Мои ноги куда-то сами рулили. В башке была пустота, словно мне вытащили мозги. Я раскрыл книгу и стал её читать на ходу. Я читал и читал, и шёл и шёл. И снова читал, и снова шёл, а потом обо что-то споткнулся. Я посмотрел на дорогу, это была покрышка. Я припёрся в Выездную часть города. Когда я споткнулся, книжка вылетела из моих рук. Я поднял её…даже не помню на какой странице я читал. И тут на меня навалилась такая тосчища, а в горло словно засунули колючку. Я стоял радом с магазином и смотрел на обложку книги. Дверь магазина открылась, и из него вылез Билли - «Таблетка». У него в руках был большой бумажный пакет с продуктами. Доброе дело для бабушек… Билли увидел меня и застыл. Потом сказал: «Я слышал. Соня, это не я». Я медленно подошёл к Билли, и засунул ему в пакет книжку. Я не знаю, зачем я это сделал. Да и всё равно я щас читать не могу. Я зашёл в магазин, в котором только что затаривался Билли, и купил пьяной воды. Бутылка была похожа на фляжку, а на ней было нарисовано деревянная бочка и виноградная кисть. Когда я вышел из магазина, Билли уже не было. Я глотнул пару раз, и пошёл в свою часть города. Пьяная вода туманила башку, и мои мозги заработали. Всё время крутилась мысль «Куда делась куртка Нищего?». В Сером городе всегда было прохладно, и Нищий никогда не ходил без куртки, как я, без своей рубашки на подкладке.
Я потихоньку плёлся, пьяная вода в бутылке уменьшалась. Когда бутылка опустела, я оказался у кинотеатра, было уже темно. Тоскливая колючка сильно застряла в моём горле. В кино я ходил один только на фильм про французского поэта. А так, мы сюда всегда таскались с Нищим, ещё порой он Печаль брал. Сегодня показывали «Местный», фильм про пьяницу боксёра, такого туповатого, но очаровательного как ребёнок. Он шлялся в затёртой, дырявой джинсе и ковбойских сапогах. Я купил билет, сегодня сумасшедшей билетёрши не было, была другая. Хорошо…мне совсем не хотелось видеть ту дуру. В лавке кинотеатра я купил себе жевачку. Я их вообще не жую, но мне хотелось перебить вкус пьяной воды. Я залез в середину третьего ряда. На втором ряду, в паре кресел от меня, сидели длинноволосая девчонка и парень. Ещё несколько человек сидело на последних рядах. Сеанс должен был скоро начаться, я слышал, как шептались люди. А мне не с кем поболтать. Пошла реклама про лимонад, потом ещё какая-то, потом ещё. Кино всё не начиналось. Меня начало это бесить, и людское перешёптывание тоже. Я заорал: «СКУ-У-КА!!! Давайте кино!». Никто на меня внимания не обратил. Пошло кино. Но я не мог отвлечься, тосчища сильно драла мне горло. Даже пьяную воду я не чувствовал в голове. Я засунул в рот жевачку, аж три пластины, и стал громко чавкать. Девчонка, со второго ряда, посмотрела на меня. Я уставился на неё, и стал чавкать ещё громче. Люди наслаждались фильмом, а я не мог. Тут я снова заорал на весь кинозал: «А-У-У-У!». Девчонка обернулась снова, на этот раз сказала: «Не мешай, пожалуйста». Она такая счастливая, что ей портит жизнь такая мелочь, как моё «АУ». Я закинул ноги на спинку кресла передо мной. Девчонка опять повернулась и сердито сказала: «Прекрати», и отвернулась дальше смотреть кино. Тут в моей голове переклинило, и я, весь нажёванный ком жевачки громко плюнул ей в волосы. Жевачка прилипла в затылок, девчонка ахнула и стала пытаться пальцами отлепить её, ещё больше жевачку запутывая в волосах. Парень спросил её: « Ты чего?». Она ответила, чуть не плача: « Он плюнул жевачку мне в волосы». Парень встал и пошёл ко мне. Я смотрел на него и не двигался с места. Он пнул мне по ногам, и я слетел на пол. Парень схватил меня за шкиряк и поволок к своей девчонке. Я даже не сопротивлялся. Он поставил меня на ноги, заломил мне руку за спину, и сказал: « Ты чё сделал, урод? Лицо тебе сломать?». Девчонка посмотрела на меня и сказала: «Ладно, оставь его Джеки, видишь он странный какой-то». Я сказал: «Да Джекилл, пусти меня, а то кино пропустишь». Джеки, не отпуская мою руку, потребовал, чтобы я извинился перед его девчонкой. Я ответил: « Чувак, это просто жевачка. Я могу исправить. У меня есть машинка для стрижки волос. Хочешь, я обрею твоей подруге голову?» и стал хохотать. Мне показалось это таким смешным, а главное тоска из меня ушла. Тут парень врезал мне в солнечное сплетение, мой смех застрял горле. Я согнулся (Джекилл уже отпустил мою руку), а он сильно локтем припечатал мне в спину. Я опять был на полу. Девчонка орала: «Джеки, не надо!». Но Джекилл уже превратился в Хайда. Он схватил меня за ногу и поволок к выходу. Джекилл-Хайд не поленился дотащить меня аж до самого выхода из кинотеатра. Он выволок меня на улицу, пнул мне в рёбра, и пошёл обратно в кинотеатр. А я лежал и смотрел на луну.