Хозяйка городских кварталов
Хозяйка городских кварталов
Мой город
Стою на берегу Волги. Передо мной огни старого города. Его будущее неведомо, прошлое ушло под землю.
Его аура все равно очаровывает, смешиваясь с ароматом солода
Жигулевского пивзавода.
Мой город, разрушенный временем и людьми, найди себя,
Вернись к себе, отыщи дорогу домой.
Бывший " Русский Чикаго", услышь стук собственного сердца,
Почувствуй пульсацию артерий старорежимных улиц эпохи Николая.
Самара - ночная птица крыльями фасадов и карнизов обнимает наши уставшие души.
Любовно посмотрев на меня, она дарит музыку и вдохновение.
Самара - моя провинциальная слабость.
ххх
Свое путешествие мы начинаем с того места, где в 1586 году причалила флотилия под руководством Григория Засекина. Федор Иоаннович подписал указ в далекой Белокаменной, и вот уже на волжском берегу при впадении реки Самарки появился работный люд, стрельцы, дворяне, священники. Читателя удивит, что место для постройки крепости предложил властелин степей хан Юсуф московскому царю еще в середине 16 века. Борясь со своими вассалами, сын Дикого поля решил опираться на московские войска и указал на карте три места, где необходимо возводить форпосты для покорения Волги. Спустя несколько десятилетий именно в этих местах появились Самара, Саратов и Царицын. Хана Юсуфа сменил его сын Урус, который начал войну с русскими, но время уже ушло. Кстати, про то место, где Самарка впадает в Волгу ходит легенда. Якобы в 1357 году здесь останавливался митрополит Алексий во время своего путешествия в Орду. На волжском берегу он встретился с отшельником и сказал, что это место станет городом, который просияет в веках. Пророческие слова, не правда ли ? Однако географы говорят, что в то время Самарка и Волга имели совершенно другое русло, соединяясь где-то в районе селаЕрмаково. Так или иначе, но в память о добрых словах митрополита, самарцы построили на берегу часовню. Сейчас от тех строений ничего не осталось, и из Речного порта мы видим совсем иную картину. Вот перед вами улица Максима Горького, и мало кто знает, что это была первая улица города, которая носила название Большая. Да, уважаемые господаи дамы, в те времена улицы называли не по прихоти чиновника, а отражали самую суть. Так почему же улица называлась Большой? Да потому, что на нее выезжали все гостиСамары, двигавшиеся по суше или по воде. Город рос тогда, когда в нем начиналась торговля, свободная безлицензионная, не загнанная в рамки номенклатурных правил и инструкций. Подгоняет купец баржу и тут же на улице Большой раскладывает свой товар - подходите, люди добрые, берите, что хотите, только не забудьте денежку приготовить. Приезжает обоз из Казани и тоже торговлю начинает. В те времена торговать было так же естественно, как и дышать.
Мы нарисовали слегка идиллическую картинку. Конечно, купцам и в те времена было трудно. Посмотрите в сторону Новокуйбышевска, за Самарку, там ведь проходила государственная граница Руси. После падения Казанского ханства все его земли перешли к Москве, а за Самаркой находилась Ногайская Орда. Вот почему Засекин и построил крепость, защищая новые русские владения. Ногайцам это соседство не нравилось, и они несколько раз пытались сжечь город, брали в плен русских людей и, конечно же, грабили купцов похуже любого современного рекета. После каждого такого набега стрельцы проводили карательную операцию в степи. Многочисленные отряды ногайцев, вооруженные луком и стрелами, всякий раз терпели поражение от пушек и кремневых ружей русичей. Позже Ногайскую Орду разгромили киркизы, которые сами вынуждены были признать власть московского царя, но это уже в 17 веке. Именно тогда первые смельчаки из самарских казаков перебрались через реку Самарку и основали там Засамарскую слободу, ныне это Кряж. Название старинное и сохранило в себе память о тех первопроходцах, людях сильных, кряжистых. Кто еще мог селиться в тех глухих местах, открытых, для степных набегов. Даже приток Самарки, Татьянку, назвали не по имени русской девушки Тани. Оно произошло от слова Тать, что значит вор. Ведь именно со стороны Татьянки появлялись отряды кочевников, которые несколько раз сжигали Засамарскую слободу. У этого поселения было и другое название - Самарская Венеция.
