Как же больно, с каждой минутой усиливается чувство, что больше не выдержишь, но продолжаешь терпеть. Адреналин, что полностью глушил боль, действует не долго, и волна страданий, что все время упиралась в эту дамбу с неистовой силой прорывается во все уголки тела, заставляя судорожно дергаться все твои нервные клетки. Когда сил практически нет, боль немного отступает, и ты начинаешь наблюдать за красными ручьями крови, что вытекают из твоего тела. Липкая, красная субстанция, что обволакивает тебя, является единственной связью с внешним миром, ибо угасающее тепло крови, является единственным, что в данный момент, ты можешь чувствовать.
-Терпение. Скоро все пройдет. – говорил я себе, не веря в собственные слова.
Трудно найти надежду в ситуации, когда уже нет сил проецировать счастливый конец, и под напором всех внешних факторов, ты сдаешься.
Закрывая глаза ты отключаешься в надежде больше никогда не проснутся, но ты просыпаешься, ты просыпаешься подлатанным, чувствуя в себе новые силы, и новую надежду, которую с первой секундой пробуждения, снова начинают отбирать. Гнев, который ты ощущаешь первое время, перерастает в жалость, в жалость к себе, и к своему никчемному положению. Физические пытки над твоим искалеченным телом, проводят лишь за тем, что бы искалечить твой разум, и поглотить твой дух, что еще недавно дышал свободой, свободой, которая теперь кажется ничем иным как недосягаемой мечтой, фантазией, которой не суждено сбыться. И снова боль, снова боль, что отправляет тебя в забытие, забытие, во время которого, ты снова набираешь силу на то, что бы её потерять. И снова все сначала, и снова слезы, боль, гнев и все в пустую, шаг за шагом, что ломает волю в полностью разрушенном теле. Просыпаясь, ты уже не понимаешь жив ли ты, отключался ли ты, это ли ты.
-А может все не так, как я думаю. – Говорил я себе.
Вялые, расплывчатые мысли, что блуждали в разорванном сознании, пытались объяснить это петлей времени, жестокой уловкой дьявола, что бы человек сам молил его забрать душу, в обмен на ад, что в любом случае принесет облегчение.
-А может я уже в аду? – мысль что посетила меня тогда, сопровождала все мое сознательное существование. – Я в аду. – Это все меняет, это значит, что я стал частью темной вечности, и никогда не смогу выбраться. Но откуда тогда берется надежда, надежда которая снова, как осколок врезается в мое сердце, заставляя его биться быстрее, разве в аду есть надежда? Если есть, то это самая искусная кара, которая разъедает грешную душу быстрее, и злее огня, оставляя за собой право снова вернутся. Пережив все по новой, я снова открыл глаза.
-Этого не может быть! – этот крик, был первой моей реакцией.
Я лежал на траве, в одежде, с небольшими повреждениями, но я был жив, жив и свободен. Оглянувшись по сторонам, я никого не увидел. Впервые за долгое время, слезы радости наполнили мои глаза. Возле меня была сумка, в которой была вода и еда, я посмотрел в небо и стал на колени, вспоминая все молитвы, я благодарил Господа за то, что вытянул меня из мира мертвых, мира, который казалось, не за что меня не отпустит. И вдруг я услышал голос:
-Ну что нагулялся.
Удар, удар который не вырубил меня, но который заставил все вокруг меня замедлится и расплыться на непонятные, темные фигуры, что все быстрее и быстрее крутились вокруг, пока кто-то не нанес следующий удар.
Я открываю глаза, и неистовый ужас подчиняет все молекулы моего тела. Очнувшись с головной болью, я снова оказался на прежнем месте, где умелые руки заставляли меня прочувствовать всю палитру телесных страданий. В моем животе сделали надрез, вставили туда руки, и шепнули:
-Ты никогда отсюда не выберешься.
-Прости, прости Джим. – Тихий дрожащий голос прозвучал из одного со столов.
-Простить? Ты просишь меня простить вас?
-Прости нас Джим. – Донесся другой голос, – прости, что мы тебя там бросили, у нас не было выбора, нас бы всех убили Джим.
-У вас был выбор! Выбор есть всегда.
-И что ты с нами сделаешь Джим? Привязав нас к этим столам ты хочешь, чтобы мы чувствовали тоже, что и ты?
-Да! Да, я хочу что-бы вы прочувствовали это с самого начала и до конца. Что-бы вы понимали за что просите прощенья.
-Джим! Джим, пожалуйста! Ты же вернулся! Ты же вернулся живой! Это большая радость, не нужно этого делать.
-Да. – Мой голос прозвучал как рев дикого зверя. – Я вернулся.
Тишина, что наступила прерывалась лишь тихим всхлипыванием, но кто-то продолжил:
-Джим, радуйся тому что ты жив.
-Ты так ничего и не понял да.
-Что ты имеешь в веду Джим?
-Меня убили.