Была баня. На запасном пути стоял мобильный железнодорожный банно-прачечный состав. Без парной, зато вода без ограничения. Бельё чистое, хрустящее, новое. Обмундирование с заводскими этикетками. Даже ремень новый нашёлся и планшетка. Всё, кроме погон и сапог. С сапогами беда. Весь вид портили.
Эшелон наш тоже мыли и дезинфицировали. Зачем?
Туалетов, кроме как в штабном вагоне, не было. Малую и большую нужду бойцы справляли на ходу. Далеко не всё оставалось на путях, часть оставалась, как минимум на колёсах. Через неделю эшелоны начинали благоухать.
Кроме полковника Шпорта потребовать баню для вагонов ни кому в голову не приходило. Большинство офицеров, проехавшие за войну тысячи километров, не подозревали, что это возможно.
Построив командиров, в мятой, местами мешковатой, зато новой, форме, Шпорт вызвал меня из строя и, вытащив из кармана новенькие капитанские погоны, вручив их и поздравив, извинился перед остальными, что на передовой не всегда получалось торжественно их поздравлять.
- Процесс товарищеской фиксации, очередного звания, прошу перенести на завтра. Через полчаса отправление, до утра подгонка формы. Завтра в 9-20 первый эшелон бригады прибудет в город Курск. К 10-20 вся бригада соберётся там, для вручения наград и гвардейского знамени, а затем обед с гражданским и партийным руководством. Нужно чтоб город запомнил освободивший его полк. Добром запомнил! Сегодня, перед ужином всем, кроме наряда выдать по 200 грамм и баста! Праздновать завтра. Я остаюсь ждать второй эшелон, с ним и прибуду. Всё, товарищи офицеры, по своим подразделениям!
Нужно сказать, что личный состав проникся. До поздней ночи ушивали, начищали, размещали ордена и медали, нашивки за ранения, чистили оружие. Офицеры драили валявшиеся без дела шашки. Один из старшин принёс в штабной вагон, неизвестно каким чудом, сохранившуюся у него баночку асидола. Толчёный кирпич, когда больше ничего нет, хорошее средство, но после асидола, все медные пряжки, бляшки, пуговки засияли золотом.
Вечером, Чапаев позвал к себе.
- Завтра наше Знамя нужно вынести, потом получить Гвардейское, под ним бригада примет Гвардейскую присягу.
- Так точно.
- Не уловил?
- Никак нет.
- Витя, знамя понесёшь. Ещё двоих солдат нужно. Кого возьмешь, чтоб и рост и выправка?
- Веситаев, разведчик и Попков, батареец, кстати, Иван Васильевич, старший сержант Веситаев давно до старшинских лычек дорос.
- А вот, давай, приготовь представления по полку от ефрейтора до старшины.
- Есть.
- Всё, иди Витя и не беспокойся, звёздочку твою мы обмоем как следует, и должность моего первого зама. Только не торопись. Тебе двадцати нет, ты на должности старшего офицера, не все этому рады, будь поосторожней.
- Есть!
Ни в каких торжественных мероприятиях я не участвовал. Присягу, правда, принимал три раза. Так получилось. Торжественности в этом ни какой не было. Расписался напротив своей фамилии и аля улю.
Покрутившись на полке минут десять, решил, что завтрашнее действо, не парад на Красной площади, как-нибудь пройдём.