Дело в том, что в половодье Волга и Самарка так разливались, что дома оказывались в воде. Тогда единственным способом передвижения становились лодки. Представьте себе такую картину: на праздник Троицы к церкви, что также наполовину затоплена водой, подплывают сотни лодок с прихожанами. А рыбаки вообще могли ловить рыбу прямо из окна. Некоторые картинки из жизни Самарской Венеции сохранились до наших дней на фотографиях, сделанных художником Константином Павловичем Головкиным. До сих пор мы можем видеть за Самаркой дома, построенные на сваях, правда вода не всегда туда подходит по весне. Однако вернемся к улице Большой. В самом начале этой улицы в городском реестре мы обнаруживаем недвижимость стоимостью в сто тысяч рублей, принадлежащую господину Башкирову, но нет, замка вы не увидите. Хлеботорговцу Н. Е. Башкирову принадлежал по сути целый поселок на берегу Волги, этакий мукомольный концерн, в который входили дома-общежития для рабочих, особняк хозяина, складские помещения и, конечно же, огромный мукомольный комбинат, действовавший с 1889 года. Сама мельница была автоматизирована, оснащена электрооборудованием, работала в 3 смены. Ежегодно давала свыше 6 миллионов пудов размола. На потребительский рынок Торговый дом "Н. Е. Башкиров с сыновьями" поставлял 10 сортов пшеничной муки и 6 ржаной. Оснастила это производство фирма "А. Эрлангер и К". Если вы думаете, что хозяин с утра до вечера руководил своим производством, то вы ошибаетесь. Этим занимались сыновья, асам Н. Е. Башкиров, как председатель Биржевого комитета, работал на Хлебной площади в здании самарской биржи. Многие финансовые документы содержат его факсимиле. Сам мукомол вел постоянную биржевую игру, получая дивиденды от успешной купли - продажи зерна. Операции порой исчислялись миллионами рублей, а зерно - тысячами тонн. От успешных дел Башкирова порой зависела цена русской пшеницы в Копенгагене, Лондоне или Берлине. Телеграф, располагавшийся в здании биржи, позволял всегда держать руку на пульсе мировой торговли зерном.
Как видим, улица Большая славилась немалыми делами. Это касается не только промышленности. Она являлась и культурным центром. Здесь выступали бродячие музыканты, фокусники, клоуны, поднимался шатер Шапито. Неудивительно, что в середине XIX века здесь открылся первый в Самаре драматический театр, как писали в афишах, рядом со складом Мешкова. Это очень примечательно, ведь торговля, бизнес были на первом месте, поэтому так и узнавали - рядом со складом. Это уж точно все знают, где. Там где сейчас начинается Набережная, когда-то гудел Бурлацкий рынок, о котором современники писали, беззакония здесь было предостаточно, и боже упаси вас супротивничать, морду могут побить. Несчастный мещанин, отдавая жене полутухлую рыбу, говорил: "Ладно, хоть деньги не украли." Чему удивляться, ведь порядок там наводил всего один, да и то хромой полицейский. Достопримечательностью рынка было то, что рыбу там продавали в огромных чанах, а то из садков прямо с берега Волги. Надо сказать, что ее тут же ловили огромным неводом, который вытаскивали сразу человек пятьдесят. Сеть, как обычно, оказывалась забитой огромными лещами, похожими на блестящие сковородки.
За Бурлацким рынком открывается огромный зеленый массив Струковоского сада. Великаны осокори спускаются прямо к воде, как сказочные витязи, защитники города. На самой воде были установлены плавучие ресторанчики. Пивные столики заманчиво выглядывали из речной водной глади. Шумные компании в летнюю жару, стоя по пояс, а то и по грудь баловались пенным напитком, закусывая печеными яйцами, солеными сухариками, и, конечно, же знаменитой воблой.
