты продают им оружие. — Заметил Виктор. — Что ж это давно известная политика: “разделяй и властвуй”. У нас она была в ходу ещё со времён римских цезарей. Похоже, что и во времена первых человеческих цивилизаций она широко применялась.

          — А прогнать вы их не пытались? — спросила девушка.

          — Ага, прогонишь их, как же. Говорю же вам, у них самое современное вооружение, какого в Хохе никогда не было. Они спокойно могут уничтожить любой наш город прямо из космоса. Даже удивительно, что они до сих пор не сделали чего-то подобного. И только соседний Лох может противостоять Файету. У них ещё со времён последней войны с Марсом сохранились арсеналы космической обороны.

          — Кстати, а почему ваша молодёжь так не любит Лох? — спросил Виктор, вспомнив ночные пляски вокруг костра в лагере нацгвардии, которые они наблюдали через монитор. — И откуда это странное название?

          — Понимаете, когда распалось Содружество Терры, Лоху досталась большая её часть, почти восемьдесят процентов земли со всеми её богатствами и ресурсами. Естественно, что это не могло не вызвать зависти. Поэтому наша новая власть под непосредственным руководством Файета культивирует в умах наших людей ненависть к Лоху. Думаю, что со временем, когда наши власти накопят достаточное количество оружия, они собираются развязать войну с ним.

          — Ясно, обычная борьба за ресурсы, замаскированная патриотическими лозунгами, — заметил Виктор.

          — Вы правы, молодой человек. А Лохом эта страна называется только потому, что после распада Содружества её жители сами стали так друг друга называть. Пришедшие там к власти рыночники, поначалу раздали всем своим жителям бумажки, в которых значилось, что их владелец имеет право на приобретение доли в любой госсобственности. На первый взгляд хорошее вроде бы начинание, но большинство населения не имело даже элементарных понятий о реальной ценности этих бумаг, поэтому постаралось от них избавиться; кто за бутылку, кто за рулон ситца, кто за быстро обесценивающиеся деньги. В общем, кому, что было нужней в момент продажи, на то и меняли эту манну небесную от щедрых правителей. А когда прошло какое-то время, то все вдруг обнаружили, что общее когда-то достояние оказалось в руках небольшой кучки олигархов, которые, собственно, и организовали всю эту прихватизацию.

          Так и повелось у них с тех пор. Затеет кто-то народ осчастливить, наобещает ему золотые горы, молочные реки и кисельные берега благоденствия, а результат всегда один —  обещальщик в шоколадных королях ходит, а население с дыркой от бублика, потому что доверчиво, как маленькая рыбка Лох, живущая в северном море, которую люди ловят голыми руками, так как она сама заплывает в раскрытые лодочкой ладони. И поэтому всякий обманутый аферистами человек всегда слышит в свой адрес то добродушно сочувствующее, то презрительно издевательское в зависимости от интонации говорящего: — “ну и Лох же ты, братец”. А так как в связи с появлением рыночных отношений в этой стране, практически, каждый её житель хотя бы раз, но был обманут, то эта фраза по поводу Лоха так и прижилась у них в качестве самоназвания страны.

          — А разве им не обидно, что их так называют? — поинтересовалась девушка,

          — Нет, как видите, — ответил старик, — они на очевидное не обижаются, а даже наоборот, ставят себе в заслугу свою открытость и доверчивость. Наша элита, кстати, как и у них, тоже ведёт себя не лучшим образом. Да что там говорить, совершенно безобразно она себя ведёт. Грызутся постоянно между собой, то и дело устраивают кулачные бои в парламенте. То один, то другой, периодически, отжимают друг у друга лакомые куски в виде производственных предприятий и коммерческих банков. В общем, чистые аллозавры, недаром же на нашем государственном гербе красуется этот хищный ящер, мол, мы хоть и маленькие, но зубасты и задиристы, как он. Благодаря характерному хохолку на макушке этого зверя, мы получили от Лоха своё прозвище — Хох, которое и стало названием нашей республики после распада Содружества.

          Тут дед Нойдар, прервав свой рассказ, подошёл к каменной стене в конце длинного тоннеля, по которому они в это время передвигались. Нажал какую-то незаметную пластину и шагнул в сторону, пропуская вперед молодых спутников. Перед ними открылась обширная пещера, заставленная длинными рядами стеллажей. Как объяснил дед Нойдар, здесь хранились замороженные образцы генетического материала всех видов флоры и фауны Терры. Он рассказал, что в молодости он с группой энтузиастов натуралистов собирал их и свозил сюда на случай непоправимой экологической катастрофы.