А теплоход уже проплывает мимо Александровского спуска, ныне Вилоновского. Александровской эта улица называлась в честь Императора Александра II, который успешно провел реформу 1861 года по освобождению крестьян от крепостной зависимости. За улицей Александровской начинаются корпуса пивоваренного завода Альфреда Филипповича Фон Вакано. Австрийский дворянин приехал в Самару в 1880 году, а в 1881 году произвел свое первое пиво, О производстве Вакано можно говорить не иначе как о концерне. Он построил общежитие для рабочих, столовую, создал собственную флотилию и свой подвижной железнодорожный состав. Его пиво без всяких консервантов автоматически укупоривалось в бутылки, которые хранились целый год. Вакановское пиво развозилось по всему Поволжью, а также шло в Среднюю Азию и Сибирь. По праздникам выкатывалась огромная бочка, и приказчики угощали всех желающих. После внедрения сухого закона с 1 января 1915 года завод закрыли, а всю семью фон Вакано выслали в Бузулук, обвинив в шпионаже в пользу Германии и Австро-Венгрии. Позже завод вновь начал давать пиво, но к Вакановскому оно не имело никакого отношения. Мечта фон Вакано о народном пиве для всех разбилась о тупость и глупость людскую. Вы теперь, господа, держите кружки с импортным пивом, в котором консервантов больше, чем солода.
Вот кончается завод фон Вакано, и мы можем наблюдать одно из самых популярных среди самарцев мест, так называемое "Дно". Здесь испокон веков стоят пивные ларьки и кучкуются мужики с синими носами и пластмассовыми канистрами. "Дно" объединяет всех: и интеллигенцию, и рабочих, бизнесменов и нищих. Здесь все равны в очереди за пивом, здесь всегда звучат слова: "Кто последний, я за вами". Именно так называется стихотворение знаменитого самарского поэта Саши Скоромыкина, который говорил: "Я пиво пью, как причастие, считая пивную святым алтарем..." Именно здесь, на "дне", он бросал свои знаменитые четверостишья, записывая их порой на пачке папирос; столом служила чья-нибудь спина, а ручкой - жженая спичка. Вот одно из таких стихотворений, бережно хранящихся в фольклоре улиц и двориков:
Вот она самарская экзотика,
Глупая светит луна.
И милиционер с видом идиотика
Охраняет кучу навоза и говна.
А чуть выше, через дорогу от этого места, располагается Иверский монастырь. Как всё в Самаре рядом: святость и святотатство, алтарь и бардак. Нынешний Иверский монастырь лишился былого блеска и изящества. Уничтожена колокольня, поистрепались монастырские домики, да и монашки крутят руль "Жигуленка", весело хихикая и подмигивая прохожим. Но опустимся опять на "Дно". Само название связано не с пьянкой и дебошем, а с тем, что рядом находился городской водозабор, и отсюда тянулся водопровод, построенный в XIXвеке при губернаторе Свербееве. Проект осуществлен стараниями городского Головы Петра Владимировича Алабина, чья могила сохранилась на территории Иверского монастыря. Сейчас на месте водозабора стоит ГРЭС, снабжающая электричеством близлежащие районы. Далее когда-то тянулись лесопильные заводы и лесные пристани, в честь которых и называлась улица Лесная, от которой остался всего один дом. Сейчас здесь разбита прекрасная Набережная. Чуть выше - Белый Дом губернского правительства, огромный постамент из титана, на котором рабочий держит крылья, как символ авиационной промышленности, но местные остряки называют его Паниковский с гусем.
Когда-то на месте этой высокой горы, покрытой зеленой травкой, был косогор, усыпанный бедными хижинами. Здесь находился целый татарский поселок, а на месте цирка стояла мечеть, рядом медресе. Когда-то здесь было несколько спусков к Волге: Оренбургский, Ярмарочный, но их сейчас застроили.