          — Мы потратили сотни лет, чтобы собрать, классифицировать и систематизировать всё, что вы здесь видите, — пояснил дед Нойдар. — Когда наша работа закончилась, мои коллеги разъехались, кто, куда и занялись другими проектами, а я остался здесь. Устроился работать бакенщиком на реке и заодно присматриваю за этим хозяйством. Охлаждающие агрегаты тут работают автоматически, их автономное питание рассчитано на тысячелетия работы, а система охраны настроена только на меня и моих коллег, так что никто из посторонних без сопровождения одного из нас проникнуть сюда не сможет.

          — А сколько же вам лет? — не удержалась от вопроса Эльвина. Её глаза блестели от восхищения при виде этого поистине титанического труда.

          — Мне шестьсот лет, — с гордостью ответил старик, — благодаря медицинскому оборудованию Пирамиды, наши люди живут тысячелетиями.

          В центре пещеры он остановился возле странного вида агрегата и пояснил, — это сердце и мозг хранилища, здесь находятся цифровые данные всех собранных геномов. С помощью этого аппарата мы можем в любой момент клонировать любое растение или животное Терры.

          Полюбовавшись этим чудом техники, они продолжили свой путь. После нескольких извилистых тоннелей оканчивавшихся переходными герметически закрывающимися камерами их маленькая группа подошла к проходу в следующую обширную пещеру с искусственным освещением. В этой пещере располагался небольшой палаточный городок, сквозь который предстояло пройти нашим путникам.

          Где-то в середине селения к ним подскочил необычный человек. Его голова очень сильно напоминала голову собаки. Она имела стоящие торчком острые уши, сильно вытянутую вперёд челюсть, и полностью была покрыта чёрной короткой шерстью. Этот человек начал что-то радостным тоном говорить деду Нойдару на своём собачьем наречии.

          — Это Гордон, — сообщил спутникам дед Нойдар, — он говорит, что у него сегодня родился сын. В этом поселении событие довольно редкое. Здесь живут в основном беженцы. Они скрываются от кровожадной нацгвардии, ратующей не только о чистоте своего языка, но и о чистоте нации. Видите, он, как и большинство здешних обитателей, отличается от нас с вами.

          Пока не появились Файеты, у нас не делали различий между людьми. Люди-собаки, люди-свиньи, люди-быки, люди-лошади, люди-ящеры, люди-дельфины и многие, многие, многие другие — все мы были одной дружной семьёй разумных рас Терры. Теперь многим пришлось бежать и скрываться в пещерах. Нацгвардия охотится на каждого, кто не похож на нас с вами и принадлежит к другой расе. Говорят, что они отправляют некоторых своих пленников к Файетам для каких-то научных опытов. А те в свою очередь, скорее всего, испытывают на них свои новые разработки оружия. Так говорят, я точно не знаю. Большинство пленных, нацгвардия обычно просто расстреливает на месте.

          — Надо же, ну чисто Геббельсы эти Файеты, — воскликнула Эльвина. — Когда-то давно был у нас такой деятель, он с сотоварищами травил людей в газовых камерах и сжигал в огромных печах их трупы. Миллионы людей тогда погибли.

          — Да, видимо в истории человечества и за миллионы лет ничего не меняется, — сокрушённо покачав головой, произнёс Виктор.

          Когда они дошли до противоположного конца пещеры, их вновь догнал Гордон и сообщил, что нацгвардия нашла потайной вход и движется сюда.

          — Они распыляют какой-то порошок, от действия которого от людей остаётся только мокрое место, — перевёл слова Гордона дед Нойдар.

          — Вот изверги, — чертыхнулся Виктор, — видимо, они используют наше оборудование, чтобы скрыть следы своих преступлений против человечества.

          — Надо бежать, — произнёс дед Нойдар. — Гордон, уводи людей в дальние штреки на третьем уровне. Туда им не пробраться. А вас, молодёжь, я выведу к скрытной вертолётной площадке. Нацики о ней пока не знают.

          Они долго шли в ускоренном темпе по пещерному лабиринту. Иногда подземная тропа приводила их в тупик. Тогда дед Нойдар нажимал замаскированную под камень потайную кнопку, после чего из стены выдвигалась спрятанная лестница и путники, поднявшись по ней наверх, попадали на следующий уровень. В конце пути очередной тупик, как, оказалось, привёл их к двери лифта.

          — Здесь я с вами должен расстаться, — сказал дед Нойдар. — Лифт выведет вас на вертолётную площадку в горах. Там вас будет ждать наш человек, который вывезет вас в безопасное место.