А наш пароход проплывает мимо завода Кинап, здания которого перестроены из бывшей мельницы Зварыкина. И вот уже виден третий каскад Набережной. Выше располагались Молоканские сады, принадлежавшие Грачеву, там же был Свято-Никольский мужской монастырь, от которого остались ворота, и где сейчас располагается госпиталь. Чуть дальше, вдоль Волги, мы видим крутую гору - это урочище Вислый Камень, где господин Аннаев построил в 1863 году свою кумысолечебницу. Это было красивое деревянное здание с башенками в мавританском стиле. Здесь разбили многочисленные клумбы, имелся пруд с карасями. Сюда приезжали отдыхать не только самарцы, но и царственные особы, иностранцы. Под горой находится завод силикатного кирпича. В прошлом это были разработки немца Ротмана, который привез в Самару в конце прошлого века новую технологию по производству силикатного кирпича. Все производители красного кирпича были в ужасе, так как не могли с ним конкурировать. Тогда они пошли на хитрость и путем финансовых махинаций довели немца до банкротства. Предприниматель покончил жизнь самоубийством. И в Самаре опять долгие годы производили дорогой красный кирпич. Выше Вислого камня когда-то находился ипподром, а перед I мировой войной здесь построили Трубочный завод, почти 23 тысячи рабочих производили оружие и боеприпасы, трубки-запалы для артиллерийский снарядов. В народе Трубочный завод называли так потому, что он "трубил", то есть давал гудок, призывавший смену на работу. Кстати, этот завод, ныне "Зим", сыграл в свое время злую шутку с пивным королем фон Вакано. Его сын Владимир с двумя гостями из Австрии приехал показать завод-гигант новинку российской техники. Уже шла первая мировая война, и жандармы посчитали, что это шпионы, и выслали всю семью Вакано в Бузулук, как рассказывали уже ранее.
Далее наш пароход плывет мимо Постникова оврага. Это тоже весьма примечательное место. Здесь проводили раскопки археологи и нашли стоянку древнего человека. В середине XIX века врач Нестор Постников построил здесь кумысолечебницу, гремевшую на всю Европу. Чистый воздух Жигулей, что за Волгой и Сокольими горами, по нашу сторону, был благоприятен для больных чахоткой. А уж молоко степных кобылиц вообще ценилось на вес золота. Правда, конкуренты Постникова распространяли слухи, что молоко на самом деле коровье и к лошадям не имеет никакого отношения. Господин Постников стремился сделать кумысолечебницу доступной для различных сословий. Он построил множество небольших домиков и сдавал их за умеренную плату. Специально из города через Трубочный завод к оврагу была проведена в 1895 году конка, а в 1915 году трамвай №5. Интересно, что этот маршрут №5 пользовался дурной славой. На Трубочном заводе сюда залезали рабочие и безобразничали, иногда сами выпадали из трамвая, а то и выбрасывали кондуктора со словами: "Иж чего, билета захотел, получика". Постников овраг сейчас называется оврагом Подпольщиков, но революционеры здесь ни при чем. В 30-е и 40-е годы, спасаясь от коммуналок и нищеты, туда шли люди и самовольно, без всякого разрешения, строили там себе дома, так сказать, подпольно. Вот и образовался целый поселок. Удивительно, но дома иногда буквально висят над пропастью, кажется дунет ветер, и они улетят, но ничего, стоят. Временщина продолжается из десятилетия в десятилетие, меняются политические режимы, а халупы остаются. Если жителей спросить, кто сейчас президент России, то они не знают, некоторые до сих пор говорят, что существует СССР во главе с товарищем Сталиным, но и он для них не Указ, так как есть один начальник - топор и его помощник - дрын. Кстати, это название укоренилось официально. Составляя карту города, советский чиновник подумал, что овраг Подпольщиков - в честь героев революции, да так и записал.
Сразу за оврагом Подпольщиков начинался огромный дачный массив. Пряничные особнячки то там, то здесь сохранились на территории Загородного парка и далее в домах отдыха, в молодежных лагерях, что тянутся далеко вверх по Волге. И вот мы подплываем к 4 просеке, где видим таинственную дачу Константина Павловича Головкина со слонами. Самарский художник и купец построил ее по собственному проекту из полого кирпича. Она возвышается на Студеном буераке и окутана тайнами и легендами. Теперь она отреставрирована и к ней вернулось былое величие. Эту дачу когда-то К.П. Головкин сам фотографировал весной, зимой, осенью, ранним утром и поздней ночью при свете луны и разместил свои фотографии на открытках. Эти фото-шедевры считаются гордостью коллекционеров и за большие деньги продаются в Питере и Москве.