          — А как же вы? — спросила девушка.

          — Я должен остаться здесь и позаботиться о других.

          — Спасибо вам за всё, — сказал Виктор и на прощание пожал своему спасителю руку.

          — Берегите себя! — добавила Эльвина.

          Молодые люди зашли в кабину и поехали вверх.

          На площадке своим внешним видом похожей на выдолбленный в скале колодец диаметром метров двадцати и глубиной почти десять метров им пришлось немного подождать. Вертолёт где-то задерживался.

          Наконец, примерно через полчаса томительного ожидания они услышали шум винта, и сверху к ним спустился летательный аппарат. В кабине они встретили Гора. Оказывается он уже несколько недель, почти с самого начала восстания работал на подпольное сопротивление и перевозил беженцев на тайный космодром, откуда их переправляли на Венеру.

          Он рассказал, что космодром, как и вертолётная площадка, был спрятан в горах и накрыт маскировочным полем, которое при подлёте отключалось с пульта вертолёта. Такое же маскировочное оборудование было и у деда Нойдара.

          Корабль, на котором им предстояло улетать с Земли, оказался летающей тарелкой. Венерианцы сочувствовали беженцам с Земли и тайно снабжали повстанцев всем необходимым: лекарствами, продуктами и оружием, а также предоставили в их распоряжение этот великолепный космолёт.

          Виктор с Эльвиной тепло попрощались с Гором и поднялись по трапу на борт тарелки, где их встретил вежливый человек и проводил к капитану. Капитан записал их имена в вахтенный бортовой журнал, после чего отправил с одним из своих помощников в отведённую для них пассажирскую каюту. Им предстояло дождаться последнюю партию беженцев, которую должен был привезти Гор.

                Глава 12. Мардук

           Через час по корабельному радио передали приказ капитана — всем пассажирам занять свои противоперегрузочные койки. И после того, как стюарды проверили его исполнение, корабль взлетел.

          На высоте трёхсот километров в иллюминатор, а точнее, в выполнявший его роль большой монитор, висевший на стене каюты, было видно, как планета вдруг стала переворачиваться вверх тормашкой. То есть Северный полюс встал на место Южного, а тот, как привязанный повернулся в сторону гигантского космического объекта, который пролетал над плоскостью эклиптики. Это была планета Мардук. Она летела со скоростью тридцать пять тысяч километров в секунду и словно злой гений переделывала всё мироустройство Солнечной Системы.

          За какие-то два часа пролёта возле Солнца своим титаническим полем тяготения Мардук разрушил и стащил с орбиты на несколько тысяч километров две первые от Солнца планеты — Меркурий и Венеру, превратив их цветущие и полные жизни миры в раскалённый огненный Ад. И вот теперь он добрался до колыбели человечества.

          Под воздействием титанической силы притяжения Южный полюс с огромным куском Земной Коры оторвался от материнского тела нашей планеты и устремился вслед за пролетавшим мимо Мардуком. Скорость Мардука была так велика, что оторванный обломок Земли, отлетев на сотни тысяч километров, отстал от него. И не поспевая за полем тяготения гиганта, ослабевающим по мере его удаления, остался на эллиптической околоземной орбите.

          Катастрофа произошла так быстро, что её невольные свидетели на космическом корабле успели только охнуть от ужаса. Земля сместилась со своей привычной орбиты и теперь беспорядочно вращалась, пытаясь вернуть себе прежнее положение своих полюсов. Её единственный континент треснул и стал распадаться на части, которые устремились в сторону колоссальной огненной воронки на южном полюсе. Огромные массы прибрежной полосы опустились под воду. На месте разломов континента вспыхнули цепочки вулканов, выбрасывающие столбы огня и пара, и миллионы тонн раскаленных камней и пепла.

          Из-за уменьшения массы Земля начала терять часть своей атмосферы, которую уже не могла удержать, оставляя за собой в космическом пространстве газовый шлейф. Миллиарды тонн воды, образовавшейся вследствие понижения атмосферного давления из сконденсировавшегося атмосферного пара, обрушились на землю проливными дождями, вызвав небывалые наводнения. Покрывавшие планету Моря и Океаны вышли из берегов и стали гигантскими волнами перекатываться через новообразованные континенты, в купе с сотрясающими их землетрясениями, уничтожая на суше всё живое. Всемирный Потоп усугубился ещё тем, что миллиарды тон океанских вод хлынули в образовавшуюся гигантскую котловину на Южном полюсе, где от соприкосновения с горячей глубинной земной магмой процесс испарения этих вод многократно ускорился. Проще говоря, вода в этом месте закипела, как в раскалённом котле, увеличив амплитуду и без того гигантских волн, обрушившихся на сушу.