Далее мы видим бескрайние дачные массивы; 5, 6 и 7 просеки. Когда-то на 7-й просеке были военные казармы. Их развалины до сих пор можно увидеть на берегу. Местные пацаны проводили там настоящие раскопки и находили пуговицы, пряжки с орлами и стреляные гильзы от русских трехлинеек. Когда-то здесь на берегу возвышалась деревянная башня и Вакановская пивная. Надо сказать, что основным транспортом сюда были небольшие пароходики, которые причаливали на каждой просеке. Любая волжская пристанька отличалась своей резьбой по дереву и была оригинальна. Увы, в век стандартов все это исчезло вместе с традицией, когда весной по освободившейся ото льда Волге шел буксир и тащил за собой вереницу плавучих пристаней, как говорится всем сестрам по серьгам.
Далее мы видим 8-ю просеку, так называемый Учительский массив, где с 30-х годов почему-то любили селиться чекисты. Когда-то вдоль Волги здесь располагались рыбацкие поселки, да и сейчас кое-где можно увидеть последних из могикан. Сушатся, как и сто лет назад, волжские сети с крупной ячеёй, и у местных жителей можно услышать интересные рассказы о приключениях и удачных уловах: "А сомов можно ловить ночью на жареного воробья в ямах. А был случай, белуга схватила, да так и тащила лодку до самого Ширяева." По берегам до сих пор кое-где лежат старые баркасы, но прямо как те челны, что из-за острова на стрежень.
Вот наш пароход приближается к поляне Фрунзе. Не доезжая ее, мы видим прекрасные белые особняки. Сейчас здесь санаторий имени Чкалова, а когда-то они были построены миллионером, владельцем сверхсовременной, по тем временам, мельницы Яковом Соколовым для себя и своих сыновей. Соколов считался одним из самых богатых людей Самары, только одна наличность его составляла два миллиона золотыми. Вот он и построил особнячки, типа дворцов, с каменными соколами на крыше, символами могущества. Можно увидеть прекрасную площадку перед центральным дворцом. На ней когда-то устраивали танцы, играл струнный оркестр, пели цыгане, а захмелевшие гости из элиты города восхищались видом Волги и Жигулей.
Когда садилось солнце, они видели розовую дорогу, которая казалось ведет прямо в рай.
А пароход плывет дальше, и мы уже наблюдаем следующий белый особняк. Это загородная вилла Антона Шихобалова, богатейшего человека, сделавшего состояние на скупке башкирских земель во время голода. От особняка к Волге ведет Белая лестница, посередине нее виден грот, где говорят, любил отдыхать хозяин и раскуривать свою трубку. Еще есть предание из более поздней эпохи, что здесь есть выход прямо в грот из подземного хода, прорытого по типу метро, аж от самой площади Куйбышева. Но это уже для большевиков и их вождя товарища Сталина. Начнется заваруха, товарищ Сталин под землю, а там рельсы проложены, 15 минут, и он уже может вылезти на берег Волги, сесть в катер и как не бывало. Но это только догадки, хотя из грота действительно есть подземный ход, но он завален всяким мусором.