          Так волею неумолимого рока когда-то безлунный мир обрёл себе нового небесного спутника и новую судьбу. Так погибла первая человеческая цивилизация и так закончилась эпоха динозавров. Вернее могла бы закончиться, если бы не предусмотрительность деда Нойдара, но об этом в другой раз.

          Полчаса спустя Мардук пересёк орбиту Марса. С ним случилось тоже, что и с Землёй, но Марс пострадал больше, так как оказался ближе к планете убийце из-за чего потерял почти всю атмосферу и треть своей массы.

          Хуже всего пришлось Файету. В своём движении по орбите он оказался между Юпитером и Мардуком. Двойное воздействие поля тяготения этих двух гигантов буквально разорвало его на части. При этом несколько крупных обломков планеты, увлечённых за собой Мардуком, долетели до орбиты Сатурна и остались его вечными спутниками. А более мелкие осколки, в том числе и те, что составляли тянущийся за Мардуком шлейф из обломков внутренних планет, образовали легендарные кольца вокруг Сатурна, этого газового гиганта так и не ставшего когда-то солнцем.

          Железное ядро Файета сошло с орбиты и по параболической дуге упало на Солнце, вызвав у современных читателю учёных астрономов немало дискуссий по поводу непонятной магнитной аномалии на поверхности Светила. Конечно же, описываемые астрономические процессы растянулись на многие годы, а пока...

          Потрясённые зрелищем гибели земной цивилизации пассажиры и экипаж космического корабля долгое время хранили скорбное молчание. Даже весть о марсианской катастрофе и последовавшее через полтора часа известие по корабельному радио о разрушении Файета не вызвало такой бури эмоций. Что ж такова человеческая природа. Гибель и разрушение собственного дома всегда вызывает большую скорбь, чем разрушение дома соседа.

          Когда вулканический пепел и окутавшие всю планету грозовые облака скрыли её поверхность от взора наблюдателей, по радио разнёсся голос капитана, приглашавший всех в кают-компанию.

          — Надо идти, — произнёс Виктор и повернулся к притихшей в своём разгрузочном ложе женщине, которая, как и он, всё время после старта смотрела на плывущую в космической дали Землю. Картинка с внешних камер была очень чёткой и красочной. Настенный монитор позволял дистанционно увеличивать или уменьшать изображение на нём, поэтому вся картина земной катастрофы была видна до мельчайших подробностей.

          После короткой паузы Эльвина, захваченная зрелищем разрушения земной коры и последовавших вслед за этим катаклизмов, откликнулась:

          — Как ты думаешь, что нам может сейчас сказать капитан?

          — Ну, наверно, как всегда бывает в таких случаях, он начнёт нас успокаивать и подбадривать. Выразит свои соболезнования и попросит набраться терпения и мужества.

          — Давай, не пойдём на общий сбор, — перебила его женщина, — давай, останемся здесь и сами друг друга подбодрим и успокоим. Иди ко мне, мой милый друг, обними меня. Ты столько раз уже это делал, что только в твоих объятиях я чувствую себя защищённой от всех мировых катаклизмов.

          — Как скажешь, родная, — ответил Виктор.

          Он отстегнул страховочные ремни, перебрался к Эльвине и начал ласково гладить её по голове и нежно целовать в губы.

          — Обещай мне, — произнесла женщина, — обещай, что мы никогда не забудем того, что видели. Обещай, что мы никогда не забудем тех людей, что там погибли.

          — Обещаю! — ласково ответил Виктор. — И пусть из меня никакой писатель, я напишу об этом книгу. Конечно, я многого не знаю, но самое главное я знаю наверняка. Благодаря деду Нойдару и таким как он история человечества не закончится никогда.

          — Хорошо! — прошептала Эльвина. — Напиши! Пусть и наши потомки помнят.

          Она глубоко вздохнула, как бы отпуская от себя великую вселенскую печаль и крепко прижалась к его груди. Их губы слились в глубоком поцелуе, их тела переплелись в нежных объятиях и весь мир вокруг для них отошёл на второй план.

          И пусть гибнут цивилизации, пусть летят в тартар планеты и гаснут звёзды — для влюблённых всегда и во все времена самым главным мерилом счастья и высшим пилотажем жизни была и остаётся их взаимная любовь. А пока жива любовь, надежда на светлое будущее не умрёт.