А вот теперь пароход уж, действительно, прибывает к поляне Фрунзе. Почему она называется Фрунзе, никто не может сказать, может дачи какие-нибудь реквизировал сей командарм, может здесь кого расстрелял. Настоящее-то название этой поляны Барбашина, правда, там улица Барбашина сохранилась до сих пор, но местные жители считают, что это был какой-то комиссар Барбашин, сподвижник Фрунзе. На самом деле Богдан Барбаша был сподвижником Ермака. На этой поляне у него располагался казачий стан. Что греха таить, казаки здесь грабили купцов, а потом делили добычу. Это были настоящие русские ковбои, только вестернов о них никто не снял. России сегодня не до вестернов, как говорится, не до жиру, быть бы живу. В народной памяти хранятся истории о закопанных несметных богатствах волжских казаков. Сокровища связывают со знаменитыми персидскими походами атамана Степана Тимофеевича Разина. Смельчаки-авантюристы сотни лет ищут это разбойничье золото. Вот что рассказал нам любитель подземелий и древних тайн В. Ларионов: «Наиболее таинственными естественными пещерами считаются карстовые полости, основания которых залиты водой, так называемые “сифоны”. Проплывая по Волге вверх и вниз от Самары, мы часто можем видеть огромные скалы, своими обрывами уходящие в Волгу. В районе поселка Лбище мы лично проверяли глубину Волги буквально в метре от такого скалистого обрыва, и она оказалась от 10 до 30 метров. Непосвященные и не подумают, что там могут таиться пещеры. Чтобы проникнуть в эти “святая святых” одних альпинистских веревок мало, нужен мощный акваланг, да еще знание, где подобный сифон находится. У Шелехмети есть подобный сифон с Ледяной пещерой, в которой замерзшие обледенелые животные сохраняются с XIX века, а может и ранее. В одном из таких сифонов известный бандит Стенька Разин спрятал свой клад и много оружия. После постройки Жигулевской ГЭС этот древний сифон ушел еще на большую глубину, но как и сто лет назад продолжает манить смельчаков своими невиданными богатствами. Кстати, в XIX веке крестьяне его обнаруживали, но поднять золото не могли из-за отсутствия особого снаряжения. Здесь даже возникла поговорка: “Золото, мол греховно настолько, что от себя не отпускает”. Говорят некоторые силачи-ныряльщики доплывали под водой до пещеры, в которой был воздух, набивали все карманы золотом, снова ныряли и выплыть уже не могли.»
Сразу за поляной Фрунзе начинается красивейшая дубовая роща, любимое место отдыха горожан, со знаменитыми "Дубками", домом отдыха, где любят отрываться наши предприниматели. За дубовой рощей начинается Студеный овраг, тоже прелестное местечко, где строят особняки наши "новые русские". Здесь даже в самый жаркий июль всегда прохладно и, пожалуй, даже студено. За Студеным оврагом мы видим Лысую гору, про которую Высоцкий пел: "Совсем обвалилось подножье Лысой горы". У нас в городе две высочайшие точки: одна там, где был построен Воскресенский собор на площади Куйбышева, и вторая - на самой Лысой горе. Снизу на вершину ведет мощеная дорога, несущая с собой аромат древности. Еще в XIX веке по ней ездили на каретах полюбоваться Волгой. Здесь любили петь для души приезжие артисты: Ф.И.Шаляпин, Собинов и даже солисты знаменитого Ла Скала, чье искусство душу самарцев ласкало.
А наш теплоход тем временем начинает сворачивать все левее и левее к другому берегу, куда перемещается форватор, но мы еще видим, если внимательно приглядеться, сразу за Лысой горой башню Ротмана, похожую на ракету. Нет, это не памятник Юрию Гагарину. Здесь когда-то немец Густав Богданович Ротман, о котором мы уже рассказывали, открыл свой филиал кирпичного завода и изготавливал кирпичи из местной породы, которую брал тут же в горах. От башни идет дорога, врезающаяся в горы и упирающаяся прямо в скалы, настоящая дорога в никуда. Далее мы видим овраги, горы, снова овраги, кстати, везде там находятся стоянки первобытного человека: каменные площадки для кострища и осколки полуобработанного камня. Далее видна пещера братьев Греве. Читаем воспоминания Гюнтера Шпора, жителя поселка Управленческий:" ...Дети самарского аптекаря. Один гимназист, другой студент-медик в Москве. Проявили интерес к пещере, и несколько раз посетили её. В один из разов привезли краску и, использовав какую-то лестницу, написали крупно своё факсимиле... Они первые её описали... Описали в самарской газете поверхностное впечатление об увиденном в пределах 10 – 15 м от её входа. В 1920-х годах о надписи в пещере упомянул ученый П. Преображенский. (" Образ России. Как начинался Управленческий) Самарский житель Станислав Шанько рассказывал нам, что в 40-е годы пещеру взорвали сотрудники НКВД, так что осталось всего лишь метров 300, но и этого достаточно для смельчаков. Пещера окутана тайнами и легендами. Вот что нам рассказал местный спелеолог В. Ларионов: « В пещере имеется узкий лаз, приводящий в Обвальный зал, который разделен большим камнем. Если перелезть через него, то вниз идет грот, выводящий в Органный зал. Он расположен на уровне поверхности воды. От Органного зала идет Мышиная галерея, оканчивающаяся так называемыми Тисками, то есть самой узкой частью, куда пробираются лишь самые худенькие и смелые. Еще в пещере имеется галерея Вика, обходящая основной зал по периметру, и является самой короткой. Помимо туристов, постоянными жителями этой карстовой древности стало огромное количество летучих мышей, которые при появлении посторонних начинают испуганно пищать.» Археологи самарского университета проводили раскопки в этой пещере и обнаружили стоянку древнего человека: кострище, обработанные камни, кости древних животных. Сегодня это любимое место для туристов. Наверное там изучен каждый сантиметр. Я впервые посетил пещеру Греве в шесть лет и запомнил на всю жизнь такую надпись:" Шестеро нас было, двоих чуть не убило, шестого съел питекантроп".
Далее чуть виднеется знаменитый Коптев овраг, когда-то глухое и темное местечко, излюбленный овраг всевозможных сектантов и проповедников конца света. А над всем этим ландшафтом, как описывает К.П. Головкин, парит " ласточкино гнездо", Дворец принца Гессенского, родственника императрицы Александры Федоровны и владельца всей Красной Глинки в середине XIX века. Времена шли и в начале XX века на этом месте по приказу Императора решено было построить казенный пороховой завод. С берега Волги к нему провели широкую винтовую дорогу, мощеную бутовым камнем. Позже, в советское время на вершине горы заключенными был выстроен дом отдыха. Читаем воспоминания Гюнтера Шпора :" В 1927 году по Волге шёл пароход. Среди его пассажиров была группа людей во главе с всесоюзным старостой, Михаилом Ивановичем Калининым. Любовались проходящими мимо красотами волжских берегов. Вдруг их привлёк вид с необычными каменными стенами. «Что за крепости турецкие здесь?» воскликнул кто-то. Решили остановиться, сойти на берег и посмотреть. Поднялись по дороге к стене. Видят–обычная горная дорога, и стены для укрепления грунта, чтобы не осыпался. Когда поднялись наверх восхитились, увидев волжские дали. «А не плохо бы построить здесь дом отдыха для работников Совнаркома», предложил Михаил Иванович. После его предложения закипела работа. Начали строить сказочный дворец... Сторона комплекса зданий Здравницы, обращённая к югу была оформлена в виде большой террасы с колоннами. Её архитектура обладала удивительными свойствами. Я это ощущал на себе. Это был эффект контраста больших и малых размеров. При выходе на террасу были видны сопоставимые простор уходящих далей и массивные колонны. Колонны были в сечении квадратными со стороной 1,2-1,5 м. В то же время ближайшие предметы привычных размеров и ощущение самого себя казались очень маленькими." Все это сегодня практически разрушено и остается лишь в памяти старожилов, да на фотографиях.
Далее фарватер Волги смещается к другому берегу, а там начинаются села: Подгоры, Солнечная и Гаврилова поляны и, наконец, село Ширяево, напротив которого на другой стороне Большая Царевщина, близ реки Сок.
Мы сразу видим Царев курган, огромный исполин как бы подпирает сами небеса, а вокруг него равнина. Он буквально торчит, как последний зуб у столетней старухи. А земля здесь, действительно, древняя. Когда-то скалы тут шли до самых Жигулей, но Волга смыла их. А если посмотреть чуть назад, мы видим Жигулевские ворота, как бы тисками сжимающие Волгу. Наши безумные руководители хотели здесь построить гидроэлектростанцию, чтобы, как говориться, бомбу под Самару подложить. Но, Слава Богу, кто-то сообразил, что это для них же чревато, ведь номенклатура не на облаке живет. Но вернемся к Цареву кургану. Его вершину не тронул даже ледник, впрочем, как и некоторые другие скалы Жигулей. Здесь сохранились реликтовые растения, которые не встретить больше нигде на Земле. Курган называется Царевым потому, что на него поднимался Петр I во время Азовского похода. А гора называется курганом потому, что существует легенда, будто здесь похоронен властелин Востока, но на самом деле курган естественного происхождения. Под курганом располагается село Большая Царевщина. Достопримечательностью селения является великолепный собор, построенный в классическом греческом стиле, как говорил профессор К.Я. Наякшин, в этом соборе венчался Лев Толстой. Ходят слухи, что во время реставрации в стене храма был обнаружен клад с иконами и церковной утварью из золота и серебра.
На другой стороне Волги, напротив Царевщины, находится село Ширяево. Оно знаменито тем, что там любили отдыхать художники-передвижники. Сам великий Репин писал здесь своих знаменитых "Бурлаков". Ширяево любят посещать туристы, ведь туда, вглубь Жигулей, ведет дорога к родникам и источникам в Каменную чашу. Здесь родился поэт Ширяевец. Местные жители хранят о нем память, открыли дом-музей. Но село Ширяево не только культурный центр. С начала XIX века здесь развивалось производство. КупцыСинягины развернули добычу щебня. До сих пор в горах зияют дыры штолен. Говорят, подземные ходы имеют разветвленную сеть и уходят в горы на километры. Там можно обнаружить вагонетки, ломы, сломанные отбойные молотки. Ширяево относится к зоне аномальных явлений Жигулей. Здесь не раз видели летающие тарелки, миражи горящих свечей, а некоторые счастливчики наблюдали видения древнего города, правда, появляется он очень редко. Человек идет по лесу и вдруг как бы оказывается в древнем Восточном городе с его узкими кривыми улочками, прекрасными мечетями с голубыми куполами, потом видит крепостную стену с зубцами, и все исчезает. Причины таких явлений до сих пор не выяснены. Все эти аномалии описал еще в конце Х1Х века самарский историк Федор Яковлев. В окрестности Ширяево много ручейков, ключей, маленьких водоемчиков. Еще в XIX веке в этой исключительно чистой воде можно было поймать волжскую форель, особую породу рыбы, которая водится только в Жигулях.
Мы уже проделали достаточно большой путь, и вы, наверное, удивитесь, если узнаете, что на самом деле почти на всем протяжении путешествия Волги здесь быть не должно. Река стремилась всегда уйти по другому руслу, прижимаясь к Жигулям. Там где мы плыли, должна находиться суша. Когда в XIX веке заметили, что Волга уходит от города, то построили Проран с мощной дамбой, которая перекрыла отступление реки к горам. Это было очень серьезное сооружение, но только благодаря ему, Самара осталась на Волге. Но река таила коварство, и рельеф дна ее менялся: то там, то здесь образовывались мели, мешавшие судоходству. Суда часто шли караванами, а впереди двигался грейдер, прорывавший дорогу в бескрайних песках. Кстати, этот песок был золотым достоянием самарцев, ведь он дорого стоил и его продавали. Волжский песок железнодорожными составами отправлялся даже за границу. Конечно, стоимость песка колебалась в зависимости от его качества. Ценился ровный мелкий слегка желтоватый песок. Места его залегания проворотливые купцы скупали и ставили вышку с охранником для защиты своего богатства от "песочных воров". Так что фразу: "из него песок сыпется", тогда могли воспринять как комплемент.
Мы не случайно начали путешествие по улицам Самары с прогулки вдоль Волжских берегов, ведь река - настоящая хозяйка городских кварталов, продиктовавшая жителям динамику и ритмику застройки губернского центра.
Улица убитой мечты
28 марта 2015г.
Теряя и находя, умирая и рождаясь, мой город застыл и замерз.
Кашлем туберкулезных автомобилей он,
Хозяин шоссейных артерий, заглушает песни весенних птиц.
Все замкнулось: зажигаются и гаснут фонари,
Как глаза наркомана перед дозой и после;
Траурный вечер, плачущее утро, взбесившийся день.
Вижу клетку, в которой мечутся материальные точки по имени обыватели.
Город залез под облако, поливающее меня дождем.
Я пристально всматриваюсь в глаза бетонных чудовищ
И ставлю диагноз- урбанизация.
Это неизлечимая болезнь, а потому асфальтовое сердце города слезится.
Беспомощная сгорбленная деревянная Самара стоит на коленях
И молится своему небесному покровителю:"Упаси нас, Святой Алексий".
Призраки былых жизней уходят под землю и стираются из памяти.
А как же жители? Выбрали дорогу демонов,
Так теперь поздно в церковь бежать и свечку ставить.
Мой город прощается с каждой улицей убитой мечты.